***
«Я так долго ждал! Сегодня мне 16, мистер Войд, позволил мне забрать собаку из приюта, да, в целом, просто позволил собаку!» —Ликовал юноша, он горел этой идеей с самой первой встречи с большим механическим оборотнем, да он тогда был более прытким, вспыльчивым и всякое такое, но Войд принял его в свою жестокую, хоть и заботливую семью. «Это было предсказуемо, так как оборотням нельзя заводить потомство.» — Трактовали из всех щелей, кричали в их уши, хоть это было и преувеличение, но выглядело всё именно так. Всем жужжали на уши, топтали и втаптывали биологическое влечение и прочее другое, что диктаторы могли проверить научным путём и пролить свет на сущность оборотней. Но они боялись, так что оборотни могли только кусать локти, забыв о существовании продолжения своего гнусного рода. Тогда они стали усыновлять, что и произошло с Калебом.***
— Калеб, у меня есть небольшой подарок. — Ухмылка, как долго мог юноша лицезреть эту прекрасную картину? Войд провёл рукой по плечу, остановившись на уже видневшихся мускул, он нежно стиснул. Калеб слепил свои губы, придерживая свой жалобный писк до окончания их «свидания», как обожал высказываться молодой наблюдатель, что нередко приходил к ним и, не стесняясь, издевался над обоими. — Ты же так просил о щенке, как я мог отказать тебе в этом. — У-у-у — Это было глубоко, трогала за душу, Калеб нервно колыхнулся и не удержавшись, полез через плечо отчима, от любопытства парень вытянулся по струнке и не боясь положил руки на грудь мужчины. — Ха-ха, как вижу он тебя заинтересовал, только, Калеб, помни каким трудом, ты его добивался. — Парня слегка грубовато оттянули за волосы, возвращая на короткую дистанцию. Он вывернул руку, в руках мягкий, испуганные комок. — Теперь он твой. — Я буду о нём заботиться! — Выпалил Калеб, пока он это мог, так как дух у него однозначно перехватило, а щёки, что он сам чувствовал, залились краской. Парень дрожащими руками обхватил тощее тельце щенка, на вид казалось, он должен быть толще, но оказался в ширину, чуть шире его запястья. — Спасибо, Войд, я могу идти? — Конечно, Калеб. — Тон был какой-то не такой, то есть рыжий не мог его объяснить. Пока не заметили его замешательство, Калеб пригнулся на прощание и выбежал из комнаты, подхватив нового друга под лапы. Мягкая шерсть, немного длинноватая и вьющаяся, юноша не мог определить точно породы, но предположение, что это помесь ретривера, осталось на первом месте. Уши повисли по бокам, а массивные лапы упёрлись в его грудь, для щенка он был тяжеловат и силён, но это радовало. Калеб засмеялся, чувствуя мокрый нос, который тычет в его шею, а после и шершавый язык. — Эй, остановись, мы скоро будем в комнате и я с тобой поиграю. — Хохотал именинник, прижимая щенка ближе и уже привыкая к щекотке и приятным мурашкам. Калеб уже хорошо освоился в этих стенах и мог точно сказать сколько шагов осталось до той или иной комнаты и сейчас они стояли перед дверью, небольшая волокита с ключом и он в своей берлоге. Она была опрятной и довольно уютной, многих кто побывал в его комнате, а их было отчасти людей пять, говорили, что «... Для мальчика комната слишком мягкая!». Возможно, но рыжему нравилось. Изобилие подушек, ковров, пушистых чехлов на диваны и кресло, мягкие халаты, полотенца – многое было заменено на что-то более – «...безопасное для хрупкого организма, как ты...» – с улыбкой любил цитировать Войда Калеб. — Пойдём купаться, а то я весь грязный, после этих сосисок. — Звучало странно, в какой-то момент, даже вульгарно, но Калеб заливался смехом, вспоминая пухлые руки священников, после ещё парочки начальников, тянувших свои пакли в его стороны. . . . — Да, это так расслабляет, ммм! — Калеб был готов во всю стонать, когда теплые воды обхватили его со всех сторон. Небольшая пенка пахла цветами, если быть точнее то лилиями, они были любимыми для него. Рыжий прикрыл глаза, предварительно наложив под ними пару тонизирующих масок, а на сами глаза выпала доля быть припечатанными двумя кружками огурца. — Дружок, что ты делаешь? Щенок вылизывал его пальцы, толкался языком между ними, касался носом, только была проблема теперь он не был мокрым и холодным, скорее мягким и теплым, человеческим?! — Оборотень?! — Взвизгнул юноша, почти сразу опускаясь на дно из-за резкости, с которой он отдёрнул свою руку. Вода, доходившая до груди, теперь залилась в нос, а легкая пена, щипала глаза. Всего пару секунд под водой, а столько неприятностей. Калеба вытащили сразу, грубо вырвав его из огромной ванны, непристойно вцепились в плечи и дернули вверх, бросая на пол. — Живой? — Мягкое лицо, как и дыхание, что щекотало в районе носа. Рыжий сморщился, потирая слезящиеся глаза, которые пришлось всё же открыть, несмотря на боль. — Вроде отец оборотень, а так на них реагируешь. Вы решил меня соблазнить своей милой мордашкой, хозяин? — Ещё чего. — Кашляет Калеб, сжимая саднящее горло. — «Всего пару секунд, а уже так размяк, главное, чтобы Войд не узнал». — От этой мысли тело непроизвольно дрогнуло, а ноги свело вместе. — Не из приятных. — Выпалил он вслух, не заботясь сказать о первой части и теперь встречаясь с заинтересованным взглядом собаки-оборотня, похоже не собирающего отступать от плана по соблазнению парня. — Что не из приятных? Моё лицо? Тебе оно не нравится? — Наигранно хнычет щенок, утыкаясь носом в мокрую шею. Парень тяжело дышит, а рыжий и вовсе пытается это не делать, почёсывая за лохматым ухом, смешно свисающим с головы юноши. Чуть жестковатые, засохшие губы жмутся к шее, от чего хочется тихо охать, что тот и делает, не понимая, как получалось свернуть в интимное русло. — Хозяин, можете сжать его? — Продолжают нежно целовать. — Да, конечно. — Шепчет парень, не пытаясь сопротивляться. Его немного корёжит от неожиданной близости, но он смиренно принимает и наконец выполняет просьбу, сгребая чужие яйца в кулак. Юноша ощупывает их, нежно поглаживая, пока ему под ухо завывают, а запястье служит игрушкой, о которую щенок с упоением трётся. — Чёрт, как я пришёл к этому? — Выдыхают на полустоне. — Вам не нравится, хозяин? — Скулят у него под ухом, пуская вход язык, касаясь мокрой щеки, отдающей приятным слабым запахом. Оборотень толкается усерднее, прижимая свой член к чужой руке, подбрасывает бедра, или же просто качается из стороны в сторону, чувствуя приятное натяжение. — У вас мягкие руки. — Это выдыхают прямо в губы, прежде чем прижаться к ним языком, вылизывая. Калебу, зажмурился, поджимая губы от настойчивой ласки, которую ему хотели подарить, пока сами лишь сильнее начали качаться взад-вперёд, словно и взаправду, вместо юноши здесь лежала игрушка для плотских утех. — Когда вы меня взяли на руки, они так прекрасно дрожали. Такие тёплые и... длинные пальцы, они сжимались поперёк моего туловища. — Непристойно стонут, прикусывая выпирающий кадык. — Это было восхитительно, когда вы касались моих ушей, пока раздевались. Как ласкали мою спину. — Хватит такое говорить. — Треплется рыжий, сжимая вьющиеся локоны, чуть отдергивая назад, чтобы ненасытный щенок отлип от его губ и не проник своим языком внутрь. — Просто заканчивай и превращайся обратно, я не знаю, как у вас так всё протекает, но мне не нужны проблемы из-за тебя! — Но, хозяин, у вас тоже стоит, значит вам нравится. — Хрипит шатен, подобно загнанному зверю, из него вырываются тяжелые вздохи и тихое завывание. Оборотень тянется к чужому достоинству, падая на грудь молодого хозяина. Теперь под ухом бьёт сердце, шатен рычит, слушаю сбившийся ритм, когда сам хватается за член и размашисто проходиться вниз, а после вновь тянет верх. — Вам нравится. — Движения стали более резкими, как и толчки доставляющие немалое удовольствие. Все становится быстрее, смазывается и глухим стуком начинает отзываться сердце, перекрывая все остальные звуки. Тепло другого человека, что превращается в жар из-за близости, а спина уже изрядно замёрзла на холодном кафельном полу, хоть это и ощущалось, как какая-то благодать, не дающая окончательно свихнуться. Калеб рвано сопит, тушка, навалившаяся на него пластом, давила на грудь, но наверное не в этом была причина, а в покалывание и ноющей голове. Рыжий нахмурился, сгибая ноги в коленях, хотелось и вовсе их свести от резких импульсов, с которыми по венам потекло наслаждение. — Мм! Хозяин. — Голос, на удивление, был слегка испуган, или может просто дрожал, но это можно было списать и на теплые струйки спермы, залившие руку рыжего. Шатен встал с его груди, рукой протирая глаза. Калеб ещё не до конца понимал и мягко повернул смазливое личико парня к себе с новым приливом возбуждения. — Что это? Это не вкусно. — Тогда примем ванную вдвоем. — Краснеет Калеб, несмело убирая белые капли с губ щенка, а после, с явным отвращением, замечая сперму и на чужих волосах. — Срочно.