***
«Не спасти мальчика» — С досадой протянул один из них, наотмашь махая сотруднику в сторону ящиков, а сам прикидывая что мог натворить его чуть ли не лучший строитель, так как явно вышестоящие не пришли бы в это пыльное местечко, только из добрых побуждений. — К черту, завтра беру выходной!***
— Инспектор Войд, может забрать его пораньше. — Всё выпрашивал Кавински, потирая щекой о чужое загорелое плечо, такое горячее и сильное. Наблюдатель прикрыл глаза, прижимаясь к массивному телу сильнее. — Инспектор, вы же сами хотели? — Руки поползли к животу. Капли пота, приятно холодили подушечки пальцев. Платонические ласки, нежные, почти воздушные, но с окраской того тяжелого бремени желания. Кончики пальцев заскользили по суровой коже, разгоняя влажные дорожки, легонько надавливая на кубики пресса, вычерчивая из х границы, впадины и неровные линии мелких шрамов. — Инспектор, почему вы так жестоки с нами? Розовые губки надулись, вытянулись вперёд, словно у утки. Недовольный выдох задрожал в воздухе, а глаза непринуждённо открылись, красный цвет, что облучал всё вокруг смешил. — Вы так покраснели, Инспектор Войд. — Прокомментировал механик, стягивая очки на переносицу. «Опять насмешка, не мог придумать чего-то стоящего, Кавински?» — Теперь его очередь вскидывать голову в надменном, властном жесте, всем видом показывая недовольство, что четко уловили друзья, в особенности Радан. Мышцы напряглись, голова поникла, а глаза потупились вниз, прикидывая сколько метров до земли. Руки наконец начали протест, мягко прикасаясь к чужим, оттягивая их от груди. — Инспектор, вы плохо влияете на людей. — Недовольно сопел Винс, отрываясь от желанного тела. Прибрав руки к себе, скрестил, неприязнью, плескавшейся под красными стеклами, можно было хлестать по щекам Войда, что похоже и представлял наблюдатель, сжимая предплечья. — Неужто, Инспектор, ревнует? Холодный, стальной взгляд, голова чуть наклонена в бок. Кавински прикусил язык, морщась от резкой боли. — Вы мешаете ему работать. — Перевёл взгляд на смуглое тело строительно, широко мазнул по красным щекам то ли от жары, то ли от казусной ситуации. Войд хотел его попробовать. — Это не пойдёт на благо Империи. «Хрипит». — Радан топнул ногой по краю железной конструкции, ноготки забили по поручню. — «Возбуждён?» — Парень покраснел, скользнул взглядом между ног мужчины, заползая выше, размечая тело невидимыми флажками, ставя галочки, до чего он хочет докоснуться и прибрать себе. Радан смотрел непозволительно долго, пристально, щурясь, а после широко открывая глаза. Выглядело мило и точно не незаметно. — Инспектор, даже Радан согласен провести с вами время. — Трепетал Кавински, обхватил пальцами подбородок недодруга-недолюбовника и дёрнул на себя. Радан повернулся к нему полубоком, не горят желанием так нелепо остаться без головы. — Смотрите, он возбуждён. Строитель невольно громко выдохнул, чуть отодвигаясь назад, уводя свой таз, от назойливых и быстрых рук механика, что шустро стянул с его пояса ремень. — Эй, Кавински, отдай мне, сейчас же штаны спадут. — Заскулил Радан, рука поддерживала за пояс, подтягивая вверх. Вторая де тянулась к заветному куску кожи, отдаляющему с каждым новым рывком. — Винс. — Наблюдатель. — Инспектор остановился в пару шагов от развернувшейся «трагедии». В протянутую руку лег потрёпанный ремень. — Радан, вам лучше закусить его, нам придётся сделать это здесь. Вы не против? — Нет. — Отрицательно покачивают головой, значительно краснея и опуская потерянный взгляд на стройку, что медленно пустела, хоть бала под незримым гнётом инспектора. Сейчас была похожая ситуация, возможно, точь-в-точь только всё приковалось к нему одному. — Только быстрее, заметят, что что-то не так. — Как скажите. — Парня повернули к довольному наблюдателю, который сразу прижался к чужим губам, удерживая равновесие с помощью накаченных плеч строителя, устраивая руки на затылке. Войд пристроился сзади, отпуская мешающие штаны, руки, прошвырнулись под трусы и разместились на половинках, раздвигая в разные стороны. — Я могу войти? — Ага. — Трусы отодвинули в сторону, позволяя увидеть дырочку. Красные края и не сильно пахнущая жидкость, что аккуратно размазалась вокруг, не марая одежду. «Сколько он так ходил?» — Свистнула молния на брюках, небольшая морока с собственными трусами и горящий возбуждением член был свободен. — Прикуси. — Засунул Инспектор ремень в зубы строителя, под тяжёлый взгляд Винса, облизывавшего свои губы. — «Не до этого» — Мужчина пристроился к дырочке, изнывая лишь от одного вида, он действовал медленно, проталкивая сантиметрами. — Тебя не сильно видно, так что расслабься. — Ммм. — Проход всё также сжимался вокруг чужого достоинства. Недавно сказанные слова приобрели совсем другой эффект. — Мм! — Измученные каждодневными физическими нагрузками в автомастерской, пальцы пробрались к переду, обхватывая обмякший член и прижали к своему, чуть поменьше. Ладони мокрые от вязкой слюны энергично скользили по обоим достоинством, но обхвата одной руки явно не хватало для двоих. — Чёрт. — Недовольно шипят, харкают на вторую руки, пристраивая к первой. Ещё одно зажатое шипение вырвалось, когда до наблюдателя долетел сбившийся смех Радана. — Смешно ему. — Хмыкают, сдавливая чужое член. Большой палец прижался к уретре, натирая её. — Войд, подай-ка скорости. Войд сморщился услышав неформальную речь в свой адрес, но прикусил язык, вдавливая член глубже. Руки крепко зафиксировались на талии, натягивая кожу до побеления. Собственные бедра почти не двигались, чтобы меньше привлекать ненужное сейчас внимания. Двигались грубыми рывками, отодвигаясь лишь на пару сантиметром, а после загоняя член обратно с громким, а для любовников, даже оглушающим шлепком. Радан тихо хныкал, невольно толкаясь в чужую ладонь, с болью встречаясь с пальцем, перекрывавшему выход для его спермы. Глаза засверкали. Взгляд грузно поднялся и уткнулся в самодовольное лицо, которое удовлетворяло себя придерживая своего друга, от этого неимоверно греховного дела. В руках инспектора отчётливо ревели, громко всхлипывая, но поддаваясь назад, это было чем-то странным. — Что у вас твориться, наблюдатель? — Размашисто толкаются внутрь на мгновение позабыв о приличие, после останавливаются, переминаются с ноги на ногу и вновь проникают. — Отвечайте. — Ммм! — Послышался заливистый смех Винса, а после пестрящий радость и смехом ответ: «Уже ничего». Войд громко охает, осознавая проблему, возникшую между двумя друзьями, когда чужой анус сжался, чуть ли не захлопнулся, в роде мышеловки. Стенки трепетали, судорожно сжимались, а после расслаблялись, проходя волнами пульсации по всему члену. Кровь прилила к органу и Войд тихо замычал, утыкаясь головой меж лопаток. Оргазм кончился, как и эйфория, что сотрясало сначала два сплетённых тела, а следом захватила и наблюдателя, вымещавшего своё удовольствие на пресс друга. — Как я понял, рабочее время закончилось и можно уходить отсюда. — Выдаёт Кавински, нелепо давясь воздухом и разрываясь в кашле. — Кхм!.. Предлагаю продолжить у Войда. — Тогда, Кавински, в машину. — Инспектор прижал к себе ослабевшее тело строителя, окидывая через плечо помятое личико бывшего наблюдателя. — А вы помогите ему подготовиться к моему члену, Радан.***
— Радан, нежнее. — Пыхтел Кавински, когда два пальца таранили его задний проход. Голова болезненно вжималась в дверь машину, в особенности в ручку из-за чего Винс больше кряхтел, ворочаясь на сиденье. — Давай, только нежнее, я не надувная кукла! Радан фыркнул, разворачивая руку ладонью вверх, убрав одну из фаланг, он двигался вперёд легче, не чувствуя преград. Строитель заерзал между ног блондина, сгибая палец внутри друга. — Нежнее. — Приподнялся на руках, обхватывая запястье юноши, с печальным стоном, продвигая собственную руку к своему заду. — Не страдай, так, Раданчик, я сам попробую! Дверь водительского сиденья хлопнула. Войд поправил зеркало, включил зажигание и, смерив взглядом двух парней, тронулся с места.