***
Порш засунул руки в карманы и надеялся, что ему удавалось выглядеть более заинтересованным, чем он себя на самом деле чувствовал. Он никогда не понимал, зачем нужно стоять в коридоре, пока боссы проводят совещание. Никто из них не был настолько глуп, чтобы затевать что-то против первой семьи, находящейся у власти, а если бы дело дошло до этого и что-то случилось, они бы всё равно опоздали, поскольку Чан был единственным, кому разрешалось проносить оружие в зал заседаний. Он подавил зевок и повернулся в сторону, когда услышал шёпот недалеко от себя. Порш увидел, как две головы исчезли за углом коридора, и это заставило парня на мгновение напрячься, прежде чем он взглянул на Эйса, стоявшего чуть дальше, замечая, что губы мужчины подёргиваются, но тот продолжает стоять неподвижно. Порш поднял брови, когда шёпот возобновился, затем раздался скрип, после чего Пита практически вытолкнули из-за угла. Парень посмотрел в ту сторону, откуда появился, спустя секунду сделал глубокий вдох и начал идти к Поршу, пытаясь поправить свой костюм, так как пиджак наполовину сполз с плеча, а кто-то тянул за рубашку так сильно, что ещё одна пуговица была расстёгнута, открывая взору белую майку под рубашкой, которая была на телохранителе. — Привет, Пит! — сказал Порш, когда парень остановился перед ним с улыбкой на лице. — Почему тебя принесли в жертву? — Я был выбран по правилу телохранителя, — Пит прочесал пальцами волосы и немного пригладил затылок, когда почувствовал, что некоторые из прядей немного растрепались. — Стаж? — Порш слегка наклонил голову, размышляя о правилах, действующих в особняке. — Камень-ножницы-бумага. С губ Порша сорвался смешок, прежде чем он поднёс руку ко рту, чтобы замаскировать, насколько смешными показались слова собеседника. С тех пор как общение с Кинном позволило ему глубже вникнуть в работу службы безопасности первой семьи, он не мог не удивляться, как этот человек вообще смог продержаться так долго. Иногда казалось, что они управляют не серьёзным бизнесом, а детским садом или парком развлечений. По крайней мере, главный телохранитель Кинна Биг был достаточно разумным, хотя почему-то ненавидел Порша до глубины души. — А это не раздражает тебя иногда? — спросил Порш и, видя, что парень не понимает вопроса, уточнил: — Непрофессионализм. Ты занимаешься этой деятельностью дольше меня и мог бы уже работать на лучшей позиции в другом месте. — Семья очень заботится о нас, — Пит улыбнулся так широко, что показались ямочки. — И я не могу сказать, что у меня когда-то был скучный день с Кхун Танкхуном. — Что он имел в виду? Арм, что он имел в виду? — приглушённо раздалось из-за угла, и показалась голова, окрашенная в рыжевато-каштановые цвета, лишь чтобы снова исчезнуть, когда мужчина встретился взглядом с Поршем. — Я вижу, — Порш усмехнулся, оглянувшись на Пита. — Так почему ты здесь? — Кхун Танкхун хочет знать, не накричат ли на него снова, если он попытается поговорить с тобой. — Это зависит от того, сделал ли он сегодня какую-нибудь глупость? Пит слегка поморщился, когда на заднем плане снова раздалось бормотание: — Я не делал. Почему ты делаешь такое лицо?! — он только хотел что-то сказать, как рядом открылась дверь, заставив обоих инстинктивно выпрямиться: сработали годы тренировок. Пит шагнул в сторону рядом с Поршем как раз вовремя, и Кинн вышел из зала заседаний с немного озадаченным видом. Его выражение лица быстро изменилось, когда он увидел Порша и без колебаний подошёл ближе. — Привет, — сказал Кинн, слегка наклоняясь. — Я работаю, — Порш положил руку на его живот, чтобы остановить. — Да ладно, просто маленький поцелуй, — прошептал Кинн, немного повысив голос. — Никому не будет дела. Все телохранители, стоявшие в коридоре, отвернулись после сказанного, по крайней мере, те, что были наняты первой семьёй. Те, что постарше, которые пришли с Каном, просто продолжали смотреть вперёд, не двигаясь с места, Эйс также стоял в той же позе. Порш взглянул на него, затем прильнул к губам Кинна в быстром поцелуе, вздохнув, когда тот воспользовался шансом и схватил его за бёдра, чтобы притянуть к себе ещё сильнее. — А, стало быть, это Порш. Оба замерли от этого голоса, быстро отстранившись друг от друга. Подняв глаза, Порш увидел Корна, стоящего перед ними, а чуть позади шёл Чан с папками в руках, отставший после того, как закрыл дверь комнаты для совещаний. Они смотрели друг на друга пару мгновений, пока Порш пытался привести в порядок жилет, не привлекая к этому действию слишком много внимания. — Да, папа, — Кинн немного выпрямился, всё ещё стоя рядом со своим парнем. Порш увидел, как напряглись руки бойфренда, которые всё ещё были в непосредственной близости к нему. — Ты работаешь в особняке, — прокомментировал мужчина, глаза не отрывались от лица Порша, но он выглядел так, будто его мысли были далеко. — Да, Кхун Корн, — Порш кивнул, уже боясь, к чему приведёт этот разговор. — Ты мог бы занять здесь более выгодное положение, — Кинн выглядел немного обнадёженным словами своего отца. — Я бы не стал назначать тебя в охрану сына, чтобы избежать проблем, вызванных отношениями между начальником и подчинённым, но всегда есть вакансии в общей охране. — Я ценю Ваше предложение, сэр, — Порш слегка поклонился, увидев, как дверь в переговорную открылась, и Кан вышел, только чтобы услышать следующее предложение. — Но я останусь с Кхун Вегасом, он хорошо заботился обо мне в последние годы. Кан захлопнул дверь, затем посмотрел на старшего брата и резко улыбнулся ему, после чего его взгляд надолго переместился в сторону Порша. Младший мужчина почувствовал острое желание разорвать зрительный контакт, но, не моргая, смотрел в глаза мужчине, пока тот, наконец, не отвернулся и не пошёл по коридору, его телохранители последовали за ним. Порш посмотрел на дверь и не мог избавиться от беспокойства из-за продолжающегося отсутствия друга, хотя был на сто процентов уверен: Кан не сделал бы ничего глупого, что могло нарушить тщательно поддерживаемое притворство в отношениях между ним и его сыном. — Верность — похвальная черта, — сказал Корн, возвращая внимание Порша к себе. — Если она будет присутствовать в каждой части твоей жизни — сможешь построить длительные отношения. Порш поднял бровь, пытаясь понять, была ли в словах старшего мужчины угроза, но не увидел на лице Корна ничего, кроме дружеского интереса, поэтому просто медленно кивнул, затем посмотрел на Кинна, замечая, что тот медленно расслабляется. — Хорошо, — Корн отошёл в сторону, явно собираясь уходить. Порш увидел, как Чан посмотрел на часы, прежде чем потянулся во внутренний карман пиджака, чтобы что-то достать. — Я бы спросил, не хочешь ли ты остаться на ужин, но я знаю, как мой племянник любит придерживаться расписания. Я уверен, что у нас будут другие возможности провести время вместе. Порш почтительно поклонился, когда пожилой мужчина ушёл в сторону частных лифтов в конце коридора. Он увидел, как Чан передал что-то маленькое и металлическое своему боссу, прежде чем двери кабины закрылись за ними. Порш посмотрел в сторону и почувствовал, что рука Кинна снова украдкой скользнула на его талию. Кинн улыбнулся, замечая счастье на лице парня, наклонился вперёд и прислонился лбом ко лбу Порша, как раз собираясь что-то сказать, когда зал заседаний открылся и Вегас вышел, оглядываясь по сторонам. Порш не мог не напрячься, увидев почти незаметную для посторонних напряжённость вокруг глаз друга и размеренность шагов, стоило тому подойти ближе. Вегас отметил, насколько близко они стоят друг к другу, затем посмотрел в сторону и кивнул Эйсу, давая понять, что готов уходить, а охранники снаружи должны подогнать машины ко входу. Они были вынуждены припарковаться на стоянке, чтобы дать место команде Кана. — Ты останешься? — в голосе Вегаса звучали странные нотки, хотя, возможно, это было заметно только Поршу. — Нет, — мужчина отошёл от Кинна, слегка сжав ладонь парня, после чего занял своё место позади Вегаса. Они молча вышли из здания и уже стояли в пробке, когда Порш наконец повернулся к другу и начал смотреть на него более внимательно, словно ища что-то. — Что случилось? — спросил Порш, всё ещё пытаясь понять, почему у друга такое странное напряжение в теле. — Я думаю, дядя пытается вызвать дисбаланс сил, настраивая меня против отца, — ответил Вегас. В машине с ними только Эйс, поэтому они могли говорить свободно. — Чёрт, он дал тебе какую-то другую работу, помимо той, которую ты сейчас ведёшь? — Нет, но он запретил отцу принимать в этом какое-либо участие или заставлять нас переехать обратно в комплекс. — Хорошо по второй части, — Порш видел, что его друг выглядел довольным, хотя и пытался это скрыть. — Не очень понимаю, что не так с первой частью. Конечно, твоему отцу, наверное, было неловко получить такой приказ, но не то чтобы у него нет других забот. Ваша семья ведёт многие другие дела. Вегас суховато улыбнулся и повернулся верхней частью тела к нему, но в последний момент напрягся и прислонился спиной к сиденью. Он быстро расслабил мышцы, однако заметил, как глаза Порша остановились на этом маленьком жесте. — Мой отец понёс большие потери в Мьянме, и речь не только о деньгах. Моя сделка уже приносит около тридцати процентов нашего дохода за последние месяцы, и я начну масштабировать её ещё больше в ближайшие годы, — Вегас немного помрачнел. — Я удивлён, что дядя не воспользовался шансом, чтобы Кинн сменил меня. Но это может быть связано со слухами о том, что у моего кузена проблемы с итальянцами. Порш закусил губу, мучительно порываясь что-то сказать. За последнюю неделю он видел, как напряжён Кинн после деловых встреч, но они старались не говорить много на эту тему, чтобы избежать конфликта, который даже случайно просочившаяся информация могла бы вызвать в отношениях Порша с Кинном или Вегасом. Он всегда был готов выслушать любые опасения или сомнения, которыми тот хотел с ним поделиться, но никогда не задавал вопросов, которые могли бы быть восприняты как выпытывание информации. Похоже, Кинн ценил эти усилия и отвечал взаимностью, не задавая лишних вопросов о той работе, что он делал для кузена. — Твой отец, должно быть, был рассержен таким поворотом событий, — прокомментировал Порш, следя за реакцией друга, словно ястреб. — Он точно не был счастлив, — Вегас закатил глаза, смотря в окно. — Что он сделал с тобой? Вегас смотрел с выражением лица, показывающим, что он не понял вопроса, но Порш только нахмурился и скрестил руки, явно не веря ему. Они долго смотрели друг на друга, прежде чем Вегас сделал глубокий вдох и начал расстёгивать тёмно-синюю шёлковую рубашку, которая была на нём. Порш услышал шипение друга и придвинулся ближе, когда увидел тёмно-красный синяк на животе младшего. Пробормотав проклятие, он потянулся под пассажирское сиденье и достал аптечку, которую они там держали. Она была довольно большой и содержала несколько видов бинтов, нитей для швов и лекарств, некоторые из которых нужно было вводить с помощью стерильных игл — ими они также запаслись. Парень потянулся к боковой стенке сумки и достал пакет для мгновенного охлаждения и марлю размером с ладонь, после чего засунул набор обратно под сиденье и закрепил на месте с помощью липучек по бокам. Он снял пластик с пакета с холодом и начал сгибать его несколько раз, чтобы запустить химическую реакцию внутри, затем завернул в марлю и осторожно прижал к животу Вегаса. — Ты чувствуешь тошноту или что-то необычное? — обеспокоенно спросил Порш. Знания о том, как оказывать первую помощь, были частью его подготовки в службе безопасности, но он также изучил все виды травматических ран и их лечение после того, как Макао получил рану на брови и не знал, что делать, кроме как пытаться остановить кровотечение. Он не хотел больше никогда чувствовать ту беспомощность, которую ощущал, наблюдая за Питом, перевязывающим Макао. — Нет, это просто синяк, — Вегас вздрогнул, когда холодный пакет был прижат к коже чуть сильнее. — Я тоже знаю боевые искусства, знаешь ли, и это не первый раз, когда меня ударили или пнули в живот. — Так ты правильно сжимал мышцы пресса? — Порш ткнул в него пальцем, заставив вздрогнуть и зашипеть. — Для второго удара, — признался Вегас с гримасой. Порш нахмурился и осторожно прикоснулся к коже, проверяя, нет ли странных припухлостей, которые могли бы свидетельствовать о внутреннем кровотечении. Старшему было очень любопытно, знает ли Кан, как принимать удары. Однажды он хотел бы испытать свои знания боевых искусств в полной мере. Желательно, чтобы кто-то удерживал Кана, не давая ему другого выбора, кроме как принимать каждый удар и чувствовать ту же беспомощность, которую, вероятно, ощущал Вегас, когда молча позволял отцу издеваться над собой.***
Ким остановился, переступив порог гостиной после того, как снял обувь, и увидел парня, вышедшего из кухни с тарелкой в руке. Они долго смотрели друг на друга, ни один из них не говорил, прежде чем Макао просто повернулся обратно к кухонному острову и поставил на него свою тарелку. — Почему ты почти всегда полуголый, когда я прихожу сюда? — спросил Ким, махнув рукой в сторону торса кузена. — Почему ты всегда выбираешь время для визита, когда я полуголый? — спросил Макао, явно забавляясь. Они оба повернулись в сторону одной из комнат на левой стороне первого этажа и наблюдали, как Порчей вышел, зевая с закрытыми глазами, и остановился, увидев гостя. Он слегка покраснел, пытаясь поправить одежду, которая немного помялась от раннего обеденного сна, прежде чем продолжил свой путь на кухню, чтобы взять другую тарелку, ждущую его на стойке. — Бывает ли момент, когда ты полностью одет? — продолжил Ким, наблюдая, как младший сел на барный стул и принялся за еду. — Конечно, но не всегда. Было бы преступлением скрывать такой вид, не так ли? Макао принял позу, демонстрирующую мускулы на руках и торсе, затем нарочито напряг пресс с ухмылкой на лице, а Ким только закатил глаза, снимая сумку с гитарой и ставя её к стене рядом со входом. Он подошёл ближе, наблюдая, как Макао сел рядом с Чеем и тоже начал есть, оба молча жевали и глотали. Ким почувствовал собирающуюся во рту слюну от аромата, витавшего в воздухе, и поморщился, когда желудок слегка заурчал. Возможно, ему придётся изменить свой первоначальный план — попытаться вытащить Порчея из особняка приглашением в торговый центр и затем затащить в ресторан, но, судя по тому, как парень поглощал еду, казалось, что он не проголодается ещё очень долго. — Ты тоже хочешь? — спросил Макао, наблюдая, как Ким бессознательно сглатывает. — Ты заказал больше двух порций? — спросил Ким, стараясь не выдать надежды. — Нет, — вставая, сказал младший, подошёл к плите и поднял крышку со сковороды, показывая соус внутри. — Но я точно приготовил больше двух порций. Ким поднял бровь, глядя на кузена, и обратил внимание на то, как тот стоит с крышкой в руке, словно ожидая комментария по поводу его деятельности на кухне. Ким знал, что некоторые из элиты думают о своих детях, делающих какую-либо работу по дому, особенно если это делали парни, и нисколько не удивился, если бы его дядя очень резко высказался на эту тему, пока Макао рос. Он посмотрел в сторону и увидел, что Чей тоже наблюдает за ним, нахмурившись, явно ожидая, не нужно ли ему встать на защиту друга. — А что это? — Ким подошёл ближе, чтобы иметь возможность заглянуть в сковороду. — Выглядит сырно. — Чесночно-пармезановая паста с курицей, — Макао слегка нахмурился. — У тебя ведь нет непереносимости лактозы? – Нет, эту часть семьи эта проблема не коснулась, — Ким помрачнел, вспомнив истории, которые слышал в школе о пытках, перенесённых некоторыми из его одноклассников после стакана молока. — Так ты хочешь немного? Ким кивнул ему, затем посмотрел, как Макао достал из шкафа ещё одну тарелку и начал наполнять её. Он забрал переданную ему тарелку, следом посмотрел вниз, когда младший выдвинул ящик, сразу же возвращаясь на своё место. Ким кинул взгляд на набор столовых приборов, взял вилку и на мгновение замешкался, прежде чем взять ещё и ложку. Он сел рядом с Чеем у острова и снял кожаную куртку, положив её на гранитную столешницу, затем немного потряс запястьем, чтобы браслеты переместились чуть дальше на предплечье, после чего наклонился вперёд, дабы попробовать немного пасты. Парень медленно жевал, наслаждаясь сливочным сыром, и спустя время начал есть немного быстрее, так как желудок требовал больше пищи. Через несколько минут он поднял глаза, когда кто-то поставил перед ним стакан холодной воды, и увидел, что Чей улыбается ему с другой стороны стойки, наблюдая за тем, как он доедает последние кусочки еды, а затем берёт свою тарелку и ставит её в раковину. — Ты хочешь десерт? — немного застенчиво спросил Чей. Макао стоял позади него у плиты, накрывая сковороду пластиковой крышкой, вероятно, в качестве предварительной защиты перед тем, как убрать её в холодильник. — Какой? — Ким боролся с желанием облизать губы и получить последние капли соуса, но вместо этого взял салфетку из диспенсера сбоку. Чей повернулся и открыл один из шкафов, чтобы достать два контейнера, вернулся и снял герметичные крышки с обоих, после чего поставил их на остров, позволяя Киму заглянуть внутрь. В одном из них было несколько маффинов размером с ладонь, а другой был почти полон разноцветных макарон, которые выглядели немного кривобокими. — Это тоже ты приготовил? — Ким взглянул на Макао и увидел, что он показывает головой на Чея. — Они вчерашние, — Чей поднял макарон и закинул его в рот, улыбаясь. — Они вкусные, но их едим только Порш и я. — Я тоже не люблю такие сладкие десерты, — сказал Ким, пытаясь звучать немного извиняюще. — Я думаю: это всё шоколад с фабрики 3К, которым нас пичкали, пока мы росли. — Маффины хороши, кстати, — вмешался Макао, беря один. — Я же говорил тебе, что с бананами — самые лучшие, — Макао разорвал кексик на две части и протянул одну кузену. — Хотя нужно купить форму поменьше, потому что они немного великоваты. Ким посмотрел на Макао, потом на предложенное, затем взял и отломил кусочек. Он положил его в рот и медленно прожевал, тут же хватая ещё один, стараясь не беситься, что, похоже, у них с младшим кузеном одинаковые вкусы не только в еде, но и в сладостях. — Мы планировали сыграть сегодня в несколько игр, — Чей начал говорить, переводя взгляд между двумя парнями, наблюдая, как они заканчивают доедать кексы. — Хочешь присоединиться к нам? — Разве ты не должен тренироваться для вступительного экзамена? — спросил Ким. — Ты слегка перебарщиваешь, — Макао закатил глаза и облизал пальцы. Он повернулся, чтобы помыть руки в раковине, убедившись, что последние кусочки растаявшего шоколада исчезли. — Что за игры? Чей благодарно улыбнулся ему, когда начал рассказывать о том, как они могут поиграть в Beat Saber в режиме вечеринки и посмотреть, смогут ли два музыканта побить скилл Макао или нет. Спустя несколько часов, когда Ким снял гарнитуру и улёгся на диван между двумя друзьями, не обращая внимания на то, как нелепо выглядят его обычно идеально уложенные волосы, стоило лишь снять VR-гарнитуру, которая сплющила их кое-где, и как он вспотел от того, что размахивал руками, будто какой-то идиот, он думал о том, как, чёрт возьми, его план получить информацию о новом бойфренде брата вылился в это. Не то чтобы он был хоть немного против.***
Пит закончил тренировку на боксёрском мешке и сделал паузу, чтобы перевести дух, прежде чем повернуться и начать снимать полуперчатки, которые он использовал для защиты кожи на костяшках пальцев. Он схватил полотенце и накинул его на шею, поспешно вытирая пот на лице и шее, после чего собрал свои вещи и направился во внутреннюю часть помещения, где на полу лежали маты и были оборудованы тренировочные площадки. Парень положил вещи на скамейку и стал наблюдать, как другие телохранители проводят тренировки с экспертом по дзюдо, приезжающим в комплекс раз или два в месяц. Это была часть их работы — обучаться как можно большему количеству боевых искусств, изучать различные техники, которые они могли бы использовать на поле боя для защиты своих боссов. Эксперты всегда сменялись раз в квартал, чтобы можно было избежать любой возможности получения людьми слишком большого количества информации о делах или персонале главной семьи. До сих пор это работало, хотя отбор экспертов на объект всегда приводил Арма в бешенство. Их нынешнего инструктора по дзюдо звали Сончай, но все называли его просто Сон. Он был старше, около тридцати с небольшим, и относился к делу без обиняков. Сончай никогда не позволял телохранителям бездельничать или халтурить во время тренировок, но было в нём что-то такое, что раздражало Пита. Возможно, дело было в том, что иногда он говорил с ними короткими, резкими приказами, словно ожидая, что все будут следовать его желаниям без колебаний, или в том, что иногда, демонстрируя технику борьбы, он всегда удерживал противников дольше и больнее, чем это было необходимо. Пит глубоко вздохнул и встал, когда подошла его очередь. Взгляд Сона скользил по нему, пока они кружили друг вокруг друга с поднятыми руками в поисках удачного момента для атаки, прежде чем старший схватил запястье Пита и потянул его вперёд, пытаясь ударить по ногам. Пит уклонился от него, затем поднял ногу за коленом инструктора, чтобы бросить его боком на мат. Сон тут же вскочил на ноги, но кивнул Питу, показывая, что его техника удовлетворительна. Цель этих занятий заключалась не в том, чтобы быть технически совершенными, а в том, чтобы включить новые приёмы в их технику боя, поэтому было приемлемо, если они использовали движения, связанные с боевыми искусствами, изучаемыми сейчас, даже если они смешивали их с движениями, которыми они уже владели из других сфер. Тем не менее Пит всегда старался сохранять свои движения как можно более «чистыми» и изучать всё, что позволялось, пока инструктор был на месте, и отрабатывать новые техники только в спарринге с другими телохранителями. Но иногда это было неизбежно, например как сейчас, когда Сон схватил его за талию, чтобы попытаться сделать бросок через плечо, а Пит инстинктивно ударил его коленом в бок, заставив отступить на шаг назад, затем Сончай снова наклонился вперёд и развернулся так неожиданно, что Пит не успел среагировать. Сон тут же обхватил его за руку почти в боковом объятии и надавил на заднюю часть колена, чтобы повалить его на мат. Через несколько мгновений Сон уже лежал на нём в «Нами-дзюдзи-дзимэ», а его скрещенные запястья давили на горло Пита. Пит чувствовал, что напрягается, а глаза расширяются, в то время как всё его тело дрожит, пока внутри он разрывается между желанием борьбы и подчинения. Было что-то такое в тяжести его веса, сильных руках, удерживающих его, что автоматически создало короткое замыкание мозга, прежде чем Пит смог вернуть контроль.Он нахмурился и ударил Сона по бедру, показывая, что принимает захват, но только чтобы ударить его сильнее, когда тренер просто посмотрел на него и с ещё большей силой надавил на трахею. Пит снова ударил его, на этот раз кулаком, и перекатился, когда мужчина наконец встал и ушёл, не сказав ни слова. Биг был единственным, кто находился с ними в комнате, так как остальные телохранители уже ушли после своих тренировок. Пит взглянул на другого охранника, когда тот подошёл к нему, вытирая лицо. Он всё ещё был вне рабочего графика по наказу врача после полученного выстрела, но Пит видел, что Биг начал лёгкие тренировки с прошлой недели, вероятно, чтобы вернуться в форму после нескольких недель бездействия. — В чём его проблема? — прокомментировал Биг, наблюдая, как Сон идёт к весам на другой стороне комнаты. — Наверное, расстроен, что это его последняя неделя, — ответил Пит. Биг кивнул ему и направился в раздевалку, вероятно, чтобы принять душ, как он всегда делал после посещения спортзала. Пит предпочитал просто вытереться полотенцем и переодеться, а затем вернуться в свою комнату и принять душ наедине. В раздевалке было пусто, когда он подошёл к своему шкафчику и открыл его, чтобы достать большое полотенце. Пит стянул футболку через голову и положил её в сумку рядом с использованным тренировочным полотенцем и перчатками, а потом снял тренировочные шорты и тоже положил их к грязной одежде. После парень вытер большим пушистым полотенцем всё тело, следом бросая его позади себя на скамью, и натянул чёрные рабочие штаны. Пит всегда ставил тренировки на то время, когда нужно было отправить рабочую форму в стирку, так что он не чувствовал себя неловко, надевая её без душа. Пит огляделся и немного подождал, прислушиваясь к окружающим звукам, но услышал только душ в самом дальнем конце комнаты. Он потянулся к задней стенке шкафчика и достал титановый браслет, который сегодня дополнил ещё более длинным кожаным шнурком, и поспешно застегнул его на талии, а затем натянул майку. Пит чувствовал себя немного глупо, надевая украшение таким образом, но не мог рисковать, что кто-то увидит его, и всегда был шанс: вдруг кто-нибудь заметит шнур на его шее и спросит о нём. Он только начал застёгивать рубашку, как вдруг за его спиной возникла сила, толкнувшая его к холодной поверхности металлических шкафчиков перед ним. Пит почувствовал тёплое дыхание на шее, и его тело замерло от воспоминаний, которые вызвала эта поза. — Я был прав насчёт тебя, — произнёс глубокий мужской голос, почти шепча слова на ухо Питу. Пит напрягся, узнав Сона, и попытался сделать шаг назад, чтобы вырваться из захвата, но его снова толкнули вперёд, положив ладонь на затылок. — Не будь таким, мы могли бы повеселиться вместе, — Сон сжал его пальцы, явно наслаждаясь тем, как другой дрожит от этого. — Просто будь хорошим мальчиком. Пит зажмурил глаза, борясь с желанием поддаться. После пережитого в клубе не было дня, не было часа, когда он не думал о том, как сильно он хочет испытать то чувство сдержанности, чтобы его снова контролировали. Он прикусил губу, почувствовав, что мужчина приблизился ещё ближе и начал движение рукой, которая не держала шею Пита, вверх по бедру, останавливаясь на талии. — Что это? — спросил Сон, хватаясь за браслет сквозь майку. — Цепь под одеждой? Разве ты не извращённая маленькая сучка? Парень почувствовал холод, пробегающий по телу, когда Сон внезапно вытянул майку из брюк и просунул пальцы под неё. Питу стало плохо от одной мысли, что кто-то может прикоснуться к браслету, который Вегас оставил ему. Он знал: у него больше никогда не будет возможности провести такую ночь с мужчиной. Это напоминание, последняя осязаемая физическая вещь, — единственное, что осталось для него после того, как поблекли синяки, — доказывало, что всё то удовольствие, та безопасность, которую он чувствовал, не были просто причудливым сном. — Не трогай его! — холодно произнёс Пит, отталкиваясь от шкафчиков с такой силой, явно удивившей другого, когда его вес был сброшен со спины. Он повернулся и посмотрел на мужчину, который выпрямился и определённо пытался использовать свой рост, чтобы запугать Пита. Сон нахмурился и снова потянулся, желая схватить телохранителя за руку. —Ты более дерзкий, чем должен быть рядом с Домом, — Сон намеренно углубил голос, стараясь добавить властности. — Я научу тебя, как ты должен себя вести и чего на самом деле хочешь. Он снова потянулся к Питу, но тот отбил его руку, явно разозлив мужчину. Сончай сделал шаг ближе, перенеся вес тела таким образом, чтобы ударить его по ногам, поэтому телохранитель наклонился вперёд и поднял свою доминирующую ногу, нанося быстрый удар в челюсть, который отбросил более крупного Сона назад, и тот с громким треском упал на скамейку между шкафчиками, после чего ошеломлённо сполз на землю. — Я знаю, чего я хочу, — сказал Пит, глядя на него сверху вниз и наблюдая, как глаза мужчины закрываются, уплывая в бессознательное состояние. — Такие, как ты, не смогут дать мне этого. Пит провёл рукой по майке, чувствуя, как цепочка вдавливается в кожу, затем поднял голову, когда раздалось несколько шлепков и Биг, по сути, проскользнул между шкафчиками, его полотенце почти сползло с бёдер, оставляя повсюду воду. Его волосы всё ещё были в пене от шампуня, но он держал пистолет в руке, оглядываясь по сторонам, только чтобы опустить руки, когда он увидел сцену перед собой. — Ты вырубил его? — спросил Биг, подойдя ближе, стараясь выровнять себя, так как чуть не поскользнулся на плитке, а затем начал вытирать глаз, в который попало немного шампуня. — Он хотел продолжить наш спарринг и не мог принять отказ, — ответил Пит, даже не чувствуя вины от своих слов, поскольку технически это было правдой. — Придурок. Я занесу его в городской чёрный список к концу дня, — Биг пнул Сона по ноге, чтобы проверить, проснётся ли он. — Я вижу, у тебя всё такой же поставленный удар. — В конце концов, тайский бокс всегда был моим любимым, — сказал Пит, надевая пиджак и беря ботинки, прежде чем закрыть шкафчик. Биг кивнул ему с лёгкой улыбкой, пока шёл к своему шкафчику, достал наушники и связался с ребятами, находящимся на боевом дежурстве, чтобы они разобрались с инструктором. Пит оставил его в раздевалке, а сам пошёл по длинным коридорам к лифту, который доставит его на нужный этаж. Он закрыл за собой дверь и снял ботинки, почти разрывая одежду, пока не добрался до браслета и не расстегнул его, чтобы прижать к груди. Пит медленно сполз на пол, пытаясь контролировать дыхание, так как от гипервентиляции у него начинала кружиться голова. Парень поднял руку выше, чтобы прикоснуться губами к холодной поверхности браслета. Паника постепенно уходила, когда он вспоминал тепло и чувство безопасности в руках Вегаса, когда тот застёгивал украшение на его запястье. В жизни Пита было очень мало приятных воспоминаний, но те, что у него были, он будет лелеять и беречь вечно.