Ошибка подполковника Дрёмова

Григорий Иванович стоял с двумя молодыми милиционерами на перекрёстке. Несколько минут назад из штаба Уполномоченного поступил приказ — все подъезды к Тамнауштрассе перекрыть, никого не выпускать и не впускать в этот квартал, всех подозрительных лиц задерживать. Вскоре подъехали два грузовика с бойцами войск НКВД. Они стали быстро рассредоточиваться в развалинах домов. Следом за грузовиками приехала знакомая Федоренко черная легковушка. Она проехала милицейский пост, где стоял Григорий Иванович, и остановилась почти у самого поворота на перекрытую улицу. Из машины вышел Дрёмов — Федоренко его сразу узнал. Подполковник сразу ушёл к командирам приехавших солдат, что-то начал объяснять им. Затем из автомобиля вышла Светлана Петровна. Но из машины вышел и третий человек — высокий, крепкий и очень знакомый. Этот третий повернулся лицом в ту сторону, где стоял Федоренко и быстро зашагал к нему вместе с Елагиной. — Иван Григорьевич! Иван Григорьевич! — заключил в объятия Федоренко подошедшего Рокотова, он был так рад его увидеть. — Здравствуй, Григорий Иванович! — Рокотов тоже был очень рад встрече, — Здравствуй, дорогой! Федоренко этой встрече был рад так, словно бы встретился не просто с давним товарищем, а с родными человеком. Но именно так — как к своим детям — Григорий Иванович относился с Свете и к Ивану. — Не представляете, как же я рад вас видеть! — Григорий Иванович не смог сдержать слёз. — Я тоже очень рад! — вторил ему Рокотов. — Вижу вас вдвоём, а на сердце так хорошо сразу становиться! — Федоренко всё не мог нарадоваться тому, что увидел вновь Ивана Григорьевича вместе со Светланой Петровной, — Так хорошо! Рядом стояла Света и сама украдкой смахнула проступившую хрустальную капельку. — Григорий Иванович, мы к тебе по делу, — продолжил Рокотов сделавшись серьёзнее, — С ребятами своими тебе надо вот в этом доме сесть, — Иван указал на нужный дом, что был на другой стороне улицы, — А здесь оставь лишь двоих патрульных. И такой вам приказ, впускаете в квартал всех, а вот выпускать никого не надо. Если что-то будут спрашивать, то ссылайтесь на распоряжение коменданта города. — Понял, Иван Григорьевич. Сделаю, — Федоренко быстро понял данный ему приказ. — Это касается всех, в том числе и солдат, — добавил ещё Иван. — Хорошо. Сделаем всё! — заверил Рокотова Григорий Иванович. — Ну хорошо…. Тогда, Григорий Иванович, до встречи, — и Иван похлопал Федоренко по плечу, — Жди нас в гости! — добавил он отходя со Светой обратно к машине. Федоренко кивнул, провожая их взглядом. Ему стало теперь совсем спокойно. Тревога была ещё, всё же сейчас была не просто прогулка по улице, а задержание. Спустя такую, казалось бы недолгую, но такую больную и тяжкую разлуку, он свидился с ним. Федоренко про себя перекрестил их и стал исполнять данный Рокотовым приказ. За то время, пока сюда, на Тамнауштрассе, ехали Дрёмов с Рокотовым и Елагиной, солдатами был обнаружен вход в тот самый бункер. Подполковник распределил бойцов по кварталу. Но обычному глазу ничего из этого не было бы видно — солдаты прятались в домах. Небольшую группу бойцов Дрёмов оставил при себе. Он, Рокотов и Света разместились на уцелевшем этаже дома, что был напротив того дома, где был замаскирован вход в укрытие Майерхофа. — Что, Иван Григорьевич, будем сейчас начинать? — в последний раз решил посоветоваться Дрёмов с Рокотовым, а сам подполковник не сводил глаз с парадной дома. Иван тоже внимательно взглядом изучал дом напротив, соседние дома — пытался понять возможные пути отступления СС-овца в случае штурма бункера. В этот момент к подполковнику подошёл один из бойцов караула, выставленного на повороте на эту улицу. — Товарищ подполковник, сюда идёт какой-то солдат в форме нашей. Идёт и озирается иногда. Вроде не вооружён… Но он точно не из наших, — быстро доложил боец. — Что ещё за рядовой? — Дрёмов шагнул к другому окну в квартире, где они разместились. За Дрёмовым последовал и Рокотов. Они оба осторожно поглядели в окно. По улице шагал молодой парень, лет двадцати в великоватой для его плеч гимнастёрке, на голове сидела новая на вид пилотка, погоны — бойца НКВД. В целом вся форма выглядела практически не ношенной, в том числе и сапоги, они были явно новыми, не стоптанными. «Мишка!» — тут же пронеслось в голове Рокотова, даже с такого расстояния он безошибочно мог узнать сына — по одной лишь походке. За столько лет она совершенно не изменилась. Лицо его только стало взрослее, строже и серьёзнее. Михаил же шёл по улице, кажется, совершенно не догадываясь сколько автоматов и пистолетов на него нацелено из высящихся рядом с ним домов. В том числе на него был нацелен и пистолет его отца. Сердце Рокотова вначале сжалось, от внезапности появления сына, а после забилось в неистовом темпе, как в тот самый раз, когда он увидел его той ночью. Сама собой вновь опустилась рука с оружием. — А этот как здесь появился? Он проходил через милицейский пост? — спросил Дрёмов у того солдата, что доложил о появлении Михаила. — Никак нет. Он словно из-под земли появился, — ответил боец. Дрёмов сдержанно, но не менее гневно, ударил кулаком по стене. Он был в бешенстве от того, что есть возможность обойти выставленное им оцепление. «Вот же сукин сын!» — Дрёмов это сказал про себя, чтобы не разозлить стоящего рядом Ивана (подполковник давно заметил, с того самого разговора, какой взгляд Рокотов бросал на него, стоило Дрёмову усомниться в преданности Родине Михаила) — Из-под земли… — повторил Рокотов, что довел взглядом Михаила до входа в дом с бункером, — Он пришёл сюда по подземным ходам, — обернулся Иван к Дрёмову, что кажется немного растерялся. — А как пришёл, так и уйти может… Вместе с немцем этим, — подполковник на удивление очень быстро всё понял, — Ждать нельзя. Будет брать их всех, сейчас. Разом, — в самой категоричной форме приказал Дрёмов. Рокотов не успел ничего возразить, как подполковник, лязгнув затвором пистолета, уже возглавил отряд бойцов, что стали окружать дом. Первым же Дрёмов и вошёл в этот дом, в самых дверях приказав идущим за ним Рокотову и Елагиной: — Идите во двор, караульте их с черного хода! Дрёмов скрылся с бойцами в парадной, а Рокотов, Света и ещё два солдата шагнули в арку дома, через которую они вышли в тихий двор. Иван уже заметил здесь двери в подвал дома и дверь того самого черного хода. Рокотов поставил солдат у этой двери, а сам со Светой стали следить за дверью в подвал. Из дома послышались автоматные очереди. Но Рокотов не шелохнулся. Он ждал, что будет дальше. Стрельба же не стихала, наполняя собой двор. Иван наблюдал за входом в подвал, Света следила за двором, который небольшим проходом сообщался с двором другого дома. Из дома послышалось два взрыва, а затем в соседнем дворе Света увидела, как была выбита небольшая подвальная дверь, точнее приколоченные вместо неё три доски. Оттуда выскочил немного полноватый мужчина, он явно пытался сбежать отсюда. Света тут же дернула за рукав Рокотова. Он обернулся, а Света указала на убегающего. — Это Майерхоф! — узнал его сразу же Рокотов. Медлить было категорически нельзя. Иван бросился следом за убегающим немцем, Света за Рокотовым. То, что его уже преследуют, немец заметил. Он заскочил за выступ уцелевшей стены дома. В его руках мелькнула длинная рукоятка гранаты. Иван за одно мгновение заметил летящую прямо к нему под ноги немецкую гранату. А за ним ведь Света! Время на размышление ровно пять секунд, пока горит запал упавшей на землю гранаты… Три… Две… Одна… Рокотов мгновенно обернулся и всей величиной своего тела бросился на Свету, толкая её в сторону и вжимая её в угол, образованный стеной и контрфорсом дома. За спиной раздался взрыв, подняв в воздух смесь из кирпичной пыли, камней и земли. Иван почувствовал, как всё это сорванное с мест тугим спрессованным воздухом, больно ударило его по спине, выдавив глухой болезненный стон из его груди. Настала тишина. Света совершенно непроизвольно от страха зажмурилась, как это делают дети. Она не успела даже вскрикнуть, голос застрял где-то посередине так и не выскочив. Рокотов что было сил прижал её к стене, казалось, что нет уже места меж ними чтобы можно было вздохнуть. Ещё немного и он окончательно вдавит её в эти кирпичи. В ушах протяжно звенело. И у него, и у неё. Света медленно раскрыла глаза. Иван продолжал стоять, всё также навалившись на неё. Его чуть сбивчивое дыхание она чувствовала своей щекой, его руки крепко обхватили её. Всем своим телом Света ощущала и то как стучало его сердце, часто-часто, гулко-гулко. В нос ударила пыль, Света закашлялась. В ушах ещё звенело, когда Рокотов всё же ослабил свою хватку. Кажется, пронесло. Он себя чувствовал — он был в порядке, его не зацепило. Сквозь звон в ушах Иван расслышал глухой кашель Светы. — Цела? — громче обычного спросил Рокотов быстро осматривая Свету. Она кивнула. Кажется да, она была в порядке. Даже берет с головы не успел слететь. Иван чтобы окончательно убедится в этом, окинул взглядом с головы до ног Свету. Она действительно была в порядке. Только в во взгляде застыла старх и паника. Рокотов быстро обернулся в ту сторону, куда убежал СС-овец. Это был проулок на соседнюю улицу. Иван поспешил за ним, а за Рокотовым Света. Перескочив воронку от гранаты, они побежали по кирпичам туда, куда скрылся беглец. Нельзя было упустить Майерхофа. Они выбежали из проулка и тут же в их сторону прозвучало два выстрела. Света и Иван быстро пригнулись, спрятавшись за остатками стен какой-то небольшой пристройки. Рокотов уловив паузу между выстрелами, сам успел дважды выстрелить в ту сторону, откуда вёлся по ним огонь. Но безрезультатно, немец успел сменить своё место. Света в этот же момент выглянула из-за своего укрытия. Прямо впереди неё был прекрасно виден удирающий СС-овец. Елагина вскинула руку и быстро прицелилась… Свела целик и мушку в одну линию, точно взяла на прицел немца… Вдох. Выдох и плавное нажатие на спусковой крючок… Короткий хлопок выстрела и, споткнувшись о камни, штандартенфюрер упал. Рокотов не медля ни секунды, подбежал к упавшему и своим тяжёлым запыленным сапогом выбил из руки нациста пистолет, что отлетел далеко в сторону. Немец закричал от боли, Света как раз прострелила ему правую руку. — Ich gebe auf! Ich gebe auf! (Я сдаюсь! Сдаюсь!), — пролепетал этот тучный СС-овец, поднимая левую руку, глазки его испуганно бегали. А Рокотов кажется, был уже в том состоянии, когда ясность разума практически затмило пламя гнева. Иван левой рукой схватил немца за шиворот рубахи, что проглядывала из-под вязаной жилетки, и что было дёрнул за неё произнеся: — Wo sind Oberst Arnim und sein Assistent Heinrich? Wo, frage ich?! (Где оберст Арним и его помощник Генрих? Где, я спрашиваю?!) Немец то ли от испуга не произнес ни слова в ответ, то ли не разобрал сразу того, что сквозь зубы и с гневом произнёс Рокотов. Иван посчитал это молчание упрямством и дёрнув за воротник ещё раз, только уже сильнее и приставил к челюсти пистолет. — Hörst du nicht gut, Sturmbannführer? Wo sind Arnim und Heinrich?! (Плохо слышишь, штурмбаннфюрер? Где Арним и Генрих?!) Света молча стояла рядом и не вмешивалась. Она без колебаний прострелит этому СС-овцу голову если тот сделает хоть одно лишнее движение. Немец же, придавленный Рокотовым к земле наконец заговорил: — Ich weiß nicht, wo Arnim ist… Und Heinrich floh, als es eine Schießerei gab. (Я не знаю где Арним… А Генрих когда была перестрелка сбежал) — Wo ist Heinrich hingelaufen? (Куда побежал Генрих?), — Рокотов сильнее надавил дулом пистолета на обвисшую щёку нациста. — Er flüchtete nach Süden aus dem Keller des Hauses. (Он убегал по южному ходу из подвала дома), — быстро дал ответ немец. В этот момент к Рокотову и Свете выбежали те два солдата, что остались у дверей черного хода. Увидев, что майор задержал кого-то, они оказались рядом с Рокотовым. — Забирайте его. — Иван отпустил рубаху немца, дав возможность уже солдатам схватить его за одежду, поднять и под прицелом автоматов вывести на улицу. — Идём за Мишей? — спросила Света как только солдаты с Майерхофом скрылись за поворотом проулка, она поняла суть разговора Ивана с пойманным главарём подпольщиков. — Да, идём. Времени рассказывать Дрёмову нет. Сами разберёмся, — ответил ей Иван. Без лишних разговоров они направились туда, откуда на них выскочил немец. Это был ход в большой подвал. Рокотов вооружился фонариком и шагнул вниз, Света за ним всё так же прикрывая мужа со спины. Подземелье оказалось обширным и судя по пробитой стене, через него можно было пройти в подвал рядом стоящего дома. Иван осмотрелся здесь. «Южный коридор… Где же это?» — шарил взглядом Иван по сводам подземелья. — Вань, смотри, проход дальше, — указала Света на выхваченный лучиком фонарика тёмный ход в одной из стен. Рокотов шагнул к нему ближе и посветил в глубь. Действительно это был не очень широкий, но всё же коридор. И шёл он именно в южную сторону. — Нам туда, — коротко ответил Рокотов и шагнув этот проход первым. Шагали быстро, но всё же осторожно, мало ли какие сюрпризы здесь могли оставить немцы. Хотя Рокотов был уверен, что всё же ничего необычного тут не будет, здесь только что проходил Миша, а это значит, здесь безопасно (ведь не мог же он оставить здесь для своих товарищей мины и растяжки? Не мог ведь?..). Рокотова терзала одна единственная мысль — почему вновь Миша не вышел на связь со СМЕРШем и не сдал местоположение Арнима и Майерхофа? Неужели Дрёмов прав в своих рассуждениях о том, что он перешёл на сторону врага? Сейчас, шагая по этому аккуратно выложенному кирпичом коридору, Рокотов невольно убеждался в этом. Перестрелка была в том доме? Да, была. Миша дал возможность уйти СС-овцу? Судя по тому, что немец пытался сбежать (и ему бы это удалось, если бы они не стояли во дворе) да, такую возможность он ему дал; незадолго до появления из подвала Клауса, в доме были слышны взрывы. И это Иван ещё не знал, был ли кто-то убит или ранен в той перестрелке. Рокотов надеялся, что нет и что помимо Миши в том бункере были и другие немцы, что и затеяли эту перестрелку. Коридор закончился выведя Елагину с Рокотовым в очередной подвал. Здесь было тихо и не так сильно пахло сыростью. Значит, они действительно ушли дальше от реки, в южную часть города. Рокотов осветил помещение — в одном углу стояли оружейные ящики, в другом были видны разные хозяйственные инструменты. Иван стал искать выход наружу. Он быстро отыскался. Небольшая узкая кирпичная лестница вывела их на задний двор практически полностью разрушенного дома, только фасадная стена уцелела. Здесь никого не было. Рокотов и Света осмотрелись. Отсюда на улицу можно выйти только по остаткам дома. Так они и пошли, по груде кирпичей, досок, брёвен и остаткам мебели. Небольшая и такая же тихая улица. В одном её конце виднелся удаляющийся патруль. — Так это же получается, мы через улицу вышли… Это Гоффманштрассе, — с ориентировалась Света, сюда приходилось как-то раз приезжать. И действительно, совсем невдалеке от них на дороге валялась табличка с надписью «Hoffmannstraße». Но это была не просто улица. Именно на ней видели на днях Михаила после того, как из лагеря сбежали два пленных немца. «Значит… Он может скрываться где-то в этих домах» — огляделась Света. — На этой улице Михаила видели после побега немцев, — она решила сообщить об этом Рокотову, — Возможно, где-то в этих домах он прячется. — Сейчас у патруля спросим, видели ли они кого-то, — Иван спрятал оружие в кобуру и быстрым шагом направился к трём бойцам. Поравнявшись с ними, он спросил: — Несколько минут назад по улице не проходил рядовой войск НКВД? Среднего роста, темноволосый, в новой форме? — Так точно, был такой. Вот только минуты три назад проходил, — ответил ему младший лейтенант из патруля. — Куда он ушёл? — В тот двор зашёл, — указал в нужную сторону офицер. — Ясно… Идём, — позвал Рокотов, и вместе со Светой он быстро направился в указанное место. С улицы дом казался целым, но зайдя со двора стало ясно, что и здесь ничто не пожалела авиация и артиллерия. Перекрытия домов разрушены, крыши выгорели, стены во многих местах разбиты снарядами. Лишь только одна небольшая часть дома, что образовывала угол улицы, уцелела. — А вот там скорее всего живут, — не выходя из-под тени арки показал на второй этаж этого уцелевшего угла дома Рокотов. — Скорее всего, — согласно кивнула Света, — Может тех патрульных возьмём, для прикрытия? — предложила сразу она понимая, что сейчас нужно будет идти и брать Арнима. — Не успеем, уйти могут, — Рокотов не сводил глаз с заколоченных окон уцелевшей квартиры, — Сами будем брать… Пошли, — вытянул из кобуры пистолет Рокотов и быстро сменив магазин в нём. И вот они быстро пересекли дворик, заскочили в подъезд. На удачу, ступени были деревянные, а значит по ним можно очень тихо подняться. Держа на прицеле верхний пролёт, Иван со Светой аккуратно поднялись на этаж. Здесь было две двери в квартиры. Нужную было видно сразу, эта дверь была целая, что нельзя было сказать о второй. Рокотов встал с одной стороны двери, а Света с другой. Иван прислушался, что там могло происходить за дверью. Послышалось два голоса, приглушённые шаги по квартире. Иван крепче сжал рукоятку пистолета, но решил вслушаться в разговор, что шёл на немецком. — … Скорее, герр оберст, медлить нельзя. Ваши игры здесь закончились. Для нашей эвакуации уже всё подготовлено… — говорил один молодой голос. — Ты хочешь чтобы я в таком виде, на глазах у русских в городе появился? — ответил второй более старый голос. А Иван медлил — голос сына он узнал сразу. Будь за этой дверью совершенно чужие люди ему, просто на просто преступники, он не медлил бы ни секунды — раскрыл дверь, приказал всем не двигаться и сдаваться, возможно бы даже выстрелил в воздух, для страху перед теми, кто преступил закон. Но такой в квартире был только один — этот немецкий оберст. Рокотов нервно сжал пистолет, под кожей перекатывались нити вен. Света читала по глазам, что Иван не решается зайти. И тоже понимала почему он не решается. Она хоть и не особенно поняла, о чём говорили за этой дверью, но слышала голоса. Света взялась за ручку двери, она готова открыть её в любой момент, дайте только приказ… И Рокотов дал его кивком головы. Дверь бесшумно раскрылась и в узкий слабо освещенный коридор первым вошёл именно Иван, Света шагнула следом. Всё слышался разговор Михаила и оберста, поэтому было ясно, в какой их трёх целых комнат они находятся. Света через проход в другую комнату оказалась рядом с проходом в нужную комнату. Теперь у севших здесь нет выхода из дома. Рокотов шагнул ближе к дверному проёму в ту самую комнату. — … Неужели вы ещё не поняли, что эта вся игра в подполье была заведомо провальна в городе буквально кишащим русскими? — слышался торопливый немецкий говор Михаила. — Совершенно верно, герр оберст. Ваша игра провалилась! — Рокотов стоял в дверном проёме и в приподнятой руке держал на прицеле оберста, который стоял спиной к выходу. На этих же словах из другой комнаты показалась Света. Вот только она на прицеле держала Михаила. И вот, всё почти как в ту ночь. Вновь Рокотов застал Михаила с этим немцем, вновь они пытаются скрыться. Только в форме рядового был уже и сам Михаил. А вместе с Иваном была и Света. Михаил быстро перевел взгляд с оберста на появившегося за его спиной Ивана. Он словно материализовался из ниоткуда в воздухе, как призрак. Иван стоял в полумраке коридора, с оружием, что и в его сторону тоже смотрело. Сама собой у Михаила рука выскользнула из кармана, где был спрятан и его пистолет. Взгляды Рокотовых встретились. «Мишка…» — «Пап…» Только если в прошлый раз неожиданность, неверие в то, что видел было в глазах Ивана, то теперь оно было в глазах Михаила. Ведь… он был практически уверен, что когда он уходил отец поменял свою жизнь на его. Михаил перевёл взгляд на Елагину. Было ясно, что он находился под её прицелом. — Для вас всё закончилось, оберст. — уже по русски произнёс спокойно Иван, знал, что немец и на этом языке хорошо понимает, — Не советую делать резких движений. Бежать вам теперь всё равно некуда, дом окружён. Живыми вам отсюда можно выйти только сложив оружие. Всё это время оберст стоял в полной растерянности. Он, как и Михаил, словно ударом молнии был поражён от вида появившегося в проходе майора. Немец был поражён появлением того самого майора, который уже настигал его две недели назад. Оберст медленно поднял руки вверх. Вслед за ним это сделал и Михаил. Но Арним сжигал того взглядом. Ведь был уверен — появление здесь этих двух советских офицеров, это его рук дело. — Выше, выше! — показала пистолетом Света оберсту чтобы тот выше поднял руки. Тот послушно поднял. А Рокотов схватил немца за ворот пиджака, резко развернул лицом к стене и обыскал карманы. Забрал из них «Люгер», гранату, запасной магазин к пистолету, поддельные пропуска и документы. Пока Иван обыскивал Арнима, Света не выпускала из поля зрения Михаила. Тот сам выложил на столик, что был по центру комнаты, спрятанный в кармане галифе «Вальтер» и магазин к нему. Из кармана гимнастёрки выложил липовые документы на рядового бойца НКВД. Иван взял с силой немца и вытолкал его из квартиры, Света же вывела Михаила. А к этому дому уже подкатил Дрёмов с тремя солдатами, подполковник тоже нашёл тот подвал с ходом на Гоффманштрассе. Вызвал сюда подкрепление. Дрёмов только хотел зайти с солдатами во двор, как из арки показался оберст Арним под конвоем Ивана Григорьевича, а за ним и Михаил под конвоем Елагиной. — А вот и второй руководитель, принимай, — Иван передал подполковнику Арнима. — Ну что, добегался, герр оберст, — Дрёмов с чувством своего превосходства взглянул на немца, что стоял перед ним с поднятыми руками, — Уведите его! — приказал подполковник солдатами. Оберста скрутили и посадили в кузов грузовика. Дрёмов же шагнул к оставшемуся здесь Михаилу, тот тоже держал руки приподнятыми. — А с тобой я очень хочу поговорить отдельно, — медленно проговорил Дрёмов стоя напротив Михаила всё также выпрямившимся и заведя руки за спину, ровно также он стоял перед оберстом. — Вы даже не представляете, Виталий Сергеевич, как этого хочу я! Так, что, едем в ваш штаб? — кажется, что именно Михаил чувствовал себя здесь хозяином ситуации, он даже опустил руки и расплылся в самодовольной улыбке. — Этого, в мою машину, — приказал Дрёмов стоящему рядом сержанту. — Не переживай пап, мы с тобой ещё поговорим, в штабе. Жду тебя там, — успел заверить Михаил стоящего рядом Ивана до того, как его в машину посадил сержант. Иван кивнул, но непроизвольно рука махнула ему. — За вами я пришлю сейчас машину. Встретимся в моём кабинете, — напоследок сказал Дрёмов, сел в машину и уехал, за его машиной следом тронулся и грузовик. Рокотов провожал взглядом машины. Стоя по середине улицы, с пистолетом в руке, он чувствовал себя беспомощно. В даль катилась машина с его сыном, которого Дрёмов кажется всё также продолжал считать изменником. А он стоял здесь и просто смотрел. Рокотов почувствовал, как на его плечо почти невесомо легла рука Светы. Иван доверил ей Мишу только потому что понимал, если перед этим оберстом всё раскрыть окончательно, то немец попытается использовать любую возможность чтобы не просто сбежать, любым способом не даться живым контрразведке. Возможно даже прихватив с собой и всех, кто был рядом (ведь именно для таких целей он держал в кармане гранату). Иван был уверен в том, что Света не позволит и оберсту что-то сделать Мише, и что она тоже не выдаст его. Так и случилось. Ивану очень хотелось броситься вслед за машиной, догнать её. Но он прекрасно понимал, это невозможно. Да… как он тогда будет выглядеть в глазах того же Дрёмова (этого подполковника Иван начинал уже не просто не переносить, а ненавидеть). Он ведь не маленький мальчик, он уже очень взрослый человек, майор госбезопасности даже. Это будет очень глупо. — Вань, машина за нами. — сквозь туман мыслей расслышал Иван голос Светы. — Иду… — лишь только и смог он сейчас произнести. Убрав оружие, он обернулся. Действительно, на улице стояла их машина, за рулём в кожаной куртке сидел их шофёр — сержант Мамиев. Нужно ехать.