Пепел Феникса

«Ради тебя, проплыву все моря и океаны, Ради тебя, по всем пустыням пройду босыми ногами, Ради тебя, вытерплю все бури и грозы Ради тебя, сойду в мертвецов мир и вернусь в живые грезы, Ведь только ради тебя, о тебе и для тебя Есть моя любовь, моя ненависть, мой призрак тебя.» Фабиан Мелларк Я и подумать не мог, что со мной может приключиться что-то наподобие женской мелодрамы, где парень на пороге смерти и его душа покидает тело. Некоторое время он не понимает, что происходит, и пытается осознать, как так случилось, что теперь он на пороге смерти. А потом, он всеми силами пытается вернутся и случается чудо, и они в итоге живут долго и счастливо. И вот то же самое происходило со мной. Моя душа покидает тело. Однако все произошло… всего немного иначе. Во-первых, когда я открываю глаза, первое мое ощущение — это то, что я совсем не ощущаю боли. И тут есть два варианта: либо я умер, либо на пороге смерти. Следом, я сразу же вижу свое истекающее кровью тело, которое осматривают доктора и останавливаюсь на втором варианте. И с этим осознанием приходит второе чувство: ощущение беспомощности. Что я совсем ничего теперь не могу сделать, кроме как ждать своего приговора – умру ли я, или все же меня спасут. И третье ощущение которое сразу же следует за этим вторым это злость. Что все это отстойно! Я ненавидел быть беспомощным, и уж точно не был намерен ждать! Ждать, когда произойдет это так называемое "чудо". Я не мог на него даже надеяться, а ждать уж тем более. Я вообще на все это не подписывался! Конечно, и умирать я тоже не собирался. Просто, когда я увидел Кристелл с кинжалом в руке, мое тело отреагировало само по себе, прикрывая собой Катрин. А когда я почувствовал этот кинжал у себя в боку, то понял, что умру. И тогда, всего на секунду, но я обрадовался. Что все кончено, и что даже если я умру, то хотя бы как герой, защищая свою возлюбленную. Но теперь, когда мне вдруг представился шанс вернуться, я никак не собирался сидеть сложа руки. Вместо этого я собирался действовать, и как всегда по-своему. Я задумался, что обычно делали герои в этих мелодрамах, чтобы происходило чудо? Кажется, они искали свою главную причину чтобы жить. Моей главной причиной была Катрин. Всегда была она. Поэтому я повернулся в её поисках. Найти мою девочку оказалось несложно. Она стояла и дрожала, пока медики осматривали мои ранения и что-то обсуждали между собой. Рядом с ней, обнимая её за плечи, стоял Мэтт. Я хотел крикнуть ему чтобы отошел от неё, или же самому оттолкнуть, но что я мог, будучи духом? Я задумался пройти сквозь него, в надежде так обозначить свое присутствие и дать понять, чтобы держал свои руки при себе. Но опять же, сработало бы это? Даже если он бы не понял, то хотя бы получил хорошую дозу холода. Однако мои планы срывают медики, поднимая мое тело, и положив его на носилки, начиная уходить, отчего Катрин вдруг дергается в мою сторону. А точнее, в сторону моего тела. - Стойте! Куда? Куда вы его несете? – кричит она, и Мэтт хватает её за руку. - Кисуля, постой… - Отпусти меня! – Катрин резко выдергивает свою руку, не давая ему даже договорить. – Оставь меня в покое! Это все из-за тебя! Не приближайся ко мне! Я гордо посмотрел на неё. Вот такая моя девочка. Боевая. Верная. Но не успела она даже сделать и пару шагов, как на её пути стал отец. Я даже удивился. Что он здесь делал? - Подожди, котенок. – успокаивающе произнес он. – Фабиана уносят доктора чтобы ему помочь. Ты не можешь пойти с ним в таком состоянии. Пойдем со мной, в твою комнату в Тренировочном Центре. Помоешься, отдохнешь, может поешь. - Папа… - только и произнесла она, и Мэтт удивленно посмотрел на неё. Затем, сжав руки в кулаки, Катрин снова восстановила оборону. – Ты шутишь? Да как я могу отдыхать или вообще спать спокойно, пока Фабиан тут борется за жизнь. Я должна быть рядом! Когда оперировали меня, и на грани смерти была я, он был рядом со мной все то время. Я не могу его оставить. Я обещала. Мы обещали друг-другу. Я… Я люблю его! Ты это хотел услышать? Я был поражен её смелости, но папа только устало вздохнул. - Я знаю, - произнес он. – И в этом есть и моя вина. Не стоило вас разделять с самого начала. – казалось, он собирался сказать что-то еще, но к нему подошел один из докторов и что-то сказал. Пытаясь воспользоваться моментом, Катрин попыталась проскользнуть мимо него, но отец вовремя заметил это. - Катрин, разве ты не хочешь знать, как остальные твои друзья? – произнес он, отчего она замерла на месте. – Разве не хочешь, увидеть их? Я подошел поближе к ней. Папа играл нечестно, и мы все это понимали. Особенно Катрин, которую всю трясло. - Если ты пойдешь к ним сначала, я пойму. – произнес я, но она никак не могла меня услышать. - Зачем? – ответила она, и на секунду мне показалось, что она ответила это мне. – Зачем ты это делаешь? Это жестоко! Я же уже сказала все. Что еще ты хочешь от меня услышать? - Значит, ты все же пойдешь за Фабианом? – поинтересовался он. Катрин прикусила губу, затем медленно кивнула, вытирая слезы на глазах. Я понимал, с какой болью ей далось это решение, потому что такова цена любви, но все же строго посмотрел на отца. Он сыграл грязную карту, играя на чувствах моей девочки. - Я… Кэт, если ты не возражаешь, я могу пойти узнать, как они. – предложил Мэтт, и Катрин только снова кивнула. – В конце концов, это и моя вина тоже, что… - Мне все равно! – вдруг резко рявкнула на него она. – Все равно, понимаешь? Делай что хочешь. Нечего мне оправдываться! Это твои проблемы, и твоя совесть. Меня оставь в покое! – она обиженно посмотрела на отца. – Теперь я могу пойти к Фабиану? Допрос окончен? Или будешь, как и раньше, пытаться держать нас порознь? Это никогда не работает, знаешь. Пит только тяжело вздыхает, и только подходит к ней ближе. - Прости меня, малыш. – говорит он, положив ей руки на плечи. – Я больше не буду тебя держать или в чем-то пытаться убедить. Можешь смело идти за Фабианом, потому что я тоже пойду. На глазах Катрин снова выступили слезы. - Папа… - прошептала она. – Но… почему? - Потому что вы оба мои дети. И дороже вас, у меня больше никого нет. - Папочка! – Катрин резко обнимает его. – Значит ты уже видел её, да, пап? Маму. Ты видел её? Обещай, что не вернешься к ней! Я не хочу. Обещай, пожалуйста! - Папочка? Оказывается, не мне одному есть что скрывать. – произнес Мэтт, удивленно глядя на неё. - Конечно, моя хорошая. Но так не пойдет. Ты не можешь оставаться с Фабианом, в таком вот состоянии. – проигнорировав слова Мэтта, произнес отец, отодвигаясь от Катрин, и протягивая ей таблетку. – Это успокоительное. Ты должна успокоиться. Пожалуйста, котенок. – настоял он, потому что моя девочка начала отчаянно качать головой. – Я тоже выпью, хорошо? Чтобы ты мне поверила. Одну тебе, одну мне. Так сойдет? Катрин ничего не ответила, продолжая всхлипывать и вытирать слезы руками, пока отец достал из упаковки две таблетки. Для меня это казалось диким, смотреть как собственный отец, заставляет Кэт пить какие-то сомнительные таблетки. Потому что то, что это успокоительное, я сильно сомневался. Но еще больше меня пугало то, как слепо ему доверяла моя девочка. Папа протянул ей одну таблетку, и трясущимися руками она взяла её, посмотрев при этом на него. Всего на секунду, но мне показалось, что он легонько качнул головой. Я быстро посмотрел на Катрин, но не понял, заметила она это или нет, потому что она уже со слезами на глазах, быстро проглотила таблетку. У меня просто отвисла челюсть. Она же это не серьезно! Она не могла не заметить! Нет, только не моя девочка! Но отец сделал то же самое, как и обещал, после чего протянул ей руку. Коротко кивнув, Катрин вытерла последние слезы, и взяв его ладонь, отец вывел её из зала. Я поспешил за ними. И только когда они отошли на приличное расстояние, отец снова заговорил. - Ты ведь не проглотила таблетку? – поинтересовался он тихим голосом, вынимая со рта свою. Катрин только качнула головой, и тоже достала свою, отдавая ему. Отец поспешил выкинуть их в ближайшее ведро. Я почувствовал себя немного глупо, за то, что один повелся на все это. – Это хорошо, что ты поняла. Иначе бы мне заставить тебя их выплюнуть, или отнести все же твое бессознательное тело в номер. Ты бы не поблагодарила меня ни за один из вариантов. - Ты уж извини за откровенность, но я бы и без знака глотать не стала. – буркнула моя девочка. Я неловко почесал затылок. Камушек в мой огород. И чего это я посмел усомниться в ней? – Такая уж я. А откуда у тебя эти таблетки? - Не догадываешься? Мама ваша передала. – ответил отец, и затем презрительно цокнул. – Кажется, вы с Фабианом были правы. Я не узнал человека что встретил. Хотя, может, я никогда её толком не знал. – он слабо усмехнулся, как бы подчеркивая свою глупость. Но он не был глуп, просто наша мама была такой, и этого было не изменить. – Я, когда нашел Прим одну в Бункере, и она мне рассказала, что вы все же полетели на войну, поспешил так быстро как мог. Ты и не представляешь, котенок, как сильно я за вас боялся. Вы же еще совсем дети, чтобы там не говорили Хеймитч или Бити с Джоанной! И вы мои, дети! Жаль все же, что не я был тебе отцом. Научил бы, что таким как Лорел, доверять нельзя! Сейчас бы подзатыльник дать, да уже поздно. Ты ведь считаешь себя умной, и что все знаешь, а ты еще ребенок Кэт. Который уж больно много слушает Хеймитча. Но ты многого еще не знаешь. Хоть бы Фабиан воспитывал, но он тебя только балует. Ничего, выберется он у меня из комы, я вас на домашний арест посажу, и снова проведу всю упущенную воспитательную работу. Снова буду присматривать за обоими как в детстве. Глаз не сведу! Я улыбнулся от слов отца, и заметил, как и кончик губ Катрин тоже дернулся в легкой улыбке. Папа был сейчас таким… нашим папой. Которого нам так долго не хватало, с тех пор как нас разделили. - Ты что-то сказал маме? – спросила Катрин, потому что отец уж сильно разошелся со своими нравоучениями, что отошел от главной темы. Они уже пришли на место, где по видимости, меня оперировали, и сели на стулья перед дверью. Я сел рядом с Катрин. - Спросил, где вы. Она сказала, где вас видела в последний раз, и когда я собирался побежать вас найти, потому что в ту секунду беспокоился о вашей безопасности сильней чем о чем-либо еще, она дала мне те таблетки, как бы для того, чтобы успокоить вас обоих после боя. – он снова презрительно цокнул. – Я ведь тоже немало времени провел в Капитолии. Будто я не знаю, что здесь за таблетки! И даже если так, будто бы я доверился, и дал бы их своим детям! Катрин рядом открыла рот чтобы что-то сказать, но сразу же закрыла его, поджимая губы и кладя свою голову ему на плечо. Отец молча приобнял её за плечи. Все было ясно и без слов. Беспокойство отца за нас. А также и то, почему он так легко здесь ориентировался. Я тяжело вздохнул, желая только быть рядом с ними по-настоящему. Потому что это ожидание, обещало быть утомительным. Ну, по крайней мере, я был бы со своей девочкой. Может, это компенсировало бы потраченное время, и я смог бы что-то придумать, как вернуться в свое тело. Потому что пока, оставалось надеяться на медиков, так как даже с чего начать у меня не было ни единой идеи. Так прошел час мучительного ожидания, но ничего совершенно не изменилось. Отец и Катрин продолжали сидеть молча, держась друг за друга в поддержке к общему страху, а у меня даже не появилось хоть какой-либо мысли, как поскорее вернуться обратно. Единственное, о чем я мог только думать, это: смогут ли медики действительно помочь мне, и если нет, то, что будет с Катрин? Как я могу её оставить? Вдруг из другого кабинета вышла молодая девушка, и подошла к нам. - Извините, - произнесла она, поворачиваясь к Катрин, которая подняла свою голову с плеча отца, чтобы обратить на неё внимание. – Но можно мне замазать ваши раны, и провести быстрый осмотр? - Я никуда отсюда не уйду. – машинально и немного резко, произнесла моя девочка, отчего рука отца легонько прижала её сильнее к себе, обещая ей, что он готов был за неё заступиться. Но девушка только понимающе кивнула. - Ничего, у меня с собой нужные инструменты. – ответила она, кладя на пол маленький чемоданчик, и схватив Катрин за руку, быстро вынимая из-под ногтей отравленные иголочки. Та даже не успела отреагировать, а девушка уже складывала их специальный пакетик. – Меры предосторожности. Чтобы вы не поранили себя. Можно посмотреть вторую руку? Закрывая рот, Катрин только медленно кивнула, протягивая вторую окровавленную руку. Раскрывая свой чемоданчик, девушка достала оттуда вату и спирт, и начала промывать раны. Я посмотрел на отца. Странно это как-то. Насколько большое это здание, раз тут и свое больничное крыло, и личные доктора? - Это не больничное крыло. – ответил отец, потому что Катрин тоже вопросительно посмотрела на него. – Это лабораторный отдел. - Лабораторный отдел? – переспросила Катрин. - Да, - вздохнул отец, даже не поворачиваясь к ней, и внимательно наблюдая за девушкой обрабатывающей раны Катрин. Словно один её неправильный жест, и он сорвется защищать свою дочь. – Еще со времен прошлого президента, здесь любили проводить разные… эксперименты. Я вздрогнул, желая крикнуть отцу, что я понял, о чем он, и что не стоит продолжать объяснять дальше. Потому что, ему явно было больно вспоминать об этом, и я понимал почему. Он сам был один из этих экспериментов. Но не только жалость за отца заставляла меня хотеть остановить его. Это было самое меньшее. Сильнее был страх за Катрин. Ведь, мало того, что отец сейчас сидел в том месте, где его когда-то пытали, так он еще должен был вспоминать об этом, да и еще после не самой приятной встречи с мамой. А ведь Катрин была так на неё похожа. Он мог бы сорваться в любую минуту, а она была бы под рукой. Но вместо этого, отец продолжил. - Эти люди, они не совсем доктора. – пояснил он. – Лаборанты. Но у все них есть медицинское образование тоже. Так они точно могут следить за своими подопытными, чтобы не убить их случайно, или… убить, когда это надо. Кажется, эти слова не успокоили Катрин, потому что она обеспокоенно глянула в сторону двери, где пытались реанимировать меня. - Не волнуйтесь, его оперируют наши лучшие специалисты. – попыталась успокоить её девушка, переставая обрабатывать раны на её левой руке. - Есть только один специалист, и это доктор Стейнброкен. – сквозь зубы прошептала моя девочка. – Будь он здесь, Фабиана не то, что реанимировали бы уже, он бы уже мог даже танцевать со мной. Ой! Я злобно посмотрел на девушку что обрабатывала раны Катрин, и заставила ту ойкнуть. Сейчас она, нахмурившись ощупывала обработанную руку, но перестала, когда моя девочка дернулась. - Вы потянули мышцу. – сообщила она. – Я наклею вам пластырь, только не напрягайте сильно эту руку. И не успела моя девочка еще ничего ответить, а девушка уже доставала со своего чемоданчика пачку с пластырем, и распечатывала её. Катрин удивленно посмотрела на отца, но тот только ободряюще улыбнулся ей. - Для начала, он должен был бы поработать и над тобой. – попытался подшутить он, но моя девочка только хмыкнула. – Доктор Стейнброкен действительно хорош. – согласился он. – Но он живет в Бункере, и добраться сейчас сюда у него заняло бы много времени. Но и он не может сделать чудо, Катрин. Ты должна это понимать. - А здесь? - Не лучше. – качнул головой отец. – Здесь есть лаборанты, которые работают сменами. И есть главный доктор, но он здесь не живет, в отличии от Доктора Стейнброкена, который всегда в Бункере при случае экстренной ситуации. Здесь вызывают. И как по мне, операция Фабиана еще даже не началась, потому что он еще даже не прибыл. Сколько лет прошло, а ничего не изменилось. - Прошу прощения, - снова перебила их девушка что осматривала Катрин. – с ранами я разобралась, но у вас подвернута лодыжка, и я могу поставить её на место. Это будет немного больно. - Могу я поинтересоваться, кто вас ко мне вообще направил? – отдергивая свою ногу назад от страха, поинтересовалась моя девочка. Вопрос, который как по мне, стоило задать сразу. - Могу я вообще поинтересоваться в вашей компетентности? – пробормотал я, хоть меня никто и не мог услышать. - Это была я. – ответил ей другой голос, и из-за угла вышла мама. Катрин хотела было встать на ноги, но девушка резко оттолкнула её обратно. Зато вскочил отец. - Ты так хочешь, чтобы я поскорее умерла, да? – злобно произнесла Катрин, сжимая руки в кулаки. - Не говори глупостей! – цокнула языком мама. – Ты ранена, и ты вообще-то не бессмертна. Кто-то должен был тебя осмотреть, но как ты побежала сразу же сюда, я решила направить лекаря прямо к тебе. – затем, она посмотрела на отца. – Пит, можно с тобой поговорить отдельно? – но так как он ничего не ответил, уже тихо и умоляюще добавила. – Пожалуйста. Возле него, Катрин вдруг резко схватила отца за руку. Он и я посмотрели на неё одновременно. На её глаза наступили слезы, и в них виднелся страх. Что я, что моя девочка знали, отец не сможет отказать маме, и мы никак не сможем его остановить. Но сейчас, она боялась и не хотела, чтобы он её оставлял пока с ней эта медсестра, и пока она беззащитна. Поджав губы, отец снова посмотрел на маму и кивнул. - Хорошо. – прошептал он, усаживаясь обратно возле Катрин, и целуя её в макушку. – Только подожди немного. Я не могу сейчас оставить её одну. - Но она… - Китнисс. – отец холодно посмотрел на маму. – Просто подожди. - Итак, ты готова? – спросила девушка, и не дожидаясь ответа от Катрин, быстро вправила лодыжку обратно. Катрин крикнула, крепко вцепившись ногтями в руку отца, по лицу которого можно было догадаться что он сам готов был вскрикнуть, оттого как сильно она вцепилась. - Можно было и предупредить. – сквозь зубы прошипела она, немного ослабляя хватку на руке отца, но не отпуская её. Девушка ничего не ответила, так и продолжив свою работу, и начиная перебинтовывать лодыжку. Отец тоже продолжил сидеть возле Катрин, обняв её за плечи в оберегающем жесте, пока мама тихонько встала в сторонке. Наблюдая за ними двумя, она совершенно выделялась из этой картины. Пусть она и была такой-же родной, но в данный момент, на всем этом фоне, она казалась там совершенно… чужой. Лишней даже. - Пап, ты только не поддавайся ей. – прошептала отцу Катрин, тоже глянув на мать, и замечая, по видимости, то же, что и я. Бросив легкий и печальный взгляд на маму, отец только легонько кивнул и поцеловал Катрин снова в макушку. Но все это было зря. Что я, что она, мы знали, отец простит маму. Наконец закончив перебинтовывать лодыжку Катрин, девушка начала так же быстро складывать в чемоданчик свои вещи, отчего моя девочка снова на секунду испуганно сжала ладонь отца, но затем отпустила. Я понимал её. Как бы сильно она не хотела, удержать отца не смогла бы. Я протянул к ней руку, но та только прошла сквозь неё, отчего моя девочка только вздрогнула. - Я ненадолго. – пообещал отец, заметив этот жест. – И я буду здесь поблизости. – затем, он глянул на девушку что лечила Катрин, и которая уже собиралась уходить. – Когда прибудет доктор? - Доктор Морбиус прибудет сию минуту. – улыбнулась девушка, и откланявшись отцу и матери, быстро убежала. - Доктор Морбиус? – вознегодовал отец. – А другого доктора нельзя было найти? - Пит, - мама сделала шаг к нему. – я знаю, мы оба имели не лучший опыт с доктором Морбиусом… - на её лице появилась гримаса, схожая на ту, что была у отца. – Но в данных обстоятельствах, он лучший доктор что есть. И он сделает все, чтобы спасти Фабиана. С этим ты должен согласиться. Отец только презрительно цокнул, а Катрин удивленно посмотрела на него. - Что? Что не так? - испуганно вопросила она. – Что с этим доктором? Пап? Глубоко вздохнув, отец заставил себя держаться спокойно. - Лично я недолюбливаю этого жестокого садиста Морбиуса. – произнес он. – Но тут я не могу не согласиться с твоей матерью, Катрин. Он действительно… - что я, что Катрин, заметили, как следующие слова отцу пришлось буквально выдавить из себя. – действительно высококвалифицированный специалист. Мама возле него кивнула головой, и рукой указала вперед, тем самым напоминая, что хочет с ним поговорить в сторонке. Отец кивнул, бросив быстрый взгляд на взволнованную Катрин. - Я буду поблизости, - снова повторил он, легонько сжимая её пальцы, и отходя затем следом за мамой, в конец коридора. Моя девочка только грустно провела отца взглядом, а затем наклонилась вперед, сцепляя перед собой руки, словно собиралась молиться. Я вздохнул, и уставился на место, где разговаривали наши родители. Катрин как-то рассказала мне, что острый слух у неё как причина её болезни, то, что она может слышать голоса и звуки который далеко от неё. И сейчас она, наверное, могла их слышать несмотря на приличную дистанцию, при которой они находились. Наверное, я бы тоже смог. Я попытался сосредоточиться на родителях, которые, казалось, о чем-то спорили. И как я и ожидал, я тоже смог их услышать. - Я не хочу об этом говорить. – качнул головой отец. – Это было твое дело, и твое решение. Как и это мое. Я просто хочу развод. Уж ты то должна быть этому рада. Ведь насильно мил не будешь. Не так ли, Китнисс? - Я не знаю, Пит. – возле него, мама гневно скрестила руки на груди, хотя в её голосе слышны были слезы. – Это ты мне скажи. При живой жене… - Мертвой, Китнисс. – возразил отец, а я скривился. Ну и заварили мы с Катрин кашу, с этой ложью про другую женщину у отца. Ну, по крайней мере он пока-что ничего не отрицал. Но если этот спор продолжится, станет явной наша ложь, и откуда дул ветер. Но что мне, что Катрин, ничего пока не оставалось как слушать дальше этот разговор. – Позволь тебе напомнить, что все это время ты считалась мертвой, пока была здесь, и занималась бог знает чем. - Да ничем я не занималась, Пит. Я была пленницей. – теперь мама уже не сдерживала слезы, которые потекли по её лицу. – Я не знала, что с вами, и как вы. Каждый день жила в страхе о вас. Но для тебя это не оправдание. Ты ведь все решил, не так ли, Пит? Уже нашел другую, мне на замену. - Китнисс, о чем ты? – прервал её отец, снова качнув головой. – Какая другая? У меня больше никого не было после того, как ты… после того… - отец сжал руки в кулаки, словно набираясь решимости. – Никого после тебя не было, Китнисс. Я всегда любил только тебя, и ты знаешь это. Но мы всегда ходим вокруг да около, и я думал, что хоть с обретением семьи у нас что-то получиться. Но мы все еще не понимаем друг друга. Поэтому я и хочу развод. Я не могу так больше… терять тебя снова. Возле него, мама всхлипнула. - Пит… я думала… - Что я хочу развода, потому что полюбил другую? – на его лице появилась усталая усмешка. – Серьезно? Разве я мог, скажи мне, Китнисс? - Нет, Пит! Конечно же, нет! – продолжая всхлипывать, мама бросилась чтобы обнять его, но отец только отступил на шаг, вытягивая впереди себя руку и качнув головой. – Прости меня, Пит. Я просто не знаю, о чем думать. Столько произошло за десять лет. - Ты права, Кит. – согласился он, засовывая руки в карманы, и бросив взгляд на Катрин. – Многое произошло. У меня трое детей, а я им даже толком отцом и не был. У меня есть другие обязанности, и кто-то должен за ними присмотреть. Особенно после того, что произошло. Я хочу быть рядом в этот раз. Хочу наверстать упущенное, а не держаться за прошлое. Так что прости меня, но я все же повторю это: я хочу развода, Китнисс. Возле меня Катрин шумно выдыхает, и на её лице появляется легкая улыбка. Как я и предполагал, она тоже слушала этот разговор, и этот выдох был облегчением, что отец все же не поддался маме. По её лицу я вижу, что дальше она слушать не собирается, и решаю, что с меня тоже хватит. Дальше слушать – нет смысла. Вместо этого, я провожу взглядом вбегающего доктора, который на ходу натягивает на себя халат и маску на лицо. Наверное, это и есть доктор Морбиус. Мою догадку подтверждает выбежавшая ему навстречу медсестра. - Доктор Морбиус. Мы проверили его и зашили глубокие порезы. Внутренних ранений или кровотечения нет, но состояние только ухудшается. – быстро отчиталась она. – Есть сильная потеря крови. - Какая группа? - Вторая отрицательная*. – резко вскочила Катрин, и доктор Морбиус сразу же перевел на неё свой взгляд, осматривая с головы до ног, и пытаясь понять, кто она. – Такая же, как и у меня. Я только качнул головой. Нет. Моя девочка ошибалась. У нас с ней были разные группы крови, о чем я узнал недавно, совершенно случайно. - У Фабиана первая отрицательная**. – поправил её отец, и я снова смотрю на него. Неужели скажет? Но он только смотрит в пол, и больше ничего не говорит, даже не подходит к Катрин. Доктор Морбиус же, в свою очередь, снова осматривает мою девочку, а затем, кивнув, направляется к дверям комнаты, где лежит мое тело. - Посмотрим, что есть из запасов. – только и произносит он на ходу. И с этими словами он вошел в комнату. Я вздрогнул. Действительно страшный тип, не то что вечно улыбающийся и приветливый доктор Стейнброкен. Но еще я вздрогнул не из-за впечатления что он мне оставил, а потому что мне показалось, что я заметил присутствие возле себя. Посмотрев налево, я обнаружил сидящую возле меня Катрин. Это должно было быть совсем нормальным, ведь Катрин действительно сидела возле меня. Но эта, была совершенно другой. Она сидела совершенно беззаботно, сосредоточившись на чтении книги, но что-то в ней все же было не так. На крайний случай, я все же посмотрел направо. Но и там тоже сидела Катрин, в той же позе что и ранее, уставившись на закрытую дверь комнаты где находилось мое тело, и с этой все было правильно. Я точно знал, что это моя девочка. Но тогда… кто была вторая? Я снова повернулся к второй Катрин, и на крайний случай протянул руку чтобы до нее дотронуться. Мне показалось, что у меня получилось, но в итоге я толком ничего и не понял. Просто в глазах у меня вдруг потемнело, и меня потянуло в темную бездну. Приятный женский голос начал мне напевать, и я почувствовал, что иду на него. Но резкий ток рассеял темной слой, отчего я судорожно вздохнул и схватился за грудь. Четкость начала понемногу возвращаться, и я заметил, что сижу уже на полу, возле двери в ту комнату, где находится мое второе "я". Возле меня, лже-Катрин раздраженно цокнула языком, захлопывая книгу. - Чертова современная медицина. Не дают уже нормально делать свою работу. Восстанавливая свое дыхание, я попробовал встать на ноги, но соскользнул обратно. Кажется, её никто больше не видел, кроме меня. - Ты… кто такая? – поинтересовался я, все еще тяжело дыша, от боли в груди. Я попробовал снова встать, но после очередной провальной попытки, решил остаться в нынешнем положении. - Ой, прости мне мою грубость. – лже-Катрин отложила свою книгу в сторону, вставая на ноги. За её спиной открылись большие, черные крылья, от чего она стала выглядеть еще более устрашающей. Насмешливо улыбнувшись, она сотворила легкий, но чертовски грациозный поклон. – Люцифер. Но сегодня, я твоя Смерть. С большой буквы "С". Я в ужасе открыл рот. Сам дьявол. Почему сам дьявол пришел за мной? И еще в образе Катрин. Я даже не знал, что ответить, но слова как-то сами вышли у меня со рта: - А я и не собираюсь сегодня умирать. Лже-Катрин только рассмеялась, хоть я и не понял, что смешного я сказал. - Ах, обожаю людишек. Они такие все наивные. – улыбнулась она. – Дорогой, то, что ты наконец-то начал меня видеть, уже прогресс в наших отношениях, знаешь ли? Я была с тобой все это время, еще с тех пор, как вы только вышли с конференции. Я знал, что сегодня ты умрешь. А видеть меня, ты начал только сейчас. Ты все ближе и ближе к краю. Разве ты не почувствовал это, когда дотронулся до меня? Ты мог умереть в ту же секунду, но эти дурацкие технологии… Ах, не важно. Все-равно, сегодня ты станешь моим. Наконец-то и мне подфартило. – лже-Катрин радостно взвизгнула. – Член королевской семьи, и еще с такой интересной историей. Обожаю свою работу! Теперь мне стала понятна эта боль в моей груди, и что произошло. Я почти умер, но меня спасли. Может… был еще шанс. Стоило узнать поподробнее. Я снова заставил себя подняться на ноги, и на этот раз у меня получилось. - К чему такой интерес к моей персоне? – поинтересовался я, став того же уровня, что и лже-Катрин. – И почему я вижу тебя только сейчас? И почему в её облике? - Ну ты и тугодум, не так ли? – протянула она, закатив глаза и снова плюхнувшись на стул. – Ладно, скажу тебе, малыш. Я в её форме потому что это единственное что притягивает тебя, и в то же время, пугает. А видеть сейчас ты меня начал, потому что скоро умрешь, не важно, сколько бы ты не тянул времени. - Значит, все это у меня в голове. – догадываюсь я. - Сообразительный все же! – смеется лже-Катрин, насмешливо хлопнув в ладоши. Я кривляюсь. Не нравится мне, что она дразниться. Не нравится, видеть её в такой форме. Я должен вернуться к своей девочке. Заметив мою гримасу, лже-Катрин перестает смеяться. – Знаю я, о чем ты думаешь. Не получиться. Это неизбежно. Хотя и правда немного странно, потому что твоя девочка, так ты её называешь? – лже-Катрин улыбается, когда я кашлянул от удивления. Неужели, она могла читать мои мысли? – Она увидела меня раньше. В тот день, когда она должна была умереть, она видела меня целый день. Знала, когда я рядом, и убегала от меня. Но тогда я был в капюшоне. Думаю, если бы я снял тогда его, она замерла бы от страха. Как думаешь, что там было? Сказать? – она хитро улыбнулась мне, но я уже и сам догадывался. - Там был я, не так ли? - Браво, браво! У нас снова заработала логика! – она снова смеется. – Да, это был ты. А точнее, твоя плохая версия. Та, которой она всегда боялась, с тех пор как увидела её, когда тебя отравили. Замечательно, не так ли? - И что же там такого замечательного? – фыркнул я. - То, что вы всегда появляетесь друг у друга! – пояснила лже-Катрин. – Вместе навсегда, да? Скажи, скажи, а каково это? Грешно любить собственную сестру! Казалось, она была очень довольна этим фактом, что было понятно. Что еще дьяволу надо? А вот мне было совершенно не весело. - Ты ничего не знаешь… - сквозь зубы пробормотал я. Она только еще шире улыбнулась, обнажая кончики маленьких и аккуратных клыков, словно знала секрет, который не знаю я, но решила сохранять интригу. - А может и знаю. – хихикнула она, накручивая на палец локон волос. Широкая улыбка не сходила с её лица, но я не мог отвернуться. Она облизнула языком передние зубы, заметив, что я неотрывно смотрю на неё. – А может… я скажу тебе, что ты прав в своей догадке. – я замер на месте, с широко открытыми от удивления глазами. Я. Был. Прав? – Но одно, другого не меняет. Лже-Катрин встала с места, тяжело вздохнув, словно её уже утомило дразнить меня, и она уже знала, что победа за ней, и сделала шаг ко мне. - Ну что, малыш. Может хватит ломать комедию, и пойдем со мной? – произнесла она, протягивая мне руку. - Постой-постой. – качнул головой я, отступая назад, и натыкаясь на стену. – В смысле не изменилось? Если я все же был прав, то это все меняет в корне. - Ничего это не меняет! – разозлилась лже-Катрин, стукнув кулаком по стене, в дюйме от моего лица, отчего та треснула. Опять же я догадался, что трещина эта видна только мне, как и темная аура что я почувствовал, и которая тянулась ко мне как клешнями. – Она выжила потому что ты заключил сделку со мной! Ты хотел, чтобы она жила любым способом, укоротив при этом свою собственную жизнь. Уж прости что не хватило чтобы излечить её от болезни, но все-равно приличный срок. А ты, хочешь этого или нет, умрешь сегодня. Не волнуйся, оба свидитесь в Аду. Я сохраню два почетных места! - Не важно! – спокойно качнул головой я. – Я с тобой не пойду, пусть и умру сегодня. Лже-Катрин только глубоко вздыхает, чтобы успокоить себя, и пробует другой прием. - Фабиан, Фабиан, Фабиан. Будь же благоразумен. – говорит она, уже более спокойным и даже соблазнительным тоном, проводя ладонью по моему лицу. При её прикосновении, я снова начинаю чувствовать, как меня понемногу начинает поглощать тьма. – Тебе не вернуться, но и остаться ты тоже не можешь. А там, со мной, тебе можно все. Все что не позволяет тебе этот мир. Твои самые глубокие желания и порывы. Разве ты сам этого не хочешь? Она поднимается на носки, так что её губы всего в сантиметре от моих для поцелуя. Но я уже много раз целовал свою девочку, так что знал каково это. От этой же веяло холодом и мраком. Меня спасло то, что я заговорил прежде, чем её губы коснулись моих. - Я с тобой не пойду. – тихо и ровно повторил я, и лже-Катрин остановилась. Тьма отступила, и выдохнув, мне стало даже легче говорить. – Ты не понимаешь. Это все меняет. Теперь, я могу умереть как герой. - Слушай сюда, парень. – снова разозлилась она, хватая меня за футболку и притягивая ближе к себе. – Тут я решаю, как и когда ты умрешь. Так что позволь напомнить тебе, что ты и так испачкал уже свои руки в крови. Ты не можешь умереть как герой! Последние слова она произнесла медленно, чтобы до меня дошел их смысл, и у неё это получилось. Я даже снова поперхнулся, пока перед моими глазами промелькнуло лицо умирающей у меня на руках Ирос. - Вообще-то, может. – хихикнул новый голосок, и откуда-то спрыгнула новая Катрин. И в том то и дело, что действительно спрыгнула. И вот как бы сильно я не ломал голову, так и не понял, откуда все же. Глянув на меня, она мне подмигнула, расправив белоснежные крылья. – Кто тут говорил про героев? Шокировано глянув на новую Катрин, другая даже отпустила меня. - Габриель***? – удивленно произнесла она. – Это вообще не твое дело. Ты что здесь забыл? Он – моя добыча! Все честно! Так что проваливай, подобру-поздорову, Габи! Вы и так воруете у меня все ценные трофеи! - Люцик! – словно только что его заметив, хлопнула в ладоши вторая Катрин, у которой теперь появилось имя – Габриель. – Прости, братишка. Но меня послал Рафи. С ним сложно спорить, сам знаешь. Так что оставь жалобу папе. Пока, братишка. Встретимся на воскресном ужине! И со звуком "Пуф", первая лже-Катрин, просто испарилась в облачке золотистого дыма, а я посмотрел на вторую. - Он это не оценит. – состроила рожицу она. – Но блестки ему все же идут, ты так не считаешь? Наверное, я должен был ответить или поблагодарить её, но все что вышло из меня было только: - Еще одна Катрин. Вы серьезно? – глубоко вздохнув, я уткнулся лбом в стену. И что им всем от меня надо? - Ну уж извини, это типа не моя воля, знаешь! – топнула ножкой она. – Я тебе тут помочь пытаюсь. Ты ведь понятия не имеешь какой Люся страшный в гневе, а мы с ним семья вообще-то. Теперь целый месяц терпеть его месть придется! Он ведь это так не оставит. А ты тут ноешь "опять Катрин, бла-бла-бла". Она обиженно надувшись скрестила руки на груди, и отлипнув от стены, я удивленно посмотрел на неё, и неожиданно для себя, начал смеяться. Это было так похоже на настоящую Катрин, что лучше только оригинал мог бы быть. - Извини, не хотел тебя обидеть. – улыбнулся ей я. – Но чем ты можешь мне помочь? - Заберу с собой, чем же еще? Или ты предпочитаешь супергорячую сауну? - А у меня как бы есть выбор? Я ведь не приз за который борются. - Но и вернутся ты уже не можешь. – новая Катрин сделала шаг ко мне. – Не хочу это признавать, но тут мой брат был прав. Ты сам укоротил свою жизнь. - Но, если я пойду с тобой, она умрет. – я указал на настоящую Катрин. - Все мы когда-нибудь умираем, Фабиан. Одни раньше, другие позже. Её срок продлен до некого времени, не важно с кем из нас ты пойдешь. Я же предлагаю просто лучший исход. - А как же то, что сказал он? Это ведь правда. Мои руки уже в крови. - Как думаешь, если бы Ирос винила тебя в этом, я бы был здесь? – интересуется она. – Да и ты винишь себя больше. Разве то, что ты сам признаешь свою вину, не очищает тебя уже от неё? Я прикусываю губу, бросая новый взгляд на родителей, где мама плакала, обнимая отца, а тот просто стоял, обнимая её одной рукой, и следом на Катрин, которая теперь вздрогнув, словно почувствовав что-то неладное, судорожно вздохнула и схватила рукоять кинжала что у неё был припрятан за спиной. Так и знал, что она оставила при себе один. - Один вопрос только. – прошу я, и Ангел кивает. – Там… мы с ней будем вместе? - Когда придет её время, то да. – кивает она снова. – Это я могу тебе гарантировать. Ваши жизни и судьбы связанны. Но на какое-то время вам надо расстаться. Я киваю. Справедливо. - Тогда… Я пойду с тобой. – соглашаюсь я, бросая последний взгляд на свою девочку. «Прости меня. Прости, Катрин, что я бросаю тебя. Я все-равно буду ждать тебя. Сколько бы времени на это не понадобилось.» Ангел снова улыбается и протягивает мне руку, и собрав всю свою силу в кулак, я решительно беру её ладонь. Но такого эффекта что был с Люцифером нет. Ангел просто смотрит на меня улыбнувшись, и мы начинаем идти вперед. Я чувствую умиротворение. Говорят, что перед смертью, вся жизнь проходит перед глазами. Я же, невольно вспоминаю только один момент – разговор с Катрин на крыше, перед тем как мы попали на Арену. «- Сколько, сколько у тебя было девушек? – воскликнула она. - Да-да. Ты все правильно услышала. Их было пять. – цокнул языком я, игриво ей улыбнувшись. Впереди все еще взрывался салют в нашу честь. - Ого. Вот оно как. – она удивленно моргнула. – И это до Джоу, или считая её? - До Джоу. Китти, ты не можешь не согласиться, что я очень сексуальный! - Вообще-то могу. – возразила она, и при свете салюта, я заметил, что она покраснела. – Я вообще-то твоя сестра. Кто-то же должен сказать тебе правду в лицо. - Да ладно. Сама только что признавалась мне в любви. – поддеваю её я. - Это было не взаправду. – оправдывается она, закатив глаза. – Боже. Пять девушек. И почему я о них ничего не знала? Тогда ведь считалось, что мы пара. - Ну, они считали это целым приключением: встречаться со мной, в тайне от тебя. Что-то вроде того, что я тебе изменяю. Поэтому наши отношения и не длились долго, и я их бросал, возвращаясь к тебе. - Ох, ну спасибо что хоть сейчас признался, что изменял мне! – восклицает она снова, вскакивая на ноги. - Эй, ну чего ты? Мы же тогда и не встречались. – я дергаю её за руку чтобы она снова села. Она только хмыкает в ответ, но все же садиться обратно. – И потом, хочешь открою секрет? – я наклоняюсь к ней, заправляя прядь волос за ухо, и шепчу. – Я всегда любил только тебя. Она смеется от моего признания, и вся её обида на меня, моментально пропадает. - Тебе везет, что я тоже тебя люблю. – признается в ответ она, кладя свою голову мне на плечо, и я обнимаю её за плечи.» Теперь я иду вперед, вспоминая этот момент, когда мы были вместе. Мы всегда были. Даже сложно вспомнить, когда я все-таки в неё влюбился. Было ли это на Арене, когда мы сильно заигрались в пару, и наши чувства при близости друг к другу начали нас выдавать; было ли это в этот момент, когда она призналась мне в своей любви на интервью, и хоть это и была наигранная ложь, я почувствовал что это правда, поэтому и признался ей потом на крыше; может это было раньше, когда мы ехали вместе в Капитолий, потому что она глупо вызвалась добровольцем чтобы меня спасти, и у меня в голове щелкнула мысль как она дорога мне, и что я просто не смогу жить если потеряю её, потому что мой мир, просто уже не будет прежним; а может, все это было еще раньше… Наверное, даже и неважно когда. Наверное, я просто всегда её любил, просто не понимал тогда, как сильно. Не осознавал всего, или просто не желал осознавать, слепо веря предписанному мне, и лживому стереотипу. Да. Так оно и было. Ведь мы всегда были вместе. Но теперь нам надо расстаться. Потому что её ждет жизнь без меня, а я… Я буду верно ждать, когда она вернется. Что было раньше, это прошлое. Я иду вперед один. Иду первый, оставляя его позади. Нас двоих ждет светлое будущее. И хоть больно все оставлять, это шаг, который мы оба должны сделать. Я крепко держу за руку её копию. Когда придет время, с ней буду я. Это наше будущее, наша судьба и наш путь. Я иду вперед. Иду первый. Позади слышен шум и возня. Крик. Все прошлое. Главное… не оборачиваться.

«i’d end my days with you in a hail of bullets i’m trying i’m trying to let you know just how much you mean to me and after all the things we put each other through and I would drive on to the end with you.» My Chemical Romance – Demolition Lovers

«и я бы умер с тобой под градом пуль. я пытаюсь, я пытаюсь показать тебе, как много ты значишь для меня. и после всего, во что мы впутали друг друга, я бы отправился с тобой до конца.»

* вторая отрицательная - этот тип крови отличается слабым иммунитетом, а потому люди с данной группой легко заболевают разными заболеваниями. Катрин считается слабой с детства, и болеет Туберкулезом. Туберкулез - популярная болезнь в произведениях в эпоху Романтизма в Европе. Именно от этой болезни умирали романтические герои. Эту болезнь есть больший риск заработать тем, кто обладает второй отрицательной группой крови. Символика этого объясняет почему Фабиан говорил, что у Катрин с детства слабое здоровье, а имение именно этой болезни делает из Катрин не просто какого-то бойца, а дает ей ту женственность и черту романтического героя, которые подчеркивает и образовавшаяся любовная трагедия. ** первая отрицательная - считается одним из типов "королевской крови", или так принятой называть в народе "голубой крови". Символика того, что Фабиан обладает именно этой группой крови в том, что он долго считался "принцем-наследником", что показывает иронию, что у него было "в крови" править. *** Габриель - архангел Гавриил. Только женская версия. Потому что на английском что женская что мужская версия пишется одинаково Gabriel.