My Ocean

Миа. Эйден нашел ее. И спас. Как мечтал сотни раз. У него получилось. Парню было странно держать в руках слабое и хрупкое тело сестры. Ему хотелось столько всего ей рассказать. О том, как он помнил ее все это время, их игры и глупую детскую болтовню. О том, сколько всего ему пришлось преодолеть, чтобы оказаться вот именно здесь и сейчас. О том как он скучал. О том как он рад сейчас. Но не мог. Все что он мог, это смотреть на огромные синие глаза на измождённом лице. Мия задыхалась и хрипло дышала в маске. Снимать ее даже на время Эйден побоялся, поэтому говорили так. Без слов. Одни синие глаза говорили с абсолютно такими же по синеве напротив. Взгляд сестры был наполнен благодарностью, радостью и любовью. Пилигрим впитывал в себя эти чувства. Словно у парня было пустое место в душе, и он сейчас заряжал и наполнял его тем, чего ему до смерти не хватало. Эйден еле заметно укачивал сестру у себя в объятиях, сидя прямо на земле. Ему хотелось остановить время, защитить ее, укрыть от всего мира. Мия видела эти терзания и, собрав остатки своих сил, улыбнулась. Сухая как веточка ладонь, еле заметно погладила Эйдена по влажному подбородку. Она тоже хотела позаботиться о нем. Где-то сбоку хрипел радиоприемник голосами то Хакона, то Лоан. В момент, когда он убегал с Мией на руках, он почувствовал взрыв за спиной и знал, что город спасён. Тогда о том, что стало с Лоан, он не давал себе думать. Но сейчас, слыша по радио ее раздраженный голос, он был рад что друзья справились. Несносный Хакон всё-таки сумел спасти Лоан. И оба беспокоились и искали Эйдена. Но он не мог говорить. Он как и Мия понимал, что времени осталось совсем мало. И тратить хоть секунду, казалось предательством. Потому что, вот то как они сидят вместе в данный момент, это все что у них есть. В какой-то момент пилигрим хотел с ней на руках броситься в город к лекарям, бормотал о том, что спасет ее, что не даст умереть. Но Мия остановила его. Она слишком долго боролась, слишком долго ее жизнь зависела и держалась на безумии Вальца. Она хотела освободиться. Она была близка к этому. И была счастлива что успела увидеть своего любимого братика. Эйден все понял. Спасая Мию, парень, даже не задумываясь об этом, выбежал за стены города. Словно хотел высвободить сестру из зловонных пут этого места. Бежал быстро, на изломе сил. В какой-то момент ему даже показалось, что к его собственным силам прибавились ещё чьи-то. Потому что так высоко он никогда в жизни не прыгал, так быстро он никогда бегал. Даже в состоянии "зверя". Казалось, пилигрим раскрыл все свои внутренние ресурсы, стараясь убежать от смерти. И оно того стоило. Сейчас он понял. Наступило ранее утро и можно было не бояться монстров и кусак. Да и встретить их тут, за стеной, это надо было очень сильно постараться. Двое, парень и девушка, сидели под тенями густых деревьев, ветер лохматил и качал их зелёные кроны. Вокруг жужжали насекомые, надрывно стрекотали сверчки, в отдалении щебетали птицы, лёгкие наполняло душистыми ароматами цветов, пестревшими вокруг. Девушка в руках пилигрима время от времени с удовольствием закрывала глаза, чувствуя теплое дуновение ветра. С интересом смотрела на зелень, на голубое небо, восхищённо замирала от вида цветов. Сердце парня щемило, сестра возможно, никогда не покидала стен лабораторий и больниц. Для нее все ново. И в очередной раз подумал, что наверное все так и должно было быть. Не отпуская сестру, он одной рукой осторожно потянулся, сорвав ромашку, и вложил в ладонь девушки. Она восхищённо гладила лепестки, улыбалась своим каким-то приятным мыслям. Неизвестно сколько они так сидели. Возможно несколько часов. Все ещё вертя в руках цветок, Мия неожиданно потянулась к маске. — Что ты делаешь? — Эйден попытался остановить сестру, но та упрямо скинула маску. —Эйден я... Эйден позволь подышать всем этим, — голос девушки был слаб. Брат перестал пытаться натянуть на нее кислородную маску и отбросил в сторону почти опустевший запасной баллон. — Мой милый братик, спасибо, что показал мне это место, — девушка улыбнулась и поднесла цветок к своему лицу. Закрыла глаза, словно собираясь силами, и вдохнула всей мощностью своих отказывающих лёгких. Затем на выдохе прошептала, еле слышное, "спасибо". Больше она уже не открывала глаза, рука с цветком обессиленно упала на грудь. Вздохи были все реже и слабее. В какой-то момент тело ее обмякло, и она перестала дышать. Эйден понял, что Мия умерла. Слезы катились по щекам, и он плакал уже не сдерживаясь. Теперь было можно. Словно накопленная за всю жизнь боль решила выйти из парня разом. Рыдания рвали грудь. Впервые в жизни Эйден отдался им полностью.