Осенний холод Лондона

Кэйтлин поправляет цветы в центре ресторана, осматривая зал на готовность к открытию. Их работа сложна, но ей нравится всё что она делает, хоть иногда и усталость берёт своё, она всегда держит приятную улыбку на губах и заканчивает свой день за бокалом вина. Этому её научил Тони, он помог ей освоиться. И хотя он кажется скрытным, она провела под его руководством очень много времени, чтобы замечать даже малейшие изменения в его поведении. И то что Тони Балерди, сегодня почти что цветет, её сильно удивляет. Она смотрит за ним, когда принимает звонки для брони столов. Его взгляд и походка изменились, стали чуть воздушнее, и мягкая улыбка словно не желала слезать всё время, пока он ходил по залу. — Что же такого могло случиться, что такой улыбки я не видела с тех пор как ресторан получил третью звезду Мишлена? — она подкралась как лиса, преграждая путь мужчине, дабы наконец всё узнать и утолить свой интерес. — О чем ты? — Тони нервно дернул рукав, поправляя серебреные запонки, — Так заметно? — быстро сдаётся он. — Очень, ты словно не ходишь, а порхаешь по залу. Что происходит мистер Тони Балерди? Кто этот человек, что заставил тебя улыбаться так открыто? — Не глупи, с чего ты вообще взяла, что это человек. И почему у меня просто не может быть хорошего настроения? — С того, что ты сам мне говорил, метрдотель, должен быть собран, аккуратен и с легкой улыбкой, ходить спокойно и уверенно. А тут на лицо, подпрыгивающая девочка с сахарной ватой в руках, — Кэйтлин обводит ладонью весь образ Тони, может быть она и перегнула палку в сравнении, но на её взгляд именно так её друг, сейчас и выглядел. — Надо будет запомнить, — Тони взглядывает и пытается удержать, под контролем биение сердца. — Рассказывай, Тони — Нечего рассказывать, — мужчина пытается слиться с темы под любым предлогом, как вдруг со стороны кухни слышаться разъярённый голос Адама Джонса. Гости удивленно смотрят в сторону кухни, начиная перешептываться. Кэйтлин в миг забывает про допрос и спешит всех убедить, что волноваться не стоит. Балерди же, спешит на кухню, да бы узнать, что случилось, Адам давно не орал на своих коллег. Придя на кухню, управляющий обомлел. Огонь от одной из плит взмыл до самого потолка разбиваясь о белую плитку оставляя копать. Адам оттаскивал Дэвида в сторону, пока остальные доставали огнетушители. Огонь из-за случайно пролитого масла, разрастался по потолку, языки пламени старались захватить как можно больше потолка. Тони сорвался с места, пытаясь помочь ребят потушить огонь, раскалённый воздух спирался где-то в легких, мужчина прикрыл рот платком, стараясь дышать медленно и неглубоко. Элена в этот момент, пока Тони аккуратно направлялся к пострадавшему Дэвиду, выхватила у одного из коллег огнетушитель заливая всю стойку и газовые плиты пеной, пытаясь запенить очаг возгорания, так как газ всё ещё поступал. Замотав в несколько полотенец руку Макс быстро приблизившись перекрыл газ, после разгоняя дым и включая дополнительные вытяжки. Адам аккуратно умостил руку Дэвида, на колено, чтобы Тони было удобнее обеззаразить и перевязать ожог, который там возник. Один из коллег уже вызвал скорую, другие приступили к уборке, оставляя мужчин присматривать за Дэвидом. Элена всё объяснила вбежавшей Кэйтлин, прося присмотреть за залом. Тони в этот момент старался аккуратно работать с ожогом и не смотреть на Адама. Адам Джонс думал по-другому. Свободной рукой он коснулся коленки Тони, привлекая внимание. Горячая, думает мужчина. По не понятным причинам метрдотелю всё ещё холодно и касание Адама вызывает пожар в теле. Хочется ещё: касаний, взглядов, чувств. Тони мотает головой, отгоняя мысли и заканчивая обрабатывать кисть парня. Рука Адама Джонса всё так же осталась лежать на коленке Тони. — Спасибо, — запинаясь произносит Дэвид, смущенно уходя к ребятам, чтобы дождаться скорой. — Испугался? — прерывает молчание Адам, они всё так же оставались сидеть на полу. — А сам как думаешь, — Тони ослабляет галстук и прислоняется спиной к стене позади, — Что вообще произошло? — Пустяки, Дэвид столкнулся с новичком и пролил бутылку масла на конфорку и всё вспыхнуло, — Адам повторил позу друга, смотря как его ребята продолжают работать дальше. — Пустяки, — передразнивает его мужчина, — ты меня до инфаркта доведешь, Адам Джонс — Я бы хотел довести тебя до другого, но могу и до инфаркта, — хитра улыбка скользит на губах шефа, когда ярко-голубые глаза сталкиваются с кофейно-карими. Тони снова задыхается, но уже по другой причине. Румянец быстро распространяется с щёк на шею и дальше, уходя в глубины сердца, заставляя сердце работать на пределе. — Твой шуточный флирт, могут расценить неправильно, — метрдотель, торопливо поправляет галстук, выходит нервно и с тяжелым выдохом. — Кто сказал, что я шучу? — Адам снова смотрит на него своими до невозможности красивыми глазами, от чего у Тони нет никакого желания вставать и идти работать. Он трудоголик, но Адам заставляет пересмотреть это мнение о самом себе. — Хочешь сказать, что хочешь разложить меня на столе? — принимая ещё одну попытку пошутить, Балерди теряется окончательно, ещё не много и врач понадобится уже ему. — Даже на столе? Я думал начать с чего-то более…стандартного… например, кровати? Но как вижу у тебя есть свои мысли на этот счёт, — Адам говорит шепотом, приближаясь к Тони. Их лица близки, что оба могут чувствовать воздух, что они вдыхают и выдыхают. Мужчина медленно проводит рукой по плечу, поднимаясь выше, скользя кончиками пальцами уже по шее метрдотеля. Дыхание Адама ожигает, Тони тихо млеет застыл, боясь шелохнуться и всё разрушить. — Конечно, я дал себе слово, что на первом свидании, не затащу тебя в постель, но кажется я могу не сдержаться, — шепот возле самого уха, заставляет прилить кровь к лицу, ушам и шее. Тони стыдно, как быстро оказывается он, может возбудиться. Адам не отстраняется, находится в паре сантиметров от него, но уже этого становится мало с каждой секундой. — Раз дал, то держи, — хрипло выдыхает Тони, он старается держать лицо, только пока не понятно перед кем, коллегами, Адамом и самим собой? Адам легко скользит губами по его щеке, мягко мажет ими по скуле, в конце легонько прикусывая кожу ниже скулы. Тони тает, от всего подряд, ему становится невероятно горячо и стыдно. Он с силой сжимает край формы шеф-повара, чтобы не впиться в губы парня. Это тяжело. Очень.