Печать Агнца

Михаил ходил вокруг Лили и Гарона, сидящих на коленях за то, что те устроили шум в гробнице. Они могли бы сделать всё тихо и аккуратно, если бы умело сделали вид, что выпили святую воду. Гарон и Лили ждали прибытия Бафомета, ибо только он мог пойти против решения Михаила, и к нему бы обязательно прислушались. Бафомет не видел пользы от стояния на коленях и телесных наказаний, которые получил Гарон. Бафомет бы наказал Гарона и Лили по своему, но без жестокости. Идол возник неожиданно — прямо под носом у Гарона. Бафомет двумя пальцами коснулся лбов Лили и Гарона, и после его прощения они поднялись с холодного пола. Михаил опешил от такой наглости, но не стал открывать рот, когда Бафомет выставил перед ним пальцы другой руки. — Телесные наказания — для педагогов людских школ. Мы не будем опускаться до уровня смертного народа. — Я наказал Гарона и Лили за их оплошность. Они принесли то, что мы сказали, но какой ценой? Те люди, которых они обездвижили — умерли. «Умерли?!» — испугалась Лили. Ни она, ни Гарон не причинили им смертельного вреда. Этого просто не могло произойти! — Лукавишь, — решил Бафомет. — Лукавить я не умею, — заявил Михаил. Михаил будто пленил. Он говорил абсолютно спокойно и честно, будто Лили и Гарон вправду убили людей. На секунду Лили даже показалось, будто по её лицу стали стекать капли чужой крови, но в отражении мраморного пола она увидела, что её лицо чисто, как и руки, на которые она смотрела неотрывно. — Ты напугал дитя, Михаил. — Бафомет сел напротив Лили и взял её лицо в руки. В голубых глазах застыли слезинки. Гарон рискнул посмотреть в сторону Лили и заметил дрожь в её теле. Она испугалась Бафомета, которого лелеяла всю жизнь? Отчего она тревожилась? Её одолели мысли о смерти тех людей в гробнице? «Спокойно, Лили...» — твердил Гарон про себя, думая, что она обладает способностью читать мысли. Лили обратила внимание на Гарона после того как он посмотрел на её дрожащие руки и острые когти Бафомета у её ключицы. Бафомет бы ни за что не причинил вреда Лилии, но отчего она боялась его прикосновений? Такого состояния у неё ещё не было никогда. Если у неё случались намёки на странное поведение — в округе волновалось абсолютно всё — звери в её саду, окружающая среда и даже небеса с адом. Сейчас всё было спокойно. Нервничали лишь Лили и Гарон. — Не будь суров. Тех людей ждёт покаяние, и дети мои показали им весь божественный гнев. Мир людей спасут только сами... — Люди, — продолжил Михаил и прервал начавшийся монолог Бафомета. Идол разозлился и встал с колена, чтобы подойти к Михаилу. — Ни шага более. Ты на светлой территории. Рискнёшь ослушаться — не убежишь от нашего суда. Бафомет сложил руки за спиной. Когда Бафомет повернулся к Лили и Гарону спиной, они склонили голову к низу. Михаил терпел присутствие Бафомета, но долго он этого делать не мог. Столько напыщенности, наглости и бесчестия в одном лице Михаил не видел никогда, и Бафомет считал архангела таким же. Их вражда вполне могла перерасти в полноценный вооружённый конфликт, если бы не мудрые слова Бафомета насчёт войны: «Воюют бесчестные и те, кого мучает жажда отмщения. Воюют те, у кого жизнь является совершенно пустой и лишённой всякого смысла. Те, кто умеют жить, никогда не пойдут против тех, кого они недолюбливают. Им просто не надобно тратить своё время.» — Встаньте с колен, — приказал Бафомет Гарону и Лили, и те, не отрывая головы от низа, аккуратно встали. Михаилу показалось их положение чем то унизительным, особенно для Лилии. — Позволь, Михаил, забрать детей к себе. Я думаю, что они пригодятся, — заявил Бафомет. Гарон мог только мечтать о наставничестве Бафомета. Все ученики идола рано или поздно становились замечательными клириками, прекрасными воинами и защитниками тёмного царства и смертных, кто искренне веровал в высшие силы. — Своё дитя забирай. Моё не отдам. — Михаил указал на Гарона, но Бафомет заявил, что желает видеть у себя и Гарона, и Лили. — Она святая. Отчего ей находиться рядом с тобой, Бафомет? — Я тоже святой. Со мной может находиться всякий, кто пожелает. В глазах Лили я видел огонёк, она хотела бы быть у меня на обучении. Даю слово, что отдам тебе дитя совершенно нетронутым. Помолчав некоторое время, Михаил всё же вздохнул и дал добро. Лили поклонилась Михаилу и повернулась к Бафомету, который смотрел на неё с высоко поднятой головой и хитрой улыбкой на лице. По этому взгляду Бафомета было ясно, что он умело провёл манипуляцию с легкомысленным Михаилом, ибо святые не могли чётко определить достоверность некоторых слов Бафомета. Правду в его словах слышали и видели лишь те, кто веровал только в него и не признавал святых, коих, к великому сожалению и Бафомета и архангелов, на земле так много, что не сосчитать. Архангелы начинали думать о том, что лучше бы аду не было уделено столько внимания, сколько привыкли уделять летописцы и анналисты — наибольший интерес был к тому месту, куда чаще всего попадали души. Из-за рассуждений писцов по небесам как хворь прошлась мысль о том, что ад — в приоритете, ибо не существует полностью чистых. Однако девочка, которую спасли Гарон и Лили была именно той, кого в раю не хватало — чистой. После пробуждения девочку должны опоить, накормить и искупать в чистой воде, где восстановятся её силы и вернутся способности быстро ходить и говорить. После, девочку оденут в священную одежду и отведут к Михаилу, который должен обмазать её оливковым маслом. Девочка должна стать той, кто может повлиять на судьбу мира, если люди продолжат вести бои против высших сил и самих себя. Она, как и Лили, станет той, от чьего решения и взмаха руки будет зависеть судьба целой планеты. Та девочка Гезария — ангел полномочий — была поцелована при рождении Гавриилом и с раннего возраста умела определять судьбу. Однако при болезни её силы пали, отчего она даже не могла предвидеть собственную кончину и надвигающуюся на мир угрозу. С четырех лет знала «Откровение Иоанна Богослова» и видела его во снах. Среди народа Гезарии ходили легенды, будто Иоанн Патмосский оставил девочке красную паллу, а после сна она могла цитировать всё «Откровение». Было ли это предначертано или случайность — никто не мог объяснить, однако после пробуждения у Гезарии способностей в народе уже не было покоя. Тех, кого одарили силами, считали нечистыми и могли убить, однако Гезарию по неизвестной причине было запрещено трогать абсолютно всем чиновникам города и детям и даже пытаться на неё смотреть. Такой свет мог ослепить, а чистоту её разума берегли до тех пор, пока мать девочки не закололи, а её саму не отправили к бабушке и дедушке. С тех пор её неприкосновенность больше не имела смысла.

***

Гезария очнулась под вечер, хоть по раю и нельзя было сказать, что немного потемнело. Она посмотрела наверх и увидела чистое небо. Когда Гезария ощутила на коже воду, она оглянулась и поняла, что находится в терме, а рядом с ней порхали хрупкие девушки ангелы в белых сто́лах. Увидев проснувшуюся девочку, одна из девушек, напевая подобие колыбельной подбежала к Гезарии и учтиво ей поклонилась. Её примеру последовали остальные пять девушек. Почему они кланялись, Гезария не понимала. — Вы здоровы, кадоша бат. Мы добавили успокаивающих трав в терму, дабы силы ваши восстановить. Гезария попыталась поблагодарить, но лишь хрипнула. Ангелы прервали девочку и попросили её не пытаться говорить, ибо в этом не было необходимости. Гезария должна отдохнуть перед помазанием. — Архангел Михаил поручил нам приготовить вас к помазанию. По традиции мессии должны облачиться в крокоту. Одна из девушек положила на пол бежевую крокоту и поставила сандалии размера ног Гезарии. Ей приготовили одежду удобную, дабы при церемонии она не была напряжена. — С вашего позволения мы заплетём вам косы. Ваши волосы после термы мягкие и здоровые. Гезария не успевала смотреть на ангелов, которые пытались ей что-то предложить. Даже если она была согласна на всё, она не могла об этом сказать. У душ, попавших на небеса прямо к Михаилу, была особенность — они теряли возможность говорить на несколько часов до тех пор, пока перед ними не встанет кто-то из святых. Если бы прямо сейчас в терму вошёл кто-то свыше, Гезария бы облегчила работу ангелам, ибо её молчание не значило «да». Ангелам оставалось напевать дальше, чтобы поднять настроение девочке. На счастье Гезарии в терму вошёл Гавриил. Девочка прохрипела, откашлялась и после смогла сказать «Великий». Девушки пали ниц перед Гавриилом и хором сказали: «Благослови нас, Великий Гавриил». — Полно, возлюбленные мои, — заявил Гавриил, и девушки после его слов встали, освобождая дорогу к мессии. Гааврил шагал босиком по мокрому полу и остановился у купальни. Гезария засобиралась выходить из воды, но Гавриил её остановил поднятием руки, отчего по коже девочки пробежали мурашки. Столько мощи, благородства и силы в одном лице Гезария не могла представить, но Гааврил порушил все её убеждения. На мужчине не было ничего кроме белой туники и паллы, его длинные светлые волосы спадали на накидку и изящно развевались бы на ветру, выйди он на воздух. — Поцелованная мной в младенчестве дитя Гезария. — Гавриил поклонился девочке, что удивило её ещё больше — второй архангел после Михаила одарил мессию вниманием ещё до начала помазания. В раю личное приветствие архангелов было редким явлением и на памяти жителей рая только один такой поклон — Лилии. Но кто Лилия — существо, созданное Богом из семени цветка, одарённое прекрасным женским телом и разумом, а кто Гезария — метиска, да и способная предугадывать судьбу, но всю жизнь прожившая в мире людей. Не суждено бывшей смертной стать помазанником, думала Гезария, пока Гавриил не продолжил: — Судьба — Фортуна. Она дала тебе не самую лучшую жизнь в мире людей, обрекла на страшную мучительную смерть, но подарила прекрасное будущее на небесах как помазанника, ибо решила, что ты достойна. В тебе не было гнева, алчности, чревоугодия, зависти, жадности, лени, гордости и похоти — ты чиста перед судом. Гезария уже начала принимать свою новую жизнь, однако у неё накопилось множество вопросов, и один из них — почему именно её избрали помазанником? Гавриил будто умел читать мысли, отчего продолжил: — Тебя избрали священнослужителем и тем, кто решит судьбу мира. Намазавшись оливковым маслом, ты докажешь свою истинную преданность и будешь достойна продолжать учение. Ты ведь хотела при жизни учиться в монахи? — Девочка, да и монах? Такого не было видано. — Была равноапостольная Православной церкви — княгиня земель русских Ольга. Право на труды во благо церкви есть у каждого, однако не каждый решает теми правами распорядиться. У тебя великое стремление к церкви — судьба потому и решила избрать тебя месси́ей. — То бремя, что я должна нести и решить судьбу всех народов... разве я могу с такой ответственностью стать мессией? Гавриил промолчал и не подал виду, что обеспокоен этим будущим. Однако повлиять на уже предрешённую судьбу он не имел права. Мессия и Лили должны осуществить Судный День, распределить нечестивых от чистых и покарать неверных. Такое будущее пугало Гезарию, а Лили была готова пустить на планету вершителей правосудия. — Я не могу далее говорить о будущем, иначе вмешаюсь. Твоё служение церкви находится у нас в приоритете, дитя. Фортуна увидела в тебе великую душу и невероятное усердие. Мы доверяем Фортуне и уверены, что ты не подведёшь. Гавриил повернул голову к ангелам, и девушки принялись готовить какой-то напиток. Они добавляли в горячую воду травы, размешали палочкой и все вместе отнесли чашку Гезарии прямо в руки. Девочка изучила бледновато зелёную жидкость и спросила, что это такое. — Это чай, в нём китайские лечебные травы. Гезария взяла белую чашку, принюхалась и сделала маленький глоток. Горячая жидкость обожгла горло, но на языке остался приятный привкус. Чай был не только лечебным, но и сладким, что Гезарии пришлось по душе. Это она пила впервые и была рада, что наконец попробовала зелёный чай. — Для тебя приготовлены и сладости иерусалимские, тебе следует только попросить своих помощниц. — Помощниц? Гезария отпила чай и посмотрела на ангелов, смирно стоящих около белой колонной и ожидавших просьбы или приказа. Взгляд их был направлен исключительно на Гезарию, ведь она была их юной госпожой. — Я сама бы взяла, если необходимо. Отчего мне чья-то помощь? — Оттого, что ты помазанник, — с улыбкой ответил Гавриил, но Гезария не поняла, что архангел имел в виду и сощурилась в недоверии. — Полно думать о том, что ты здесь чужая. Все помазанники до и после ритуала находились в большом статусе, ибо этой роли, мессии, не все достойны. Цитадель и рай всегда готовят прекрасные условия и дают помощников для особенных. Бафомет, к сожалению, не имеет власти и желания обделять гостей дарами и уважением. Гезария догадалась, что Гавриил пытался показаться в её глазах намного лучше, чем Бафомет. Излишнее хвастовство и довольное преимущество перед богом ада могло сыграть против Гавриила, но архангел, кажется, забылся. С лица его не сходила улыбка, но Гезария чувствовала от него неприязнь к богу ада. Она знала о правителях светлой и темной стороны и не могла сказать, что один кардинально отличался от другого. В Михаиле было больше милосердия и мудрости, но не было столько справедливости, сколько в Бафомете. Михаил терпел непристойное поведение и боялся отказывать недостойным, а Бафомет ненавидел подхалимов, лжецов и грешников. Михаил никогда не пускал в своё царство грешные люди и был почти на грани лишиться статуса, если бы Бафомет не направил к нему очищенные души. С тех пор Бафомет и Михаил старались жить в согласии и не пытаться демонстрировать своё могущество друг перед другом, чтобы не начать опасную и жестоку, войну. — Не стоит говорить о Бафомете так, Великий. Он вам ничего не сделал, — заявила Гезария. — Юное дитя, не следует в общем говорить о Бафомете. Он не достоин, чтобы помазанники затевали о нём разговор. Ангелы смотрели за реакцией Гавриила. — При вас не буду. Кто запретит мне говорить о том, о чём вздумаю? Раз я мессия, у меня нет никаких запретов. Ангелы облегчённо выдохнули, услышав ответ Гезарии. Если она постояла за себя, это значило, что она с концами пришла в себя. — Никто, ты права, дитя, — улыбнулся Гавриил и моментально снял улыбку с лица, когда Гезария отвлеклась на чай. — Боюсь я, что ты окажешься вплетена в опасные интриги. Всегда они связаны с Бафометом и Лилией, вот почему я просил тебя не говорить о боге ада. Гавриил успел развернуться и уйти, оставив Гезарию без возможности задать вопрос. Девочка допила чай и осторожно отставила белую кружку на деревянную доску, ближайшая к ней помощница взяла кружку и поклонилась. Гезария вышла из термы и хотела отжать волосы, однако мокрыми они не были. Лёжа с головой в терме и ощущая воду, она осталась сухой? Неужто вода в терме настолько необычная, что вышедший после купания моментально высыхает? Ступор Гезарии заметили помощницы, и одна из них заявила, что вода в терме Гавриила вправду была особенной преимущественно для помазанников. Зайди в терму божество, не имеющее отношение к мессии — например, Гарон или Лили — вода им не показалась бы «чудаковатой». Они бы вышли мокрыми и ощутили во рту солёный привкус, если бы чуть наглотались. Мессии не чувствовали вкус воды, но ощущали запах купальниц. Ангелы принялись обхаживать мессию со всех сторон и готовить к ритуалу. В четыре руки ей плели косы и украшали их золотой лентой, стоявшие ангелы у Гезарии перед лицом обтирали её лицо, шею и руки эфирным маслом с ладаном, красили губы соком клубники и легонько били по щекам, придавая им розовый оттенок. Даже когда косы ещё не были заплетены, Гезарию приподнимали и одевали в подготовленную одежду. Гладкая ткань длинного хитона прилегала к телу Гезарии, а деревянная подошва белых сандалий сначала царапала ноги, но вскоре неприятные ощущения прошли. Следом за хитоном Гезарию облачили в красную паллу, и когда косы были заплетены, в одну из прядей вместо закончившейся золотой ленты вдели оливковую ветвь. Гезария посмотрела на своё отражение в терме — на неё смотрела не оборванка, а юная госпожа, придерживающая длинную паллу, о наличии которой она могла только мечтать. Когда у других детей была возможность ходить в хорошей и чистой одежде, Гезария обвязывала мешки и ткани, на которых спала обычными тонкими верёвками. — У вас есть ещё время на отдых, кадоша бат, — сказала одна помощница. — Не хотите ли отдохнуть в гамаке и посмотреть на прекрасный водопад? — предложила другая помощница, и следом за ней начали говорить остальные помощницы, предлагая прогуляться по самым красивым местам рая и даже по цитадели. Гезарии понравилась эта идея, и помощницы решили провести мессию по цитадели, на которой девочка наиболее заинтересовалась. Ей был не нужен отдых в гамаке, красивый райский пейзаж и обслуживание — она хотела простой прогулки по месту, которое казалось совершенно обычным, чем рай, где она будет жить. Девочка шла посередине и смотрела за тем, как аккуратно, грациозно и будто пританцовывая шли ангелы. Изредка Гезария смотрела по сторонам, но окружающая среда её не привлекала — в раю всё было идеально, к чему она не привыкла. В обители Михаила и Гавриила Гезария видела лишь то, о чём раньше никогда не думала, и это её пугало. В цитадель мессию в сопровождении ангелов пропустили не сразу. Их предупредили, что в крепости находится Бафомет, и что на тренировочной зоне довольно долгое время происходит самая настоящая драка на мечах. Ангелы хотели уйти, как только услышали лязг мечей и требовательный вой Бафомета «не глядеть по сторонам и сосредоточиться», но Гезария рискнула пройти без сопровождения. Никогда не державшая в руке меч Лили уклонялась от резких выпадов Гарона и почти упиралась в колонну. Гарон смотрел Лили в глаза и управлял мечом мастерски. Иногда он перебрасывал меч Лили и вставал в защитную позу, когда она замахивалась на него. Бафомет стоял со скрещенными на груди руками и наблюдал за движениями своих учеников. Рядом с богом ада в позе лотоса сидела Керен, которую лязг мечей будто успокаивал. Бафомет к сомнительному «соседству» был равнодушен и не пытался делать вид, что рядом с ним не сидела странная метиска и не улыбалась каждый раз, когда слышала рычание Гарона и стоны Лили. Гарон хоть и был юным, но среди обитателей приюта и членов армии Бафомета о нём ходили слухи как о талантливом воине и искусном бойце на мечах. Против него не мог пойти даже главнокомандующий — в силу преклонного возраста или в силу низкой сноровки ему никак не удавалось хотя бы отразить его меч своим. Метис ударил Лили по ноге и повалил на землю, но девушка, вооружившись гладким камнем, ударила Гарона по голой руке. Не обращая внимания на боль, Гарон отпрыгнул в сторону, Лили замахнулась на него ногой, отчего метис схватил её, но девушка резко высвободилась и успела ударить второй. У Лили было несравненное преимущество перед Гароном — её длинные ноги и возможность ударить метиса прямо по чувствительным местам, если тот заиграется. Рискнуть и провести мечом возле кожи Лили равносильно попытке задеть её честь, отчего Гарон быстро отбросил меч и решил драться на кулаках. Иногда Лили имела право увернуться и вооружиться мечом Гарона, ибо таково было её обучение. Хоть девушкам, к тому же благородным, не рекомендовалось держать в руке оружие, Лили родилась в условиях, где требовалось постоянно находится начеку. Никто не говорил Лили, почему именно её выбрали в ученики, и отчего ей приходилось заниматься сомнительными «мужскими», как считал Гавриил, делами. Это было непривычно и тяжело для нежной натуры Лили, однако ей это обучение, к тому же под покровительством Бафомета, нравилось. С богом Ада Лили ощущала себя в своей манере и не боялась лишний раз начать говорить — Бафомет бы обязательно её услышал, в отличие от совета ангелов. Она настолько привыкла к советам и помощи Бафомета, что легко усваивала его уроки и подсказки в тренировочной дуэли с Гароном. Если бог ада советовал пустить в ход ногу и прицелится прямо метису в челюсть — она так и делала. — Полно, — заявил Бафомет и выставил руку вперёд, когда увидел, что Гарон и Лили повалились на землю, и девушка принялась колотить метиса по груди. Гарон на мгновение задержал взгляд на Лили и улыбнулся, ибо она выглядела забавно, когда супилась. Лили перестала колотить Гарона и выдохнула, также удержав взгляд на глазах метиса. Ей показалось, что с его души сошло хладнокровие и сменилось чем-то новым, ранее ей незнакомым. Либо Гарон впервые увидел настоящий цвет глаз Лили, и она не заметила, как резко их сменила, либо метис был... заинтересован. — Поднимайтесь, — повторил Бафомет, и Лили с Гароном послушно встали. Керен закончила медитацию и, открыв глаза, увидела, что на тренировочную зону вошла мессия в сопровождении помощниц. Бафомет кивнул, разрешая мессии пройти к нему. Лили в голову резко ударила боль. Она приложила руки к вискам и простонала от резкости. Гарон и Керен, обратив на это внимание, решили оказать ей помощь, однако Лили от неё отказалась. Подумав, что боль также резко прошла, Лили решила открыть глаза и сразу же пожалела об этом. Она увидела, что на чистых одеждах ангелов и на их лицах пульсирует кровь багрового цвета, а их глаза наполнены ужасом и агонией. Со страшным видением в ушах Лили пробежала какофония криков, хруст конечностей и беспорядочный ураган слов, не имеющий какого-то смысла. Изуродованные и в крови были все, кого увидела Лили — однако мессия и Бафомет всё также остались чистыми. Из глаз Гарона текли кровавые слёзы, а на шее Керен остался след от глубокой раны, как будто ей перерезали горло. Лили посмотрела на свои руки в надежде, что видение не реально. Сначала конечности медленно покрылись инеем, затем резко покрылись кровью — на пальцах Лили разглядела странные ошмётки, отчего её чуть не стошнило. В панике она опустила руки, как будто они были чужими и снова посмотрела на мессию. В отличие от тех, кто в видении выглядел мёртвым, она светилась и выглядела грустной. Она плакала настоящими слезами, а не кровавыми, и Лили показалось, что её плач был лечебным и молящим о пощаде. Керен резко вжалась в плечи Лили и заглянула прямо ей в глаза. Гарон стоял в стороне и не мог оттолкнуть Керен от девушки, ибо ему не хватало силы. В глазах Керен Лили увидела жестокость. — Апокалипсис... ты увидела то, что значит конец нашего мироздания. Ты... это всё ты... Керен набросилась на Лили и повалила её на землю. Метиска сомкнула руки на шее девушки и с силой сжала, пытаясь лишить её возможности дышать. Бафомет, помощницы мессии и Гарон ринулись Лили на помощь, но никому не было под силу хотя бы взять Керен за шкирку мантии и оттолкнуть в сторону. Она была как лев, увидевший свою добычу. Оглушить одержимую метиску удалось одной помощнице — она стащила с маленького стола, на котором стояли тарелка с фруктами и кувшин с водой поднос и со всей силы ударила Керен по голове. Метиска разомкнула руки и упала на место Лили — могла упасть и на неё, но Гарон вовремя взял девушку на руки. Гезария отпрянула от Бафомета по его приказу. Сам бог ада оглядел Керен с ног до головы и не попытался проверить её состояние, ибо знал, что её жизни ничего не угрожает. Помощницу мессии что оглушила метиску, Бафомет оставил без осуждающего взгляда и никак не прокомментировал её поступок. Сама помощница моментально пожалела, что взяла поднос и решилась на опрометчивый поступок и принялась тяжело дышать, отчего другим ангелам пришлось её утешать как можно дальше от Бафомета. Гарон посмотрел на Лили, обмякшую в его руках. — Какого чёрта? Почему эта полоумная рискнула поднять руку на Лилию? — разозлился Гарон и проверил Лили и слава всем богам, что она дышала. — Не вижу причин оправдывать такое поведение, однако скажу, что у Керен есть сомнительные способности ощущать дары других. Вероятно, Лили обладала или пробудила в себе дар, который может быть опасным. Ты совсем ничего не знаешь про свою соседку Керен? — удивился Бафомет и сложил руки за спиной, и Гезария отчего то последовала его примеру. — Она мне хоть и соседка, но я не вижу причин с ней разговаривать. С полоумными беседы вести не о чем, — ответил Гарон. — Зря ты так, — улыбнулся Бафомет, но это не изменило мнение Гарона. — Природа гневается. Ранее в аду пошёл дождь, в раю у священного водопада погибло восемь ангелов. Те были дураками, что пошли к водопаду, зная время течений и сильных приливов воды, однако в последнее время настроение водопада и природы не угадать. С того момента, как природа разгневалась, у Керен стало проявляться сумасшествие. Должен знать, что значит для бессмертного быть «сумасшедшим». — Апокалиптическое видение и чутьё конца мироздания, — ответила вместо Гарона Гезария, и Бафомет повернулся к девочке. — Безумие — один из признаков, что дни рая и ада сочтены. Начался миллениализм, мир будет ожидать второго пришествия Христа, с которым явятся и разрушители — всадники Апокалипсиса. — Гезария замолчала, осознав смысл своей роли. Её возвели в помазанники не для того, чтобы в будущем она могла приобщиться к церкви и стать равноапостольной, а для того, чтобы открыть книгу жизни. Она будет закрыта до страшного суда и печать агнца снимется лишь после прибытия в священное место мессии. — Но почему... Лилия увидела то, что должно произойти? — с ужасом в глазах спросила Гезария в надежде услышать объяснение. Однако никому не было понятно, почему именно Лилия увидела то, что ей не было предназначено. Она родилась со статусом «священного цветка», чтобы нести в мир благодать, если народы чтили святых и не богохульствовали. Видеть апокалипсис и мёртвые тела — проклятие не для священного цветка, но отчего то Отец решил, что именно его дочь должна нести это бремя. — Кажется, тебе следует забыть об этом, мессия. С этими словами Бафомет приложил ко лбу девочки указательный и средний пальцы, отчего Гезария упала на землю и уснула.