Сумеречный Эверест I: Обещание

      Солнечный свет озарил капли росы на траве, которые ещё не успели высохнуть. Поляну окружал куда более плотный лес, чем тот, который был рядом с хижиной Солара. Оно и понятно — Иф, выдвинувшись в путь ночью, прошёл достаточное количество километров, чтобы попасть в другой биом. Однако, здесь его ждала неприятность, из-за которой он лежал на зелёном и мокром живом ковре, весь окровавленный, в ранах разной степени тяжести, не имея сил подняться.       Грифоны явно что-то искали, став бродить абсолютно везде, и эта полянка не стала исключением. Сама стычка длилась минуты, за которые человек сразил монстра, что лежал в десятке метров от него, но продолжать путь теперь было практически невозможно.       Он вновь услышал какой-то шум, но не обратил на него никакого внимания, силясь оставаться в сознании как можно дольше, что давалось ему с трудом. Увы, когда шум превратился в громкий треск веток и шелест листьев, парню пришлось напрячься, и он оглянулся.       — Приветик… Отдыхаешь?       Перед ним медленно появилась Инсид, окончательно выбравшись из кустов, весело блестя глазами. Нахальный тон её голоса, само собой, никуда не исчез.       — Если ты хочешь меня добить… То можешь не торопиться… — Иф выглядел очень плохо, имея глубокую рану в правом бедре и левом боку, а так же несколько менее опасных по всему телу. — Я сам скоро откинусь…       — Ну, в отличии от прошлого раза, теперь у тебя с собой вообще ничего ценного нет. — Чёрный дракон разочарованно вздохнул, после чего подошёл чуть ближе.       — У меня ещё есть жизнь. Правда, если ты её заберёшь, я всё равно стану драконом, а Фрости перестанет страдать…       — Нет.       Инсид приложила лапу к его груди, немного напрягшись, после чего человек начал болезненно стонать, стиснув зубы. Раны на его теле стали медленно затягиваться, и кровь перестала течь.       — Чтобы произошло искупление вины, тебя должна убить Эвер, а она по какой-то причине не желает этого делать косвенно. Если тебя убью я, то ты просто исчезнешь, и подругу твою она не простит…       Когда все раны зажили, оставив после себя лишь шрамы, Иф облегчённо вздохнул, смотря на драконицу одним глазом.       — Но почему Солар… Ты… За последние сутки я четыре раза чуть не откинулся, и вы знали об этом… Почему?       — Почему хотели тебя убить? Солар не закончил бы начатое, иначе его потом мучала бы совесть. Что же насчёт меня… Хех… — Чёрный дракон немного расслабился, вновь улыбнувшись. — Просто хотелось размяться. А что, выглядело убедительно?       — Чёрт тебя дери с твоими шутками…       Человек, в отсутствие боли, немного успокоился, после чего протянул руку к лапе дракона, положив на неё ладонь. Монстр вздрогнул, но потом положил сверху другую лапу, невольно покраснев:       — Спасибо… Даже не смотря на то, что ты та ещё мразь, два раза из могилы вытащила… — Парень коротко рассмеялся, прикрыв глаза.       — Сказал тот, кто… Эй? Ну и наглость…       Инсид внезапно обнаружила то, что человек уснул, но ещё немного посидела с ним, держа его ладонь в лапах. После того, когда он окончательно ушёл в глубокий сон, шаман не нашёл занятия лучше, чем залезть на ближайшее дерево, став охранять чужеземца с высоты, поглядывая в разные стороны.       — Вот тебе на, отец… Ты говорил, что моя судьба — забирать жизнь… А я уже, не считая других, два раза спасла этого человечка, и ради чего? Он идёт к Эвер, совершенно один, чтобы спасти ту, из-за которой он всё равно погибнет…       Тут дракон напрягся, подняв уши, после чего осмотрелся. Вокруг них находился тёмный лес, в основном состоящий из деревьев, похожих на дубы, и она точно знала, что пока что в нём никого нет, кроме них двоих. Но она ощутила, буквально на одну секунду, как что-то кольнуло её душу, заставив чёрного монстра пустить слезу:       — Да есть у меня совесть, не гневайся… Я помогу ему ровно столько раз, сколько раз он попадёт в передряги… — Инсид тихо усмехнулась, прикрыв глаза. — По крайней мере, не я одна занимаюсь подобным…       Она закрыла глаза, после чего внезапно оказалась на пике огромной горы, который венчался плоской площадкой с небольшим углом наклона. Здесь было холодно, но не было ветра, а так же было видно всю округу на десятки километров. Оглянувшись, та увидела рядом с собой высокую, идеально белую драконицу, чьи глаза светились голубым светом, а чёрные, узкие зрачки, взгляд которых устремился в даль, явно видели что-то, чего не видел чёрный дракон. Белые, узкие рога имели длину около двух метров, и их было четыре. Крыльев тоже было четыре, а когти на лапах являлись полупрозрачными, пропуская сквозь себя часть света.       — Инсид… — Голос белого дракона был тихим, приятным и не лишённым женственности. — Ты уверена в том, что всё происходящее, лишь простое совпадение?       — Возможно… Тебя что-то смущает? Хе-хе, сама ведь всё это начала.       — Мне бывает скучно…       Когда чёрная драконица засмеялась, белая немного покраснела, отвернувшись от собеседницы.       — Ну и чего смешного? Говорю как есть…       — Забавное у тебя проявление скуки. Взяла бы, и сама все проблемы решила, как в старые, добрые времена, а не привлекала к ответственности других. Мне не лень выполнять твои поручения, но тем не менее…       — По крайней мере, я уверена в том, что делаю. Он либо дойдёт до горы, либо погибнет, пытаясь. И да, от одного моего поручения ты уже отказалась, за что я тебя немного ненавижу…       Шаман вздрогнул, а на его глазах появился блеск от слёз. Но, подавив в себе накатившую печаль, она продолжила диалог:       — А Фрости? Та, которую он упоминал…       Белый дракон нахмурился, посмотрев на лес, что раскинулся под заснеженным пиком, вздохнув:       — Посмотрим… Но, его появление здесь — в моих интересах…       Инсид открыла глаза, оказавшись лежащей на дереве, вновь став обозревать поляну, где спал человек, отдыхавший после многочисленных травм и потери крови.       — Вот тебе на, отец… Вот тебе на…       Иф проснулся только к ночи, с тихим стоном присев. Оглянувшись, он увидел чёрного дракона, что с приподнятой головой лежал рядом, задумчиво разглядывая чужеземца.       — Думал, что я уйду? А вот и нет, лежу тут, сторожу тебя, человечек.       — Даже ценностей не попросишь? — Парень улыбнулся ей, после чего достал из рюкзака бутылку, отпив воды.       — Были бы они у тебя… Забудь уже, это была… Неудачная шутка, хех…       — Ладно, попробую забыть. И вообще, у меня есть много вопросов к тебе. Не уверен в том, что смогу сейчас пройти больше километра за раз, поэтому у меня есть немного времени на посиделки, жаль без костра.       — Гм… — Инсид удивлённо уставилась на него, но потом расслабилась, вздохнув. — И какие же вопросы у тебя есть?       — Откуда ты такая вообще взялась, как появилась твоя способность, и… Я же по глазам вижу, что ты что-то скрываешь. Даю гарантию того, что ты не расскажешь, но всё возможно, верно?       Драконица усмехнулась, после чего и тихо рассмеялась, прикрыв глаза. Подняв лапу, она щёлкнула пальцами: Иф был готов поклясться, что не разводил костёр, но тот появился рядом, даже согревая человека своим теплом:       — Что ж, у каждого ко мне появляются такие вопросы…       Инсид устроилась по-удобнее, после чего поведала ему свою историю. Будучи рождённой в Пустоши, она получила дар пустоты, с помощью которого теперь могла давать жизнь, или же отбирать её на вполне законных для этого мира правах. Эвер ничего не могла с этим поделать, поэтому и возмущаться не стала, но затем начала это использовать.       Чёрный дракон, который к своему подростковому возрасту жил уже полностью самостоятельно, попал в плен к грифонам, где стал жить как целитель и шаман, помогая хищникам восстанавливаться после битв, драк и болезней. Они не убили её, так как ощущали внутри крылатой рептилии огромную силу — и эта сила помогла ей сбежать, когда Инсид создала спящую иллюзию самой себя, улизнув от клювастых воинов посреди ночи.       После побега она стала странником, бродя по миру и помогая тем, кто страдал от ран или болезней. Но иногда её желанием помочь повелевала Эвер — именно поэтому некоторых умирающих Инсид добивала, аргументируя это тем, что помочь было уже невозможно. За такие проделки на драконицу многие злились, от чего та отправилась в изгнание на Край света, несколько лет существуя там, не сумев объяснить, что не все решения убивать принимала именно она. Там-то дракон и получил способность к телепортации на короткие дистанции, которая помогала ей избегать случайных встреч или же получать преимущество в бою против особо сильного противника.       Вернувшись в обозримый мир, она категорически отказалась от поручения Эвер, которая наградила её проклятием бессмертия. Чуть позже, она встретилась и с человеком, решив немного извращённо испытать его, а затем просто помочь по старой дружбе с одной очень близкой личностью, у которой искала прощения.       Иф присвистнул, смотря на иллюзорный костёр:       — То есть, хочешь сказать, что ты… Стара как мир?       — Почти. Я являюсь такой, какой была многие годы назад. Не поверишь, но я видела Монтейна, когда тот был ещё в яйце, и жив он благодаря мне, только не знает этого. Звучит невероятно, но это правда.       — Однако, я видел возмущение в твоих глазах, когда мы сражались…       — Физическое бессмертие вещь немного иная. Если бы ты ранил меня, то я была бы вынуждена искать лечение. А вот от старости я не могу умереть, потому что не старею.       — Самоубийство? — Человек поднял взгляд на дракона, который покачал головой.       — Нет, я хочу жить, хоть и думала о подобном. Но, я всё ещё надеюсь на то, что она простит меня…       Инсид посмотрела на звёзды в небе, протяжно вздохнув, словно мечтая о чём-то. Чуть погодя, Иф обнаружил, что на его руку упала мокрая капля, а сам дракон шмыгнул носом, отвернувшись:       — Она не простит меня… Никогда не простит за то, что я пошла против её воли…       Шаман вздрогнул, когда на его крыло легла рука человека, вставшего к тому времени на ноги. Оглянувшись, дракон посмотрел на него, вытерев слёзы с щёк.       — Если я доберусь до горы, то напомню ей о тебе, как о той, что ещё может исправиться. А ты, будь добра, навести Монтейна… Скажи ему, что я иду… Хорошо?       Дракон молча смотрел на человека, но потом кивнул, улыбнувшись сквозь слёзы.       — Идёт…       Парень не сразу понял, что рядом с ним уже нет ни дракона, ни костра, но при этом шрамы от ран окончательно исчезли, а сам он получил заряд бодрости, став чувствовать себя куда лучше прежнего.       — В их биографии чёрт ногу сломит… Но, это и в правду очень интересно, Солар… Зато, я теперь понимаю, почему они не станут прямо помогать мне дойти до Эвер…       Парень поднял рюкзак, накинув его на спину, после чего размялся, и продолжил свой путь к Эвер, продвигаясь сквозь густой лес, который медленно, но верно, превращался в царство мрака, поскольку плотный покров листвы закрывал звёздный свет.       Идти оставалось долго, хоть обратный путь и был несколько короче чем тот, по которому человек пришёл сюда. Но идти надо было, и более упорно, так как он потерял много времени на внезапных ситуациях: то с драконами сражался, то с грифонами. Каждый такой бой учил парня чему-то новому, потому что позволял выведать тактики и стратегии нападения и обороны, а так же стиля ведения боя. Он уже почти полностью был уверен в том, что это пригодится ему, и не раз…       В лесу под горой, тем временем, жизнь шла весьма размеренным чередом — Монтейн занимался добычей пищи и защитой семьи, Хейвен приводила в порядок жилище и ухаживала за Фрости, а последняя, в свою очередь, ничего не делала. У юной драконицы не было сил на что-либо кроме нахождения в лежачей позе, разве что пару раз в день она перемещалась из одной точки их владений в другую, просто чтобы размяться. Ещё она скучала по человеку, от чего по вечерам часто устраивалась на крыше дома, наблюдая за горизонтом и солнцем, что уходило за него.       Но ночь, наступившая после этого вечера, стала особенной. Хейвен, которая сидела рядом с костром, неподалёку от храма, услышала тихие шаги. Насторожившись и оглянувшись, та увидела тёмный силуэт, что медленно выходил из тьмы леса. Дракон нахмурился, но ощутив, что чужеземец явно не собирается атаковать, немного расслабилась.       — Хейвен… До сих пор молчишь? — Инсид, окончательно выйдя на свет, ехидно улыбнулась, видя эмоцию негодования на лице сидящей драконицы. — Ладно, можешь не отвечать… Хе-хе…       Шаман присел рядом с ней, поблёскивая глазами в свете костра. Молчаливый дракон так же возмущённо смотрел на неё, не понимая, зачем та вот так вероломно вторглась на их территорию. Тишину нарушил глава семейства, который внезапно появился рядом, буквально упав с неба.       — Кто ты, и что забыла в нашем лесу…       — А можно не так резко? — Парировал чёрный дракон, после чего щёлкнул пальцами, от чего пламя костра из красно-оранжевого стало сине-зелёным. Этот жест заставил драконов вздрогнуть, и уже две недовольные пары глаз смотрели на целителя. Она, в свою очередь, улыбнулась обоим, хихикнув. Последовавшее за этим молчание развеялось только через несколько минут, когда взгляды Инсид и Монтейна надолго пересеклись:       — Где-то я уже слышал твой голос…       — Ещё бы, я помогла тебе появиться на свет. — Шаман потянулся, после чего глянул на Хейвен, которая смущённо отвернулась в сторону костра. — Я тут по делу. Некий человечек попросил меня передать, что продолжает свой путь, дабы помочь вашей дочери исцелиться.       Драконы переглянулись, выглядя уже не так настороженно, но явно продолжив питать надежду, которая почти угасла — ведь от Ифа до этого не было никаких вестей, и прошло уже больше полутора недель, за которые состояние Фрости успело только ухудшиться.       — Значит он жив… Это не может не радовать… — Монтейн вздохнул, вновь глянув на чужеземку. — Спасибо, но… Это всё?       — Нет, ещё я хотела бы помочь вашей дочери лично, пусть и не сильно. Противостоять проклятию самой Матери мне не под силу, но я могу немного сгладить его последствия… Ни слова об этом кому-либо, придушу. Ясно?       Они по очереди кивнули ей, после чего провели к спящей дракоше, что уже успела переместиться в гнездо. Родители присели на несущей конструкцию ветке, Инсид же уселась в само гнездо, положив одну лапу на голову Фрости, а другую расположив на её спине, закрыв глаза. Когда она вновь открыла их, зрачки стали чёрными, а белки наоборот — белыми, начав ярко светиться. Сам шаман начал тихо шептать какие-то древние слова, после произнесения которых чешуя белого дракона также засветилась. Свет вокруг дерева стал темнеть, от чего казалось, словно сам мир начал исчезать. Монтейну это явно не нравилось, Хейвен выглядела более спокойно, но задумчиво.       — Остановите меня, когда она начнёт кричать… — Проговорила Инсид, сильно сжав тело юного дракона лапами. Та тут же начала стонать от боли, и каждый последующий звук становился всё громче, при этом, по лапам шамана словно заструилась какая-то энергия, и поблёскивая белым цветом, стала течь всё выше по телу, а затем и к груди чёрной драконицы, будто бы вливаясь в её чешую.       Монтейн напрягся ещё больше, уже будучи готовым отбросить целителя в сторону, но супруга остановила его движением лапы, выглядя очень взволнованно. Отец перестал двигаться, продолжив наблюдать за процессом.       Энергия, что текла по телу Инсид, поменяла цвет с белого на алый, став немного пульсировать, при этом и стоны Фрости усилились, став переходить в сдержанные всхлипы, а затем и в тихий болезненный крик, который становился всё громче. Когда же цвет потоков сменился на чёрный, уже обе драконицы стали выть. Монтейн, поняв, что настал тот самый момент, мощным ударом хвоста оттолкнул шамана в сторону, и та отпустила его дочь, что безвольно разлеглась в гнезде, которое стало активно покрываться инеем.       — Фух… — Цвет глаз целителя вернулся к своему прежнему виду, а всполохи магической энергии, медленно растворившись в воздухе, пропали. — Я закончила…       Ридж подполз к белому дракону, погладив того по спине:       — Холодная… Что же ты сделала с ней? Иф целыми днями боролся с жаром, а ты убрала его за один миг…       — Я переняла часть проклятия на себя. Ему не под силу повлиять на меня, поэтому и вашей дочери будет легче, и мне ничего не будет.       — Спасибо. — Монтейн с облегчённым вздохом посмотрел на шамана, Хейвен благодарно кивнула ей, а сам целитель, в свою очередь, махнул лапой, немного отвернувшись:       — Это… Не мне стоит говорить. Не встреться я с тем человечком, всё было бы иначе…       Инсид, сидя у костра, поведала супругам всё то, что знала об Ифе и его приключениях, включив в свой рассказ даже бой с ней. Монтейн, узнав, что целительница сражалась с человеком, нахмурился, но подивился силе и упорству Ифа, услышав, что в тот момент он ещё не успел полностью восстановится от ранения, нанесённого ему грифоном.       Хейвен же слушала молча, но понимающе кивала головой или урчала, однако, явно боялась смотреть в глаза шамана, хоть и чувствовала, что Инсид испытывала противоречивые чувства — взгляд чёрного дракона больше не пересекался с её взглядом.       Фрости проснулась к началу их разговора, слыша из гнезда лишь обрывки фраз, но услышав основное, слабо вздохнула, улыбнувшись. Иф был жив, а значит, действительно шёл к своей цели, и это сильно приободрило белого дракона, натолкнув на пару не очень хороших мыслей, которые она решила никому не раскрывать. К тому же, она всё ещё была слаба, и лишь вернувшийся холод немного подбадривал её уставшее тело.       — И, в итоге, наши пути разошлись. Он продолжил идти к горе, а я направилась к вам… Честно скажу, процесс исцеления сильно утомляет, а я использовала его дважды за день, и даже после предыдущего ещё не успела восстановиться. У вас можно остаться на ночь? Этот лес… Весьма уютное место.       — Чудная ты, и внешне, и внутренне, и вообще. — Ридж мотнул головой, указав этим жестом на всю округу. — После того, что ты сделала, хоть две ночи.       Хейвен согласно кивнула, дружелюбно улыбнувшись чёрному дракону, после чего кивнула на храм, предложив ей пойти туда, но инсид протестующе подняла лапу:       — Спасибо, но я побуду у костра…       Инсид закрыла глаза, а открыв, обнаружила себя вновь сидящей на вершине самой высокой горы, но уже в ночи. Пик освещался лунным и звёздным светом, а белая драконица, злобно сверкая глазами, сидела перед чёрной, возмущённо рыча:       — Ты…       — Не ожидала такого? — Шаман нахально улыбнулся в ответ на оголённые клыки Эвер. — А ты думала, что я буду вот так сидеть, сложа лапы? Фрости страдала из-за тебя, я не могла не помочь.       — Я тебя уничтожу…       И бой начался. Одному дракону была нужна месть, а второму — ответы на вопросы. Эвер была больше и сильнее, но Инсид была коварнее и хитрее, что сложилось в настоящую битву двух гигантов.       Они уклонялись, парировали удары, делали внезапные наскоки и выпады. Снопы снега взлетали в небо, которое внезапно стало тёмно-синим, равно как и глаза белого дракона. Вокруг чёрного же стали блестеть молнии, которые ослепляли их обеих — в битве, которая должна была решить многое.       Первую кровь пролила Мать, ранив свою подругу в левый бок, оставив там длинные и глубокие борозды от когтей. Пик горы огласил протяжный стон целителя, который ударил свою подругу в ответ несколькими разрядами. Те, в свою очередь, временно ослепили оппонента, которому обожгло рога, сработавшие как громоотводы. Эвер лишь на секунду упала на камни, но потом тут же исчезла из виду — началась сильная снежная буря, в которой продолжали блестеть молнии. Теперь оба дракона видели друг друга лишь благодаря внезапным вспышкам света.       — Я! Тебя! Уничтожу! — Мать появилась за спиной шамана, после чего махнула всеми четырьмя крыльями, выбросив врага с горного пика. — Предательница!       Бой стих, в ушах Эвер шумел ветер и снег, ею же созданный. Секунду ничего не происходило, но затем белый дракон ощутил сильнейшую боль, что прошла у неё между крыльев. Она с силой дёрнулась вперёд, из-за чего вырвала коготь Инсид, принадлежавший её безымянному пальцу на левой лапе. Теперь он, застрявший в глубокой ране, торчал из спины повелительницы мира, которая тяжело стонала, также став истекать кровью:       — О-ох… Подожди…       — Смерть никого не ждёт.       Чёрный дракон, который внезапно появился перед ней, сделал сальто в воздухе, ударив свою подругу хвостом по морде, от чего та зашаталась, упав на бок. Мгновением позже, Инсид появилась над ней, замахнувшись лапами для, казалось бы, финального удара, но её когти впились в скалу прямо у головы белой драконицы. Она, в свою очередь, не поняла этот промах, и нашла в себе силы для ещё одного рывка.       Метнувшись вверх, Эвер сломала шаману левое крыло массой своего тела, чем подкинула в воздух, а потом, вторым рывком, вновь выбросила её с пика, в этот раз уже окончательно. Ветер успокоился, снег перестал падать, а молнии исчезли, перестав ослеплять своими вспышками. Вся вершина была покрыта замерзающей кровью, перьями, что тихо улетали куда-то вниз, а так же кусочками разбитых чешуек чёрного и белого цветов. От Инсид остался ещё один коготь, что застрял в горной породе после финальной атаки, и теперь его не хватало на среднем пальце правой лапы исчезнувшего дракона.       Мать, выдернув коготь из своей спины, устало упала на скалу, неверяще смотря на окровавленный след на снегу, что вёл куда-то вниз, где чёрного дракона уже не было видно. Из её глаз, казалось, полилась река слёз, что струйкой утекала туда же, медленно замерзая.       — За что ты так со мной?..

***

      Инсид очнулась тогда, когда солнце уже поднялось над горизонтом. Ладони её лап, бок, а также крыло были перемотаны плотными волокнами, напоминающими верёвки, под которыми находились листья целебных трав и пластинки зачарованного кремния, что помогал исцелять раны. Сам дракон лежал в самом большом, родовом гнезде, принадлежавшем Хейвен и Монтейну. Последний, к слову, сидел на ветке неподалёку, наблюдая за состоянием пострадавшей.       Шаман слабо приподнял голову, посмотрев на отца проклятой, после чего тяжело вздохнул, закашлявшись.       — Что произошло? Здесь нет настолько опасных мест, в которых можно было так… Израниться. Гора помилуй, мы сначала подумали, что ты умерла…       — Смерть моя подруга, жизнь моя сестра… — Инсид легко улыбнулась, что выглядело довольно нелепо. — Я…       — Лучше молчи и не старайся показать свои силы, сейчас у тебя их всё равно нет. — Сухо ответил Монтейн, подойдя к ней. — Здесь безопасно, и никто не слышал, чтобы на тебя кто-либо напал… Что случилось?       — Я… Выиграла спор…       Шаман кивнул на горный пик, который торжественно блестел сквозь крону деревьев. Монтейн, посмотревший туда же, увидел маленький, белый и совершенно одинокий силуэт дракона, что сидел так близко, но так далеко. Распахнув глаза, Ридж охнул, после чего вновь перевёл взгляд на лежащую драконицу, которая продолжала легко улыбаться, начав тихо стонать от вернувшейся после сна боли.       Эвер, что смотрела на свои владения с высоты самого высокого горного пика, уже полностью исцелилась, благодаря силе вековых скал — и теперь грустила, опечаленно опустив уши и поникнув головой. Она никак не могла свыкнуться с тем, что не всё было ей подвластно, и даже те, кому она позволила здесь жить, могли встать против её воли, если считали, что Мать не права в своих действиях и решениях. Действия Инсид, которые она восприняла как предательство по отношению к ней же, теперь воспринимались как нечто правильное и максимально ценное, что дало толчок к новым идеям и мыслям, хлынувшим в сердце белого дракона с силой потока горной реки.       Она помогла Инсид выжить, дав ей силу пророчества и умение исцелять. Но она не дала ей право выбора, которое чёрному дракону пришлось взять лично, что и вылилось в настоящее противостояние между двумя родственными душами, которые когда-то считали друг друга сёстрами.       Однако, Эвер поняла, чего желала Инсид, и дала ей шанс на исправление.