Он

У кого 31ое декабря рабочий день? Ни у кого? Ответ не верный. У тебя. И поэтому ты ощутимо нервничаешь, потому что дома еще ничего не готово, а встречать новый год как любой другой день кажется кощунством. К тому же, этот праздник все еще вселяет в тебя надежду, что все изменится. Поэтому ты не можешь позволить себе не отпраздновать его. Хоть как-нибудь. Но вот уже почти десять вечера, а ты только заканчиваешь с последними супер-важными по словам отдыхающего начальства бумагами, и только теперь тебя отпускают с работы. Десять вечера. Дома нет ни елки, ни продуктов, ни украшений, ничего. Этот год был такой тяжелый, а конец его такой занятый всяческими неотложными делами, что ты почти забыла, что сегодня вообще праздник. Поэтому у тебя совершенно ничего не готово, и от этого ужасно тоскливо на душе. Не хватало еще этот ужасный год так ужасно закончить. Тебе даже шампанского сейчас уже не купить. И что делать? Торопиться куда-то уже бессмысленно, весь праздник идет насмарку. Поэтому ты медленно идешь по богато украшенным новогодним улицам и смотришь на редких очень торопящихся домой на праздник прохожих. А вот тебе торопиться некуда. Там никто не ждет, пусто и одиноко. И совсем-совсем не празднично. Зайдя в какой-то еще не успевший закрыться магазинчик, покупаешь дурацкую гирлянду на батарейках, обматываешься ею как елка и зажигаешь. Продавец отказывается брать с тебя деньги за нее. Вероятно, по твоему лицу очевидно, насколько все плохо. Улыбаешься ему и тепло благодаришь. Вместо денег вручаешь ему фигурный новогодний пряник, который тебе на работе выдали то ли как подарок, то ли как утешение. Парень хмыкает и спешит закрыть магазин. Ему тоже не терпится домой. К столу. Ты снова оказываешься на одной из улочек. Теперь ты тоже светишься. Жаль, что не от радости. В круглосуточном гипермаркете покупаешь несколько коробочек готовых блюд и бутылку колы. Хотелось бы еще рома к нему, но уже поздно. На людей, косящихся на твою гирлянду ты не обращаешь внимания. До тех пор, пока тебя не дергают за руку. — Эй, — когда ты оборачиваешься, видишь невысокого но весьма приятного парня в больших очках с черной оправой. Она делает его лицо строгим, но ты уверена, что если снять их с него, он будет очень милым. — Да? — Ты уронила, — и он протягивает тебе какую-то небольшую, новогоднюю игрушку, неказистую, так что не очень понятно олень это или заяц. Ты совершенно точно знаешь, что не роняла ее, и вообще впервые ее видишь. Более того, на ней бирка, из кармана парня торчит чек и еще кучка таких же на стойке рядом. Да и судя по тому, как он отводит глаза, он и сам понимает, насколько очевидна его ложь. Поэтому ты решаешь подыграть и забираешь игрушку. — Да? Спасибо. Милая вещица, правда? — Да, пожалуй, — он затихает, но не торопится уйти, — Ты, наверное, торопишься? — Отнюдь. Я совершенно свободна и никуда не тороплюсь, а ты? — Мне тоже торопиться некуда. И если так получилось, может быть, составишь мне компанию? Тут рядом есть красивое местечко. — С удовольствием, — теперь вполне искренне улыбаешься ты, радуясь, что будешь встречать новый год не в полном одиночестве, как всегда. Он улыбается тебе в ответ, а после выходит из магазина, а ты покупаешь еще пару пластиковых приборов, стаканчики и спешишь за ним. Место, куда он приводит тебя, оказывается почти сказочным. Небольшое кафе на смотровой площадке. Само кафе уже закрыто, но праздничные украшения освещают площадку. Она закрыта от ветра и тут относительно тепло и уютно. А какой открывается вид на город! — Вау, не знала, что тут есть что-то такое, — ты действительно восхищена тем, что видишь, а парень тихо улыбается и усаживается за один из уличных столиков, вытаскивая из своего рюкзака явно заранее заготовленные пледы. — Тут красиво. Держи, — один он протягивает тебе. Ты с благодарностью киваешь, и стелешь его на стул. Сидеть на холодном плохая идея. Сама же расставляешь на столик свои скромные припасы из пары салатов, горячего, которое уже почти полностью остыло, и колу. Протягиваешь ему стаканчик и палочки. — Как хоть тебя зовут? — спрашиваешь его, когда он смеется, наблюдая за твоим маленьким «пиршеством». — Юнги, — говорит он, и ты представляешься в ответ, — Рад знакомству. — Так как получилось, что ты празднуешь Новый Год тут? — интересуешься ты. — Наверное, так же как и у тебя, — он немного морщится, и ты тут же меняешь тему, понимая, что он не хочет говорить об этом. Вы тихо что-то обсуждаете, знакомясь, делитесь своими увлечениями, мыслями и открываете для себя, что неплохо понимаете друг друга. Под приятную беседу вы не торопясь поглощаете салаты и мясо. Не смущает даже то, что мясо напрочь остыло, а в салатах больше майонеза, чем стоило бы. Все это кажется сейчас удивительно вкусным и приятным, потому что отдает каким-то чудом. На улицах, где-то неподалеку, становится шумно, когда Юнги смотрит на часы, а после шутливо чокается с тобой пластиковыми стаканчиками и произносит. — С Новым Годом! — надо же, ты и не заметила, когда пролетели те часы, с момента, как ты ушла с работы. — С Новым Годом! — отвечаешь ты и вы пьете колу вместо шампанского. А что? Тоже шипит! Но холод напитка напоминает о том, что вы все еще сидите на улице, и тут тоже не лето. Ты зябко ежишься, а после решаешься. — Я не далеко живу, заглянешь на горячий чай? — Я ближе, останешься у меня? — вместо ответа предлагает Юнги, а ты просто киваешь. Он встает с места и идет к двери кофейни. Ты наблюдаешь за тем, как он открывает дверь и зовет тебя за собой. На втором этаже его кофейни, его квартирка. И там ты с удивлением ощущаешь себя как дома. И все это совершенно точно чья-то новогодняя сказка, а не твоя жизнь, но чудо произошло. Кто знает, что он нашел в тебе, но ты дома, поэтому ты тихо шепчешь сама себе: — С Новым Годом!