Он

Его вечеринки — буквально легенда. Ты столько слышала о них, что не могла не пойти, когда тебе выпал такой шанс. Подруга выиграла два прохода и взяла тебя с собой. Каково было твое удивление, когда все оказалось примерно так, как и говорили. Много людей, много знаменитостей, много алкоголя, танцы, смех и все так себя ведут, как будто завтра не наступит никогда. Ты никогда бы не подумала, что Джексон из фанфиков, которых ты начиталась столько, что счет давно перевалил за тысячу, так похож на реального. Он пьет прямо из горла, позволяет попавшим на вечеринку фанатам касаться себя, фотографировать, обнимает кого-то, тепло чмокает в щеки и макушки, улыбается и выглядит абсолютно органично в этом хаотичном пространстве. И за него и цепляется твой взгляд. Ты пялишься почти в упор и это быстро перестает попадать под рамки вежливости, но сделать с собой что-либо ты не в состоянии. Что-то в нем заставляет тебя продолжать смотреть. Что-то бьет по глазам и посылает сигналы тревоги в мозг, но ты все никак не можешь понять, в чем дело. Наконец, ты вдруг собираешь картинку полностью. Он не расслаблен, он устал. Причем так, что просто пытается забыться. Его улыбка какая-то обреченная, его касания отчаянные, он как-будто ищет кого-то в толпе. И ты понимаешь, что видят это лишь несколько человек из всей толпы. Те, к кому он уходит время от времени и просто стоит молча в их окружении, и они как будто на несколько минут ограждают его от мира. Это его бывшие мемберы и еще несколько близких друзей. Джексон стоит в их окружении минут по пять, а после идет на очередной круг по залу. Бар, фанаты, люди на танцполе, снова фанаты и опять бар. Он в темных очках и ты совсем не видишь его взгляда, но почему-то безошибочно понимаешь, что он заметил, как ты пялишься на него и смотрит на тебя в ответ. Понимаешь, что не ошиблась, когда он идет в твою сторону. — Хочешь фото или автограф? Не стесняйся и подходи, если чего-то хочется, а то ты так смотришь, как-будто дырку хочешь во мне просверлить, — улыбается он и протягивает руку, видимо, ожидая, что ты дашь ему ручку или телефон. Но ты просто опускаешь взгляд не желая больше тревожить и тихо произносишь, в надежде, что он тебя не услышит: — Скорее не просверлить, а залатать. — А сможешь? — как-то грустно хмыкает он совсем рядом с тобой, явно услышавший все, что ты сказала. Ты поднимаешь на него немного испуганный взгляд и обнаруживаешь его совсем рядом, почти вплотную к себе. Тебе есть куда отойти, но ты не делаешь попытки отстраниться. — Не знаю, но хотела бы, выглядишь уставшим. — Уже поздно, — выдает он, — Я действительно устал. — Я не об этом, и ты это понимаешь, — ты снова опускаешь взгляд, рассматривая ткань его футболки на груди. Он не злится на тебя, ты не чувствуешь, чтобы он напрягся или отстранился, скорее, он и сам не знает, что сказать тебе. Вы стоите молча друг на против друга, ближе, чем стоило бы незнакомцам, и никак не можете понять, что делать дальше? Решиться на какой-то поступок? Или решиться уйти? Наверное, ты находишь в себе силы подавить свое смущение раньше, чем он силы уйти. Ты касаешься его локтя, легко, осторожно, как дикого, едва доверившегося зверя, который готов сбежать при первом же резком движении. Мягко гладишь пальцами кожу на предплечье и, понимая, что он не спешит убрать руку и уйти, сжимаешь пальцы и тянешь на себя. Свободной рукой обнимаешь его за талию, все так же осторожно, все еще ожидая, что он передумает и уйдет. Это не то объятие, которое хотят фанаты. Это совсем другое. Это то, что как тебе кажется, нужно ему самому. И ты обнимаешь его крепче, когда чувствуешь, как его руки обнимают тебя за плечи. Он постепенно все сильнее вжимает тебя в свое тело, пряча лицо на твоем плече и глубоко прерывисто дышит, как дышат люди, пытающиеся сдержать слезы. А ты просто гладишь руками его спину. — Я устал, — доверительно сообщает он шепотом тебе куда-то в шею, не отпуская. А ты просто улыбаешься, потому что он повторяется, но теперь не переводит тему и не прячется. — Если хочешь, уходи отсюда, побудь с друзьями один на один, без людей, они тебя поймут. — Поймут, но не смогут помочь, я и так стараюсь проводить с ними много времени, чтобы не свихнуться, — только теперь он немного ослабляет хватку, отодвигается, но не отпускает. Смотрит на тебя снова сквозь свои черные очки, — Пойдешь со мной? — он не спрашивает — просит. — Но если не хочешь, просто скажи, я не настаиваю, — тут же добавляет он и пытается улыбнуться. А ты не спешишь испугаться развернуться и уйти. Ты знаешь, он не тот, кто сделает что-то, что тебе не понравится, не тот, кто перейдет границы дозволенного. Джексон не причинит вреда, даже дискомфорта не позволит себе доставить. Ты знаешь это, и сообщаешь ему: — Пойду, — ты киваешь, — Я тебе доверяю. На этот раз его улыбка искренняя. Он берет тебя за руку и ведет за собой, куда-то к черному входу. Ты следуешь за ним, ни о чем не спрашивая. Звонок, за вами приезжает машина. — Куда мы поедем? — спрашиваешь ты, глядя на его профиль. Твою руку он так и не выпустил из своей ладони. — Ко мне, если ты не против. — Угу. Его съемная квартира не похожа на место, куда приводят гостей и любовниц, скорее на место, куда уходят побыть наедине с собой. Маленькая, минимальная обстановка, простой незамысловатый интерьер, хаос в районе стола, который, видимо был и рабочим и обеденным одновременно. Джексон замечает, как ты рассматриваешь замысловатую композицию из исписанных и скомканных листов бумаги, кружек и коробок от доставки еды, и неловко улыбается: — Не обращай внимания на беспорядок. Тут обычно никто кроме меня не бывает. — Да ничего, — ты просто пожимаешь плечами, а он осторожно снова притягивает тебя к себе обнимая, и ты тут же забываешь про хаос, обнимая его в ответ. Когда от неподвижного стояния на месте начинают болеть ноги, вы перемещаетесь на диван. Ты наконец стаскиваешь с него очки, которые тот не глядя бросает на тумбочку, с которой они соскальзывают на пол. Его взгляд ищет в тебе надежду, и от него мурашки по коже и ком в горле. Он не позволяет себе ничего лишнего, просто обнимает тебя, ищет в тебе тепло и понимание, которого ему не хватало. Засыпает он к тебя на коленях, успокоенный, ты бездумно перебирала пальцами пряди его волос. А ты не можешь уснуть ещё пару часов, продолжая гладить его по голове, и отчасти осмысливая все, что сделала сегодня, и к чему это приведёт. Уснула ты на рассвете, когда пытаясь сменить положение, чтобы немного размять затекшие ноги, случайно разбудила его, а он полусонный утянул тебя к себе на диван. Джекс отключился снова, как только ты перестала ворочаться в его руках, пытаясь устроиться удобнее. Слушая его мерное дыхание, уснула и ты. Не важно что будет завтра. Как бы не окончилась эта ночь для вас, дружбой, любовью или просто коротким тёплым знакомством, это все будет завтра. Сейчас ты сделала, что смогла, и не жалеешь об этом. Может быть, хоть немного, у тебя получилось залатать дыру в нем.