Сети памяти

      …Одну за другой Снейп вынимал книги Гарри и просматривал их. Наконец осталась только одна книга – учебник Зельеварения, который Снейп осмотрел очень внимательно перед тем как заговорить. – Это Ваш экземпляр «Продвинутого Зельеварения», так, Поттер? – Да, – сказал Гарри, всё ещё тяжело дыша. – Вы совершенно в этом уверены, так, Поттер? – Да, – ответил Гарри более вызывающим голосом. – Это тот экземпляр «Продвинутого Зельеварения», что Вы купили во «Флориш и Блоттс»? – Да, – решительно подтвердил Гарри. – Тогда почему, – спросил Снейп, – на внутренней стороне обложки значится имя «Рондил Уозлик»?       Сердце Гарри пропустило удар. – Это моё прозвище, – ответил он. – Ваше прозвище, – повторил за ним Снейп. – Ага… Меня так друзья называют, – пояснил Гарри. – Я знаю, что такое «прозвище», – сказал Снейп.       Холодные чёрные глаза его вновь впились в Гарри, который старался не смотреть в них. «Закрой своё сознание… Закрой своё сознание…» Но он так и не научился делать это как следует. – Знаете, что я думаю, Поттер? – произнёс Снейп очень тихо. – Я думаю, что Вы лжец и жулик и что Вы заслуживаете являться ко мне на отработки каждую субботу до конца семестра. Что Вы думаете, Поттер? – Я… Я не согласен, сэр, – ответил Гарри, всё ещё избегая смотреть Снейпу в глаза.       Снейп вздохнул и вдруг вынул палочку и направил её на Гарри, который даже опомниться не успел, как профессор произнёс очередное неизвестное заклинание. У Гарри перед глазами замелькали картинки изъятых из его памяти вечеров. Он на мгновение потерял равновесие и наверняка рухнул бы на мокрый и грязный пол, если бы Снейп крепко не ухватил его за руку. – Я идиот. – Я велел тебе забыть об этом заклинании.       Они заговорили одновременно. Снейп выпустил руку Гарри из своей руки. Гарри же поднял на него глаза полные ужаса и слёз. – Всё ещё не согласен со мной? – Согласен, – Гарри попытался взять себя в руки. – Целиком и полностью. Я не имел права подвергать однокурсника такой опасности. Я не имел права использовать заклинание, действие которого мне неизвестно. Вы поступили очень великодушно, профессор, назначив мне отработку в качестве наказания, а не исключив меня из школы. Я этого не заслуживаю. – Действительно идиот, – выдохнул Снейп. – Исключить тебя – значит отправить на верную смерть. Ты заслуживаешь наказания, а не казни. – Я мог убить Малфоя. Убил бы, если бы Вы не подоспели вовремя, – сдавленно возразил Гарри. – Так ты согласен с назначенным тебе наказанием? – Да. – А как же финальная игра по Квиддичу в эту субботу? – Выйти на поле после того, как я едва не убил человека? Нет, спасибо. Тот я, что ничего не помнит, будет в бешенстве. Но так правильно. Он… Я просто не смогу играть.       Снейп удовлетворённо кивнул. – Где учебник? – спросил он, изменив тему разговора, за что Гарри был ему бесконечно благодарен. – Спрятал в Выручай-комнате только что, – честно признался Гарри. – И вряд ли смогу отыскать его снова. Но если хотите, мы можем отправиться туда прямо сейчас. Я положил его в буфет рядом со сломанным Исчезательным шкафом. А на буфет поставил оббитый бюст какого-то волшебника и нахлобучил ему на голову ста­рый, пыльный парик и потускневшую тиару. – Я сам найду учебник. Хотя вряд ли он попадётся кому-то в руки в том бесконечном хламе, что хранится в Выручай-комнате, – Снейп задумался. – Вернёшься к друзьям или спустишься ко мне? Дам тебе чего-нибудь успокаивающего – ты выглядишь хуже Драко.       Вместо ответа Гарри вдруг крепко прижался к Снейпу и беззвучно зарыдал, хватая ртом воздух. Снейп положил руку ему на спину и крепко обнял в ответ. – Спасибо Вам, профессор, – прошептал Гарри, чуть отдышавшись. – Так, что? – Снейп ослабил объятия. – Умиротворяющее было бы кстати, – бледно улыбнулся Гарри.       Они спустились в Подземелья, в личные покои Снейпа. Профессор указал Гарри на диван, а сам вызывал эльфа и приказал принести чай. – Я ведь испачкаю Ваш диван, сэр. – Этот диван давно привык к подобным пятнам, Гарри, – горько усмехнулся Снейп.       Гарри нервно сглотнул и всё же присел на самый край, стараясь быть как можно более аккуратным. Снейп тем временем ушёл в спальню и вернулся из неё с несколькими флакончиками в руках. Помимо Умиротворяющего бальзама он принёс Укрепляющее, Кроветворное и что-то, что Гарри знакомо не было. – Но, профессор, зачем..? – Сядь нормально. У тебя всё лицо в крови.       Гарри удивился. С чего бы ему быть в крови? Он ведь не ранен. Малфой не попал в него ни одним заклятием – они все пролетели мимо. Наверняка это чужая кровь, собственно, Малфоя.       Снейп протянул Гарри Умиротворяющее и дождался, пока он выпьет весь пузырёк. Затем смочил непонятно откуда взявшуюся вату одним из неизвестных зелий и протёр ею щёку Гарри. Тот дёрнулся и зашипел от боли. Снейп прикрикнул на него и велел сидеть смирно. А затем достал палочку и аккуратно провёл ею над тем местом, которое только что протирал. В воздухе зависли несколько стеклянных осколков. Снейп взмахнул палочкой, и они исчезли. – Что это? Откуда? – Я же сказал: у тебя всё лицо в крови. Закрой глаза, – Снейп открыл один из пузырьков и пипеткой капнул несколько капель на раненую щёку. – Идиоты. Чуть не поубивали друг друга в школьном туалете на пороге войны. Как будто, кроме Вас, этого сделать больше некому.       Гарри застонал, когда зелье попало на рану. – Потерпи. Бадьян необходим не только мистеру Малфою, но и тебе. Иначе к твоей знаменитой молнии прибавится ещё парочка шрамов.       Гарри глубоко вдохнул и заставил себя не реагировать на боль. Хотя бы страшно ему не было – очевидно, стало действовать Умиротворяющее. Так когда он умудрился исполосовать лицо стеклом? Ему вдруг вспомнилось, что одно из заклятий, посланных в него Малфоем, пролетело совсем рядом и попало в лампу. В пылу драки Гарри, видимо, не заметил, что осколки разбившегося плафона ранили его. А потом всё было так стремительно и нервно, что ему точно было не до собственного лица. Если бы не Снейп… – Вот и всё. Через час раны полностью затянутся. На вот, выпей, – Снейп протянул ему сразу два флакончика: Укрепляющее и Кроветворное. – Спасибо большое, профессор. Вы в очередной раз спасли меня. А я опять доставил Вам столько неприятностей, – Гарри без вопросов опустошил флаконы. – Действие и противодействие, – усмехнулся Снейп и взял со стола одну из чашек с чаем, которые появились ровно в тот момент, когда он заставил исчезнуть пустые пузырьки.       Гарри же было совсем не смешно. – С Малфоем всё будет в порядке? – опасливо спросил он, не обращая на чай ровным счётом никакого внимания. – Мадам Помфри позаботится о мистере Малфое, – Снейп произнёс ответ достаточно сухо, чтобы у Гарри не возникло желания продолжать разговор на эту тему.       И Гарри был за это действительно благодарен. Сама мысль о том, что он едва не убил человека, была невыносима. И он совершенно не хотел знать подробности состояния Малфоя. Достаточно было того, что теперь с ним всё в порядке. – Должен ли я вложить в твою голову мысль о недопустимости обращения к заклятию, применённому тобою сегодня? – голос Снейпа был совершенно спокоен, хотя Гарри этому спокойствию не верил ни на секунду. – Нет, сэр. Я никогда больше не буду использовать это заклятие. Я не смогу. Это… это было очень страшно, – Гарри прикрыл глаза и тут же открыл их, потому что очень отчётливо перед ним снова предстала та жуткая картина, виновником которой он стал несколькими минутами ранее.       Снейп внимательно наблюдал за Гарри. И казалось, что то, что он увидел, вполне удовлетворило его. – А ведь я предупреждал тебя, Гарри, – вздохнул внезапно Снейп, а затем отставил чашку на стол и вздохнул ещё раз, более горестно. – Это не Ваша вина, профессор. Я в любом случае не должен был применять на однокурснике – да на ком угодно! – заклятие, действие которого мне неизвестно. Гермиона предупреждала меня. Но я… – Мисс Грейнджер удивляет меня всё больше и больше, – не удержался от комментария Снейп. – Но я не послушал её, – продолжил Гарри. – И когда услышал, что Малфой собрался применить Круцио, не смог придумать ничего лучше, чем воспользоваться советом моего беспрекословного авторитета – владельца потрёпанного учебника по Зельеварению, Принца-Полукровки.       Снейп опешил. Настолько, что Гарри смог это заметить. И он не был уверен, что именно удивило профессора больше: то, что Малфой едва не использовал Непростительное, или что его, самого Снейпа, альтер-эго так важно для того Гарри, который не помнит этих встреч. Ответ на вопрос стал очевиден несколько мгновений спустя, как только Снейпу удалось взять себя в руки. – Тебя действительно так заинтересовали мои пометки в книге? – тихо спросил он.       Гарри улыбнулся. Он хотел было засмеяться, но, очевидно, действие Умиротворяющего распространялось на умиротворение во всех смыслах, и радостные эмоции также не были доступны ему в полной мере. – Да я вообще не расстаюсь с учебником. Ребята даже шутят, что я влюбился. Не хуже, чем мы шутили над Роном два года назад, когда он был восторженным фанатом Виктора Крама.       Снейп опасливо вздёрнул брови. И Гарри снова улыбнулся. – Я не влюбился, профессор, нет. Всё гораздо проще. Я его, Принца-Полукровку, понимаю. Первый раз за все годы, что я знаком с магией, я понимаю кого-то так ясно. Все пометки на полях, все дополнения и исправления текста учебника, все придуманные заклятия, все мысли – всё это имеет свой смысл. И мне этот смысл доступен, – Гарри устремил свой взгляд в камин, чтобы у Снейпа не было возможности смотреть ему в глаза. – Будь я чуть сообразительней на нашем с Вами первом уроке… И зачем я стал тогда записывать Ваши слова? Сидел бы себе спокойно, как все мои однокурсники, и, может быть.., – Гарри горько вздохнул и замолчал.       В комнате наступила тишина. Гарри не решался оторвать взгляд от огня в камине. Пока Снейп наконец не спросил: – Что Вы сейчас сказали про свой первый урок Зельеварения, мистер Поттер?       Такой вопрос действительно озадачил Гарри. Это всё, что заинтересовало Снейпа в его словах? И почему он опять обращается к нему так официально? Неужели серьёзно воспринял шутку про влюблённость? Но ведь ни Гарри, ни дразнящие его друзья ничего такого не имели в виду. – Я сказал, что мне стоило проявить чуть больше терпения. Но я так боялся упустить что-то Вами сказанное, что тут же стал за Вами записывать. – Ты записывал мои слова? – Снейп недоверчиво нахмурился. – Мою вступительную речь о.., – он запнулся. – О тонкой науке приготовления волшебных зелий и снадобий, которую стадо баранов, приходящее обычно на Ваши уроки, не в состоянии оценить, – почти дословно процитировал Гарри. – Ты помнишь мои слова? – у Снейпа был такой озадаченный вид, что Гарри стало не по себе. – В те несколько мгновений я мечтал у Вас учиться, сэр. Мечтал узнать всё, о чём Вы тогда говорили, – осторожно признался Гарри.       Снейп сцепил руки в замок и устремил свой взгляд в огонь камина, куда только что так же внимательно всматривался Гарри, который сейчас откровенно не понимал реакции профессора. Что произвело такое впечатление на Снейпа. Неужели Гарри опять ляпнул что-то не то? – Профессор?.. – Я дурак.       Они опять заговорили одновременно. И Гарри тут же осёкся. Что Снейп только что сказал? Дурак? Бред какой-то. – В тот день. На том самом уроке. Когда я произносил свою вступительную речь, только один студент не внимал мне с должным уважением и сосредоточенностью, как мне тогда показалось. Все эти годы я был уверен, что знаменитый Гарри Поттер считает выше своего достоинства слушать преподавателя и ему гораздо интереснее выводить каракули на пергаменте. Какой же я дурак.       Гарри наконец понял. Снейп никогда ничего не делает и не делал просто так. Ни-ког-да. Даже на том злосчастном первом уроке. Профессор решил, что необходимо приструнить зазнавшегося мальчишку, который увлечён не происходящим занятием, а чернилами у себя под носом.       Гарри негромко засмеялся. Похоже, действие зелья стало проходить. – Как же всё оказалось глупо, профессор. Если бы тогда… – История, увы, не знает сослагательного наклонения, Гарри. – Мне действительно жаль, что я потерял столько времени. – Мне тоже. Ты оказался довольно одарённым учеником. Не без гриффиндорской спеси, но всё же, – к Снейпу вернулась его язвительность, и Гарри стало гораздо спокойнее. – О большей похвале от Вас я не мог и мечтать, сэр.       Снейп указал ему на уже порядком остывший чай. Но Гарри отказался, внезапно спохватившись, что его наверняка ждут друзья. Ведь они видели, как он кровавым ураганом пронёсся по гостиной, собирая учебники, чтобы показать их Снейпу, а учебник Зельеварения и вовсе был позаимствован у Рона. – Друзья решат, что я тебя пытаю. И твой внешний вид лишь укрепит их уверенность, – усмехнулся Снейп, а затем внезапно спросил: – Почему учебник мистера Уизли подписан таким странным образом?       Гарри рассмеялся. – Это всё Фред и Джордж. Они продали ему Самоисправляющее перо, которое оказалось гораздо интереснее, чем мог себе представить Рон.       Снейп лишь покачал головой в ответ. – Поднимайся. Скрою твои воспоминания прямо здесь. Если вернёмся в туалет, Миртл может уже быть там. И второй раз мне её не выгнать. – Неужели кто-то, кроме Золотого мальчика, может ослушаться Ужас Подземелья? – усмехнулся Гарри. – Общение с деканом Слизерина плохо на Вас влияет, мистер Поттер, – съязвил в ответ Снейп.       А затем направил на Гарри палочку и произнёс заклинание.