Мне хочется плакать от боли

      Всё началось ещё с детства: я помню, что всегда был в одиночестве. Постоянные ссоры родителей редко хорошо сказываются на детской психике, а в сочетании с бедностью и домашним насилием, точно имеют самый печальный исход. До десяти лет я не знал слова «дружба». Мой любимый цвет — чёрный, и это о многом говорит, по крайней мере, много ли детей из всего спектра цветов, выбирают чёрный, который и вовсе не является его частью…       Когда я встретил Лили, мир перевернулся с ног на голову. Я не знал, что с другим человеком может быть так интересно. Она прислушивалась ко мне, нередко давала совет, и я подумал, что скоро всё изменится ведь впереди новый жизненный этап — обучение в Хогвартсе.       Я мечтал об этом уже с осознанного возраста, потому что там точно не будет тупоголового отца, который спускает всё подчистую на выпивку и занимается рукоприкладством. Он нередко бил маму, но она всё не уходила и не уходила. Один раз ночью я проснулся чтобы пойти попить воды, я очень сильно испугался, когда увидел избитую мать посреди кухни. Она поднесла указательный палец к губам, веля мне молчать, и махнула другой рукой. Я развернулся и быстро убежал в комнату.       Мы встретились с Лили на платформе Хогвартс — экспресса. Она, вся такая лучезарная и светлая, с розовым бантом на голове, стояла на цыпочках и высоко махала рукой. Её было трудно не заметить, но мне было приятно, с каким трепетом она ждала меня. Меня никто, никогда и нигде так не ждал. Мы зашли в поезд и сели в купе. Всю дорогу мы разговаривали и представляли, какой удивительный мир нас ждёт впереди, сколько всего неизвестного нам придётся познать и освоить. Под конец пути по коридору кто-то очень быстро пронёсся. Я выглянул и увидел ровесника. Мальчик был взъерошенный, с кудрявыми чёрными волосами, среднего роста и широкой улыбкой. Он бежал от другого ученика, второй выглядел не лучше: волосы сдвинуты набекрень, явно не так, как были уложены утром мамой, эти дурацкие очки, которые ненавидят все, кто их носит, закатанные рукава рубашки и этот полный азарта озорной взгляд. Джеймс очаровал меня сразу, наверное потому что обычно все хулиганы так выглядят. По коридору поезда грузно топала проводница. Она громко верещала и без умолку дула в свисток, а эти двое бежали вперёд, постоянно оглядываясь и громко смеясь. Я ощутил давящую зависть. Я всегда хотел так же играть с другими мальчишками и не переживать, мне было горько от того, что меня невольно лишили этого.       На протяжении трёх лет обучения я всячески пытался привлечь внимание Джеймса, но ему не хотелось возиться со слизеринским скучным мальчишкой, зазнобой в зельеварании и искусстве тёмной магии. Лили тоже училась на Гриффиндоре, с Джеймсом они не ладили, ну она мне так говорила. По её мнению, он был дрянным мальчишкой, не видящим берегов. Это сейчас я понимаю, что её чувства к нему зародились с той первой встречи, как и у меня. Один раз Джеймс с Сириусом проходили мимо меня. Кудрявый поспешил по своим делам, а Джеймс развернулся и пошёл ко мне.       — Слушай, ты же вроде хорошо разбираешься в зельях, да? Можешь подсобить мне и сделать за меня домашнее задание, а то я совсем ничего не понимаю.       Я был рад, что он наконец заговорил со мной, я сразу же кивнул и согласился, а потом ещё долго смотрел и улыбался ему в след. Я прибежал в гостиную и стал сразу же делать задания. Я представлял, как он обрадуется и будет мне благодарен, как мы будем бегать и веселиться уже вместе — он и я. На следующий день я пришёл в библиотеку, Джеймс обычно в это время был там, и я не ошибся. Моя уверенность улетучилась, как только я увидел, что он не один, а в компании Сириуса, Люпина и Питера. Эта шайка меня раздражала, я не мог терпеть их общение из-за ревности, ведь я так хотел обладать вниманием Джеймса. Когда он потрепал Блэка по голове, моё настроение опустилось на дно мирового океана. По мере своего приближения к ним, гул стихал, а потом и вовсе сошёл на нет. Только Римус что-то шепнул на ухо Джеймсу, отчего на его лице вырисовывалась многозначительная ухмылка.       Я подошёл к Джеймсу и вручил конспект.       — От тебя большая польза, Северус, это неожиданно приятно, спасибо дружище.       Мне показались слова Джеймса саркастичными, стало ещё хуже прежнего. Я чувствовал себя униженным и задетым за живое.       — Ладно, Сохатый, хватит нянчиться с этим Нюниусом, дерзай быстрее и пошли, пока нас не свистнули.       Они все разошлись, и только Сириус обернулся и горестно улыбнулся мне, кивнув головой. Я бежал в спальню со всех ног. Я ощущал себя вещью, которую просто использовали и выбросили. Этот Грифф воспринял мои старания как данность, будто ему все обязаны, но и выбросить его из головы я не мог. Я в одиночку мучился со своими чувствами и мыслями. С того момента я стал рисовать. Я наблюдал за ним исподтишка и запоминал каждую мелочь во внешности. Мне хотелось предельно точно изобразить его. Я нарисовал множество его портретов и хранил их в сундуке-чемодане под кроватью. Никто не знал о моей одержимостью Поттером. Больше Джеймс не разговаривал со мной ни разу. Его приспешники могли кинуть пару ласковых и обозвать, но он с особым равнодушием и ленью слушал их. Только Сириус отказался от нападок и просто молча присутствовал. Я понял, почему его прозвище Бродяга… Собаки — самые верные и преданные существа, не способные на низкие поступки, чего не скажешь о Петтигрю. Это ещё та крыса. Казалось, что он лишний хвост в этой тройке. Спустя время, они начали задирать меня. Джеймс и Лили стали встречаться на пятом курсе. Она все своё свободное время проводила с мародёрами. Её все очень любили, она стала невероятной, и я сейчас не о красоте. Ну это понятно тоже, но Лили была исключительной ученицей, добрым другом и помощником. В назидание мне, Джеймс всегда показывал, какой он классный и какой неудачник я. Я смирился с этим, потому, что совсем не ревновал к нему Лили, а скорее наоборот. Возможно, если бы она не рассказывала мне, какой он заботливый, внимательный и нежный наедине с ней, то мне было бы легче. Я ещё сильнее закрылся в себе с ее уходом из нашей дружбы. Теперь я не знал, в каких она отношениях с Джеймсом, вернее, насколько они у них серьёзные. Нападки так и не прекратились, хотя казалось бы, у него есть всё, чего он ещё мог желать? Я оказался загнан в угол. Придурки донимали меня каждый день и издевались на потеху всем. Я стал настоящим изгоем в школе, единственным утешением для меня так и осталось рисование. В тот злополучный день, Джеймс снова попросил меня об услуге, вернее это была совсем не просьба, а что-то вроде приказа, и если я его не выполню, мне же хуже будет. Я сел делать домашнее задание за Поттера, но внезапно вспомнил его манящую улыбку. Он всегда улыбался искренне. Я сразу схватил лист бумаги и начал творить. Рука сама скользила по листу, а карандаш вырисовывал всё более чёткие образы. Портрет получился самым правдоподобным и похожим. Он стал моим любимым, поэтому внизу я подписал: «(Sev & Jms) С любовью, твой скучный Нюниус». Я открыл тетрадь Джеймса и сосредоточился на задании. Всё подробно расписал и дал письменное обоснование. За такую работу учитель точно его похвалит, а Джеймс похвалит меня. На следующий день перед уроком я нашёл Джеймса и молча вручил ему тетрадь. Впереди у нас был общий урок по зельеварению. Все студенты сдали работы. Только тогда я прозрел, что листок с рисунком остался в тетрадке, которую он положил на стол профессору. Он молча проверял работы, а я пристально вглядывался и до смерти боялся грядущего.       — Ого, какой ты талантливый, Джеймс Поттер, неудивительно, что ты будешь нравится таким, как скучный Нюниус.       Сам профессор явно не понял о чём шла речь. Он поднял мой рисунок и класс залился смехом. Я быстро повернулся посмотреть на Поттера, но он с особой злобой вскочил из-за парты и вышел прочь, напоследок хлопнув дверью.