Нил проскользнул между воротами, съежившись, когда звук их закрывания эхом разнесся в воздухе. Он оглянулся назад, затем по сторонам и, наконец, вздохнул, когда не увидел никого, кроме себя.
Он шел по естественной грунтовой дорожке, рука его парила над листьями цветов и растений, почти касаясь, но не совсем. Однако он не удостоил их ни одним взглядом; его глаза обшаривали сад вокруг него, выискивая что-то. Кого-то.
Которого он наконец нашел, прислонившись к стволу высокого, массивного дерева, окруженного участками блестящей зеленой травы. Нил ускорил шаг, резко остановившись прямо перед ним, на его лице застыла ухмылка.
— Привет.
Эндрю бросил на него сухой взгляд.
— Это заняло у тебя достаточно много времени.
— Прости меня за то, что я не думал, что ты пойдешь
сюда, — сказал Нил. — Знаешь, ты не совсем ясно выразился. Это была не моя первая догадка.
— Тебе нужно пройти курс по искусству утонченности, — сказал Эндрю, скрестив руки на груди. Он поднял свои глаза, карие и яркие, на Нила; в них было что-то мягкое, несмотря на его суровую внешность. Они не были грустными.
Нил внутренне вздрогнул. Откуда взялась
эта мысль? Но он отбросил это, снова сосредоточившись на Эндрю.
— Может быть, мне нужно, чтобы ты объяснил мне все по буквам.
— Ну, хорошо,
Нил, — сказал Эндрю, ухмылка тронула уголки его губ. — Когда у тебя будет свободное время, приходи ко мне в Сад – ты знаешь, то место, куда нам не следует ходить, потому что у человека наверху есть больное место из-за этого? Потому что я
так хочу, чтобы все знали, что нам нравится осквернять святые места. Неоднократно.
Лицо Нила практически загорелось от того, как быстро оно покраснело.
— Ладно, может быть, не
так.
— Продемонстрируй, что ты имел в виду, — криво усмехнулся Эндрю. Нил закатил глаза, толкнул его обратно к дереву и наклонился.
— Я хочу поцеловать тебя, — сказал он ему на ухо, ухмыляясь, когда почувствовал, что Эндрю ощетинился. — Да или нет?
— Да, — сказал Эндрю, и Нил поцеловал его. Он мгновенно утонул в
знакомом одеяле – форме рта Эндрю, текстуре его губ, ощущении его тела рядом с телом Нила. Когда Эндрю притянул его еще ближе за тунику, поцеловал еще крепче и схватил за шею, как за веревку, вытащенную из моря, Нил просто растаял в этом ощущении, похожем на возвращение домой. Ему нравилось целовать Эндрю.
Никто, кроме него, никогда по-настоящему не понимал,
почему он это сделал; никто из них этого не понял. Элисон думала, что они сделали это назло большому парню. Аарон думал, что они снимают стресс или что-то в этом роде идиотское. Мэтт подумал, что Нил чувствует себя одиноким.
Но это не было ни тем, ни другим. Конечно, Нилу не нравились правила и глупые ожидания совершенства, и, находясь с Эндрю, он действительно чувствовал себя менее одиноким, но это было не из-за этого; это было
потому, что…
Эндрю прикусил губу, и Нил подумал
«Это потому, что он понимает меня».
Нил не думал, что сможет отследить это до какого-то определенного времени или места. Они с Эндрю не просто однажды проснулись и подумали
«Знаешь, что может быть забавным? Нарушение правил». Ну, может быть, Эндрю и знал, Нил не знал; но с ним это было что-то другое. Что-то, чего он поначалу не осознавал.
Ощущение прижатого к нему Эндрю изменилось и притупилось, и Нил внезапно оказался сидящим на краю облака, глядя вниз на суетящуюся внизу деревню. Мэтт попросил его заменить его на вахте на этой неделе; утки в последнее время капризничали, и Мэтт был единственным, кто действительно мог взять их под контроль. И это было не похоже на то, что Нил мог сказать «нет», понимаете? Утки могли бы захватить это место за один вечер, если бы там не было Мэтта, и они действительно настроились на это. Так что ради блага он согласился.
Во всяком случае, Нилу нравилось дежурить. Было что-то завораживающее в том, чтобы наблюдать за людьми, невежественными, маленькими и беспечными, живущими своей пустой и занятой жизнью. Он мог сидеть там, прислонившись спиной к мягкому облаку, и смотреть на них сверху вниз целыми днями, и даже не замечать, как проходит время.
Там время текло по-другому. Как только Нил начинал смотреть, он погружался в это; отслеживал людей, их дела и неудачи и очень переживал из-за разных событий, которые происходили. Он мог наблюдать за взлетом и падением короля и, подняв глаза, увидеть, что не прошло и дня. Или он мог попытаться понять, почему продавец так зол на своего клиента, почувствовать, что прошла
по меньшей мере вечность, только чтобы посмотреть вверх и увидеть, что солнце находится на том же самом месте в небе.
Там внизу кое-что
произошло. Во всем, что делал любой из них, чувствовалась живость. Они строили жилье и готовили еду; разговаривали, пели, заводили друзей. Но самым захватывающим из всего этого было то, как они, казалось, так легко влюблялись друг в друга.
Сначала Нил этого не понял. Подобные вещи просто не случались здесь, наверху; но там, внизу, это распространялось как чума, такое же обычное явление, как сама жизнь. Это имело смысл, если Нил действительно думал об этом. Но дело было не только в продолжении рода.
Прямо сейчас он мог видеть молодого человека, приносящего своей девушке букет полевых цветов, ярких от цвета. Девушка в экстазе подскочила к нему и просто… поцеловала его. Нил обнаружил, что слегка краснеет, как будто вторгается в момент, который ему не принадлежал; но он не хотел отводить взгляд. Даже если бы он захотел, он не смог бы.
Эта идея только что воплотилась в его сознании. Заботиться о ком-то больше, чем о своей собственной жизни. Любить кого-то. Дело не в том, что он
хотел этого как такового, а скорее в том, что это пленило его. Он вспомнил о человеке наверху, правителе всего этого, Боге с большой буквы, и попытался сравнить и противопоставить.
Впервые у него появились сомнения.
Он не стал искать любовницу, это было бы идиотизмом. И, вероятно, склонность к самоубийству. Нет, он не ходил на поиски.
Эндрю и он всегда были близки, по какой бы то ни было причине. Нилу нравилось думать, что это потому, что они были на одной частоте. У них была своя доля проблем, не поймите его неправильно; Нил живо вспомнил ночь, когда Эндрю чуть не сбросил его с облака, потому что его вид разозлил Эндрю. И тогда Нилу он тоже не очень нравился. Но нравится вам это или нет, у них было взаимопонимание.
Дневной свет сместился, и Нил обнаружил, что сидит, свесив ноги с того же облака, а Эндрю сидит прямо рядом с ним. Он смотрел прямо перед собой, и Нил смог хорошенько рассмотреть его лицо; то, как белый свет падал на переносицу, обнажая слабые веснушки; его светло-русые волосы, на первый взгляд растрепанные, но при ближайшем рассмотрении намеренно уложенные; цвет его губ, красный, красный, красный.
И тут в голову Нила пришла самая безумная мысль.
— Эндрю, — сказал он, прежде чем фильтр в его голове ожил. Эндрю посмотрел на него своими карими глазами, и фильтр Нила был выбит и сброшен с облака. — Я хочу поцеловать тебя, — Эндрю уставился на него. Нил неловко поерзал, внезапно почувствовав неуверенность. — Если ты захочешь, я имею в виду. Тебе может не понравиться, если ты этого не хочешь. Я имею в виду, если ты не хочешь, чтобы я тебя целовал, тогда все в порядке… — Эндрю заставил его замолчать одним взглядом. Нил прикусил нижнюю губу, его лицо вспыхнуло. — Знаешь что, забудь, что я что-то сказал.
— Да, — сказал Эндрю. Нил моргнул.
— Да?
— Да.
— Да, чтобы я поцеловал тебя? — повторил Нил. Эндрю коротко вздохнул, схватил его за подол туники и впился губами в губы Нила.
И это было тогда, когда Нил полностью забыл, как он раньше дышал.
Его глаза сами собой закрылись, и он потерялся в этом чувстве. Это было все равно что заново учиться летать.
Когда он снова открыл глаза, он прижимал Эндрю к Дереву в Саду, и они оба целовались и пытались избавиться от одежды друг друга. Эндрю пошевелился, и Нил споткнулся, потянув Эндрю за собой, чтобы ему не пришлось прекращать целовать его. Ему нравилось это чувство. Он мог бы напиться от этого.
Его туника коснулась земли, когда отчетливый звенящий звук открывающихся ворот эхом разнесся в воздухе. Нил и Эндрю оба замерли, повернув головы в сторону ворот; они еще не могли видеть, кто вошел, но их все равно не было видно. Никто не мог бы сосчитать, сколько раз им напоминали, что независимо от того, насколько они были поглощены жизнью людей, они не могли имитировать их поведение. Была причина, по которой люди были там, внизу, а они — здесь, наверху.
Никто никогда не был пойман на предательстве этого доверия. Причина этого была проста: потому что никто не хотел знать, что произойдет, если они это сделают.
Нил посмотрел на Эндрю, который быстро сменил позу, чтобы Нил не был первым, кого кто-нибудь увидит, входя.
— Нам нужно выбираться отсюда, — прошептал Нил, чувствуя, как учащается сердцебиение в висках. Эндрю оглядел их.
Раздался хлопок воздуха, и крылья Эндрю расправились там, где они были спрятаны у него под лопатками. Эндрю схватил Нила и подпрыгнул, приземлившись на высокую ветку. Ветка, с которой Нил чуть не свалился.
— Давай мне небольшое предупреждение! — тихо воскликнул он, балансируя между ветвями. — Кроме того, ты знаешь, что у меня тоже есть крылья. Тебе не нужно изображать из себя мачо передо мной.
Эндрю бросил на него равнодушный взгляд.
— Тогда в следующий раз будь быстрее.
Нил ухмыльнулся.
— Будет следующий раз?
— Это зависит от обстоятельств, — сказал Эндрю. Нил наклонил голову. — Если ты продолжишь болтать, и они найдут нас, я сомневаюсь, что они позволят нам снова приблизиться к друг другу.
Теперь настала очередь Нила одарить Эндрю равнодушным взглядом.
— Ты очень забавный.
— Я не шучу, — сказал Эндрю. Он притянул Нила к себе и зажал ему рот рукой, указывая вниз, где виднелась фигура, идущая к Дереву. Эндрю понизил голос так, что Нил скорее почувствовал, чем услышал его. — Это Рико.
Нил бы громко застонал, если бы рука Эндрю не заглушила звук. Он попытался выдавить из себя ответ, но его тоже заглушили. Нил нахмурился.
Глаза Эндрю пристально следили за движением Рико. Идиот не поднимал глаз, Нил был уверен в этом; так что они были в основном в безопасности. Рико сделал бы то, ради чего он сюда пришел, ушел бы, а потом Эндрю и Нил продолжили бы с того места, на котором остановились.
Нил почувствовал, как Эндрю напрягся рядом с ним.
Нил проследил за взглядом Эндрю и тут же почувствовал, как его сердце упало в желудок. Рико стоял прямо под ними, держа в руке тунику Нила.
Они были недостаточно быстры. Потому что тогда Рико поднял глаза.
Мир Нила снова закружился, и он внезапно оказался на коленях в огромном зале, два товарища-ангела держали его за плечи, а третий приставил косу к его горлу. Нил посмотрел на солнце.
Ладно, да, это было не солнце, но оно было чертовски близко к достаточно яркому.
— Это смешно! — закричал он, вырываясь из держащих его рук. — Ты не можешь выгнать всех только потому, что я…
— Ты подал пример своему виду, — сказал сам большой человек, Бог с большой буквы. — Вы все были созданы, чтобы быть одинаковыми. Иметь те же значения. Чтобы быть верными.
— Это чушь собачья, — огрызнулся Нил. — Очевидно, что мы все разные. Ты не можешь ожидать, что мы все будем вести себя одинаково. Черт возьми, если ты хочешь наказать меня, то давай! — его голос повысился. — Только не втягивай в это никого другого!
— Не волнуйся, Натаниэль, — сказал Он. — Твое наказание придет. Но ты показал мне, что я сделал тебя ущербным. Как только я докажу обратное, они все могут вернуться.
— И как они должны
это делать? — сказал Нил с насмешливой ноткой в голосе.
— Что касается тебя, — продолжил Он, игнорируя вопрос Нила, — я дам тебе то, что ты хотел.
Нил моргнул, его разум опустел. Его глаза сузились.
— И что это такое?
— Жить человеческой жизнью, — ответил Он. — Но, как я уверен, вы были свидетелями, в человеческом опыте есть нечто большее, чем просто жить и любить.
— К чему ты клонишь?
— Подумай, Натаниэль, — сказал Он. — Вы наблюдали, как бесчисленное множество людей живут всю свою жизнь. И вряд ли у них есть только одна сторона.
— Они ненавидят, — сказал Нил, думая о женщине, которой изменил ее муж, о мужчине, от которого отказались. Затем он побледнел. — Они умирают, — молчание, которое он получил в ответ, было достаточно красноречивым. — Итак, ты собираешься сбросить меня туда, лишить крыльев и оставить там умирать, — сказал Нил. — В то время как остальные продолжают жить.
— Близко, но не совсем, — сказал Бог. — Ты родишься мужчиной, и когда придет время, ты снова встретишься с Эндрю, — Нил не мог не почувствовать облегчения, услышав это. — Но всему должен быть конец. Так все это работает. И поэтому ты умрешь молодым. Тогда ты возродишься, и произойдет то же самое. И снова, и снова, в бесконечном цикле.
Глаза Нила расширились.
— Ты не можешь этого сделать. Эндрю…
— Эндрю будет смотреть, как ты умираешь, — сказал Он. — И он усвоит свой урок.
— Нет, ты не можешь этого сделать! — закричал Нил, вырываясь из рук тех, кто держал его. — Это
моя вина, это была
моя идея! Мне все равно, что со мной случится, я, блять, это заслужил, ясно? Но не… просто… пожалуйста, просто не впутывай его в это.
— Как ты думаешь, что бы он сказал на это?
Лицо Нила раздраженно сморщилось.
— Он идиот, не имеет значения, что он скажет. Факты таковы, что он, блять,
не заслуживает того, что ты ему даешь.
— Тогда давай сделаем это проще, — сказал он. — Если наступит время, когда он встретит тебя и не полюбит так, как раньше, все это прекратится.
Нил моргнул.
— Просто так?
— Просто так, — сказал тот. — Цикл завершится восхищением, и все ангелы будут приглашены обратно.
— Тогда ты просто стреляешь себе в ногу, — сказал Нил. — Он не любит меня так.
— В таком случае, посмотрим, что из этого выйдет.
В этот момент массивные двери в зал открылись. Нил напрягся, чтобы оглянуться, и увидел, как ворвался Эндрю, кипя от злости.
— Хорошо, ты пришел как раз вовремя, — сказал Бог. — Вы все слышали условия. А теперь пусть это начнется.
Эндрю остановился как вкопанный.
Нил перевел растерянный взгляд обратно вперед.
— Что…
Но затем коса оторвалась от его горла, остановившись на чистом, отмеренном расстоянии. Сердце Нила упало.
— Нет, — сказал Эндрю откуда-то из-за его спины. Нил слышал хлопанье его расправляющихся крыльев, но это было бесполезно, он не успеет. — Нет, остановись,
остановись!
Голос Эндрю сорвался — злобный, скрежещущий звук, который Нил хотел бы никогда больше не слышать. Но затем его взгляд остановился на косе, в нескольких дюймах от его головы, и он пожалел, что вообще этого хотел.
Но было уже слишком поздно. Пути назад не было.
Последнее, что услышал Нил, был крик Эндрю, а потом все погасло.
***
Нил падал. Ветер трепал его волосы, трепал одежду, дыхание сбивалось и перехватывало. Он кричал, он ничего не мог с собой поделать; он видел землю, приближающуюся все ближе, ближе, ближе, и он приготовился к удару.
А потом что-то замедлило его падение, зацепившись сзади за рубашку. Он был почти полностью остановлен, когда его бросили на землю.
В течение нескольких долгих мгновений единственное, что он слышал, было его собственное тяжелое дыхание. Он дышал. Он все еще дышал.
Нил сел и похлопал себя по спине, ища сломанные кости. Их не было. Он огляделся вокруг. В нескольких футах от него, прислонившись спиной к краю оврага, стоял тяжело дышащий Эндрю.
Что.
Как, черт возьми, Эндрю сюда попал?
Нил открыл рот, чтобы спросить об этом, но не смог выдавить ни слова. Его рот закрылся. Он уставился на Эндрю, который встретился с ним взглядом.
— Как ты тут, черт возьми? — спросил Нил.
Эндрю издал задыхающийся смешок. Нил вздрогнул; он никогда не слышал, чтобы Эндрю смеялся. Ни разу с тех пор, как они встретились два года назад. Эндрю просто был не из тех людей, которые смеются. Но теперь он смеялся; рука обвилась вокруг его талии, голова откинулась назад, к камням позади него, грудь сотрясалась от этого.
Он смеялся так, словно сходил с ума.
Честно говоря, Нил был слегка напуган.
— Эндрю? Ты в порядке?
Смех Эндрю затих, превратившись в задыхающийся хрип, а затем он сменился тишиной. Эндрю остался в том же положении, только теперь его глаза были закрыты.
Нил ждал, что он что-нибудь скажет, но этого не произошло.
— Эндрю, что случилось?
— Тебе нужно смотреть, куда ты идешь, — сказал Эндрю ровным и уверенным голосом. Не было никаких следов того, что только что произошло. — Ты чуть не шлепнулся.
— Я все еще не уверен, что я этого не сделал, — сказал Нил, еще раз оглядываясь вокруг. Он посмотрел на пространство над собой. Не было ничего, что могло бы смягчить его падение; во всяком случае, не без того, чтобы просто шлепнуть его раньше. Нил прищурился. — Я в таком замешательстве.
— Это хорошо, — сказал Эндрю. — Это хорошо. Быть сбитым с толку. Я ухожу.
Внимание Нила вернулось к нему, только чтобы увидеть, как он оттолкнулся от камня.
— Что значит, ты
уходишь? Мы в
овраге. Куда, черт возьми, ты собираешься идти?
— Куда-то, где нет этого, — сказал Эндрю, начиная отходить от Нила. Нил вскочил на ноги и побежал за ним.
— Эндрю, подожди секунду, — сказал он. Его нога зацепилась за камень, и он споткнулся, едва удержавшись от падения. — Эндрю, как ты вообще сюда попал?
— Я прыгнул.
— Ты смешной, — невозмутимо произнес Нил. — И я прилетел сюда со всей грацией ангела. Давай, Эндрю. Расскажи мне, что происходит.
— Я буквально только что это сделал, — сказал Эндрю. — Тебе нужно, чтобы я сказал это снова? Я прыгнул.
Снова и снова. Что-то щелкнуло в голове Нила, и внезапно он понял, что видит сон.
Он остановился на своем месте. Он вспомнил, как заперся в своей комнате в Лисьей Башне – Эндрю там не было, Эндрю все еще был в больнице, верно? Он вспомнил, как лежал на своей кровати. Уставился на эту записку. Держа в руке эти красные таблетки.
Он проглотил таблетки всухую. Он заснул почти мгновенно; а потом… а потом…
Нил огляделся вокруг. Он видел сон. Но в какой-то момент это было реально. Что означало, что то, что произошло до этого…
Он схватил Эндрю за плечо; это был скорее рефлекс, чем что-либо еще. В тот момент, когда он это сделал, и он, и Эндрю замерли.
— Ты упал, — сказал Нил. Головная боль пронзила его голову, и он отпустил его, его рука дернулась. Он отшатнулся назад, как раз вовремя, когда Эндрю резко обернулся, глядя на него с непроницаемым выражением на лице. Рука Нила потянулась ко лбу. — Ты солгал мне. Ты сказал, что не… не… — он задохнулся, когда головная боль превратилась из сильной в мучительную.
— Нил, — сказал Эндрю, делая шаг вперед. Взгляд Нила метнулся к нему, широко раскрытый, растерянный и испуганный. Его голова, казалось, пыталась раздавить саму себя.
Он вспомнил предыдущий раз, когда он пришел в сознание, во время сна – нет, это было воспоминание – из Франции. Тогда он не мог ничего контролировать. Не смог ничего изменить. У него разболелась голова, когда он попытался; но это было не
так уж плохо, и, что более важно, это было напрасно.
— Ты сказал, что, черт возьми, не любишь меня, — сумел произнести Нил сквозь стиснутые зубы. — Но ты же знаешь, не… — он издал еще один слабый вздох и рухнул на колени. Эндрю застыл на месте, уставившись на него. — Вот почему это продолжает
происходить, — зрение Нила то появлялось, то исчезало. Он знал, каково это – умирать. Это было еще хуже. — Просто… просто
отпусти меня, — сказал Нил. Он заставил свое зрение сфокусироваться и посмотрел на Эндрю, прямо ему в глаза. Они не всегда были такими грустными. — Просто
отпусти меня, ты, гребаный мудак.
Эндрю, казалось, вернулся к реальности и бросился к Нилу.
— Что происходит?
— Я… я… —
Я вспоминаю, хотел сказать Нил.
Я пытаюсь это исправить. Но у него не хватило дыхания, чтобы произнести это. Его зрение потемнело; когда он снова пришел в себя, он лежал на земле, его голова покоилась на коленях Эндрю. Нилу хотелось плакать. Это было так больно.
— Шшш, — сказал Эндрю, убирая волосы Нила с его лица. Зрение Нила то появлялось, то исчезало из фокуса. — Ты в порядке, Нил. Ты в порядке.
Что-то, что было крепко зажато в его челюсти, расслабилось. Зрение Нила полностью расфокусировалось. Он ничего не мог разглядеть сквозь пелену боли в голове; и глубоко внутри он знал, что это было не просто воспоминание.
Потому что это больше не было просто воспоминанием. Он вошел в него.
— Мне жаль, — сказал Эндрю, его голос был низким и пустым. — Это моя вина. Я пытался, Нил. Но я не могу это исправить.
Глаза Нила закрылись. В любом случае, он больше ничего не мог видеть. Голос Эндрю едва доходил до него. Он попытался проснуться, но не мог; попытки только усилили головную боль.
Он издал слабый стон. Он собирался умереть здесь.
— Шшш, — пробормотал Эндрю, мягко прижимаясь губами ко лбу Нила. Нил цеплялся за это ощущение, как за спасательный круг; это было единственное, что удерживало его от угасания. — Ты в порядке, Нил. Ты в порядке. Скоро все закончится.
Нет, хотел сказать Нил.
Нет, я не хочу, чтобы это заканчивалось. Не так, как сейчас.
Но он никогда не имел права голоса ни в чем, что с ним происходило. У него не было этого тогда, и у него не было этого сейчас.
По крайней мере, у Эндрю наконец-то появится шанс двигаться дальше. Нил находил в этом утешение.
А потом он исчез.
***
Нил не проснулся от этого сна. Вместо этого его сердцебиение замедлилось, дыхание стало прерывистым. Его тело содрогнулось.
А потом все было кончено.
Его мышцы расслабились. Его грудь замерла. Со стороны могло показаться, что он ушел мирно. Умер во сне.
Но Нил всегда был лжецом. Что было еще одной выдумкой?
