Он вам не дота рэпер...

      — Что с ними? — только сев и повернувшись к одноклассникам спросила у соседа по парте т/и. Точнее, к однокласснику. Сегодня Сережа сидел за партой совсем один, периодически ловя на себе яростные взгляды отсевшего на другой конец класса Кира. Акума не терпила, кидал такие же в ответку. Так молча и сидели как два идиота, испепеляя друг друга взглядом. Рейз же на вопрос т/и лишь пожал плечами. Спрашивать в чём проблема у самих ребят смысла не было. К большому счастью в этот момент в класс вломился белобрысый. — Эу, Никита! — подозвал Кирилл, на что тот послушно ринулся — Что за хуйня? — А. Эти додики вчера поспорили в лоббаке на аркану. — Он проебал? — кивнул парень в сторону Кира, на что получил такой же положительный кивок со стороны собеседника. — Бедный Кирюша, с обедов долго собирал тыщу гривень, очень жаль — с саркастичным сожалением сказала т/и. Похоже, тот услышал и исподлобья посмотрел на девушку, что продолжалось ещё секунд десять. Без слов можно было понять, что он пытался донести «стяни ебососину свою дочь марамойки швальной я твою матушку блядь солевую гнилозубую по кругу гонял уебище умалишенное кто тебя вообще спрашивал». — Помирятся ещё. Всегда так, — уже на тон тише сказал Энгель, дабы те двоя не расслышали. Дальше продолжать диалог смысла не было, как и возможности, звонок уже вовсю звенел, оповещая учеников о начале учебного дня. Весь урок т/и то и дело, что носом клевала. Оно и понятно, последние дня два нормально спать не может, выстраивая догадки о той девушке. Себе же дороже выходило, а могла бы просто спросить Кирилла. Но всё не решается. Да и непонятно почему. Боится? Боится чего? Что он подумает о чём-то не том или ему не понравится, что та лезет в его личную жизнь? Или просто боится разочароваться? Но в чём? В ком? Сама т/и прекрасно знала ответ, но всеми силами отвергала, не желая признавать. Оставалось лишь гадать, когда стадия принятия наступит. Так же, как и гадать о том, в каких он с той девушкой отношениях. С этими мыслями в перемешку с борьбой с сонливостью и прошел весь первый урок. *** Смесь назойливых стуков и звонков в дверь окончательно вытаскивает парня из сна. Полусонный кое-как покачиваясь встаёт с койки в попытках игнорировать темноту в глазах, но всё равно падает, поскальзываясь на паркете в прихожей. Шум прекратился, похоже, нежданный гость услышал признаки жизни хозяина и ожидал открытия двери. Миша поднимается, впопыхах натягивая на себя потрёпанную зипку и наконец проворачивает ключ. Нисколько не удивился появившейся в дверном проёме фигуре. Уже привык к постоянным визитам Никиты. Происходили они с разной периодичностью, можно даже сказать, что по настроению парня. Обычно причинами прихода была либо скука, либо приглашение погулять, либо беспокойство. Судя по взъерошенному виду Энгеля, сегодня наведался по последней причине. После первых слов, вывалившихся с его уст, догадки Миши подтвердились. — Почему сегодня в школе не был? — тон парня был сбивчивым и обеспокоенным, судя по всему, ещё не отдышался после пробежки по лестнице на пятый этаж. — Проспал… — возможно, ответ звучал чересчур сухо, особенно, когда перед темноволосым сейчас вот так вот стоял друг, что бежал до него пару кварталов и чтобы услышать только лишь это — Заходи. Дверь закрылась, а Миша уже стоял на кухне, включая чайник. — Почему ты просто не позвонил? — Ты не брал, долбоёб. И в самом деле, мельком глянув на дисплей рядом лежащего телефона, на экране красовалось уведомление о 14-ти пропущенных. — На беззвучке, сорян. Тебе какой чай? — Ты меня так скоро в могилу сведёшь, ей богу. Мятный, если есть. — Я, конечно, благодарен тебе за твою заботу, но тебе не стоит так зацикливаться на этом, серьезно. — Кусакабе старался подбирать слова, чтоб не звучать слишком уж агрессивно или безразлично. Непонятно, хорошо ли получалось, но достаточно убедительно, чтобы собеседник не сорвался вновь. — И во второй раз позволить тебе убиться? — после этих слов Миша замер прямо с кружкой в руках. Не то чтоб эта тема была у них табуирована, но явно не из самых приятных. Тем не менее, он ничего не ответил и лишь громко вздохнул, показав, что не желает мусолить это дальше. Иногда Меридей слишком уж беспокоился о друге, чем отчасти заменял ему мать. Что самое интересное — у него действительно выходило неплохо. Только вот эта чрезмерная опека бывало выводила Кусакабе из себя. Не мелкий уже, в конце концов. Из-за чего так поступал было не до конца понятно самому Мише. Дружили не так уж и давно, года два, быть может, но так, будто друг друга всю жизнь знали. Сам парень уже и не вспомнит, как познакомились, больно уж спонтанная встреча была. Да и если так посмотреть на них, то с первого взгляда и не скажешь, что они могли бы сдружиться как-то в принципе. Лис слишком холодный и неразговорчивый, тяжело идущий на контакт, Никита— наоборот, имеет отличные навыки коммуникации, неплохое влияние, репутацию, люди к нему буквально тянутся за любой помощью, а тот с радостью принимает. Кто б мог вообще подумать, что сейчас они будут вот так сидеть за одним столом и пить чай с конфетами. — Сегодня было что-то новое? Ну, по темам там. — Не, тебе повезло сегодня прогулять. — помешивая ложечкой бурую воду откликнулся Энгель — Почему проспал, кстати? — Это допрос? — Не, просто из интереса. — Дота, дота. Впрочем, такой ответ был ожидаем, не первый день знакомы же. — Че, кстати, до сих пор срутся ебланы? — Ну а то. Даже отсели друг от друга. — Ставлю на то, что завтра уже помирятся. — Плюсую, умножаю. За такими разговорами незаметно проходит час, даже когда кружки уже давно пусты. Когда дело доходит до обоюдного молчания, всегда спасает план «П». П — покурить на балконе. — Почему зашёл сегодня, кстати? — Сделав первую тягу наконец решился напрямую спросить Лис, ожидая того, что застанет товарища врасплох. — Волнуюсь. — с невозмутимым лицом четко выдал оппонент. — Почему из всевозможных исходов ты представляешь именно самые плохие? — Они случаются куда чаще, чем мы думаем. Лучше лишний раз перепроверить, иначе потом будет слишком поздно, нести это бремя на своих плечах всю оставшуюся тоже такое себе, это логично. — после очередной затяжки голос Никиты становится на тон ниже, но мысль продолжается — например, изнасилования. Они происходят намнооого чаще, чем мы вообще можем себе представить. Заведомо думаем, что каждый такой случай будут освещать в СМИ по тв и все виновные будут наказаны, но реалии абсолютно не впечатляют. — Найс аналогия, кому меня насиловать? — Отчиму. — Пошёл нахуй… — выдувая в отместку сигаретный дым посылает темноволосый, но потом вдруг резко замолкает таращась в глаза другу, а потом резко отводит взгляд — тебе стоило бы меньше упоминать о том случае, знаешь… И с чего ты вообще решил, что я хочу повторить? — Ты какой-то подавленный. А ещё по статистике большая часть бывших самоубийц хотят совершить вторую попытку спустя около полугода после последнего случая. На это парень не нашелся что ответить, но Никита всё равно продолжил. — А знаешь почему? Только первые пару месяцев после инцидента оказывается психологическая помощь, о тебе все беспокоятся, бегают, а когда ты вроде как идёшь на поправку, успокаиваются, мол, налаживается всё, заебись. Тут уже идёт самый опасный момент. Когда суицидника вновь начинают посещать навязчивые мысли, словно он опять становится никому ненужным, никто не пытается помочь или выслушать, жизнь становится на круги своя, буквально выталкивая его из зоны комфорта назад в этот ад, из которого он так жаждал выбраться. Этот период фрустрации и становится последней каплей, точкой кипения, скажем так. Понимаешь, о чём я? — Прошёл почти год, я вне зоны риска, получается. — более-менее переварив сказанное уже выкидывает окурок с окна, предварительно прижигая об бетонную ограду. — Ошибаешься, братик. Рука тянется к пачке. Уже пустая, анлаки. Походу, разговор за курежкой на сегодня окончен.