***
Дождавшись, пока Макгонагалл покинет кабинет, а Боунс исчезнет во всполохе зеленого пламени, Дамблдор встал и скинул мантию, оставаясь в одной лишь рубашке. На столе все еще лежал «заботливо предоставленный» Фаджем номер Министерского вестника, который обычные люди получат лишь через полдня. Номер, который, судя по очень аккуратному содержанию, готовили все это время. Информацию о поимке и последующем оправдании Сириуса Блэка удерживали от прессы вот уже почти трое суток, дабы не превращать информационное поле в хаос после вердикта Кубка огня, но этот выпуск явно станет настоящей сенсацией в любом случае.Сириус Блэк оправдан!
Такой громкий заголовок, но в тексте статьи ни слова о том, что он отсидел тринадцать лет без приговора. Как же просто манипулировать людьми, когда контролируешь прессу — легким росчерком пера можно превратить незаконно осужденного в обычного преступника, который вроде виноват, а вроде и не очень. В конце концов, он ведь отсидел? Ну, значит, достаточно отсидел, пусть теперь гуляет. Скитер в этот раз отстанет почти на сутки и Дамблдор знал, почему: Фадж рвал и метал из-за всей этой ситуации с возвращением Блэка в «мир живых», но не из-за политических потерь, а из-за Люциуса Малфоя. Политический вред Фаджа как раз не пугал абсолютно — в конце концов, он ведь не был ответственен за отправку Блэка в Азкабан, верно? В этом были виноваты Барти Крауч и Альбус Дамблдор, поэтому последний ожидал, что рано или поздно его имя всплывет в разговорах и Корнелиус попытается перекинуть вину на него. А вот Люциус… Глава рода Малфой явно не слишком-то рад был тому, что его сын теперь вылетел с очереди на огромное состояние Блэков. Да уж, забавно — столько лет Малфой чуть ли не пренебрежительно рассуждал на публику о том, как будет преобразован затухший бизнес Блэков под контролем Драко, чтобы в итоге лишиться всей этой силы. Что ж, Малфой, в отличие от Нотта, хоть и был скользким пронырой, все же слишком любил не только пафосные речи, но и дележку того, чего еще не достиг. Чего стоит только его попытка выслужиться перед стремительно сходящим с ума Реддлом и сформировать «новое магическое правительство» в 1978 году, когда Министерство еще относительно крепко стояло на ногах, а ни о каком свержении власти и речи не шло. Люциус уже не мог просто исчезнуть из общественной жизни, а потому вынужден был крутиться как уж на сковороде, лишь бы угодить всем и каждому. С другой стороны, Альбуса полностью устраивало то, как прошла сама операция по обелению репутации Сириуса, ведь директор Хогвартса не остался без рычага контроля. Сириус не был под колпаком буквально, но достаточно было лишь слегка надавить… Как бы Дамблдор ни хотел, чтобы Сириус мог жить спокойно, он не мог допустить, чтобы тот перехватил ниточки, которые вели к Гарри Поттеру. Именно поэтому подвисший в воздухе момент с убийством двенадцати магглов пришелся весьма кстати — теперь вероятность того, что Министерство позволит Блэку спокойно протащить заявку на опекунство равна если не нулю, то близкому к нему значению. Само собой, Альбус не собирался вновь отправлять мальчика к Дурслям — поведение Петуньи и ее мужа до сих пор приводили к тихим вспышкам недовольства у Дамблдора, когда он вспоминал внешний вид Гарри в начале лета. Нет, отнюдь, мальчик волен был отправиться к Сириусу и проводить с ним сколь угодно времени, вот как сейчас, когда Блэк вытащил крестника на пляжи Доминиканы, но последнее слово должно было оставаться за Альбусом. По крайней мере, пока не будет исполнено то, что предначертано судьбой. Несмотря на промах с Кубком, преимущество все еще было на их стороне — каким бы толковым магом ни был Том, стратег из него не получился. Он позволял эмоциям брать верх над собой в критические моменты, а раздутые амбиции не позволяли ему обратить внимание на детали каких-то неудач или даже побед, чтобы в будущем исправить то, что не сработало. Налет на лагерь болельщиков в конце августа являлся ярким примером того, что из себя представляло мышление Реддла на тот момент — использование грубой силы без конкретного посыла. Одна неучтенная переменная в лице того, кто единолично остановил нападение, привела к тому, что весь этот хрупкий план, предназначенный, судя по всему, для дестабилизации общества и «раскачки политической лодки» пошел ко дну. Фадж выкрутился, Малфой все прикрыл, а пресса… Ну, несмотря на разные точки зрения от Министерства и Скитер, едва ли хоть одна из них сыграла на руку Тому. Еще год назад ключевой деталью, связывающей молодого Поттера и Тома Реддла было пророчество. Несколько строк, половину из которых самопровозглашенный Темный Лорд не знал в принципе, а ту, что знал, не смог из-за эмоций правильно переварить. Теперь к этому пророчеству были подвязаны не только крестражи, но и участие в Турнире. Разумеется, Амелия и Аластор были по-своему правы — Гарри был вписан в участники явно не из добрых побуждений, но только Альбус знал, что за этим стоят слова Трелони, произнесенные шестнадцать лет назад. Недооценка врага — это самое страшное, что может случиться, когда на кону огромное количество жизней и Альбус понимал, что именно он в этот раз недооценил Тома. Нет, его план не был изящным — судя по всему, Реддл планировал выкрасть четвертого участника в течение этого года, но все же подход… Альбус с десяток раз перепроверил все, что мог, опросил всех свидетелей и несколько раз просканировал защиту Хогвартса на отклонения. Ничего. Пока что основной версией Дамблдора была та, согласно которой Реддл с помощью Империуса или сложных ментальных закладок «завербовал» одного из студентов, а тот уже устроил эпопею с Кубком, имея на руках имя Поттера из какого-то эссе и доступ к методу взлома защиты, наложенной на Кубок. Теперь ключевым аспектом Турнира стало не только налаживание деловых и дружественных связей с двумя странами с континента, но и защита… по сути, всего одного участника. И если насчет первого испытания Альбус практически не переживал — в конце концов, Сириус наверняка поможет Гарри с планом обхода дракона, то вот второе и третье испытание вызывали тревогу. Менять их было уже слишком поздно, а потому меры, предложенные Амелией выглядели неплохо. Конечно, придется взять немного золота из школьной кубышки, но… пожалуй, оно того стоило. По крайней мере, варианты лучше на ум не приходили. Четыре ожерелья и сундук с проводящими стеклянными шариками — полноценный комплект для магических трансляций. Амелия предложила просто наблюдение — участники надевают ожерелья во время испытания, а шарики образуют в воздухе четыре экрана, транслирующее все, что происходит под водой и в лабиринте. Альбус же собирался внести небольшую коррективу, добавив в пожелания для одного из артефактов следящую цепочку. Если Гарри попытаются выкрасть с помощью портключа или как-то еще, то небольшая хитрость поможет предотвратить худшее. Вот только на этот раз Альбус собирался все сделать сам. Если уж Том каким-то образом получил доступ к Кубку, то за артефактами для участников стоит следить круглосуточно. Ни чужих глаз, ни чужих рук. Альбус посмотрел на полку, где располагался небольшой золотой шарик, висящий в воздухе над подставкой такого же цвета. Слабо светящиеся линии опоясывали его, словно глобус. Кровный артефакт, отслеживающий состояние Гарри Поттера. Да, не слишком законно, но кому какое дело? Главное, что, судя по всему, Гарри Поттер был очень здоров. Оно и неудивительно, вряд ли жаркое доминиканское побережье могло как-то плохо сказаться на здоровье подростка. — И где мой заслуженный отдых на побережье, Фоукс? — спросил в воздух Дамблдор, зная, что Фоукс его не слышит. Феникс вылетел на небольшую «воздушную прогулку» и явно не вернется раньше первых утренних лучей солнца. Еще одна проблема постепенно начинала беспокоить Дамблдора все больше — крестражи. Когда он узнал, что дементор «извлек» крестраж из Гарри Поттера, то преисполнился уверенности, что сможет разобраться с остальными якорями в скором времени. Вот только время шло, а количество крестражей не снижалось, как и количество проблем в целом. Пока вся надежда была лишь на то, что после первого испытания получится стабилизировать ситуацию в школе и наконец заняться главным делом. Для начала — необходимо было посмотреть в министерских архивах, где жило семейство Гонтов, а вдобавок заглянуть в дом, где выросли Сириус и Регулус. Возможно, младший брат Сириуса оставил после себя что-то, что могло бы пригодиться.***
Невилл увлеченно уплетал яичницу с салатом, наблюдая за тем, как Симус, эмоционально размахивая руками, рассказывает о том, как чуть не сжег сам себе палец на дуэлях. Шел уже пятый день с тех пор, как Гарри был выбран в качестве четвертого участника Турнира трех волшебников и третий с тех пор, как он отправился в свой, как он выразился, «заслуженный отпуск» с оправданным крестным, оставив Невиллу и Луне все необходимые инструкции по тренировкам. На самом деле, исчезновение Гарри из школьной жизни мало на что повлияло. По крайней мере, Лонгботтом не видел серьезных отличий. То, что стало нормой для школы в первый день ноября, просто постепенно разрасталось и приобретало какие-то немного гротескные масштабы. Рон, забросив идею об отборе в команду по квиддичу, ходил по коридорам и с гордым видом повторял, словно мантру, свою огромную и не слишком складную речь: насколько он ошибался в бывшем друге, какой змеёй тот оказался, что Гарри Поттер променял дружбу на славу и прочие бредни. И, стоит заметить, аудитория у этой чуши все время имелась, хотя четыре дня одних и тех же речей успели наскучить даже гриффиндорцам. Имя Поттера в школе стало чем-то оскорбительным, Малфой пытался подлить масла в огонь со своими значками, студенты безрезультатно искали вход в апартаменты чемпиона, а тотализатор, созданный братьями Уизли, активно принимал ставки на турнир. Большинство, разумеется, ставили на полный провал Поттера уже в первом туре. Да и с чего бы ему проходить дальше? Он, конечно, подкачался и физически выглядит неплохо, но всё ещё остается четверокурсником, причём довольно посредственным, судя по отметкам. Близнецы Уизли хоть и сомневались в том, что Гарри бросил в кубок своё имя, ничего делать не собирались. Деньги есть деньги, и раз уж им несут галлеоны на проигрыш Гарри Поттера, то почему бы их не принять? Тем более, что они-то как раз были уверены, что уж кто-кто, а Гарри точно не провалится, а потому ставки выглядели как неплохой шанс преумножить капитал. Итак, пятое ноября, завтрак. Невилл молча ест, пока в Большом зале кипит жизнь. Студенты шумят, обсуждая последние новости и грядущие товарищеские матчи по квиддичу, профессора тихо шепчутся о своем, за столом Слизерина выделяется хмурое лицо Драко Малфоя. На нем почему-то нет значка, как и на слизеринцах в целом. Теперь их носят только пуффендуйцы, некоторые когтевранцы и почти половина гриффиндорцев. Да уж, хороши львы, принципы факультета были забыты прямо-таки непозволительно быстро. Невилл уже почти закончил со своей тарелкой и собрался было уходить, как вдруг двери в большой зал открылись, и в помещение вошла целая делегация магов во главе с директором школы, за которым стройным рядком вышагивали Амелия Боунс, Барти Крауч, представители Франции и Болгарии в рядах МКМ, отвечавшие за соглашение о проведении турнира, а также Людо Бэгмен, с лучезарной улыбкой замыкающий эту пафосную процессию. Подойдя к преподавательскому столу, Дамблдор наклонился к Макгонагалл и прошептал той что-то на ухо, после чего заместитель директора встала и засеменила быстрым шагом к столам факультетов. — Прошу внимания, студенты, — громогласно объявила она, использовав Сонорус. — у профессора Дамблдора есть для вас сообщение. Все оживились и тут же притихли под строгим взглядом Макгонагалл, пока Дамблдор с гостями располагались вдоль преподавательского стола лицами к столам факультетов. — Дорогие студенты! Сегодня в нашей школе присутствует делегация, неделю назад назначенная для расследования появления имени Мистера Поттера, — Альбус взглядом окинул стол Гриффиндора, подмечая значки на студентах, — из кубка огня. Передаю слово мадам Амелии Боунс, Главе британского Департамента Магического Правопорядка. — Дамблдор кивнул Амелии и сделал приглашающий жест рукой. Некоторые взгляды в зале перенеслись на сидящую за столом Пуффендуя Сьюзен, которая редко упоминала о работе своей тёти. — Благодарю, директор, — Амелия Боунс сделала маленький шаг вперед. — Итак, хоть мистер Поттер и отсутствует сегодня, комиссия в результате тщательного расследования пришла к выводу, что своё имя в Кубок огня мистер Поттер не бросал и таких намерений не имел. Даже самые тихие шепотки в зале притихли. Рон внезапно стал выглядеть так, словно ему на голову упала сковорода, Гермиона пихнула в плечо сидящую рядом Падму, взглядом словно крича «Я же тебе говорила!», а студенты с приколотыми на мантии значками, обличающими Поттера, начали переглядываться. Амелия же, дождавшись, пока зал окончательно затихнет, продолжила: — Специалистам из Аврората и Отдела тайн потребовалось несколько дней на то, чтобы достоверно понять, как именно имя мистера Поттера выпало из кубка и было занесено в контракт чемпионов. Им удалось выяснить, что защита кубка была проломлена магическим артефактом очень темной природы, а потом с помощью особого зачарования кубок заставили принять имя мистера Поттера как участника из неназванной четвертой школы. Поскольку он был единственным участником от несуществующего заведения, Кубок выбрал его в качестве участника. Следы магии на Кубке не совпадают ни с кем из тех, кто присутствует в замке, в том числе с самим мистером Поттером. Поэтому мы, — она провела рукой, показывая, что высказывает общее мнение комиссии, — поняли, что это либо было проникновение в школу с целью внесения мистера Поттера в список участников с целью манипуляций с Турниром, либо целенаправленная диверсия, которая могла пройти на фоне чемпионата мира по квиддичу. Зал зашумел. — Тем не менее, — Амелия повысила голос, чтобы перекричать набирающий громкость шум, — расторгнуть контракт не получилось. Мистер Поттер остаётся четвертым участником Турнира и будет выступать либо от своего имени, либо от имени, кхм, — Амелия бросила взгляд на сидящего перед ней шестикурсника со значком, — своего факультета. Прошу оказать ему поддержку, а мы позаботимся о дополнительных мерах безопасности на турнире. Кто бы ни закинул имя мистера Поттера в кубок, добра он ему явно не желал. Амелия вновь кивнула Дамблдору, а тот сделал приглашающий жест, побуждающий Крауча выступить на полшага вперед. — Поскольку я вижу на ваших мантиях не самые приглядные значки, хочу напомнить вам, что Турнир задумывался не только как соревнование, но еще и как укрепление связей между странами и школами, поэтому задумайтесь о том, какое впечатление вы производите, позволяя себе травить четырнадцатилетнего студента, попавшего в достаточно непростую ситуацию. Возможно, кому-то из вас кажется, что турнир — это лёгкая прогулка по опушке леса, но вы ошибаетесь. Это действительно серьезный вызов даже для взрослых магов, и возрастное ограничение было введено не просто так. Благодарю, директор, — Барти кивнул Дамблдору и направился на выход из большого зала, не дожидаясь остальных. Дамблдор вновь взял слово. — Итак, надеюсь, вы приняли во внимание все вышесказанное. Напоминаю вам, что правила о словесных оскорблениях и использовании магии на других студентах никто не отменял, а потому прошу каждого, кто столкнулся с какой-то проблемой, обращаться к профессору Вектор, которая отныне разделяет должность преподавателя нумерологии и школьного психолога. Она может не только поговорить с вами, но и поможет со справедливым наказанием для обидчиков. Септима Вектор встала из-за стола и поклонилась. Дамблдор вновь повернулся к оставшимся членам комиссии, шепнул им что-то и те направились к выходу из зала, пока директор направился к собственному креслу за преподавательским столом. За столами факультетов же непосредственно потребление пищи практически остановилось. Люди со значками снимали эти самые значки с мантий, каждый считал своим долгом высказать свое мнение о ситуации в свете новой информации, кто-то обсуждал назначение на должность так называемого «психолога». Чистокровные значение этого слова не знали, поэтому магглорожденные пытались его объяснить. Так или иначе, не молчал никто. Стол Слизерина разделился ровно пополам. Часть, во главе с Драко, заняла позицию, при которой оскорбления Поттера сохраняются, потому что пусть он и не обманщик, но зато точно неудачник, который не переживёт даже первое испытание. Другая же половина из менее радикальных студентов тихо переговаривалась, обсуждая новость о диверсии и усиленных мерах безопасности. Хогвартс полностью погрузился в обсуждение новых подробностей, но не прошло и десяти минут, как окна под потолком Большого зала открылись и в помещение влетели совы.***
— И как оно было? — спросил Гарри у лица Невилла в карманном сквозном зеркале, спрятавшись в тени от обжигающих солнечных лучей. — Просто жесть, — с улыбкой протянул Невилл. — Уже после выступления Боунс все обалдели, а после новостей… Поттер расхохотался. — Все, раз точки расставлены, то теперь твоя очередь делать шаги - помирись с Ханной, хорошо? На лице у Невилла появилось кислое выражение. — Гарри, она… — Нев, она четырнадцатилетняя девчонка, — пожал плечами Гарри. — И не забывай, что мое участие привело к тому, что Седрик оказался в тени на какое-то время, так что ее можно понять. — Я подумаю, — кивнул Невилл. — Кстати, Луна сломала Колину руку на дуэлях. — Колин Криви записался на дуэли? — Ага. А Луна там вроде как почти что ассистентка Флитвика. — Неплохой карьерный рост. — И еще Джинни попала в сборную. — Круто! — улыбнулся Гарри. — Она просто молодчина. — Это да… Забавно, еще вчера все только и говорили о тебе, а сегодня за день случилось столько событий, что каждый говорит о чем-то своем. — Держу пари, это была спланированная акция, — усмехнулся Поттер. — Итак, Турнир, квиддич, Сириус. А что там с Хагридом? — Честно говоря, мне кажется, что он общается с мадам Максим. — Так это же хорошо…? — Нет, он общается, понимаешь? — Тогда остается только пожелать ему удачи, — хмыкнул Гарри. — Надеюсь, он не станет использовать тот одеколон… — Тот, которым он травил гусениц на тыквах в прошлом году? — спросил Невилл, приподняв бровь. — Держу пари, мадам Максим это не оценит. — Понадеемся на его благоразумие, — с улыбкой пробормотал Поттер. — Гарри… — вздохнув, начал Невилл. — Ты вообще когда обратно собираешься? Ты же не станешь весь год просиживать где-то там, верно? — Скажу тебе честно, твои рассказы о значках и всем остальном не слишком воодушевляют… — почесав лоб, протянул Поттер. — С завтрака не видел ни одного значка, кстати, — заметил Лонгботтом. — Боунс и Крауч разобрались с дисциплиной лучше, чем все профессора вместе взятые. — Малфой от тоски не помер еще? — Он выглядел грустным, но едва ли твое присутствие его спасет — он получил отработку у Грюма и явно побаивается туда идти. — Эх, жизнь школьная… — насмешливо протянул Гарри. — На самом деле, все решается в прямом эфире. Вернусь сразу же, как только мое присутствие потребуется. — Хорошо, — улыбнулся Невилл. — Там, где ты сейчас находишься, растет магическая бромелия Треера, захватишь мне один цветок? — Это… — Вот, — Невилл отложил зеркало на несколько секунд и вернулся с книгой, раскрытой на нужной странице, где был нарисовано необычного вида растение. — Поищу, — кивнул Гарри и увидел, что к нему направляется Сириус. — Ладно, Нев, мне пора. — Я сам как раз собирался к Спраут, до встречи, Гарри. — До встречи, Нев, — Гарри отложил зеркало и обратился к подошедшему крестному. — Да? Сириус прислонился к пальме и, допив остатки коктейля, предвкушающим взглядом посмотрел на крестника. — Ну? Что там? Как отреагировали? — О, все в шоке, — пафосно пробурчал Гарри. — Правда, Министерский вестник поместил на первую полосу твою колдографию из Азкабана. Ту самую, что с табличкой. — Серьезно? — разочарованно протянул Сириус. — Могли бы выбрать кадр получше… — Ты хочешь предстать перед миром с этими боками? — со смешком спросил Поттер. — Я для кого программу тренировок составлял? — Да разберусь я с ними! — возмущенно воскликнул Блэк, стараясь незаметно посмотреть на собственные бока. — И ничего такого там нет… — Ладно, ладно, — хихикнул Гарри. — Уже скоро первое испытание. — Я тебя подготовлю, Гарри, не волнуйся, — с серьезным выражением лица заявил Сириус. — Можем начать хоть сегодня, если хочешь. — Только если ты параллельно начнешь качать пресс, — с таким же серьезным выражением лица ответил Гарри и тут же расхохотался, увидев, как быстро на лице Сириуса появилась страдальческая гримаса. Пожалев крестного, Гарри подкинул пряник вслед за кнутом: — Купаться пойдешь? Гримаса на гладко выбритом и помолодевшем лице Сириуса моментально превратилась в улыбку. — Само собой!***
Неизвестная комната, неизвестное место, неизвестная страна.
— Кажется, я немного ошибся, — произнес мужчина, входя в комнату и присаживаясь перед низким чайным столиком, одна половина которого была скрыта в тени, покрывшей часть помещения, словно плотное одеяло. — О чем речь, Николас? — раздался из тьмы женский голос, а изящная рука подвинула к гостю чашку чая на блюдце. — О нашем путешественнике, Гарри Поттере. Ну, или том, кто занял его место, — произнес Николас, отпив пару глотков чая. — Он создает слишком много шума, учитывая его статус. — Ты думаешь, так не должно было быть? — Так — это про Кубок и Турнир? — Про Кубок, конечно. Вдруг в этом и был план? — Вмешаться в школьный турнир? — Не забывай, что там замешан еще и Том Реддл, — заметил женский голос. — Если наш путешественник преследует Темного Лорда, то Турнир трех волшебников выглядит логичным шагом. — Это дополнительные подозрения, — с сомнением протянул Николас, сощурив глаза. — Только если он выпрыгнет за свои показатели. Если же не будет красоваться, то сможет обставить все как надо. — То есть… просто наблюдать? И все? — И все.