Те самые три слова

Из-за жары и надвигающегося дождя было слишком душно. Настолько, что дышать трудно, голова кружится, делать совершенно ничего не хочется. Тучи висели почти весь день, лишь грозясь вот-вот разразиться ливнем, отчего воздух был спертым. Не спасали ни вентилятор, ни лёгкая одежда в виде шорт и футболки. Хенджину бы впору поступить как Чан и ходить вовсе без нее, но… К середине ночи все же началась гроза. Настежь открытое окно в спальне, маленькой, но весьма уютной, ничуть не приглушало ни звуки капель, бьющих о подоконник, ни августовского грома. Однако же, зной спал, и Кристофер даже умудрился заснуть, в отличие от Джина, который с каждым раскатом вжимался в матрас, сильнее жмурился и придвигался к своему парню все ближе. Молния ослепительно мерцала, нагоняя ещё больший ужас. Хенджин уж точно не являлся фанатом фильмов ужасов, а сегодняшняя ночь чересчур похожа на неё. Не хватает только сумасшедшего врача, что вылезет из тьмы с маниакальной улыбкой и каким-то неведомым препаратом. Не думай о плохом, Хенджин, мысленно дал себе подзатыльник Хван и несмело положил пальцы на ребра Чана. Хоть их отношениям и было чуть больше пяти месяцев, Джин до сих пор стеснялся как-либо проявлять свои чувства к Крису. Он до сих пор не мог поверить, что такой человек, как Бан обратил на него свое внимание и даже полюбил. Гром сотряс небеса, Джин вздрогнул и уткнулся Чану носом в обнаженную спину, прячась от страха. -Хенни, ты чего не спишь? - сонно пробурчал Кристофер. -Да так, бессонница… - всю комнату озарила вспышка молнии, заставив младшего запнуться, - ты спи, спи. Не обращай внимания. Тебе на работу рано. Вопреки сказанному, Чан повернулся к Хенджину лицом и заглянул Хвану в глаза. Очередной раскат грома заставил младшего вздрогнуть. -Гроза? - Джин смущенно кивнул, а Бан обнял его за талию, притягивая к себе окончательно, - так не страшно? Он всегда словно знает, что чувствует младший, приходит, не оставляет одного, как по привычке просит его Хван. А Хенджину каждый раз от счастья плакать хочется. Чем он заслужил такого человека? -Меньше, - Хенджин слегка улыбнулся и провел пальцем по щеке Чана. Тот улыбнулся. Джин это почувствовал. Он без ума любил его улыбку, добрую, красивую, с ямочками. -А если так? - к объятиями добавились ещё и успокаивающие поглаживания по голове. В груди тепло разлилось от приятных прикосновений, от той палитры чувств, что растеклась горячей родниковой водой по венам. -Я тебя люблю, - прошептал вместо ответа Хенджин. Ему эти три слова кажутся самыми важными в жизни. Ему кажется, если он хоть день не скажет их Чану, тот разлюбит его, уйдёт. Если Чан не ответит тем же, то Хенджин ему не нужен. Но Крис говорит. Говорит каждый день, и Джин спокоен. -Я тебя тоже, - молния на мгновение осветила улыбающееся лицо Чана, а Хвану подумалось, что перед ним самый красивый человек в мире. "Я тебя люблю", - слова, что он никогда не слышал от матери. Он всегда был недостаточно красив, недостаточно умен, недостаточно талантлив. Недостаточно, недостаточно, недостаточно. Хенджин боится этого слова: за ним всегда была критика, разносящая его в пух и прах, за ним всегда было искривленное в брезгливости лицо матери, всегда были едкие уколы, всаженные в самое нутро. От матери вместо "я тебя люблю", он постоянно слышал "пошёл прочь, бестолочь". Хенджина забрал к себе Чан, как только тому исполнилось восемнадцать. Прошло два месяца с того дня, как Хван покинул квартиру, оставив в ней все ужасные слова, режущие душу. Со временем смог перешагнуть через себя (с помощью Чана) и с ненавистью засунул треклятые воспоминания в дальний ящик в своём сознании. Но лишь днем они прятались в свои укрытия, а по ночам выползали, царапая Хенджина изнутри, выворачивая наизнанку, пробуждая все самые леденящие кровь ужасы. От них выть в голос хотелось, уши и глаза руками закрыть, чтобы не слышать, не видеть снова. Они прорывались в памяти снами. То были кошмары, не отличимые от реальности, от которых Хенджин мог часами биться в истерике. И только Чан мог его успокоить. Всегда, всегда он был с ним рядом, не отходил ни на доли секунды. Джин, приходя в сознание, проклясть себя хотел за то, что Крис тратил на него свое время вместо работы или встречи с друзьями, за то, что выслушивал ту бессмыслицу, что нёс он, за то, что вообще был рядом с ним, хотя мог найти другого парня, с меньшими заморочками, облегчив себе жизнь. -Хенни, ну что ты? Как я без тебя, любимый? - всегда отвечал Чан, а Хенджину хотелось закричать, что Чан-то без него протянет, будет жить, не ведая проблем. Но он лишь улыбался и шептал, что Крис самый лучший. -Хенни… эй, любимый, проснись, - сквозь пелену сна, наполненного упрёками, словами колкими, унижениями Джину послышался голос самый чудный на планете. Хенджин глаза распахнул, кожей чувствуя, что слезами обливается, а рукой в предплечье чаново вцепляется. Бан сидит рядом, глубоко в душу младшему заглядывая, будто хочет забрать все, что причиняет ему столько боли. -Это всего лишь сон, Хенни. Всего лишь дурной сон, - бормочет Чан, притянув к себе младшего, а тот все не может остановить страх, что стекает по щекам солёными реками, - этого уже нет. Всего лишь игра воображения, любимый. -Я-я не хочу обратно… не хочу обратно, не хочу, - только мог скомкано шептать Джин. -Хенни, ты сейчас со мной, в нашей квартире. Она за тобой не придёт. Слышишь, любимый? Блуждаемый в панике взгляд Джина останавливается на картине, работать над которой закончил несколько суток назад. -Картина недостаточно красивая. Надо переделать. Надо переделать. Недостаточно… - как заведенный, повторял Хенджин и уже собрался встать с кровати, но Чан мягко перехватил его. -Нет-нет, Хенни, она замечательна, - обняв его лицо руками произнёс Чан, а Джин будто от гипноза очнулся. -П-правда? -Правда, любимый. Внизу живота скрутило тупой болью от осознания, что Чан опять рядом. Почему он все ещё здесь? Почему сидит рядом, обнимает, гладит по голове, шепчет слова ласковые? Почему терпит? А он ведь наверняка терпит. Почему не уйдёт, не оставит с кошмарами наедине? Хенджину вновь заплакать захотелось. -Ты у меня молодец. Так хорошо справляешься, - продолжал подбадривать Чан, - я так тобой горжусь. Все силы вмиг куда-то испарились, Джин только смог, что обмякнуть у Бана на груди, слушая голос его приятный, слова, что бальзамом по израненной душе оседают, стук капель по подоконнику да удары сердца Криса. -Такой умница. Давай ляжем обратно, м? Обними меня крепче - станет лучше, хорошо? Вот так, - Хенджин вцепился мёртвой хваткой в Чана, - молодец, Хенни, - он ещё что-то говорит, говорит, говорит, а Джин слова не разбирает, только понимает, что они его лечат, что без них он не вытерпит.