***
За час до этого... Се Лянь сидел за кухонным столом и грустно смотрел в окно. Опять его обманули. Вчера, когда он смотрел погоду в интернете, было написано, что дождя не будет. А что в итоге? На улице ливень, который не прекращается уже полдня. Капли долбили по стёклам и стекали куда-то вниз, прямо как настроение Се Ляня в данный момент. Нет, он, конечно, знал, что с каждым годом День Рождения будет всё скучнее и скучнее, но не до такой степени. Вот ему и исполнилось тридцать лет, ура. За последние десять лет он добился многого: открыл свою сеть приютов и спас более двадцати тысяч животных, находя им хозяев. Не лично, конечно, но всё же. Се Лянь гордился собой, что хоть как-то мог помогать беззащитным животным, которые оказались на улице без еды и воды. Жо Е запрыгнула своему хозяину на колени и начала мурчать. Эта кошечка — яркий пример того, что на свете существуют не только хорошие люди, которые помогают животным, но и жестокие, которые причиняют вред зверькам. Её прошлый хозяин бил её, издевался, да до такой степени, что у малышки нет частички левого уха. Се Лянь нашел Жо Е прямо в подъезде, потому что пьяный мужик забыл запереть дверь и кошка выбежала, не желая больше жить с ним. Се Лянь сразу же подобрал её и отнес к себе. Прошло уже три года, а кошка всё ещё помнит и считает его своим спасителем. Да, Се Лянь жил один. Родители давно умерли, а соулмейта он так и не нашел и больше никогда не найдет, ведь тот очень часто попадал в передряги. Очень-очень часто. Руки, спина, бедра — везде были шрамы соулмейта. Се Лянь даже начал думать, что тот какой-нибудь мафиози. Ну, у кого еще может быть столько шрамов? Однажды вечером Се Лянь почувствовал ужасную боль в правом глазу. Боль была настолько сильная, что Се Лянь потерял сознание на несколько минут. Хорошо, что рядом с ним Ши Цинсюань. Тот сразу же вызвал скорую помощь. Но врачи только развели руками, сказав, что проблемы с соулмейтом, и уехали, предварительно вколов Се Ляню обезболивающее. После этого случая правый глаз нашего героя стал намного хуже видеть. Фигуру распознать было можно, а вот лицо нет. Се Лянь первое время не мог к этому привыкнуть и тёр глаз, думая, что так всё пройдет, но, к сожалению, всё оставалось таким же. Се Лянь возвращался с работы, когда его живот обдало волной жара, а через несколько секунд — оглушительной болью. Мир покачнулся, и сознание заволокло туманом. По мнению Се Ляня, в этот момент он потерял свою родственную душу, ведь с такими ранами не живут и ведь на животе теперь красовался огромный шрам. Каждый раз, смотря на эту неровность на теле, Се Лянь чувствовал опустошение, но быстро брал себя в руки. Он не первый и не он последний, кто потерял своего соулмейта, даже не увидев его. Дождь более-менее прекратился, хотя тучки всё ещё заслоняли небо. Се Лянь вздохнул и решил сходить в магазин, ведь через три часа к нему зайдет Ши Цинсюань, который поссорился со своим парнем. Друг, когда происходила такая ситуация, всегда приходил к Се Ляню и жаловался, попивая вино, которое предварительно было уже подготовлено. Они разговаривали, а позже засыпали на диване. На следующий день Ши Цинсюань всегда мирился с Хэ Сюанем, и всё становилось хорошо. Се Лянь почувствовал легкое головокружение ещё перед выходом из дома, но, ссылаясь на погоду, решил проигнорировать своё состояние. Потом придёт домой и выпьет таблетку, делов-то. Накинув джинсовую куртку, он вышел из дома. На улице было свежо. Се Лянь шел к магазину, обходя лужи и грязь, которые образовались после ливня. Состояние нашего героя ухудшалось с каждой минутой: стало тяжело дышать, в голове шумело и ноги начинали неметь. Се Лянь остановился перевести дыхание, и в следующую секунду уже лежал на мокром асфальте, а прохожие подбегали к нему. Кто-то что-то у него спрашивал, кто-то вызывал скорую, а Се Лянь не мог пошевелиться. Он смотрел шокированными глазами и не понимал, что происходит. Грудь сдавило последний раз, и сознание ускользнуло. — Молодой человек, что с вами?***
Дальше Се Лянь то приходил в сознание, то опять отключался от этого мира. В себя он пришел только в палате больницы. Рядом с ним стоял врач и что-то записывал в свой блокнот, скорее всего, показатели. Молодой доктор посмотрел на экран и, увидев изменение, взглянул на Се Ляня и заговорил: — Здравствуйте, меня зовут Фэн Синь, я ваш лечащий врач, — увидев удивленное лицо своего пациента, доктор продолжил: — Вас привезли сюда вчера. — Что со мной? — тихо спросил Се Лянь и зашёлся в сильном кашле. Такого никогда с ним не было. Да, у него была простуда, но это не сравнится с тем, что он чувствует сейчас. — Перикардит, — Се Лянь выгнул бровь. Звучало, словно это заклинание в Гарри Поттере. Хотя не в его состоянии шутить, — а если простыми словами — нарушение сердечно сосудистой системы. Противная болезнь, но она лечится. Самый эффективный и безопасный способ — это хирургическое удаление перикарда. — Я согласен.***
До операции оставался час, и Се Ляня трясло. Он пытался дышать, но мысли возвращались к статье в интернете, которую он прочитал три года назад. Там было написано, что всего тридцать пять процентов людей выживают после операции на сердце. Конечно, это не официально, но всё же. Кто знает? Может, это правда и сейчас Се Лянь идет на верную смерть. Хорошо, что у него нет соулмейта, ведь тому было бы очень плохо сейчас. Наш герой вздохнул. Через несколько минут зашёл врач. — Извините, это, конечно, не мое дело, но вы нашли своего соулмейта? — немного смущаясь, проговорил Фэн Синь. Сам доктор нашёл свою пару несколько лет тому назад, и теперь не представляет жизни без неё. — Нет. Она умерла, — коротко отвечает Се Лянь и отводит взгляд. Об этом знали всего пять человек, потому что наш герой не хотел, чтобы люди кидали на него жалостливые взгляды. Это противно. Се Лянь не слабак, он вытерпел испытания, которые получала его родственная душа, и вытерпел её кончину. Иногда он даже думал, что и хорошо, что тот погиб, ведь получать столько травм тяжело морально и тому человеку, и Се Ляню. Но теперь, когда новые шрамы не появляются уже два года, Се Лянь не беспокоится, что в один момент свалится с болью. Иронично. Теперь его организм решил пошутить, и он чувствует свою боль. Раньше Се Лянь боялся пораниться, ведь не хотел, чтобы его соулмейту было больно. Даже понимая, что тот человек об этом не беспокоится и появляются новые шрамы, Се Лянь всё ещё вёл себя осторожно. Зачем его родственной душе переносить чужие травмы, когда своих хватает? Теперь тот уже ничего не чувствует, а осторожность Се Ляня осталась с ним — теперь это привычка. — Мне очень жаль… — говорит доктор.***
Да, больница — это теперь любимое место Хуа Чена. Столько он пережил в этих стенах — и сквозные раны, и ушибы, и сломанные конечности, и даже кому, длившуюся два месяца. Этот день он не забудет никогда. Все начиналось как всегда — он поехал в казино «Красный цветок», провёл там полдня, занимаясь бумажной волокитой. Потом решил навестить своего старого друга, но не доехал до него. Удар в лобовое стекло был настолько сильным, что машину мгновенно смяло. Хуа Чен в тот день чудом не стал раздавленной лепешкой, но его живот проткнула железная пластина. Он был мёртв. Три минуты, как его сердце перестало биться. Раньше Хуа Чен верил в Рай и Ад, а теперь, побывав за чертой, с точностью мог сказать, что Подземного и Небесного миров не существует. Есть только темнота, и чей-то голос, который шепчет тебе, что не всё потеряно. Цепляясь за этот чарующий голос, сердце Хуа Чена забилось вновь. Два месяца в коме, а после долгие дни восстановления, и всё это ради того человека, которого он не видел, но слышал. Прошло уже два года, Хуа Чен отошел от нелегального бизнеса: вместо казино он открыл сеть клубов с таким же названием. Это занимало меньше времени и нервов. Он всё ещё искал обладателя того голоса — его соулмейта. Хуа Чен был в этом уверен. Лет до пятнадцати наш герой сомневался вообще в его существовании, ведь никакие раны на нём не появлялись, и только в один прекрасный день он увидел маленькую ранку на пальце. Соулмейт есть! Но с каждым годом, получая новые и новые шрамы, Хуа Чен начал бояться встречи, ведь тот человек пережил столько боли из-за него. Признаться честно, отошёл он от бизнеса не из-за состояния здоровья, а из-за родственной души. Хуа Чен даже представить не может, что чувствовал его соулмейт в тот день. Какую чудовищную боль пережил. Хуа Чена передернуло. Он обязан найти свою родственную душу и извиниться за раны. Он поймет, если соулмейт откажется от него, он этого заслужил. Хуа Чен сидел за столом и обсуждал с Нянь Фэном новое меню, которое можно было бы ввести в бар клуба через несколько месяцев. Вариантов было много, но ничего не нравилось Хуа Чену: за что он вообще платит людям, если они хотят поить этими коктейлями посетителей? Даже бомж в подворотне и то, прочитав состав, откажется. Походу, этот вопрос затянется надолго. Боль в груди пришла внезапно, разрастаясь по груди, словно змея, нашедшая свою жертву. Отпустило так же резко, как и началось. Воздух хлынул в легкие, а голова закружилась. В себя Хуа Чен пришел только после того, как выпил стакан воды, любезно предложенный Нянь Фэном. Что-то было не так с его родственной душой. Что-то серьёзное. Третье чувство никогда не обманывало нашего героя. Соулмейт очень-очень редко получал какие-то раны и то, они были случайные, например, порезал палец или укололся иголкой. Такого никогда не было и это пугало Хуа Чена. Он не мог потерять того человека, он ещё не извинился, он еще не поблагодарил за спасение. Второй раз боль была такая же внезапная, как и первая, но хуже в сто крат. Его грудь будто бы резали на маленькие кусочки, постепенно вытаскивая органы. На его крик боли прибежали сотрудники бара, похоже, он их напугал, но в данный момент Хуа Чену было так наплевать. Хотелось, чтобы это закончилось, хотелось умереть и не чувствовать ничего. Но сознание не покидало его. Как только туман застилал его глаза, то яркая вспышка возвращала его обратно. Облегчить страдания помогли врачи, которых вызвали сразу же. Все ещё хватаясь за грудь, Хуа Чен почувствовал укол и провалился в спасительную темноту.***
Сознание возвращалось медленно. Се Лянь приоткрыл один глаз и сразу же зажмурился. Очень ярко. Спустя несколько секунд открыл и второй глаз. Воспоминания резко свалились на голову нашего героя. Его дом, Ши Цинсюань, магазин, боль, больница, операция — всё это пролетело перед глазами Се Ляня за считанные секунды. Наш герой помнил, что уже просыпался, но тогда он только отходил от наркоза и плохо соображал. Вроде, приходил врач и говорил, что всё хорошо и скоро всё нормализуется. Се Лянь начал прислушиваться к своему телу. К счастью, ничего не болело. А ещё он жив — а это значит, те новости были ложью, ну, либо Се Лянь счастливчик и входит в эти тридцать пять процентов. Ха, конечно же нет. «Счастливчик» и «Се Лянь» в одном предложении даже стоять рядом не могут, настолько они разные. Наш главный герой вздохнул. Если бы ему везло, то всего бы этого не случилось и сейчас бы он успокаивал Ши Цинсюаня. Точно! Друг же наверняка волнуется, надо срочно написать ему СМС. Оглянувшись, Се Лянь увидел телефон на тумбочке рядом с койкой. Да, поворачиваться на бок — это было самое глупое действие за последние несколько недель. Боль резко застелила глаза. Такими темпами до телефона он доберется не скоро. Внезапно открывается дверь, и в комнату входит человек. Се Лянь, даже не посмотрев на него (ну а кто еще может это быть, если не доктор?), хочет попросить подать мобильное устройство, но из горла вырывается только хрип. Прокашлявшись, наш герой пробует ещё раз: — Извините, не могли бы вы подать телефон, — всё же произносит Се Лянь и смотрит на человека, который должен быть его лечащим врачом, и замирает. На него шокированными глазами взирает прекрасный мужчина. Волосы у него убраны в высокий пучок, хотя несколько прядей всё же падает на больничный халат, под которым скрывается ярко красная рубашка. Се Лянь только хочет спросить кто это, как в палату заходит доктор (теперь точно), подходит к прекрасному мужчине и возмущенно произносит: — Хуа Чен, скажи мне на милость, что ты здесь делаешь? — Извините, я ошибся палатой, — бархатным голосом говорит незнакомец, смотря на Се Ляня. Лицо Хуа Чена оставалось каменным, но внутри у него бушевал пожар. Он нашел его! Годы поисков — и его соулмейт находится перед ним. Не только его голос прекрасен, но и его лицо, тело, волосы. Хоть тот и выглядел бледно и устало, это ничуть не портило его. Господи, Хуа Чен уже готов был упасть в ноги этого прекрасного человека. Но вместо этого он извинился, подал телефон родственной душе и вышел из палаты. Он обязательно вернётся, а сейчас его ждали дела, да и его соулмейт выглядел неважно. Интересно, тот тоже почувствовал эту тягу? Понял ли, что Хуа Чен — его родственная душа? Прекрасный человек покинул палату, и Се Лянь резко выдохнул. Казалось, что в тот момент, когда незнакомец подошел подать телефон, воздух между ними стал тяжелее и горячее. Не может такого быть, наверное, это всё ещё небольшие шалости его организма после операции. У Се Ляня нет родственной души, больше нет. — Се Лянь, как ты себя чувствуешь? Мы тебя перевели в обычную палату вчера, — проговорил доктор. — Ты пролежал в реанимации день. — Когда я смогу нормально передвигаться? — Се Лянь не хотел просто так лежать и тратить свое время. — Потерпи немного и все придет в норму. Через две недели ты уже будешь отдыхать дома — это я тебе гарантирую. — Извините, а что за молодой человек зашёл ко мне? — Се Лянь всё же не удержался. Он, правда, хотел узнать об этом мужчине чуть больше. Чистое любопытство, честно. — Хуа Чен? Этот оболтус ходит по больнице, словно это его дом. Он здесь столько времени провёл. Вот недавно ему стало плохо, и я направил его на обследование. Кабинет невролога находится этажом выше, он просто ошибся. Бывает, — по речи Фэн Синя было слышно, что доктор и тот человек находились в дружеских отношениях. А может, не только дружеских.… Так, Се Лянь, это уже не твое дело. — Спасибо вам, доктор, за все, — от всей души произнес Се Лянь. — Это моя работа. Ладно. Отдыхай. Скоро придет медсестра и поставит тебе капельницу, — с этими словами врач вышел из палаты. Мобильник всё ещё был в руках нашего героя, поэтому он немедленно набрал Ши Цинсюаня. Сейчас будет долгий разговор.***
Хуа Чен очень долго не мог заснуть. Каждый раз его мысли возвращались к его родственной душе. Он даже его имени не знал! Всё, завтра он обязательно посетит больницу. Дела подождут. Он же ждал соулмейта. В сон Хуа Чен провалился только под утро. И опять же ему снился тот юноша в больничной палате. Он опаздывал! Время посещения началось пятнадцать минут назад, а он стоит в пробке. Он так и знал, что не надо было ехать по этой дороге. Дурацкий застой машин мешает ему провести драгоценные минуты с его соулмейтом! Через полчаса Хуа Чен влетает в больницу. Вид его так и кричал: «Не приближайся. Убьёт». Это видели и пациенты, и врачи, которые обходили его. Где же эта заветная дверь? И через мгновение Хуа Чен уже стоит перед ней. Пригладив волосы, он входит. Его родственная душа всё так же прекрасна. Юноша, облокотившись, читает книгу. Хуа Чен вчера сразу налетел на доктора, расспрашивая его о соулмейте. Ничего толком не добившись, наш герой решает разузнать все сам. Его родственная душа поднимает на него взгляд и замирает. — Привет, — неуверенно произносит его соулмейт и закрывает книгу. Его смущение сразу виднеется, ведь щёки мило краснеют. Господи, этот человек идеален. — Здравствуй, — говорит Хуа Чен и подходит ближе. Как же он раньше жил без этого юноши, Хуа Чен не понимал. Теперь хотелось быть с ним всё время, и, казалось, что их разлука будет причинять неимоверную боль. Се Лянь и подумать не мог, что тот прекрасный мужчина вновь явится к нему. Но теперь тот стоит перед ним и внимательно разглядывает палату. Только сейчас Се Лянь заметил повязку на глазу Хуа Чена (да, он запомнил его имя). Она его совсем не уродовала, а наоборот, делала ещё красивее. Мужчина сегодня был в чёрной водолазке и с цепью на шее, которая отливала чем-то красным. На нем все ещё был халат. Заходить к пациентам без него запрещалось, и Се Лянь это знал. Он когда-то навещал с Ши Цинсюанем его парня, который упал с байка. Да, в тот день его друг чуть с ума не сошел от страха. — Чего вы стоите? Присаживайтесь скорее, — затараторил Се Лянь и махнул в сторону кресла рукой. Мужчина сразу же сел. — Меня зовут Хуа Чен, но ты можешь называть меня Сань Лан. Это имя для меня роднее, — Хуа Чен умолчал, что раньше его так звала мама, когда была жива. Это прозвище было больно слышать, но наш герой был уверен, что из уст юноши это будет наоборот исцелять. — Се Лянь, — представилась его родственная душа. У него даже имя красивое. Само совершенство. Тот смущенно убирает прядь за ухо и произносит, — приятно познакомиться. — Мне тоже, — улыбается прекрасный мужчина. Се Лянь не знает, о чём с ним говорить. Ему очень неловко. Почему он вообще пришёл опять? Хуа Чен же неловкости не чувствует и продолжает разговор: — Почему ты здесь? — Хуа Чен помнил те ужасные боли несколько дней назад, и даже подумать боялся, что Се Лянь испытывал их тоже. Если кто-то ему навредил, то Хуа Чен сделает всё, чтобы жизнь того человека закончилась очень болезненно. Никто не смеет причинять боль его прекрасному соулмейту. Никогда. Хуа Чен пойдёт по головам, если будет надо. Ради его родственной души он готов на всё. — Перикардит, — произносит Се Лянь. Глаза собеседника прищуриваются. Хуа Чен не знает, что это. Се Лянь быстренько поясняет, — небольшая болезнь сердца. Но сейчас уже всё хорошо. Се Лянь правда не знал, почему рассказывает об этом Хуа Чену. Они даже и дня не знакомы. Да, Се Ляня тянет к этому мужчине — это факт. А вот почему, наш герой понять не мог. Может, из-за его приятной внешности или из-за голоса, или, скорее всего, из-за приятной ауры, в которую хотелось завернуться, словно в одеяло. Се Лянь хмыкнул, и его грудь вновь заболела. Это почувствовал и Хуа Чен. Он без слов помог своей паре лечь удобно. Боль мгновенно утихла, и мужчины одновременно выдохнули. Часы посещения закончились через десять минут.***
На протяжении недели Хуа Чен ходил в больницу к своей родственной душе. За это время они успели сдружиться. Се Лянь уже не смущается и спокойно поддерживает разговор. Оказывается, Хуа Чен очень интересный собеседник. Очень редко Се Лянь находит таких людей, которые могут поддержать разговор на разные темы. Они могли начать говорить про приюты Се Ляня, а закончить на Династии Цин. Казалось, мужчины говорили обо всём на свете, но это было не так. Соулмейты. Се Лянь каждый раз соскакивал с этой темы, будто бы боясь о ней говорить. Почему-то для него это была запретная тема — Хуа Чен не понимал почему. Первое время он думал, что гэгэ просто стесняется, но это оказалось не так. Иногда, лежа на кровати перед сном, Хуа Чен размышлял на эту тему, и в один прекрасный вечер он понял — Се Лянь не хочет, чтобы Хуа Чен был его родственной душой. Он причинил столько боли своему гэгэ. Конечно, тот не может его простить. Сань Лан всё понимает и не осуждает. Как и Хуа Чен, Се Лянь думает тоже о соулмейтах. Он бы всё отдал, чтобы Сань Лан был его парой по звездам, но, увы. Судьба решила сыграть большую шутку по отношению к Се Ляню. И в тот же вечер наш герой решил всё же поговорить на эту тему, да, будет больно, но не больнее, чем раньше. Может быть, Сань Лан не захочет больше с ним разговаривать и уйдет навсегда. Се Лянь его понимает и не будет осуждать. В очередной день Хуа Чен сидит в палате Се Ляня и чистит яблоки. Он прочитал, что они полезны для сердца и кровообращения, а гэгэ сейчас это было нужно, чтобы быстрее поправиться. — Сань Лан, а ты нашел свою родственную душу? — решается спросить Се Лянь. Он долгое время набирался смелости и всё же сделал это. Почему-то захотелось закрыть уши и не слышать ответа. Хуа Чен роняет нож на пол и поднимает шокированные глаза на гэгэ. Хуа Чен не понимал вопроса. Неужели Се Лянь не чувствует родство с ним? Сам Хуа Чен не мог ошибиться. Се Лянь — его соулмейт, и это не обсуждается. Может, это односторонняя связь? Бред, такого не существует. — О, чём ты говоришь, гэгэ? Конечно, нашёл, — от этих слов Се Ляню стало дурно. Он боялся услышать этот ответ. Казалось, что сердце так сильно не разрывалось даже после смерти его соулмейта. Наш герой отвёл глаза. Все находят пару рано или поздно. Может быть, Се Лянь, когда попадет на небеса, тоже его встретит. «Пара сердец всегда находят друг друга» — вот что говорила его мама раньше. Он верит в эти слова. Хуа Чен уже нашёл родного человека, и Се Лянь должен этому радоваться, но всё, что у него получается, — это выдавить жалкую улыбку. — О, поздравляю тебя, надеюсь, у вас с ней всё будет хорошо, — Се Лянь правда на это надеется. Он хочет Хуа Чену только лучшего. Он этого заслужил, — представляешь, а я вот не нашёл, и никогда не найду. Горечь в голосе Се Ляня так и льется. — Почему? — тихо произносит Хуа Чен. Неужели, он всё же ошибся в выборе. Неужели, не прекрасный голос Се Ляня он слышал во время своей маленькой поездки в иной мир. Мир покачнулся. Ложь. Не может быть такого! Его сердце принадлежит только Се Ляню и никому другому. — Он умер, — произносит Се Лянь и поднимает больничный халат, оголяя живот. Уродливый шрам расстилается на белоснежном теле, словно змея, покинувшая свою чешую. Глаза Се Ляня застилают слезы. Он не может их сдерживать, — три года назад он погиб. Я не знаю, как его звали, сколько ему было лет, от чего именно наступила смерть. Я ничего о нём не знаю. Единственное напоминание о нем — это шрамы, оставленные кем-то на его теле. Каждый раз, смотря на них, я сожалею, что мы не встретились и я не смог его защитить. Хуа Чен встает с кресла слишком резко. Вот и всё. Сейчас он выйдет из этой палаты и никогда не вернётся. Се Лянь уже готовился к этому, но ничего не происходит. Зачем ты ждешь? Зачем мучаешь? Хуа Чен резко выдыхает и резким взмахом руки оголяет торс. Такой же уродливый шрам. Такие же незаживающие царапины. Это шутка? Скажите, что это шутка! Воздуха не хватает, и Се Лянь начинает задыхаться, а грудь снова окутывает боль. Хуа Чен чувствует её и быстро подбегает к своей паре. Он начинает укачивать Се Ляня, словно маленького ребенка. Неприятное чувство постепенно испарялось. — Как… Это невозможно, — хриплым голосом произнес Се Лянь, — ты… ты умер три года назад. Умер! — Гэгэ, с чего ты взял, что я мертв? — всё ещё не понимал Хуа Чен. — После такого не выживают. Да и другие раны перестали появляться. Хотя до этого они появлялись каждую неделю. Ни одного пореза за три года, да как такое возможно? — Нет ничего невозможного. Хотя, кое в чём ты прав. Да, мое сердце остановилось, но ты, именно ты, гэгэ, заставил его биться вновь. Я шёл к твоему голосу, я не хотел терять его. Ты, Се Лянь, спас мне жизнь, и только благодаря тебе я всё ещё хожу по этому миру. Я был в коме какое-то время, потом курс реабилитации. Придя в себя, я решил, что больше не буду причинять боль своей родственной душе, и вот поэтому ран или ушибов на тебе не было. Все ради тебя, — после этого монолога Хуа Чен взял руку Се Ляня и поцеловал её, — ты, гэгэ, — моя родственная душа, мой соулмейт. Се Лянь слушал Сань Ланя и не мог оторвать взгляд от его глаз. Как он мог быть таким глупым, ведь повязка находится на правом глазу? Именно этот глаз у Се Ляня видел плохо. Он три года пытался смириться с отсутствием родного человека, и у него это даже получилось. Сейчас же, буквально за какие-то пятнадцать минут, его жизнь перевернулась. Три года будто бы резко разбились в маленькие осколки, за которыми скрывался новый мир, без боли, без страданий и с Хуа Ченом. С его родственной душой. — Сань Лан, — произнес Се Лянь и взял лицо Хуа Чена в свои подрагивающие ладони, — пожалуйста, больше не покидай меня. — Никогда, гэгэ, — произнес Хуа Чен и наклонился вперед. Этот поцелуй был такой легкий, но такой долгожданный. Теперь никто не разлучит их, даже сама смерть.