Больные

И так, весенняя пара. Огромное светлое солнце сияет на небосводе, озаряя теплом и светом Верхний мир. Зелёные луга, густые леса, цветущие джунгли, знойные пустыни, раскидистые горные хребты, зловонные болота. Такова красота Верхнего мира. И именно здесь, посреди таёжного леса, раскинулось огромных масштабов поселение. И это не просто мелкая деревушка, это целый город-государство. Маленькое но до жути целеустремленное. Имя ему – Великое Княжество Магнустера. Оно было создано совсем недавно, родилось из нескольких мелких деревень таёжного леса. Но ныне слухи о нём стали доносится на все края материка, ведь Магнустера – прибрежный город-государство. Заглядывая внутрь данного чудного места, можно лицезреть быт крестьян, что живут там. Жаркий день в городе: страсти на рынке кипят, словно раскалённая лава. Слышны агрессивные крики крестьян, что призывают к покупке своих товаров. Посевы и растительность, мясо, шкуры, кирпичи, рыба, книги – что угодно можно найти на деревенском рынке в разгар рабочего дня. Даже бродячие торговцы, что странствуют по всему миру, приходят поторговаться да продать что-то уникальное, собранное в путешествии. И в таком день, само собой, деревенская кузница работает в своём привычном темпе. Старый пол из камней; окружённый булыжником и решётками чан с лавой; старые стены из древесины; побитая молотом и временем наковальня. И над ней возвышается кузнец, что занят своим привычным делом: койка меча из железа с целью продать страннику. Кузнец выглядел массивно, что не удивительно. Рост 188, широкие плечи, очень выдающуюся физическая форма. Старая коричневая рубашка, где есть пару заплаток и отсутствует несколько пуговиц; грязные от пыли серые штаны, что используются как рабочий дресс-код; старый чёрный фартук, что и принимает львиную часть ударов грязи и пыли на себя; перчатки, что помогают совладать с раскалённым металлом. Имя данного кузнеца – Пэл. — А вот и ваш меч. С Вас 10 изумрудов. — проговорил басом кузнец. — Благодарю. С вами приятно иметь дело. — произнёс зеленоглазый усатый мужчина. Отдав за созданный товар положенную плату и взяв в руки новоприобретённый клинок, странник поспешно удалился. А к Пэлу подошёл его лучший друг, партнёр по торговле, а также духовный брат. Ростом около 175, чуть менее широкоплечий, русые волосы и голубые глаза. Коричневая рубашка на серых пуговицах, такие же серые потрёпанные штаны и фартук, как у Пэла. Имя парню – Джон. Он сидел и разбирал старые оружия, что можно было бы продать подешевле, чем просто оставлять гнить в сундуках кузницы. — Столько оружия продаём. — начал размышлять в слух Джон, держа в руках старый железный кинжал, — Мечи, мечи, да булавы. Зачем устроили такой поток вооружения? Мы же практически не воюем. Оно лежит, да ржавеет. Пустая трата металла. — Не стоит так говорить. — ответил кузнец, — Странники, что заглядывают в Магнустеру, не прочь прикупить себе новый меч, тем более по весьма справедливым ценам. А вот они уже – те ещё любители повоевать. Что мертвецу срубят голову с плеч, что шипящей бомбе на ножках. — Ну с ними-то всё понятно, но зачем Магнустере такой огромный поток? Именно нам, жителям. — Наши солдаты же не будут голыми руками махаться. А то пойдем на корм мертвецов во время очередной их осады. — Ну кстати... Да, пожалуй, в твоих словах есть смысл. Просто если посчитать... Ай, ладно, к чёрту. Мозги совсем не варят, будто в печку залез с головой, а я тут ещё подсчеты веду. Не сейчас. Пару минут спустя к двум парням подошла девушка. Достаточно высокая, светлокожая, зеленоглазая девушка с милыми розовыми губами. Бледно-зелёная туника с зелёным поясом и короткими рукавами, благодаря чему можно было разглядеть достаточно тонкие руки дамы. Длинные рыжие волосы, что свисают на левое плечо. Коричневые брюки и серые ботинки. Она глянула на Пэла, чуть улыбаясь. — Добрый день. Не найдётся ли у вас алмазный топор? — поинтересовалась странница. — Ах, Алекс, снова ты! — Пэл узнал свою постоянную клиентку и обрадовался её приходу, — Да, конечно, такие имеются, для тебя специально. Сейчас поищем. Обойдётся в 22 изумрудов. — ответил житель и достал из сундука блестящий топор, что мог снести любому врагу голову, проломить любой щит и прорубить любое дерево. — Благодарю. — Алекс насыпала блестящие зелёные камни в ладонь торговца и взяла топор, — Как у вас в целом дела? Как торговля? Нежить не докучает? — Дела в целом неплохо. Планируем куда-нибудь сходить, пройтись по деревне. — ответил Джон, смотря на лицо странницы и иногда водя пальцем по собственной шее, — Торговля тоже идёт потихоньку. А вот что касается живых мертвецов... Ну, лучше уж ты расскажи, Пэл. Ты видел. — Ну, значит, гулял я под вечер на краю деревни, с Ванессой. Да, глупо поступил, что забыл о времени, но думал же: да нормально, стены помогут! А тут я вижу, как этот мертвяк пробирается прям через стену. Просто берёт и вышибает доску, просовывая руку. Такая ситуация меня удивила, но я не растерялся. Взял кинжал, подошёл к мертвецу, да пырнул его по руке. Тот сразу захрипел, зарычал, да руку отдёрнул. Ну я сказал стражникам, что, мол, стена трещит по швам. А они умное лицо состроили и сказали, что разберутся. — Ого. — удивилась рассказу кузнеца Алекс, — Герой, ну герой. Не пострадал? Ванесса не пострадала? — Да нет, оба целые. Я вот всё думаю, откуда пошла вся эта дичь с вирусом... — размышлял зелёноглазый. — Да чёрт его знает. Я слышала гипотезы, что кто-то с чёрной магией баловался. Даже истории про пустынное царство некромантов. Однако это лишь байки странников, что могли приукрасить свои походы, добавив мистический элемент. В их стиле. — Тёмная магия? Мех, не верю я в это. — сказал Джон чуть раздражённо, — Чтобы кто-то.. по крайней мере, в нашем-то изменении, обладал такой силой? Бред. Тут, скорее, что-то из разряда алхимии, однако никак не магии. Ну или на крайний случай влияние Царя Инфернального. — Трёхголового тёмного зверя? В его стиле... Но, откуда бы эта болячка не взялась, она косит нас очень быстро. Мы пытаемся придумать вакцину, но пока зашли в тупик. Вы хоть относительно изолированны, вам повезло. — пояснила девушка немного обеспокоено. — Мда. Ситуация не из приятных. — прискорбно произнёл Пэл, — Однако я думаю, что вы переживёте. — Именно! — внезапно произнёс голубоглазый, — Расса строителей-исследователей, что покорила многие точки Верхнего мира. Гении любых видов науки, включая краснокаменную инженерию. Если все вашей расы обладают хоть десятой частью твоих навыков, то вам справиться с вирусом как два пальца об гравий. — Пхехехе, ну не стоит мне так льстить. — несколько смутилась от комплимента девушка, после чего поправила прядь волос, — Но спасибо, мне приятно. Так... Ладно, солнце уже в зените, мне пора бы уже идти. Пока-пока! — девушка дружелюбно помахала паре кузнецов на прощание. — До скорого, передавай привет Стиву. — Ладушки. — Алекс ушла. Джон глянул на небо, дабы удостовериться, что покупательница не ошиблась. Солнце, что сегодня полило как никогда сильно, действительно было в зените. Тогда кузнец достал из бочки кусок хлеба и жареную свинину. — Полдень. Обеденный перерыв. Будешь? — спросил парень у своего друга. — Да, конечно. Голодный как собака. Взяв аналогичный набор продуктов, Пэл сел на лавочку. Джон сделал аналогично. Они начали не спеша трапезничать, болтая о том о сём. — Чё-т, сегодня, жуткий сон приснился. — начал Джон, немного тревожно, — Аж в холодном полу пробудился. — А что случилось? — Поход. Болото. Родители. Одна и та же ночь уже долгие восемь лет. — Оу. — Пэл понял, что к чему, — Спустя столько лет... Ну, я могу понять что ты чувствуешь. Всё ещё выражаю глубокие соболезнования. Надеюсь что из меня вышел неплохой такой "брат". — Ну да. Если бы не ты, я бы давно гнил в земле сырой. Выходил меня, поднял на ноги. Спасибо, Пэл. — Джону явно лучше. Он чуть улыбнулся, посмотрев на своего друга. Эта благодарность у него будет на всю жизнь. — Не благодари. Любой бы так сделал, оказавшись на моём месте. — Уж сомневаюсь. — вздохнул Джон и продолжил трапезу. Кажется, жара начинает чуть-чуть спадать. Пушистое облако закрыло собой знойную звезду, давая нашим героям хоть немного расслабиться. А погожий весенний ветерок, что решил подуть в ту же секунду, лишь усилил эффект. Он быстро проносился, задевая листву и волосы двух кузнецов. И в этот момент Пэлу в голову пришло воспоминание. — Кстати, а ты не забыл же, что нас Ванесса пригласила на чай, к семи вечера? — поинтересовался он. — Да помню-помню. — Ну, напомнить иной раз не будет лишним. В конце концов опаздывать на чаепитие не хорошо, а учитывая твою забывчивость... — Ох, да Боже. Пэл, я думаю, что если явишься на это чаепитие один ты, то она не расстроиться уж точно. — чуть-чуть раздражительно сказал Джон своему "брату". — А с чего такие мысли? — Да тут аналитиком не надо быть. Только ты и она, чай, ужин при свечах, романтика, свидание, ну дальше по накатанной. — тот самодовольно улыбнулся, подкалывая друга, — А там и до интима недалеко, хотя не мне тебе рассказывать. — после тот усмехнулся. — Ой, да ну тебя! — тот чуть-чуть разозлился, — Вот чего ты на больное-то давишь со своими шутками и подколами? — Встречный вопрос: а кто шутит? — Ты.. ты правда думаешь, что мои чувства к ней взаимны? — несколько постыдно спросил зелёноглазый. — Ну слушай. Если так подумать, в процентном соотношении... В районе 87%. — Пфх. Ну и счетовод. Чего-ж в экономику не поддался? — Кузнечное ремесло мне уже как родное. И не удивительно. — ответил Джон, после чего заметил серого пса, что подошёл к кузнецам, — Опана. Пёсик! Голодный небось... — кузнец протянул кусочек мясо. Радостно гавкнув, видимо, выражая благодарность за угощение, пёс взял лакомство и принялся поедать. — Не очень люблю собак. Они громкие, быстрые. Мне больше по душе кошки... — С каждым днём ты всё больше как Ванесса становишься, ей Богу. — А что не так-то? Ты будто бы не был похож на свою вторую половинку. Приметил я, как ты на странницу смотрел, всё в губы вглядывался. Колись: положил глаз на Алекс? — Н-ну... — тут русый замялся, — Она достаточно добрая, лицом милая.. да и фигуристая очень. Почему нет? — Ну я тебя понять могу, но... А Стив? Они разве не вместе? — А разве они не брат и сестра? На это у Пэла уже не было ответа, так что тот лишь медленно пожал плечами. А в то же время, на окраине деревни стояла грандиозное строение. Высокая башня из булыжника, покрытый в некоторых местах мхом и даже лианами, старые окна и витражи, что достаточно тщательно протирали ежедневно. Витражи святых, казалось, будто светились на фоне изрядно разрушенной церкви, что крайне нуждалась в ремонте. Да даже дорожка к церкви заросла травой. Можно было подумать, что святилище давно заброшено, но это не так. Князь просто пожадничал бюджет, оставляя выделенные средства у себя за пазухой. И это было видно. Внутри церковь была не сильно лучше. По сравнению со строительной базой, дом божий был значительно больше. В отличии от каменных башен и храмов, что распространены на другие деревни и по территории Магнустеры, храм был куда вместительнее. На первом этаже было множество лавочек из тёмного дуба, что добывался в километре от божьего дома. Красный ковёр, что частенько убирали священники. Недалеко от стены, над главным витражом, стояла трибуна. Кафедра, с которой священник вещал о Боге. Также было несколько столов со свечками, которые ставили за упокой, за здравие, за благополучие. Второй этаж не так интересен. Он используется как спальня и хранилище. Множество бочек, сундуков, а также письменный стол. На постаменте располагалась старая машина из камня и нагретого стержня адского существа, что несколько иронично, учитывая, что данная машина – рабочее место любого священника вне проповеди. Имя данного инженерного творения – зельеварка, главный помощник и друг любого алхимика. Рядом с зельеваркой стояли две старые кровати, на которых спят священники. Но вопрос: где же сами служители Бога? Ответ до боли прост: Подвал. Цокольный этаж церкви был сокрыт от любопытных глаз, ведь маленькое окошко, что служило единственным источником дневного света, давно поросло травой и загрязнилось снаружи. Проход же в тёмную сердцевину дома молитв был сокрыт под красным ковром, что был за кафедрой священника. Старый еловый люк, под которым лестница, что ведёт на три метра вниз. Там уже достаточно просторный и большой зал, где также располагались скамейки, но уже для других слушателей. Была, также, кафедра, за которой и вещал главный священник. И было множество столов с зельеварками. Изначально это место было хранилищем церкви, где располагались бы старые бочки и святые писания. Но ныне оно используется для иных целей: обучение молодых служителей Бога тёмной магии и алхимии. Именно там располагались священники. — Мистический порошок. Золото. Арбузный сок, — диктовал святой отец, пока его коллега засыпал вышеназванные материалы с колбу с водой, — Слеза гаста. Светокамень. Огненный порошок. Сахар. Адский нарост. Всё, Уильям, ставь на медленный огонь. Диктующим священником был высокий мужчина. Рост был в районе 190. Голова была полностью лысой, поэтому прикрыта белым капюшоном. Глаза зелёные, скрытые под густыми чёрными бровями. Длинный нос, маленький рот, достаточно бледная кожа. На указательном пальце красовалось большое золотое кольцо с рубином. Пурпурная мантия поверх коричневое рубашки и серых брюк. На спине красовалось лицо Крипера – монстра, что появлялся под покровом ночью, на равных с нежитью и детонировал при близком подходе к цели, затягивая её с собой в могилу. Имя священника – Энтони. — Ага... Хорошо, Энтони, я тебя понял. Благодарю за помощь. — тихо ответил второй священник. — Ты хотя бы запомнил? — Да, вполне. — То-то же.. что-ж, мой черёд. — зелёноглазый стал засыпать множественные компоненты и растровы в пробирку, ставя их на медленный огонь. В его глазах горела страсть к своему делу и надежда на положительный результат. По мере варки зелья он добавлял туда ещё больше веществ, — Умоляю, получись... В подвале стояла практически абсолютная тишина, что нарушалась лишь дыханием двух служителей церкви и кипением их варева. Однако внезапно второй священник споткнулся об старую доску, задев стол с колбами, от чего те посыпались на пол, с грохотом разбиваясь на десятки осколков стекла. От резкого шума рука Энтони дрогнула и тот налил больше раствора, чем было необходимо. От такого раствор стал шипеть, а после колба и вовсе треснула, обрекая алхимика на очередной провал. — Да твою мать! — Энтони яростно ударил по столу, вызвав тряску оставшихся компонентов. А после глянул на коллегу, злобно пожирая его взглядом, — Уильям, растяпа, посмотри что ты наделал! Тьфу! Опять всё даром. — признательно говорил Энтони. — Прости, брат... — погрустнел Уильям. Уильям – молодой парень, ростом около 175. Лучезарная улыбка, голубые глаза, светлые волосы, добрый взгляд. Одет он был в такую же фиолетовую мантию, под которой красовалась голубая рубашка, серые брюки и чёрные ботинки. Так же на его носу были надеты очки с тонкой оправой. Выглядел он опрятно, чистоплодно и даже немного вылизано – парень явно следил за собой. Его внешний вид, что шёл в противовес Энтони, вызывал лишь улыбку и доверие. И одна деталь. Энтони и Уильям – кровные братья. Энтони старше Уильяма на восемь лет. — Извини, извини. Тебя кто учил осматриваться? — продолжал отчитывать Энтони голубоглазого, после чего глянул на его погрустневшее лицо и сменил тон на более мягкий, — Хотя.. ладно уж. Не порезался хоть? — Нет. — Хорошо, это самое главное. Осторожней будь и убери тут всё. А теперь... — Энтони глянул на треснувшее стекло колбы, горько вздыхая, — Ох.. опять по новой. Прошло пару минут. Десяток. И так, прошёл целый час. Раствор, что намешал святой отец, был готов. Он был зелёного цвета, внутри всё не спеша бурлило и переливалось золотистым цветом. Взяв колбу с данной жидкостью, Энтони залил раствор в специальный сосуд. То была маленькая, золотая статуэтка, изображающая человека, что скрестил руки на сердце, словно покойник. Глаза его были украшены двумя драгоценными камнями – изумрудами. Учёный посмотрел на своё творение с надеждой в глазах. Он вертел её в руках, изучая и всматриваясь в каждую щель своего творения. В глазах Энтони виднелась надежда. Надежда на то, что теперь-то всё пойдёт по плану. — Ничего не должно пойти не так. Всё соблюдено идеально. — говорил он, — Это будет такой научный прорыв! Не надо будет умирать. Способ обмануть саму смерть. — Некромантия вне закона Божьего. — подметил Уильям. — "Закона Божьего"... — раздражительно повторил старший, после чего глянул на голубоглазого, — Почему ты вообще называешь это некромантией? — А разве это не она? Вслушайся в название своего творения – Тотем Бессмертия. Ты же помнишь, что сейчас происходит на улице, когда солнце заходит за горизонт? — упрекнул Уильям, явно не очень восторженный идеей тотема. — Тц-тц-тц... — цокнул Энтони, — Знаю, не по наслышке. «Ходячие мертвецы. Сгнившие тела, зловонный трупный запах. Скелеты, что держат в своих костяных руках лук. Павшие войны», Да-да-да, влияние некромантов пустынь. — эмоционально продолжал маг, активно жестикулируя, — Но я, в отличие от тех самоуверенных простофиль из Безымянного царства, хотя бы знаю как предотвратить смертельные ранения, а не пытаться заставить сгнивший труп шевелится. Что случилось, то случилось. И не стоит в отчаянных попытках вернуть умершего превращать его в мешок с гнилью, обречённый на жалкое существование и сгорающий под палящими лучами солнца. Слова чародея можно было понять. Он не видел смысл превращать уже умершего человека в ходячего мертвеца, используя тёмную магию. Тотем Бессмертия как раз наоборот, служил для предотвращения погибели. При смертельных ранениях он использует свою силу и спасает носителя от погибели, но лишь один раз. Создать бесконечного спасателя невозможно. — Ладно, с тобой это дело мусолить бессмысленно. Я понял. — отмахнулся Уильям. — Какой смысл спорить о том, что уже произошло? Что сделано, то сделано. — произнёс зелёноглазый, вновь всматриваясь в тотем. Блеск в глазах священника отражался в изумрудных очах тотема, — Представь себе, Уильям... Каков же это будет прорыв! Когда вернёмся, то я стану придворным учёным. Не беспокойся, доля славы тебе тоже будет предоставлена. — "Вернёмся?" — переспросил голубоглазый, — Энтони, ты правда думаешь, что есть смысл ехать назад? Оттуда нет вестей пару лет, уехали мы в невероятной спешке. Даже не ясно, какова обстановка там. Будем ли мы нужны там спустя столько времени? Хотя... Знаю я кое-кого, кто действительно будет нам рад. "Та самая" ещё ждёт тебя? — усмехнулся блондин, на что получил неодобрительный взгляд Энтони. — Заткнись. — грубо отрезал мужчина, — Я же просил не подкалывать её. — Ладно, будет по твоему. — томно вздохнул Уильям, после чего упёрся об стол, в ожидании завершения раствора. Через пару минут красноватый раствор был готов. Парень, обратив на это внимание, взял его с довольной улыбкой и достал свой сосуд. То была статуэтка, но она состояла из корней дерева, что переплетались в гуманоида, который что-то держал в руках. Этим чем-то было большое сердце, расположенное на груди тотема. Залив в данную поделку нужный раствор, парень взял её в руки и довольно посмотрел на Энтони, ожидая его реакции. Словно маленький ребёнок, что принёс хорошую оценку из школы и ждал похвалы. — Ты молодец, Уильям. Выглядит достойно. Ну-ка.. а теперь, напомни. Какие ископаемые чаще всего используются в зельеварениии? — поинтересовался священник. — Ах, ну... Золото, изумруд, лазурит, незерит. Ничего не забыл? — несколько неуверенно спросил он. — Ничего. Ты молодец. Золото – восстанавливает утраченные кусочки плоти, сосудов, кожи и прочего. Изумруд используется для усиления эффекта, дабы восстановление пошло по всему телу. Раствор – спусковой крючок, что засекает покидание души из тела и переправляет все эффекты в тело, добавляя свои. Ну и последнее, но самое главное... Причина по которой ты остаёшься жив. — взяв свою статуэтку в руки, Энтони проговорил некое заклинание на латыни, что Уильям не разобрал, — Заклинание о призыве души. Она и отправляет на суд Божий, заместо твоей. Однажды я научу тебя тёмной магии, сможешь так же. — Сложная это все схема, но как иначе? Хотя... Почему мы вообще используем тёмную магию? Мы священники. Это же грех. — Ну.. не в обиду Господу Богу, однако тёмная магия эффективнее и проще в освоении. Понимаешь ли, братец, — зелёноглазый стал ходить по подвалу, жестикулируя, — Мир не справедлив к таким людям, как мы. Ведь посуди сам: мы помогаем людям. Делаем их жизнь лучше и легче. Даём второй шанс, который они заслужили. Дело светлое? — Вполне. Но к чему ты ведёшь? — А к тому, что нам же надо это как-то организовать. Человек слишком слаб, чтобы так просто пойти против смерти. Поэтому и нужна помощь "извне". А с тёмными силами куда легче договориться, тёмную магию легче обуздать. И так выходит: цели светлые, методы тёмные. Наука требует жертв. Лучше отдать жизнь одного человека, если это спасёт сотню. — И всё равно, Бог нас накажет за такое. И в целом это не правильно. — размышлял Уильям. Он часто сомневался в способах своего брата, но он не мог возразить ему или попробовать пойти против него. Энтони страшен в гневе, а больше всего злит его предательство. Несмотря на тёмную жилку мужчины, на предательство он пойдет с большой неохотой. И Уильям видит это, ровно как и все остальные светлые стороны, что таятся внутри Энтони, хоть и закрыты минусами. Поэтому он и надеется, что брат одумается. Спорит с ним о том, в чём он не согласен и старается образумить от наиболее радикальных действий. Выходит с переменным успехом, однако даже так. Уильям – брат Энтони. И он его любит. Любит как самого близкого человека. Любит как брата, что заменил мать и отца в самые тяжёлые периоды его жизни. Любит как того человека, что выдолбил ему дорогу в жизнь. По этому и держится с ним до конца. — Да-да-да. — бубнел Энтони, не желая слышать моральные принципы брата, — По этому и сказал я, что мир к таким как мы не справедлив. Бог не справедлив. Однако.. ладно, мы отвлеклись. Расскажи же, как работает твой тотем. — Регенерации? Ну слушай. Краснокаменное сердце является проводником, что распыляет облако регенерации, эффект подобный туманным зельям. Корни из которых состоит статуэтка наиболее легко пропускает зелье внутри, а также сами по себе дают регенерацию. Зелье внутри пропитывает корни, поэтому они и дают такой эффект, что является достаточно сильным для восстановления человеческого тела. — Всё правильно. Composition de la potion?¹ — Зелье регенерации второго уровня и зелье мгновенного восстановления перемешиваются в пропорции 2/3, затем засыпается 10 грамм мистического порошка, пять капель зелья перемещения, на медленный огонь, добавляя золото, арбузный сок и слёзы гаста по мере готовности. Улучшающие компоненты тоже лучше добавить. — Что за компоненты? — Да каждый ребёнок это знает: сахар, красный камень, светокамень. Но можно и адский нарост с огненным порошком, как я и сделал. — Браво, Уильям. — зеленоглазый улыбнулся и стал аплодировать своему брату, — Всё верно, идеально. С теорией всё улажено, но вот остались вопросы к практике. То мы необходимо протестировать. Если всё пройдёт по плану, ты закончишь средний курс Алхимика, брат мой. — Ура-ура! — Уильям лучезарно улыбнулся, — Отлично! Сколько я там махаюсь с алхимией? — С отрочества. Скоро исполнится десять лет твоему изучению Алхимии. — Прогресс на лицо. — улыбнулся Уильям, выдыхая. — А то. Возможно однажды ты сможешь меня превзойти. Но а пока... — Энтони вновь глянул на Тотем Бессмертия. В глазах колдуна опять блеснул тот самый огонь бешеной надежды и самоуверенности. Он стал несколько безумно шептать, — Представь себе, брат мой. Вдумайся, что по всему изученному миру прогремит новость: "Энтони Доктус – обычный Алхимик-Заклинатель обманул саму смерть!" — тот стал повышать свой тон, упиваясь собственной славой, путь к которой он и рубит сейчас, — Так прогремит мой триумф! От нулевых координат до Дальних Земель! Моё имя будет вписано в учебники истории и Алхимии! Понимаешь? Никто... Никто и никогда более не посмеет смеяться надо мной! Я не буду мальчиком на побегушках, которым был всю жизнь. Понимаешь меня? Ты, брат, пойдешь по моим стопам. Мы с тобой войдём в историю как Братья Доктусы – Les meilleurs scientifiques de tous les temps!² — Ты звучишь очень самоуверенно, братец. — подметил блондин, поправляя очки, — Безусловно, я верю в твой триумф, однако не стоит быть настолько самоуверенным. Разве не ты сам говорил, что Безымянного и его свиту сгубила самоуверенность? Нам нужны тесты. Не говори "гоп", пока не перепрыгнешь. — ... — Энтони замолчал. Он явно был не очень рад реакции брата, ведь даже в такой момент, когда он как никогда близко к своей цели, Уильям сомневается и ломается. — Однако, опять же, я верю что ты сможешь. — добродушно произнес младший, улыбнувшись. — А знаешь... Да, ты, пожалуй, прав. Знаешь... Нам необходимы тесты. — сказал священник, сделав акцент на слове "нам". — Как всегда лисицы? — Пхехе... — Энтони рассмеялся, — Le temps des bêtes est passé. L'heure de l'homme est venue.³ — Чего!? — услышав слова брата Уильям впал в шок, — Н-на людях!? — Ты правильно всё услышал. Осознавая степень целеустремленности брата, что граничило с безумием и одержимостью, Уилл впал в настоящий шок. Он рухнул на скамейку и снял очки дрожащей рукой. На лбу выступил пот. Зрачки сузились. В горле пересохло, а слюна не хотела глотаться. Всё стало комом от данного предложения, а мысли в голове вертелись ураганом. Он и раньше знал, что Энтони может пойти по головам и пойдёт по ним, если это будет необходимо, но он и подумать не мог, что этот момент настанет так рано. Голубоглазый не был к этому готов. Он не думал, что ему действительно придётся быть пособником в очевидных преступлениях брата. Но, как обычно и бывает, беда пришла в самый неподходящий момент. — Не переживай, брат. Я понимаю твою реакцию. Звучит, мягко скажем, сомнительно. — провёл рукой Энтони в сторону. — Сомнительно... — дрожащим голосом повторил слова брата Уильям. Это единственное, что он мог сейчас вымолвить. И даже это слово с трудом вырывалось из его горла. — Сомнительно. Однако... — учёный взял тотем в руку, смотря в его изумрудные, наблюдая в них своё собственное отражение, — Кто не шёл по головам, желая достигнуть своих целей? Кто не пренебрегал законами, Божьими или нравственными, чтобы дойти до своей цели? Науки требуют жертв. — Да что ты можешь знать о нравственности... — дрожащим шёпотом спросил младший. — Тц. — Энтони вновь раздражительно цокнул, — Если тебе так будет удобно, мы можем использовать грязных самодуров для этого. Тунеядцев, пьяниц, хулиганов. — Но мы же можем отнять у них жизнь, если что-то пойдёт не так... Риск слишком велик. — Поправка: мы можем отнять у них трижды никому не нужную жизнь. Если они пропадут, то никто и не заметит. Да даже лучше будет! — Н-ну... — неуверенно промямлил младший. — Вспомни сколько раз вандалы разрисовывали нам стёкла. Ломали дверь. Подкладывали голову мертвеца под дверь. Это всё лишь тараканы: жрущие, пьющие, неубиваемые. И только вредящие обществу. — Ммм... — мычал парень, не в силах противостоять давлению брата. — Наши ресурсы на исходе. С деньгами тоже беда. Тратить всё на лис... Нерационально никак. Не с точки зрения ресурсов физических, не с точки зрения ресурсов временных. А так.. мы даже поможем обществу Магнустеры. Избавим их от этих тварей дрожащих. — Хорошо! — крикнул младший, не выдержав напора брата. Он резко встал, надев очки и указал на брата, — Делай как вздумается! Я... У меня больше нет сил на спор. Парень не врал. Его сердце билось, а желание кричать было как никогда ранее. Но сил не было. Парень изо всех сил старался убедить себя в том, что его брат принесёт лишь пользу обществу. Он пытался убедить себя, что их дело правое. Он пытался убедить себя, что цель оправдывает средства. Каков самообман. — Отлично. — Энтони довольно улыбнулся и повернулся в сторону лестницы, — Иди и приведи себя в порядок. А после пойдём за нашими расходниками. — Ч-что..? Уже!? — шокировано воскликнул священник. — Le temps est de l'argent. Aimez l'argent - ne perdez pas de temps.⁴ — произнёс колдун, после чего дополнил, — В конце концов, сейчас их отловить достаточно легко. — Так наоборот же, нет? Полдень, обед. Все на перерыве, в-всюду чужие глаза. Пьяницы работают, ещё не нажираются в хлам, — Уильям с трудом держался на ногах. Он облокотился на скамейку одной рукой, второй хватаясь за лоб, — Даже я, с трещащей от стресса головой, это понимаю. За решетку захотел? Или, не дай Бог, казни? — Не стоит переживать по этому поводу, брат. — тот глянул на него из-за плеча, — Мы будем достаточно осторожны. Есть пару мест, где мы можем поискать таких личностей. Ну и не беспокойся о законе, наказание за это мне не грозит. Я сам себе закон. — после этого Энтони поднялся на верх, оставив Уильяма одного. — Сам себе закон... Прости нас, Бог. Он не ведает, что творит... М-мы.. мы лишь хотим помочь. Помочь всем, несмотря ни на что. — отчаянно пытался убедить себя Уильям, после чего глянул в зеркало. Выглядел он не очень. Ему было необходимо умыться и подняться наверх, дабы последовать плану своего старшего брата. Он был в отчаянии, но понимал одну истину, что озвучил вслух: — Назад дороги нет.