Интуиция - как способ выживания

Покинув хостел, девушка прошла пару кварталов в надежде найти такси. «Быстрее будет узнать у местных». Юм зашла в ближайший дворик уличного кафе. Аппетитный запах мясных блюд спровоцировал громкое урчание в животе, заставляя смутиться. За стойкой под навесом она увидела женщину в утеплённом синем платье, расшитом пёстрым цветочным орнаментом. Такая одежда была характерна для мексиканцев. Обведя взглядом обстановку, девушка убедилась в национальном оформлении заведения и спросила, особо не думая над уместностью обращения: — Здравствуйте, Сеньора! Вы можете мне помочь? — заметив, что привлекла внимание, продолжила: — Как добраться до Лос-Пандос-роуд сто шестнадцать? — Так вот же эта улица, милая! — Женщина махнула куда-то за спину, показывая направление. Дух захватило от внезапного везения. «Близко! Не ожидала…» Поблагодарив за помощь, она развернулась к выходу, как вдруг вдогонку услышала: — Только там нет сто шестнадцатого дома! Девушка замерла и, сведя брови к переносице, обернулась. — Что? — Я говорю, там нет сто шестнадцатого дома! — предупредила мексиканка. — Я живу в конце улицы. Там всего тридцать восемь домов! Юм, не веря в услышанное, тут же достала документы, в которых был чётко прописан адрес объекта, за который уже уплачен десятипроцентный задаток — пятнадцать тысяч долларов. — Нет, вы что-то путаете! Сейчас всё покажу. Я правильно сказала! — Девушка сосредоточилась на написанном, пытаясь скорее себя убедить в том, что это простое недоразумение. — Вот тут, в документах, посмотрите! Тут всё написано! Вот… Дрожащими руками с явным нетерпением МакМиллан разложила бумаги перед женщиной. Та, в свою очередь, наклонилась рассмотреть написанное, затем медленно перевела внимательный взгляд на беспокойную гостью. На мгновение зависла тишина. Пространство вокруг потяжелело, нагнетая сочувствующую атмосферу, а ритмичная музыка, доносящая из колонок, словно отдалилась. — Икер, принеси воды. Юм будто потеряла связь с реальностью и не глядя осушила стакан с охлаждённой жидкостью. Невысокий парень с кожей оттенка бронзы, не скрывая любопытства, тоже заглянул в документы, которые стали причиной перемены настроения его матери и этой шумной девчонки. Не успел он как следует вникнуть, как почувствовал, что его резко толкнули и очень рваными движениями спрятали документы в серую джинсовую сумку. Девушка, похоже, была настолько занята своими мыслями, что не заметила своего грубого поведения. Она лишь бормотала на ходу: — Ну нет! Да быть не может! Сама сейчас пойду и найду! Почти бегом Юм направилась разыскивать свой будущий дом, безостановочно пытаясь дозвониться риелтору. «Действительно, это та улица. Вот двадцать второй дом, двадцать третий… тридцатый, тридцать пятый…» Юм до последнего старалась сохранить надежду, которой становилось всё меньше и меньше, словно гуашь, которую смывают с кисточки… Дыхание сбилось. Ноги отказывались слушаться. В памяти возникали моменты, когда риелтор пересылал ей фотографии дома и прилегающей к нему территории. Она винила себя в том, что сама не проверила информацию. Как же она могла быть настолько глупой? «Вот он, последний дом. Тридцать восьмой. Как и говорила владелица кафе, больше тут жилых строений нет». Местность пересекал огромный овраг, за которым простиралось пшеничное поле. Девушке пришлось признать очевидное. Голова кружилась, сознание отказывалось мыслить рационально. В полной растерянности она облокотилась спиной на дерево. Слабость во всём теле заставила её буквально съехать вниз по стволу, не обращая внимания на то, что оставляет зацепки на короткой сиреневой куртке. Тем временем Икер, которого мать отправила присмотреть за попавшей в беду приезжей, протянул ей руку, чтобы помочь подняться. — Вставай, мисс! Холодно сидеть на земле. МакМиллан подняла глаза и не сразу признала мексиканца из кафе. Перед ней, протягивая ладонь, наклонился очень миловидный парень. Густые кудрявые волосы, пышные длинные ресницы и выражение лица, на котором брови были приподняты домиком, — у любого бы такая внешность вызвала расположение. — Ты кто такой? — Меня зовут Икер, — немного смутился парень. — Из кафе «Бонита». Помнишь? В глазах промелькнуло понимание. Парень пояснил: — У меня есть друг, мисс. Он работает в полиции. Пойдём скорее, провожу! Юм обратила внимание, что у него энтузиазма немного больше, чем должно быть, но всё-таки не возражала против навязанной помощи. Даже воспрянула духом. Надежда, которую она только что сравнивала с гуашью, хоть и смылась с кисточки, зато окрасила цветом воду! «Ну уж нет, так просто я не отступлю! Верну каждый цент!» — решимость захватила девушку. — Веди! Спустя двадцать минут они оба сидели напротив офицера Филла Гартнера. Объяснив ситуацию, девушка готовилась к тому, что сейчас напишет заявление, но никак не могла ожидать, что полицейский окажется таким грубым: — Икер, какого чёрта?! Машинально вжав плечи, мексиканец растерялся. В его глазах можно было проследить то ли незначительный испуг, то ли какое-то благоговение. Между тем Гартнер продолжал: — Скажи, мать твою, тебе обязательно лезть во всё дерьмо в городе? В его словах звучало не только раздражение, так же ощущалась какая-то горечь. Оно и понятно, ведь неделей ранее ему пришлось убрать все данные друга из дела по распространению наркотиков. Мексиканец случайно стал свидетелем незаконной сделки. Икер отвёл взгляд, кончики его ушей немного порозовели. Он слушал, не перебивал, зная, каким вспыльчивым может быть Филл. Офицер выглядел как отец, отчитывающий ребёнка за провинность. Внешне ему было около тридцати, хотя в действительности — всего двадцать шесть. Каштановые волосы с густой чёлкой скрывали две глубокие морщинки между бровей — явный признак того, что человек слишком часто хмурится. Трёхдневная щетина тоже придавала возраста. Мужчина выглядел сурово, продолжая отчитывать пришедшего друга. Притом умудрялся всецело игнорировать жертву мошенничества. Не дождавшись ответа, Гартнер метнул острый взгляд на затихшую девушку, обречённо вздохнул и с некоторой нервозностью положил бланк перед ней. Сам же сел напротив, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. Юм не стала реагировать на хамское поведение полицейского, а сосредоточилась на написании заявления. «Нужно помнить, что сейчас важнее», — настраивала себя она. Закончив писать, девушка протянула бумагу офицеру. Мужчина сначала бегло прочитал показания, затем нахмурился, вчитываясь более вдумчиво, задал несколько уточняющих вопросов, иногда с укоризной поглядывая на Икера, словно говоря, мол, угораздило же и тут вляпаться, а тот, в свою очередь, избегал его взглядов. Когда всё было готово, Икер и Юм покинули отделение полиции. На обратном пути девушка более расслабленно заговорила: — Спасибо! Твоя поддержка пришлась кстати. Мексиканец улыбнулся, обнажив слегка выпирающие клычки, которые придавали его милому лицу задорное выражение. «Это тебе спасибо… — улыбнулся своим мыслям Икер. — Неразумно упускать каждую возможность видеть Филла…» — вслух, конечно же, он этого не сказал. МакМиллан продолжила: — Знаю, надо взять себя в руки… Возможно ли найти жильё за сегодня? Мне ведь нужно где-то выгрузить мебель и отпустить Роба… — Юм говорила не столько своему собеседнику, сколько самой себе, поэтому вздрогнула, услышав ответ: — Мисс, можешь оставить мебель у нас. Машины нет, поэтому гараж пустует. — Правда? А семья не будет против? — Не думаю. Парень позвонил домой и обо всём договорился: через два часа можно будет привозить вещи на Лос-Пандос-роуд тридцать шесть. На этом и сошлись. Юм поспешила в хостел наконец-то позавтракать и сообщить водителю фуры адрес для разгрузки мебели. Так же было необходимо заплатить за простой. Химена Осорио, владелица кафе «Бонита», давно подозревала, что единственный сын слишком привязан к другу детства. Хотя Филл был больше старшим братом, чем другом: разница между ними полных шесть лет. Но это не мешало их общению. Икер всегда бегал хвостиком за ребёнком семьи Гартнеров. Сначала это радовало молодую мать, но с возрастом привязанность к Филлу становилась чрезмерной. Её сына не интересовали сверстники. Поэтому Химена сразу ухватилась за возможность увлечь Икера приехавшей издалека девушкой. Перед глазами уже представлялось, какими красивыми могли бы быть её внуки. Необычные серые, словно глянцевый мрамор глаза, очень приглянулись мексиканке. Не то чтобы она хотела лезть в личные дела своего повзрослевшего ребёнка, только ему уже двадцать, а он ни разу не приводил подружек. Да и фото Филла на заставке телефона добавляло тревожности. Новое лицо в городе как нельзя кстати. Женщина обладала талантом подстраиваться под любые обстоятельства и умела обращать внимание на детали. В тот момент, когда встревоженная американка показывала документы, Химена заметила, что авансом оплачено пятнадцать тысяч долларов, и это лишь десятая часть. Легко предположить, что у девчонки на руках имеется крупная сумма денег. А богатая невестка помогла бы исправить посредственное положение дел в кафе. Юм и в самом деле являлась обеспеченной сироткой, сбережений её семьи было вполне достаточно, чтобы столько лет оплачивать проживание в интернате. Но всё же бездумно тратить накопления ей не хотелось. Тем более она уже потеряла немалую сумму. Бегать по отелям — слишком дорого, покупать дом вот так впопыхах? Нет, она уже не будет так рисковать. Лучше всего положить деньги в банк… «Вот закончу с мебелью и открою сейфовую ячейку…» После сытного перекуса и небольшого отдыха девушка поехала с Робом в дом семьи Осорио для выгрузки мебели, предварительно наняв местного грузчика в помощь. МакМиллан продала коттедж, потому что авария, в которой погибли её родители, произошла в день покупки этого здания. Здания, которое она ненавидела всей душой! Другое дело — антикварная мебель, используемая её погибшими родителями: резной стол, за которым писал свои заметки отец, обожаемая всей семьей удлинённая софа да любимый мамин расписной буфет… Эти предметы Юм не оставила бы ни в коем случае!