Интуиция - как способ выживания

Вера в свой внутренний голос полностью соответствовала имени, значение которого – интуиция. Даже сейчас, находясь за пару тысяч миль от родного города, девятнадцатилетняя Юм излучала умиротворённое спокойствие. За два дня в пути девушка не проявляла эмоций, удивляя водителя небольшой старенькой фуры, Роба, которого Юм наняла для переезда на другой конец страны. «В одиночку решиться на такой переезд… – поражался мужчина. - С виду домашняя, никак не похожа на бунтующего ребёнка… Странно, что никто не провожал, может, случилось что?» – продолжил свои размышления Роб, затем мысленно одёрнул себя, умозаключив, что не его это дело. Проработав более тридцати лет, он развил в себе «профессиональное равнодушие» и не лез в то, что его не касается, не задавал личных вопросов. Этим заслужил уважение у своих клиентов. Неразговорчивый водитель с момента подписания договора не произнёс и трёх десятков слов, поэтому девушка почти забыла о его существовании. Для неё этот молчаливый дядька будто сливался с пространством вокруг. Такое положение вещей устраивало их обоих. Они успешно пересекли границы штата Нью-Мексико. До конечного пункта назначения оставались считанные часы. По неподвижно застывшей горной растительности легко заметить, что осенний день сегодня безветренный. Мельком взглянув на Роба, сосредоточенного на дороге, Юм открыла окно, чтобы почувствовать на себе хоть какое-то движение воздуха. Её чёрные, завивающиеся на кончиках волосы, подхваченные невидимым потоком, свободно парили, доставляя приятные ощущения, усиливая осознание перемен. В очередной раз Юм задумалась о том, что наконец-то настал тот период, когда никто не будет ей указывать. Она достаточно выросла для принятия важных решений и в состоянии распорядиться собственной жизнью. «Хотя всё могло сложиться иначе…» - в памяти снова прокручивалось предложение Линды - её попечителя, - остаться в художественном интернате и помогать другим воспитанникам. С её слов, Юм обладала редким талантом, который позволял успешно выучиться и стать преподавателем в их учреждении. Вздохнув, девушка тут же отогнала эти мысли. Что-то подсказывало, что её попечитель не столько хотела заботиться о ней самой, сколько об её имуществе. Юм никогда не испытывала уверенности в целесообразности сумм, которые списывались со счёта на её содержание. «Может, всё-таки паранойя? – задумалась на миг, но не в первый раз переубеждала себя в обратном, подозревала: - Линда! Так ли твои советы бескорыстны?» На деле выпускница профильного интерната всегда прислушивалась только к своей интуиции, вот и приняла категоричное решение уехать. Это была не единственная причина, вынуждающая сбежать как можно дальше: несколько месяцев назад ей подкинули небольшую свёрнутую записку с угрожающим стихотворением. Юм не придала этому значения, отмахнулась от зарождающихся внутренних опасений, несмотря на то, что для неё это было несвойственно. Через две недели в кармане своего удлинённого серого кардигана девушка вновь нащупала скрученную трубочкой бумагу – второе послание. Тем не менее она восприняла находку как чью-то неудачную шутку и выкинула листок с рифмованной угрозой. Даже после этого Юм не сразу себе призналась, что подсознательно уже вовсю планировала отъезд. Когда же под её подушкой обнаружилась третья записка, художница всё-таки призналась себе, что действительно перепугалась, прочитав следующие строки: Девка, будь настороже в ночи - Мешать ты стала, дрянь такая! Застынешь, сколько не кричи, Моменты жизни вспоминая… Могу лишь дать тебе совет: Пока ты дышишь, бед не зная, Покинуть город - твой обет, Отгонит жизнь твою от края… Мелькнувшее желание разыскать шутника быстро сошло на нет: девушка погрязла в бюрократической рутине перед миграцией в другой штат. Она старалась не думать об этих запугивающих строках. Но злосчастное стихотворение значительно повлияло на её решение сбежать поскорее и подальше. Юм потеряла родителей в двенадцать лет. Связаться с единственными родственниками не удалось. Тётя и двоюродный брат уехали из страны, когда ей было три. Даже трагедия с родителями, потерявшими свои жизни в автомобильной аварии, не обнаружила и намёка на родных, покинувших территорию США. На похоронах присутствовали люди, далёкие от фамилии МакМиллан. Извещения, отправленные сестре её отца, всегда возвращались. Официально на собственность семьи никто, кроме Юм, не претендовал. Трудностей с оформлением наследства не возникло. Девушка внесла задаток на покупку дома в Таосе - небольшом, но достаточно знаменитом городке на севере штата Нью-Мексико. В пути американка с весьма подходящим ей необычным бурятским именем почувствовала необъяснимое беспокойство. Но тем не менее внешне это никак не проявлялось. Следуя непреодолимому желанию позвонить агенту по недвижимости, Юм потянулась к сумке. Она хотела сообщить, что завтра утром приедет на свой новый адрес и можно будет завершить сделку. Но взяв телефон, обнаружила, что тот разряжен так, что вот-вот выключится. Смирившись с ожиданием, Юм подключила гаджет к питанию, откинулась на спинку кресла и задремала. Всё-таки путешествие существенно утомляло. В Таос они прибыли в первом часу ночи. Заказчица сняла себе комнату в местном хостеле, а Роб устроился в кабине фуры. Ночь тянулась мучительно долго. Выспавшись накануне, Юм никак не могла заснуть, ворочалась и отчего-то хмурилась, думая обо всем и одновременно ни о чём. Второй раз за несколько часов её одолевало неконтролируемое волнение. Девушка словно знала, что что-то не так. Но через силу прогоняла свои опасения, списывая на переизбыток впечатлений. Уснула МакМиллан лишь под утро, соответственно и пробуждение далось тяжело. Кружилась голова. Девушка не без труда сфокусировала серые, как две кристально чистые льдинки, глаза на часах. Затем, резко вспомнив свои опасения, кинулась набирать номер агента. Ответа не последовало. Позвонив второй раз… третий, Юм занервничала. Наспех собравшись, она предупредила Роба, что прежде, чем везти выгружать мебель, что сохранилась от её родителей, она сама посетит дом, за который был внесён аванс.