Путь Хоукая

Кейт попыталась с помощью ещё одной шпильки удержать волосы наверху, но то ли шпильки были непрочные, то ли она втыкала их под неправильным углом, но вся конструкция рухнула, рассыпая шпильки по полу. — Дьявол, — не сдержалась девушка. — А, к чёрту всё! — зло пробормотала она. — Пойду с распущенными, — и она тряхнула густыми тёмными волосами, вытаскивая оставшиеся шпильки. — Как дела? Пора греть стрелы? — Клинт заглянул в открытую дверь. Он уже переоделся: всё-таки в смокинге он выглядит шикарно. Галстук-бабочка болталась у него на шее. — Один-ноль, волосы ведут, и честно: я не хочу доводить до пенальти, — Кейт пропустила шутку мимо ушей: видимо придётся смириться с тем, что он ещё долго будет ей это припоминать. — Так тоже хорошо, — согласился Клинт. — Вот, держи, — он передал ей клинок. — Не хочу, чтобы ты вообще без оружия туда шла. — О! Вечеринка становится всё веселее, — и девушка взялась за рукоять ножа: она была покрыта немного шероховатой кожей, но внутри чувствовался металл. Будучи небольшой, рукоять удобно легла в женскую ладонь. Кейт на пробу несколько раз махнула перед собой. — Вообще-то я с ножами не очень умею обращаться. — Это просто, — Клинт прислонился к косяку, — резать надо острой стороной. — Да ты прям сэнсэй: мне теперь хоть наёмником, хоть поваром, — Кейт скорчила гримасу. — Ладно, разберёмся. Куда я его дену? В клатч не влезет. — У тебя есть бедренные ремни? — Как для брюк? — Нет, для ноги. — А, — поняла Кейт. — Есть, только там чехол, который крепится, небольшой. — Можно два раза обернуть, и засунуть нож между оборотами ремня. Только надо, чтобы было два ремня: пониже и повыше, и лучше, если они будут соединены между собой. — Зачем? Но у меня есть такой, — Кейт наморщила лоб, пытаясь вспомнить, куда его засунула. — Если всё пойдёт не по плану, то, возможно, придётся уходить через крышу по тросу. За такой ремень удобнее держаться. — Нож, полёт с крыши — и ты хотел меня дома оставить? Где я ещё так развлекусь? И, кстати, может всё-таки расскажешь мне план? — Приходим, находим, берём и уходим, — Бартон критически посмотрел на неё. — Эти серьги сюда не подходят, нужны другие. Где у тебя украшения? — А с этими-то что не так?! — Кейт схватилась за уши. На ней были скромные серьги: белое золото, небольшой брюлик, английский замок. — И с каких пор ты стал у нас экспертом в моде? — но Кейт всё-таки подошла к трюмо и вытащила из ящика мешочек, в котором хранились украшения. — Цепляй ремни, я пока поищу что-нибудь на замену, — вместо ответа сказал он. Кейт залезла в шкаф и нашла нужные ремни. — Ты поэтому выбрал это платье? Чтоб можно было незаметно нож пронести, — она повернулась лицом к окну, спиной к Клинту, задрала юбку и попыталась приладить ремни и клинок. — Нет, мне просто хотелось пойти с чёртовой диснеевской принцессой, — он высыпал все украшения на глянцевую поверхность столика. — Чёрт, — клинок никак не хотел фиксироваться и скользил между ремнями. — Что? — Клинт оторвался от украшений и глянул в сторону Кейт. — Давай помогу. Иди сюда. Кейт вздохнула и подошла к Клинту, смирившись, что сегодня он её одевает. — Ставь ногу, — кивнул на пуфик. Кейт послушно поставила ногу, Клинт тут же откинул её юбку. — Хэй! — возмущённо воскликнула Кейт, пытаясь вернуть юбку обратно. Клинт посмотрел на неё взглядом «не будь дурой», но вслух только сказал: — А ты думала, я это силой мысли сделаю? Кейт мысленно застонала от невозможности что-то возразить, перестала сопротивляться и отдала ему ремни. Клинт ловко обмотал каждый дважды, поместив клинок между двумя витками. Он умудрился это сделать, практически не касаясь её голой кожи. Затянув ремни покрепче, он подёргал клинок, проверяя, как тот держится. — Ну вот, а ты боялась, — и он вернул юбку на место, посчитав, что в целях самосохранения не стоит договаривать окончание известной фразы, которое как нельзя кстати сюда подходило. Кейт сверкнула на него злобным взглядом, испытывая огромное желание проверить на нём свои навыки владения ножом. — Давай завяжу тебе галстук, — кровожадно предложила она. — Мне надо опасаться? — он уловил её тон. — Пока не знаю, — и она взялась за концы бабочки. Что-то золотое сверкнуло на внутренней стороне её левого запястья. Он мягко взял её руку и перевернул запястьем наверх, чтобы рассмотреть: на простом чёрном шнурке плотно прижималось к коже какая-то дешёвая побрякушка размером с монету. Раньше он её не замечал, потому что Кейт носила её внутри, и он видел только черный шнурок, какие часто носят подростки. У Лайлы был подобный. Он вспомнил, где видел её: на прошлое Рождество, которое устроила ему Кейт, он учил её этим ёлочным украшением попадать в цель. Положив большой палец на голубую жилку рядом с украшением, он весело посмотрел на Кейт: — Серьёзно? Кейт недовольно выдернула руку и принялась завязывать ему галстук: — Да, я сентиментальна, а это талисман, и мы это больше не обсуждаем, — она сама понимала, что это было как-то по-детски, а он и так считает, что ей девять, или шесть, или восемнадцать — он постоянно путался в показаниях. — Как скажешь. Я, кстати, нашёл подходящие серёжки, — и он вытянул простые, но изысканные серьги в виде длинных цепочек с очень мелким плетением. Руки Кейт замерли, поправляя воротник его рубашки над галстуком. — Это мамины, — постаралась как можно спокойнее сказать она. — И они даже не драгоценные: это сталь. — И они тебе очень пойдут, — Клинт аккуратно вытащил предыдущую серёжку из её уха и ловко вставил гвоздик новой на её место, не будучи уверен, что Кейт согласится сама это сделать. Взгляд Кейт метался по комнате, чтоб только не видеть эти серьги, которые мама любила надевать под длинные чёрные платья по фигуре. В поле зрения Кейт оказывались разные вещи, которые не имели связи с её прошлым, с её матерью — это была ещё одна причина для постоянных переездов: не торчать в том доме, в котором всё напоминало о ней, не тащить с собой груду вещей, которые тоже напоминали о ней, а значит и о том, что сделала Кейт, ведь каждый раз это вызывало вину, которая заставляла сомневаться в каждом сделанном шаге. Взгляд наткнулся на неё саму и Клинта в зеркале — они выглядели как-то по-неправильному семейно: он одевал ей серьги, она поправляла ему галстук, пока её семья сидела в тюрьме, а его — находилась за тысячу миль. Интересно, как он к этому относится? — Ты считаешь меня одной из своих детей? — внезапно спросила она. Руки Клинта замерли на мгновение, а затем она увидела эти хитрые смешинки в его глазах, которые означали, что сейчас он будет стебаться над ней: — Не приведи Господь! Мои дети меня слушаются, а ты даже слова такого не знаешь. Повернись. — Тогда кем? Напарница? Друг? Ученица? — Кейт покорно повернулась, опровергая его предыдущее утверждение. — Опять гавкать надо? И почему нет варианта про занозу в заднице? — вырвавшейся воздух потрепал волосы на затылке. — Зачем вешать ярлыки, Кейт? Будто ты станешь относиться к человеку по-другому, когда придумаешь для него название, — Кейт снова почувствовала аккуратное прикосновение его пальцев, когда он перекинул ей волосы через плечо. — Для ясности, Клинт. Иногда надо набраться смелости и назвать вещи своими именами, чтобы понять, как к ним относиться, — она почувствовала, как он напряжённо замер. — Ты же не.? — Кейт не поняла, о чём он, и слегка повернулась. Кажется, она первый раз видела Хоукая таким испуганным. Хотя нет — второй. Первый был, когда Елена сбросила её с той крыши на провода. Когда он чуть отстранился от неё, она поняла, чего он испугался: — О Боже, нет, конечно! — он облегчённо выдохнул. — Ты слишком стар для меня, − вот так, чтоб не расслаблялся. — Хэй! — Клинт обиженно легко дёрнул её за прядь. Кейт в ответ лишь повела плечом. — Я имела ввиду другое: изображаю тут с тобой непослушную дочь, пока моя родная мать сидит в тюрьме, куда, кстати, я её отправила. Ты тоже хорош: бросаешь своих детей, чтоб играть в войнушки с чужими, — почувствовав прикосновение холодного метала к груди, она поняла, что он одевает ей кулон из того же набора, что и серьги. — Сомневаться — это нормально, Кейт. И чувствовать боль за свой выбор — тоже. Это часть работы, — девушка приподняла волосы, чтобы он мог завести концы цепочки ей за спину. — И ты — мой друг, — добавил он, помолчав. — Если я, конечно, не слишком стар для этого. Сердце подскочило в груди Кейт, выталкивая оттуда всю хандру: Клинт Бартон сказал, что они — друзья! Это было даже круче, чем его признание её талантов лучника, и фраза, что он ей гордится. Когда они только встретились, она каждому встречному объявляла, что они с Соколиным глазом друзья, но это был первый раз, когда он сам признал это. — Ну, если ты перестанешь изображать мою бабулю со всеми этими разговорами про учёбу, то я смогу это пережить, — стараясь не показать насколько она взволнована его заявлением, ответила Кейт. Клинт только усмехнулся в ответ. — Ну всё, мы готовы, — сказал он, когда щёлкнул застёжкой на её шее, и они, не сговариваясь, повернулись к зеркалу. — О, — Кейт восторженно выдохнула: на неё из зеркала смотрела красивая и элегантная пара. — Буду с тобой абсолютна откровенна: мы просто охренительно хороши.