Смирись

Ты знаешь так же хорошо, как и я Что я не могу уснуть Так как мои сны кружатся Только вокруг тебя Я ночами ждал Что ты ко мне придёшь Наконец дай же мне свою руку И иди к свету Träumst Du — Oomph!

      — Жан Кирштайн, какого хрена?       Заспанная Фифи выглядела очень сердито в казавшемся слишком ярким свете керосиновой лампы, которую он поднёс к её лицу, чтобы наверняка разбудить. Девушка вперилась в него карими глазами, в которых теперь отражался огонёк, прижимая к груди тонкое одеяло.       — Извини, что разбудил, — почти виновато произнёс Жан. — Пойдём со мной. В мою комнату. Там кровать мягкая и большая, там ты сразу уснёшь, даже не обратишь внимание, что я прервал твой сон.       — Издеваешься? — девушка зажмурилась, демонстративно громко зевая, прикрыв рот. — Ночь на дворе, дай поспать. Вали отсюда.       — Фифи, пожалуйста, — чуть ли не жалобно попросил парень, не сводя с неё взгляда. В его охристых глазах тоже плясало пламя, отливая каким-то золотом. А может, Ру просто так показалось спросонья.       Жан был гордым, хотя не таким гордым, как она, поэтому редко о чём-то просил. А если просил, значит, чувствовал себя зажатым в угол. Значит, правда нехорошо ему было.       — Что случилось? — устало спросила девушка, сев на шконке, ссутулившись.       — Совсем не могу уснуть без тебя. Хочу, чтобы ты рядом со мной легла. Сделай это, пожалуйста?       Губы Ру слабо дрогнули в довольной улыбке. Первый всё-таки сдался, прибежал к ней, не выдержал. Всё-таки манипулировать мальчишками бывает очень просто, даже почти неинтересно от этого.       — Ох, ну куда же я де-е-енусь… — протянула она, зевая, шаря по холодному полу ногами, чтобы отыскать обувь. — Ты ведь теперь такой важный пост занимаешь, Жан, тебе нужно хорошо высыпаться, чтобы носом на службе не клевать. Ведите меня в свою опочивальню, господин… кто ты там у нас теперь, капитан? Или уже майор?       Кирштайн не ответил ей, ведя за руку по мрачному тёмному коридору вверх по лестнице, мимо дремлющих солдат. Бедняги, должно быть, совсем умаялись следить за слабой беззащитной девушкой! Вон, даже на топот ботинок Жана никак не отреагировали.       В коридорах на этажах штаба окна были большие, позволяли рассмотреть ночной пейзаж. Там вдали простирались бескрайние луга, а чуть дальше шёл порт и солёное море. Без стен смотреть на всё это было даже как-то непривычно. А вот к развалинам Шиганшины Фифи привыкла ещё четыре года назад.       Проходя мимо очередного окна, девушка вдруг дёрнула своего проводника за руку и потянула к подоконнику, чтобы чуточку поближе взглянуть на ночное небо. Тёмно-синее, чуть ли не чёрное, чистое, с россыпью редких звёзд. Оно красивое. На него можно было засмотреться, погрузившись в раздумья о чём-то высоком, далёком, или просто мечтая.       — А ты, Жан, уверен, что сможешь уснуть даже рядом со мной? — тихим голосом спросила Ру, чтобы больше никто не услышал. — От мертвецов я тебя точно не смогу спасти.       — А мне и не надо, — так же тихо, бархатно ответил ей Жан. — От них уж я как-нибудь сам себя спрячу.       — Можешь попробовать закрыть уши руками и зажмуриться, чтобы ничего не видеть и ничего не слышать, — с улыбкой, кажущейся почти злорадной из-за теней на лице, произнесла собеседница. — Ты же всегда так делаешь, да? Может, твоя детская привычка и в этот раз тебе поможет.       Кирштайну её издёвка не понравилась. Он слишком устал, чтобы противостоять её насмешкам, поэтому просто дёрнул за руку и потащил за собой, устремившись прямо в спальню, в самый конец коридора. А девушка на ходу заправляла распущенные волосы за уши. Неудобно ей без кос, а что делать? Не спать с заплетёнными же волосами, правильно? Иначе на утро они бы растрепались, и их бы всё равно пришлось перезаплетать.       Новая комната Жана оказалась по размерам такой же, как у какого-нибудь капитана Военной полиции. Фифи всего раз была в тамошних общежитиях, но ей посчастливилось увидеть убранство жилых помещений изнутри. Да, кровать-полуторка с мягким матрасом явно не шла ни в какое сравнение со шконкой на гауптвахте.       — Одеяло одно и подушка одна, — произнёс Жан, закрывая за собой дверь, — но они широкие, так что нам хватит.       — Ах, вот как, — Ру с пониманием кивнула. — А я ведь чуть было не подумала, что ты это специально подстроил, чтобы меня во сне облапать.       Парень снова пропустил издёвку мимо ушей, поставил лампу на стол и стал снимать с себя наспех накинутую форму. Фифи уселась на край кровати и стала подскакивать на ней, пружиня, как ребёнок на батуте. Хотя от таких манипуляций матрас мог перестать быть таким упругим и прийти в негодность.       — Ты можешь просто лечь? — хозяин комнаты предусмотрительно потушил свет, чтобы девушка не разглядела улыбку на его лице. Он почему-то не мог не умиляться, видя её вот такой, не раздражённой, не злобной.       — Могу, конечно! — Ру завалилась на спину и тут же нырнула под одеяло. Затем сдвинулась на край кровати, освобождая как можно больше места слишком большому по сравнению с ней Кирштайну. — Ой как неприятно будет, если ты меня с постели спихнёшь во сне, — посетовала она, подпрыгнув на месте, когда Жан улёгся рядом. — Сам будешь синяки мне замазывать, ясно?       — Не спихну, — уверенно заявил Жан, обхватывая одной рукой её маленькое тело, чтобы прижать ближе к себе.       Фифи вздохнула, чувствуя, как перенимает жар от чужого тела, как слегка давила на неё его широкая ладонь, как макушку стало обдавать горячим дыханием.       — Так бы и сказал, что облапать решил. А то кошмары, кошмары, — пробурчала она, прижимая к себе с одной стороны мягкое одеяло.