За тысячи световых лет

      Поиск информации о Джордже Лукасе представлял собой задачу нетривиальную. Голливудский режиссёр – не классик, все данные о котором можно отыскать в библиотеке. Интернет у нас на работе уже был, поскольку институт наш относился к Минсвязи. К несчастью, в мае у меня все часы были выбраны, а на июнь в связи с отпусками график вообще не составляли. Гораздо проще воспользоваться возможностями, предоставляемыми инопланетным кораблём.       — Точек публичного доступа у вас нет? — поинтересовалась Осока.       — Нет, у нас с этим пока ещё плохо. В других странах есть.       — Так летим туда!       — Я и собираюсь тебя об этом попросить, — улыбнулся я. — Но сначала надо разобраться, куда именно лететь.       Я стал размышлять и рассуждать. Учреждения – не вариант, там, как и у нас, пропускная система. В университетах режим более либеральный, но и там посторонний человек с сильным русским акцентом сразу привлечёт внимание. Есть ещё компьютерные кафе, их становится всё больше, и не только в Штатах и Великобритании. Совсем недавно в новостях было сообщение, что в Торонто открылось первое. Туда, конечно, не полетим, канадские доллары у нас купить проблематично. Всё-таки, лучше Штаты, как известно, «их доллары – точь-в-точь наши баксы». Покопавшись в подшивках новостей за прошлые годы, я отыскал нужную. Вот! В Калифорнии есть целая сеть компьютерных кафе SFnet, работает уже шесть лет. Сначала с их терминалов были доступны только FIDO и BBSки, но с прошлого года во всех точках установили по одному-два полноценных компьютера с доступом в интернет. Я набил список адресов кафе на компе, распечатал. Теперь в библиотеку за картами. Больше всего точек располагалось в Сан-Франциско, и все неудобно. То же и в университетской столице, Беркли. Я стал изучать населённые пункты поменьше, пока не выбрал точку в городке Сан-Ансельмо. Судя по карте, там всё отлично. Есть подходящий для посадки пустырь, от него надо всего лишь пересечь площадь, потом перейти овраг, повернуть налево – и вот оно, третий дом от угла. Рассчитать по карте координаты объекта проще простого, нас этому учили на военной кафедре, а свои собственные я знал наизусть.       — Понятно, понятно, — сказала Осока, когда я начал объяснять ей нашу систему. — У нас говорят «града», «сикста» и «доля». Сейчас рассчитаю. Ну, вот. Лететь нам чуть больше часа. Разница во времени примерно половина суток?       — Могу сказать точно: минус десять часов от нашего.       — Прекрасно, после ужина и слетаем, там будет позднее утро.       В Калифорнию мы добирались по наиболее быстрой траектории. «Эспада» – так назывался курьерский корабль Осоки – из-за посредственной аэродинамики не могла лететь в атмосфере быстрее звука. Поэтому полёт состоял из подъёма к границе космоса, броска на скорости, близкой к орбитальной, и медленного спуска к поверхности. Подлетая к Сан-Ансельмо, Осока показала мне местность сверху, и дорогу я нашёл в два счёта. Вот крохотный парк на склонах оврага, весь периметр которого превращён в стихийную автостоянку, мостик и улица – пардон, авеню – одноимённая с самим городом. Должно быть, именно с неё он когда-то и начинался, по краю того самого оврага. Двухэтажное здание с большими окнами и шторами, вывеска «Café Nuvo» и рядом квадрат логотипа сети. Время было выбрано довольно удачно. Кафе, оказывается, работало с одиннадцати утра, и сейчас, сразу после открытия, здесь было почти пусто. Парень неопределённого возраста активно набирал что-то на клавиатуре терминала, читал, снова набирал. Общается. Двое подростков в дальнем углу, сидя лицом друг к другу, азартно рубились в сетевую игру. Компьютер с доступом в интернет был свободен. Администратор, похожий на испанского идальго, он даже усики носил, как у Сервантеса, взял с меня пять долларов за первый час и намекнул, что здесь принято брать ещё кофе. Я спорить не стал.       — Каждый следующий час – два доллара, — сообщил испанец. — Ты нездешний, парень?       — Нет, сэр, — ответил я и выдал заготовленную легенду: — Проездом. Приятель ждёт попутный груз на Ред Хилл авеню, а я решил пройтись.       — А-а, «Хэвик компани». Да, у них бывают задержки. Куда потом?       — В Лос-Анджелес.       — Прилично.       — И не говорите. Мы, вообще-то, из Сиэттла едем. Но на каникулах всё равно делать нечего.       Удовлетворив любопытство, администратор уткнулся в свой монитор. А я занялся поиском. При достаточном знании языка особых трудностей это не составило. Имение создателя кинотрилогии носило название «Ранчо Скайуокер» и располагалось здесь же, в Калифорнии, в каких-то двенадцати километрах на север от города, где я находился. Джордж поступил довольно хитро: нашёл местность, которая так и называлась, Лукас Вэлли, то есть, Долина Лукаса, в честь землевладельца начала века, и приобрёл там участок. На нём он построил дом для себя и три студии: киносъёмочную, звукозаписи и спецэффектов, а также хутор для прислуги и собственную пожарную часть. Разумеется, у режиссёра были апартаменты в Сан-Франциско и ещё нескольких городах, поэтому я ещё пробежался по фанатским сайтам, чтобы убедиться, что он сейчас должен быть именно на ранчо. Ну, всё, можно возвращаться.       Я вышел на воздух. Солнце стояло уже почти в зените, в наших широтах оно так высоко никогда не поднимается, и погода становилась не по-майски жаркой. Обратный путь знакомой дорогой, как это всегда бывает, показался мне совсем коротким. Я уже свернул в проезд между офисом транспортной компании и автосервисом, поравнялся с двухэтажным зданием, напоминающим мотель, и тут из кустов впереди вышли четверо парней. Один незагорелый, бритый наголо, второй чернокожий, с короткими сосульками заплетённых волос-дредов довольно неопрятного вида, двое остальных – явные латиносы.       — Приятель, ты явно не с нашего района, — начал бритый.       — Верно, — кивнул я. — А что, с этим какие-то проблемы?       — Вообще никаких. Только проход на холм для чужаков платный. Рейнджеры задолбались после вас дерьмо убирать.       — О’кей. Десятки хватит?       — Чего? По два пятьдесят на нос?? — возмутился негр. — Да он хочет нас оскорбить, Дикки!       — Секундочку, — сказал я, глядя в газа бритому. — Я думал, основной тут ты, а, оказывается, он? Тогда это ему.       Вынув из кармана попавшиеся под руку бумажки, я нашёл десятку, протянул негру.       — Я же сказал, мало! — произнёс тот, жадностью глядя на оставшиеся у меня в руке вторую десятку, пятёрку и несколько однодолларовых купюр. — Двадцать пять, ни центом меньше.       — Заткнись, Сэмми! — рявкнул Дикки. — Тебе вообще слова не давали!       Понятно. Авторитет главаря, как я и предположил, был далеко не абсолютным. А когда собаки в своре цапаются между собой, их можно особо не опасаться.       — Вы как-то договоритесь, — скучным тоном произнёс я. — Сколько и кому. Мне идти надо.       — Чтобы не спорить впустую, давай всё, что есть, и вали! — ощерился Дикки. В ответ я тоже улыбнулся, что бритого несколько смутило. Он ведь не видел, что происходит сзади. А между тем, к месту событий подходила моя обожаемая джедайка. Несмотря на то, что проезд был заасфальтирован, её сапожки не производили ни малейшего шума.       — Эй, гайз! — произнесла она. — Забирайте, сколько дали, и проваливайте. Пока я вам ускорение не придала.       Дикки обернулся первым.       — А это ещё что за микс краснокожей с египетским сфинксом? — удивился он, разглядывая Осоку. Смотри-ка, образованный, в школе, видимо, уроки истории посещал.       — Похоже, тут у нас кошечка из борделя на Сан Велли, — сказал Сэмми. — Сколько в час берёшь, сладкая? За такую экзотику я готов заплатить два тарифа.       — Ты свою рожу видел? — презрительно усмехнулась девушка. — С вами, мальчики, ни одна женщина добровольно не пойдёт, даже за деньги.       Провокация была примитивной, под стать объекту воздействия, поэтому сработала на «ура».       — Что ты сказала, тварь?? — взвизгнул Сэмми. — Сучка! Кишки выпущу!!       В руке его щёлкнул выкидной нож. Движение руки Осоки было коротким, словно у каратиста, исполняющего ката, от живота вывернутой ладонью. Но гопника, которому до неё оставалось ещё два шага, отбросило прочь, как в плохом боевике. Негр врезался спиной в кусты, раздавшийся вслед за этим продолжительный треск подсказывал, что он не удержался на косогоре и катится вниз, к въезду в мотель.       — Ну, кто ещё хочет попробовать комиссарского тела? — угрожающим тоном сказала Осока, обводя оставшуюся троицу прищуренным взглядом. Я только успел подумать, что цитата из «Оптимистической трагедии» пропадёт втуне: вряд ли кто-то из этих отбросов общества понимает по-русски. Но девушка, как оказалось, знала, что делает.       — Русская мафия! — крикнул Дикки. — Валим!       Они бросились бежать по проулку вдоль забора автосервиса. А мы поднялись немного в гору и свернули направо, где за ровным рядом посаженных на заднем дворе мотеля кипарисов висел, укрытый системой маскировки, Осокин корабль.       — Значит, ты и «Оптимистическую трагедию» видела, — сказал я, пока джедайка запускала двигатели.       — Что? А, нет, полностью не видела, фрагменты. В моих записях попалась передача про автора, м-м… Всеволод Вишневский, да?       — Точно. Ну, память у тебя… Но почему это и почему по-русски?       — Хи-хи, пока ты зависал в вашем Голонете, я включила микрофоны и слушала соседние улицы. Один разговор из трёх – про ужасную русскую мафию, которая у них тут всё контролирует. А фраза сама по себе сильная, хорошо звучит.       — Понятно, — я вздохнул.       — Что?       — Так, просто. Раньше у нас были другие поводы для гордости. А теперь только нефтяная труба да мафия.       Разговор с всемирно известным оставил чувство глубокого разочарования. Творец и создатель сам толком ничего не знал. Увидев Осоку, он сначала сильно испугался, потом успокоился и начал рассказывать. Выяснилось, что двадцать лет назад он работал над сценарием, сидя в баре, как было у него заведено в то время. Потягивал вино и от жары задремал. А когда проснулся, обнаружил, что некто присел рядом за столик и бесцеремонно читает его наработки. Одет некто был в обыкновенный рабочий комбез и потрёпанную куртку, сейчас такую сразу бы опознали как часть форменной одежды повстанца. Лицо человека густо заросло бородой. Он с ухмылкой сказал, что сценарий у Джорджа получается так себе, если не сказать дерьмовенький. И предложил рассказать историю получше, попросив за это всего ничего – поить его хорошим коньяком, пока идёт повествование. Режиссёр согласился. Тот и три следующих вечера незнакомец рассказывал, Джордж торопливо конспектировал. На третью ночь слегка размякший от выпивки гость увёл режиссёра в ближайший сквер и достал из кармана… голопроектор. Именно в голограммах Джордж и увидел портреты основных персонажей, корабли, роботов, оружие. Был у гостя и датапад, проще именуемый просто «дека», не такой, как у Осоки, а полностью безрамной конструкции. Режиссёр, объясняя, схватил со стола ручку и на первом попавшемся листе бумаги набросал эскизы обоих устройств. Последнее, что рассказал незнакомец – про эвоков. Кстати, в рассказе незнакомца всё было немного иначе, чем в фильме. Повстанческие десантники легко раскидали наглых недомерков с каменными копьями, а вечером из леса пришли их покровители – двухметровые вуки. Они-то, используя ядра, отлитые из местного каучука, и шашки с парализующим газом, повязали всю гоп-компанию. Что было дальше, Джордж доподлинно уже не узнал. На пятый вечер незнакомец просто не явился в бар. А через несколько дней в местной газете напечатали криминальную хронику. Под насыпью железнодорожной ветки было найдено тело бродяги без документов. Полиция решила, что ноги ему отрезало товарняком, после чего он упал в собственный костёр и умер от ожогов.       — А я подозреваю, — говорила Осока, уводя корабль вверх и в сторону от виллы режиссёра, — что ноги этому типу отрубили световым мечом, а в костёр толкнули, чтобы скрыть странный характер ран.       — Поэтому наш творец так перепугался, увидев тебя? — догадался я.       — Конечно! Ты сам слышал через голокамеру, тот человек показывал ему мою соплеменницу, магистра Ордена.       — Я не понял, кто это. Он много имён называл.       — Шакти. У меня, к несчастью, не сохранилось её снимков, кристалл был юзаный, испортился.       — Получается, и появление призраков после победы на Эндоре Лукас просто выдумал.       — Додумал, — поправила Осока. — Про призрака Оби-Вана ему рассказал тот человек.       — Такое вообще возможно?       — Да. Наставники не любили об этом говорить, но Ситра – помнишь её, фиолетовая девочка на снимке с Айлой – находила в Библиотеке такие тексты. Призраком, по идее, может стать после смерти любой фосер, и джедай, и сит, и дикий. Просто случается это нечасто.       — Выходит, надежда повстречать кого-то из твоих знакомых в виде призраков – остаётся, — подытожил я..       — Очень слабая, — без особого энтузиазма ответила Осока. — Лучше об этом не думать, чтобы не огорчаться. Меня больше беспокоит тот человек, рассказчик. По всему получается, что он прибыл из будущего. Помнишь, режиссёр говорил про деку? Такие «стекляшки» начали выпускать накануне войны, а у него она была за двадцать лет до того. Убей, не пойму, как. Наша наука категорически отрицает перемещение во времени.       — И наша тоже. Но это означает только одно: чего-то мы ещё не знаем. Вообще, наша Земля всё больше напоминает мне какой-то проходной двор для всевозможных ваших, — я начал загибать пальцы: — Этот путешественник во времени. Некто со световым мечом, который его убил…       — Я.       — Да, и ты тоже, хотя твоё появление, скорее, плюс. А ещё – те, кто, возможно, похитил маленькую девочку в тысяча девятьсот сорок втором. Всё это без учёта наших многочисленных баек о пришельцах. Не очень-то хорошее место устраивать убежище.       — Всё остальное было бы не так страшно. Но тип с мечом… Да, ты прав, теперь следует трижды подумать, прежде чем везти сюда кого-то важного.       Кто бы знал, как скучно и муторно мне было дорабатывать оставшиеся полторы недели до вынужденного отпуска! В свою очередь, Осока у нас в гостях вовсе не скучала. По понятным причинам она не могла свободно выходить на улицу, однако, абсолютная маскировка позволяла ей подвешивать «Эспаду» буквально над головами прохожих, смотреть и слушать, при желании даже заглядывать в окна. Виды городских улиц, растительность, птицы и животные, товары на лотках базаров и в витринах ларьков – всё это записывалось на накопители разведчика. Туда же ложились телевизионные и радиотрансляции. Видеосигнал занимает в сотни раз меньше места, чем голография, и наши жалкие десять телеканалов Осока могла бы непрерывно записывать несколько лет. Из «частной жизни» джедайка засняла несколько коротких сценок, подсмотренных в разных квартирах.       — Нас ты тоже всё время снимаешь? — поинтересовался я.       — Зачем же? — искренне удивилась Осока. — Вы – это личное. В обзорные материалы не включают съёмки себя и своих знакомых, это неэтично.       — Мне нравятся ваши понятия об этике, —улыбнулся я.       А ещё Осока сделала то, о чём я со всеми недавними событиями совсем забыл – продала оставшийся с прошлого года золотой лом. Она выследила одного из скупщиков, что постоянно маячат у центральных станций метро, подкараулила в подъезде и заставила дать за металл рыночную цену – четыреста баксов за унцию, итого почти полторы тысячи.       — Жадность у него, конечно… — рассказывала она мне. — Я даже подумала, что он иммунен к ментальным воздействиям. К счастью, нет.       — Спасибо тебе большое. Оставлю родителям, чтобы без меня тут не бедствовали.       — Какие пустяки! — отмахнулась джедайка. — Будем возвращаться – привезём ещё. В Галактике золото намного дешевле, чем здесь.       — А у вас там что служит мерой стоимости? — решил поинтересоваться я, раз уж зашла речь.       — Деньгами? — переспросила Осока. — Либо слитки металла, инготы, либо пластик, так называемые кредит-чипы, иначе – датарии. В Центральных Мирах, в основном, пользуются пластиком или вообще безналичным расчётом, а во Внешнем Кольце с ними могут быть проблемы.       — Не везде принимают?       — Да, там ходят свои, местные валюты, — кивнула Осока. — На некоторых планетах республиканский пластик даже обменять нельзя, хотя, вроде бы, торговля идёт в обе стороны. Оби-Ван со своим учителем так напоролись, ну, в тот раз. Летели на Набу, цивилизованная планета, металл с собой не взяли, а оказались на Татуине. У Падме и её фрейлин тоже только датарии, ни драгоценностей, ничего, что можно продать…       — Как же они выкрутились?       — О-о, там была целая баллада! Расскажу на досуге.              Наконец, наступил вторник, тридцать первое мая, последний рабочий день перед вынужденным отпуском. Я закончил дела, сдал на хранение ключи от кабинета и дворами добрался до заброшенной стройки, куда Осока привозила меня по утрам на корабле и откуда забирала вечерами. Как обычно, заскочив и за мамой, мы вернулись домой. Занимало это вчетверо меньше времени, чем если бы ехать, как раньше, городским транспортом.       — Вы точно хотите лететь прямо сейчас, на ночь глядя? — спросила мама за ужином. — Может быть, утром?       — Таша, — укоризненно сказал папа. — Это же не на машине в другой город ехать! В космосе вообще нет ни дня, ни ночи.       — До утра мы успеем пролететь шестую часть пути, — мягко добавила Осока. — Спасибо вам за гостеприимство. Я как-нибудь ещё побуду у вас, хорошо? Кстати, книгу я так и не дочитала…       — Конечно, прилетай, на сколько захочешь! — всплеснула руками мама. — А книгу возьми с собой, тоже мне, проблема.       — Думаю, там на неё не останется времени, — отказалась Осока. — Дел много. А в свободное время Алекс, наверняка, будет меня расспрашивать…       — Обязательно, — вставил я.       — Ну, вот. Рассказывать придётся мно-ого. Не до чтения.       — Вы читаете наши книги? — удивился папа. Пропадая на даче, он значительно меньше общался с гостьей и даже толком не успел перейти с ней на «ты».       — Пытаюсь, — улыбнулась Осока.       — И что конкретно?       — «Агент Космофлота». Очень похоже на то, как работал наш Орден до войны.       Устраивать проводы на крыше не стали: если стоять там долго, вероятностью, что на нас обратят внимание с соседних домов, пренебречь уже будет нельзя. Поэтому простились на площадке у двери на чердак. Мама не выдержала и расплакалась, папа стал её уговаривать, Осока – погладила по плечу. Сказала:       — Не волнуйтесь, мы слетаем тихо, как мышки, не будем никуда вмешиваться и попадаться на глаза имперцам. А сами перелёты абсолютно безопасны.       — Я понимаю, а поделать с собой ничего не могу, — дрогнувшим голосом ответила мама. — Вы не спешите там, получше разведывайте обстановку. Времени у вас много, за нас не беспокойтесь.       — Всё, мам, ну, всё, — подвёл я черту. — К первому октября вернёмся.       Осока расположилась в пилотском кресле, окинула быстрым взглядом индикаторы на пульте и включила досветовые двигатели, поднимая «Эспаду» свечой вверх. Небо за прозрачными панелями-экранами быстро темнело, на нём отражались отметки земных спутников, видимых сканерами. Всё как при полёте на американский континент. Только сейчас Осока не стала переходить в горизонтальный полёт, а набирала скорость в направлении открытого космоса.       — Координаты введены. Готов? — с улыбкой спросила она, покосившись на меня через плечо. Моё кресло стояло слева и немного позади, рядом с перегородкой.       — Готов.       — Тогда, как выражаются твои соплеменники, уходим за свет.       Она передвинула вверх рычаг с жёлтым навершием, расположенный на торце пульта слева от кресла. Где-то внизу и впереди, от основания плоской носовой части, послышалось гудение, нарастающий шум, похожий на… водопад, пожалуй, только глуше. «Эспада» вздрогнула, и звёзды за бортом вытянулись в сверкающие нити.       — Всё, — сказала Осока. — Теперь трое суток нам делать нечего.       — Почему-то мне кажется, что от скуки я тут не умру, — весело отозвался я. — Который час по корабельному времени?       — Девятнадцать сорок одна. Я выставила ваше время, в космосе разницы никакой, да и я за столько дней успела привыкнуть.       — Выходит, ложиться спать ещё рановато. Расскажи мне что-нибудь, — попросил я. —Ты обещала много-много рассказывать.       — Разве я отказываюсь? Задавай тему.       — Мне бы хотелось услышать про «тот раз», — вспомнил я наши разговоры. — Когда познакомились магистр Кеноби, Падме, Анакин и Айла.       — Хорошо, но имей в виду, что-то может быть неточным или неполным, — предупредила она. — Я эту историю буквально по кусочкам собирала. Всех их опросила, даже из Анакина кое-что вытянула, хотя он о тех временах говорить жуть не любил. Давай, я сяду на твоё место, а ты на диван, так будет лучше видно. Сначала, чтобы ты представлял, что где находится… — Осока пробежалась пальцами по экрану датапада, включая большой проектор, и над ним возникла голографическая схема Галактики. Она уже показывала мне её в прошлый раз, когда объясняла, какие части освоены цивилизацией.       — Земля – тут, — указал я. — Верно?       — Да. Смотри, какой у нас будет план полёта. Сейчас летим вот так через Бакуру, затем Старой Дорогой на станцию Кода. Там коррекция с выходом на досвет, дальше Геррентум и Эриаду. Снова коррекция и через Дарккнелл до Набу, она примерно здесь, плохо видно на масштабе.       — У них расстояние от центра Галактики примерно как у Солнца.       — Почти такое же, — подтвердила Осока. — Самая граница Среднего Кольца с Внешним. Не будь Сожжённых Миров, ваш галактический рукав тоже считался бы Средним Кольцом. События, о которых ты спрашиваешь, произошли двадцать лет назад…       Подоплёка истории оказалась довольно банальна: делёж рынков. Предыдущий король Набу продавал организации под названием «Торговая Федерация» ценный энергетический ресурс с очень хорошей скидкой и за очень приличный откат. Падме Амидала, взойдя на трон, попыталась расторгнуть договор. Торговая Федерация упёрлась. Королева попробовала надавить через Республику. Сенат оказал помощь своеобразно – взял и повысил Федерации налоги на перевозки. Торгаши взяли Набу в осаду.       — Они на любые законы плюют? — осведомился я, узнав, что сделали торгаши с посольским кораблём. — По нашим обычаям, нападение на послов это…       — Война, — кивнула девушка. — По нашим тоже. Сложность заключалась в том, что воевать Республике было нечем. Флот Торговой Федерации был больше и Сил Правосудия, и всех местных планетарных эскадр вместе взятых.       — Как же это допустили?       — Понимаешь, чисто военных кораблей охраны у них числилось немного. Но каждый транспорт, во-первых, имел оборонительные точки по всему корпусу, вроде как, против пиратов. А во-вторых, мог перевозить автоматические истребители типа «Гриф» или дройдов-пехотинцев.       — На Набу армия была?       — Считай, нет. Батальон королевских гвардейцев, батальон жандармерии, таможенные корветы и один истребительный полк. Их нейтрализовали в течение часа.       Осока в подробностях рассказывала, как Оби-Ван и его наставник Квай-Гон Джин скрывались от боевых дройдов Федерации, как познакомились с аборигенами Набу, гунганами, как плыли на местном подводном катере под названием «бонго» через Глубокие Воды от города гунганов до человеческой столицы планеты, Тиида. Виды Набу произвели на меня сильное впечатление. Подводный город гунганов, словно выдутый божеством стеклодувов из огромных прозрачных пузырей, залитый тёплым золотистым светом. Среди тёмно-синих вод океана и россыпей слабых огоньков вокруг он смотрелся как космическая станция, плывущая в межзвёздном пространстве. Ещё удивительнее выглядел Тиид, окружённый водопадами. Королевский дворец стоял на скале, выступающей из горного плато, по обеим сторонам этого мыса срывались вниз потоки воды. Один водопад, вне всякого сомнения, имел естественное происхождение, хоть здесь и была сооружена плотина, второй был образован каналом, по дуге охватывающим дворец. Боковое русло реки выходило к краю поодаль, третий водопад с него устремлялся в центр гигантской площадки со множеством сооружений сравнительно небольшого размера. Судя по взлётным полосам, веером сходящимся к этой точке, то был аэропорт или космопорт. Что заставило строителей разместить его у подножия, а не на самом плато, осталось для меня загадкой. Впрочем, одной цели они достигли: раскинувшиеся наверху городские кварталы избавлены от пролетающих над ними космических кораблей. Прямо над портом, тоже на краю плато, возвышался комплекс зданий, выполненный в стилистике дворца, однако, имевший совсем другое назначение. По словам Осоки, тут размещались главный дворцовый ангар, энергостанция и обогатительная фабрика. Король-бизнесмен, создавая производство, не пожелал ни строить дополнительный реактор, ни тянуть энерговоды в другое место, да и готовую продукцию в порт перекачивать совсем недалеко.       Что касается архитектуры самого города, издали он напоминал древние города Ближнего Востока – то ли Багдад из сказок Тысячи и одной ночи, то ли византийский Константинополь. Однако, это впечатление было неполным. Стоило взять масштаб покрупнее, как становились видны вполне европейские фасады в стиле эпохи Возрождения, вычурное барокко, а местами – что-то совсем родное, до боли похожее на русские палаты с крышами-ларцами.       — Ух! — только и сказал я. Осока расхохоталась:       — Я выразилась точно так же, когда увидела у вас. Особенно дом, что на холме возле висячего моста. Он так расположен, виден со всех сторон.       По описанию места я сразу сообразил, о чём она говорит. Особняк Игумнова, где сейчас французское посольство.       — Вообще, это поздняя стилизация, — объяснил я, — но, да, национальную архитектуру хорошо отражает. Ты на этой планете бывала?       — Несколько раз. Жалко, недолго. Посмотреть почти ничего не успела, всё время спешка, бегом-бегом. Так вот. Когда они прибыли в Тиид, сразу обнаружили взятую в плен королеву, вот так она тогда выглядела.       — Что за странный наряд? — изумился я. — У нас что-то похожее было в Азии. Китай, Япония… Но там совсем другой типаж людей. И архитектура, кстати, непохожа.       — Не знаю, что ты имеешь в виду под другим типажом. Падме говорила, что все ритуалы королевского двора и традиционные наряды исходят с планеты Гризмальт, откуда прибыли их предки четыре тысячи лет назад. Если интересно, надо рыться в тамошней истории.       — Ладно, это потом. Подозреваю, нашу дорогую королеву они освободили?       — О, да. И увезли в планеты. При прорыве через заслон Торговой Федерации королевская яхта получила повреждения. Пришлось садиться на ближайшей планете, где Федерация не имела влияния. Это был Татуин. А там с заданием находились Квинлан Вос и Айла Секура.       Осока включила запись, на которой Айла отчитывается о добытых сведениях касательно хаттов. Выглядела твилека достаточно колоритно: чумазая, в каких-то потерявших цвет лохмотьях, в общем, ни дать ни взять, девочка из очень бедной семьи, может быть, бездомная, денег нет ни на что, выживает, как придётся. Выдавала её лишь речь. Нищая бродяжка не может говорить такими длинными сложными фразами. Да и словарный запас у неё будет ограничен, а здесь часть слов я просто не понимал. О Квай-Гоне она сообщала вот что:       — Вышел в город в сопровождении аборигена Набу и королевской служанки. Имела с ней короткий контакт. Предполагаю, это и есть королева Амидала, о чём мастер Джин не догадывается.       — Именно с того дня они и дружили, — улыбка Осоки была печальной.       — А дальше?       Дальше была эпопея с добыванием денег, мальчик по имени Анакин и его мать Шми Скайуокер в рабстве у старьёвщика Уотто. Гонка на хрупких машинках, в буквальном смысле слова собранных из дерьма и палок. Нормальному человеку не хватит реакции пилотировать на таких скоростях, а вот владеющий Силой справиться может. Только поэтому Анакину удалось преодолеть трассу и прийти первым, заработав деньги и свободу. Затем тёплая компания благополучно добралась до столичной планеты Корусант, где попала в сети республиканской бюрократии. Убедившись, что Верховный канцлер не горит желанием помочь, Падме поступила так, как советовал сенатор от её сектора – поставила вопрос о доверии канцлеру. Вотум недоверия был принят, Галактический Сенат занялся выборами нового лавы правительства.       — И чем это помогло? — хмыкнул я.       — Падме – ничем, зато сенатору… — Осока многозначительно подняла палец, — позволило стать кандидатом в канцлеры.       — И благополучно избраться.       — Точно.       В итоге, королеве пришлось решать проблему тем, что у неё имелось в наличии. То есть, истребительным полком, двумя джедаями и ополчением гунганов.       — Они, на самом деле, только выглядят забавными, — прокомментировала Осока. — Солдаты из гунганов неплохие. Под водой – особенно. Я позже видела их в бою, на Мон-Каламари.       Точку в сражении над планетой поставил… Анакин Скайуокер. На набуанском истребителе Н-1 он не пытался драться с противниками, а уклонялся от них, стараясь приблизиться к кораблю-матке. И Сила вывела его к самой уязвимой точке, как потом Люка в фильме.       — Как-то так всё и окончилось, — завершила рассказ Осока.       — Ну, и калейдоскоп! — покачал головой я. — Трудно поверить, что всё сплелось в такой клубок. Ты не подумай. я не подвергаю сомнению…       — Знаю, не оправдывайся, — махнула она рукой. — Когда маленькая была, я тоже не очень верила. А на первые задания слетала и поняла, что у нас всегда так. Иногда, ну, нарочно не придумаешь. Однажды я серьёзно провинилась, и Анакин в наказание оставил меня работать в библиотеке. Ситры тогда в Храме не было, улетела на Дантуин, Рэйсс – зануда, остальные ещё мелкие, в общем, я приготовилась умирать со скуки. И тут началось! На улице в толпе у меня свистнули меч. Вот этот, второго тогда ещё не было. Свистнули. У владеющей Силой…       Похождения Осоки в обществе джедая-пенсионера, и правда, попадали в разряд «нарочно не придумаешь». Дедушка Тера Синубэ никогда и никуда не спешил, но всегда успевал туда, куда следовало, и тогда, когда надо. Возможно, это и означало идеально следовать потокам Силы? Потом Осока рассказывала что-то ещё, я даже запомнил некоторые важные моменты и совершенно не заметил, как… уснул.