Пошёл ты, Фредди! - 2

В ту ночь Фредди лёг спать, полный умиротворения и предвкушения прекрасного, никем не нарушаемого сна. Ещё бы — ведь он понимал, что у него ещё есть время немного насладиться уединением и спокойствием без общества озорного и бесстыжего Игрушечного Фредди. Впрочем, его раздражала мысль о том, что сам Игрушечный Фредди наслаждается не пойми где спокойствием и уединением в обществе Фантайма Фредди. Причём разобраться, что его самого бесит в данной ситуации, кого он ревнует из этого дурацкого тандема и ревнует ли вообще, коричневому мишке было не под силу. Поэтому он отмахнулся от этой мрачной мысли, как от назойливой мухи, и довольно скоро ушёл с Морфеем в его царство… В густой и тёплой темноте ночи аниматроника начала донимать нестерпимая жажда, поэтому он пробудился ото сна. Мишка потянулся, присел на постели, пошарил рукой на прикроватной тумбочке, где стояла пластиковая бутылка с водой… И в этот момент он весь превратился в слух, уловив странный шорох рядом с дверью комнаты. Той Фредди вернулся? Это было в его стиле — завалиться в опочивальню собрата под покровом мрака… Фазбер мысленно распрощался с покоем, взял бутылку, сделал из неё несколько торопливых глотков, а оставшимся содержимым решил угостить непрошенного гостя — приготовился швырнуть пластиковую тару прямо ему в физиономию. Но когда медведь повернул голову в сторону вновь повторившегося звука, то чуть не подскочил на кровати. От неожиданности и ужаса. Больше — от ужаса. Захотелось заорать, и только каким-то невероятным чудом бедняге удалось сдержать этот порыв острых эмоций, внезапно на него нахлынувших. — Вот блин, — раздался мягкий, безмятежный, весёлый голос. И такой до боли знакомый, хотя Фазбер не слышал его очень долгое время… В луче лунного света мишка увидел белое пятно, в котором довольно быстро распознал коварного Фантайма Фредди. Какого чёрта? Как он здесь оказался? Игрушечный Фредди подговорил его прийти? Или они решили замутить свои тупые старые подколы, работая в паре? У Фредди было много вопросов к внезапно нарисовавшемуся в его владениях циркачу, и не успевал он их обдумать, как они тут же один за другим срывались с его уст. Однако Весёлый Фредди как-то не торопился с ответами на них, встав у стены столбом и радостно светясь, точно голый зад при луне. Фредди потёр свои осовелые глаза и, прищурившись, принялся всматриваться в этого бледнолицого пертурбатора, покусившегося на самое святое — покой Фазбера. Уж кого-кого, а Фантайма он ожидал здесь увидеть в самую последнюю очередь. Впрочем, это, наверное, было немного лучше, чем увидеть вместо него Тоя, но вердикт для вновь пришедшего в любом случае был предрешён: раздосадованный Фредди кинул в него бутылку, которую тот поймал, проявив все чудеса мангустовой реакции, после чего с ироничным видом осушил её содержимое и выкинул пустую ёмкость куда-то на задний план. — Соррямба, старина Фазбер. Я не хотел тебя будить, — сообщил северный медведь главному лицу пиццерии — пиццерии, в которой сейчас пребывал самым незаконным образом, за что Фазбер с удовольствием впаял бы ему три пожизненных, а потом тысячу раз не пожалел бы об этом. — Какой хурмы тебе надо в моём заведении, а тем более — в моей личной комнате??? — едва сдерживая злобу, прошипел Фредди, — У меня тут чё, по-твоему, день открытых дверей, блин? Извини, но это закрытая вечеринка. Только я и кровать! Пшёл отсюда! Коричневый мишка готов был выразить своё кумулятивное возмущение целым концертом брани, устроенным в честь проводов незадачливого визитёра за дверь. Однако при всём при этом его съедало странное любопытство… Он надеялся, что прежде, чем свалить, Весельчак объяснит, почему он всё-таки явил свой светлый лик в это богом забытое место. Фантайм ухмыльнулся, демонстративно помахал Фредди пальчиками на прощание, схватился за ручку двери и уже хотел было покинуть помещение, но хозяин комнаты резко остановил его: — Хотя стой. Зачем ты здесь? Белая фигура зависла в проёме. Медвежьи ушки таинственно дёрнулись. Фантайм медленно обернулся и посмотрел своими красивыми, но довольно безумными голубыми глазищами на Фазбера, который, сидя в кровати и скрестив руки на груди, нетерпеливо ждал ответа. Взгляд оппонента, надо сказать, прожёг его до глубины микросхем. А Весёлый Фредди начал повестовать: — Я почти успел ретироваться, но — как невовремя! Ты проснулся. Я не думал, что ты спишь так некрепко. Наладь режим дня и организуй себе правильное питание — а то будешь мучиться с бессонницей, прям как я. А потом… — Кончай резать свой словесный салат, — буркнул Фредди, — Ближе к делу. — В общем, раз уж ты не спишь… Короче, я тут тебе послание оставил — думал, утром прочитаешь, — Фантайм указал на стену прямо напротив кровати собеседника, к которой оказалась прилеплена какая-то большая бумага. Фазбер пригляделся внимательней: на замурзанной, освещённой лунным сиянием листовке с рекламой Цирковой пиццерии красовалась записка, выложенная нарезанными из журналов разноцветными буквами. Послание гласило: «Хочешь снова увидеть Тоя Фредди — готовь 250 тысяч». Поистине жемчужной красоты строки, учитывая, что Фазбер бы и сам эти 250 тысяч заплатил, чтобы не видеть Игрушечного Фредди ближайшие 250 лет. Хотя, может, и меньше — просто в реалиях, где его разбудили с таким нахрапом, он, почти в состоянии сатанинского бешенства, гиперболизировал свои негативные переживания до космических масштабов. — Ну, и зачем тут эта белиберда канцелярская? — пробубнил коричневый аниматроник, — Ради неё ты и притащился? Мог бы просто сообщение в «ватсапе» отправить, а не заниматься стеномарательством. Фантайм посмотрел на Фазбера весело, насмешливо… Фредди показалось — насмешливо. И вообще, что-то в этом белом мерзавце поменялось за год. Хозяина пиццерии что-то смущало, но он пока не мог ответить сам себе, что именно… — Каюсь, амплифицировал больше, чем было надо, — хохотнул цирковой мишка, разведя руки в стороны, — К тому же, мы большую часть времени в подвале под цирком находимся, а там связь не ловит. Интернет плохой… — …Но он уж точно лучше, чем ты. Тоя взял, значит, в заложники, а меня хотел взять на шантаж? — Фредди и сам поразился идиотской идее, которую пытался реализовать белый медведь, но тот обезоружил его своим ответом, который прозвучал так, словно Фантайм начал брать уроки плохих манер у Тоя Фредди: — Да нет, на самом деле мне просто скучно стало, и я решил немного развлечься. — Ты идиот? — Да ладно тебе, — медным голосом произнёс белый медведь, — Это же была шутка. — Знаешь, что? Я пойму твои шутки, когда они станут по-настоящему смешными. И где тогда этот игрушечный шкет? Не удивлюсь, если за дверью стоит и ржёт. Или на кухне сидит и жрёт. А ещё больше не удивлюсь, если этот дегенератор идей всю эту хрень и придумал. Ну что? Скажешь, что я не прав, да? Фантайм сделал пару шагов в направлении постели Фазбера, а потом — раз! и внезапно прыгнул на неё всей своей гигантской тушей. Фредди еле удержался на месте, вцепившись руками в матрас, а иначе кровать с большей долей вероятности могла бы отпружинить его в окно навстречу ночи. — Да, — улыбаясь, ответил Фантайм, с какой-то обволакивающей паучьей манерой овладев вниманием своей жертвы, — Ты не прав. Насчёт Тоя не переживай — он в хорошем месте… — Хах, хорошо хоть, что не в «лучших мирах», — сардонически хмыкнул Фредди, но зато теперь, когда Фантайм оказался в столь опасной близости к нему, он наконец понял, что его смущало. Улыбка цирковой звезды больше не выглядела загадочной. Всё то время, что белый медведь пребывал здесь, он улыбался только как последняя тварь. Истинной улыбкой маньяка. Может, это и было то самое, что скрывалось за интригующей всех загадочностью? Фредди стало не по себе. Ему не хотелось иметь дел с маньяками. Особенно с этим. А буквы с настенной записки, вырезанные из журналов, как обычно делают маньяки в кино, только подтверждали теорию Фазбера. Похоже, за год Фантайм либо совсем перестал дружить с собственной головой, либо ему просто надоело скрывать свою истинную натуру. — Так где Той? — вновь попытался уточнить Фазбер, периодически отмахиваясь от лапы оппонента, которой тот норовил погладить его заспанную морду. — Спит твой Той. В цирке у нас. Волнуешься? Или ревнуешь? — он снова попытался дотронуться до щеки Фредди, но тот снова резким движением отстранил её от себя, — Да брось, Фазбер. Может, я пришёл, потому что просто соскучился по старому доброму коллеге? А ещё у нас тут случай был… — Закройся со своими случаями! — вспылил Фредди. Ему уже надоели изрядно распоясавшиеся лапы Фантайма, а попытки отделаться от них со стороны коричневого медведя стали напоминать какой-то рукопашный секс. И с каких пор циркач стал таким пустомелей? Как будто зубы заговорить пытается… — Странно, — белый мишка красивым жестом приложил указательный палец к своим губам, нарочито состроив задумчивое выражение лица, — Когда я уходил тогда, год назад, то думал, что ты будешь скучать по мне даже больше, чем Той Фредди. — Не знаю, что ты там себе думал, — парировал Фазбер, стараясь отодвинуться подальше от визави, — Но вот что думаю я о тебе сейчас. Как бы это помягче сказать… В общем, Фантайм, мне кажется, что у тебя не все вальты в колоде. — «Вальты», значит? — глаза белого медведя плотоядно сверкнули, и он, раскрыв сегменты своей жуткой рожи прямо перед мордой Фредди, добавил, — Люблю иногда перепихнуться в картишки. Разложим какой-нибудь пасьянс прямо сейчас? Или поиграем в судоку? Хотя нет, судоку — фигня. У нас есть развлечение покруче — паззл на пять тысяч кусков. До утра собирать будем… Хочешь? — Да в гроб твою душу! — Фазбер впечатал в лицо Весельчака подушку, — Ты от Тоя, что ли, заразился?! Что ты несёшь?! — а потом он выругался страшным кучерявым аниматроничьим лексиконом и хотел дать дёру из собственной комнаты. Что-то подсказывало ему: подобное поведение будет означать позорное поражение и полный провал, но лучше уж спасти свою несчастную задницу от этого циркового безумца, чем эта несчастная задница окажется в его могучих лапах… …Эта несчастная задница оказалась в его могучих лапах. Как в медвежьем капкане. Фантайму не стоило большого труда схватить Фредди и прижать к себе, так как он имел преимущество и в силе, и в габаритах. Коричневому мишке в один миг показалось, что все части его эндоскелета превратились в желе. Объятия Весельчака были противны, хотя год назад Фазбер отдался бы ему со всеми потрохами, лишь бы тот задержался в его пиццерии ещё на пару-тройку деньков. Но в этом он не желал признаваться даже самому себе. Горячий язык белого мишки прошёлся по шерсти на щеке коричневого, а тот рычал, дёргался и пытался сделать всё, чтобы откусить ему этот грёбаный язык, ощутив у себя во рту вкус металла, или из чего он там сделан… По всему телу Фредди пробежался фриссон, если роботы вообще могут чувствовать мурашки на неком подобии своей «кожи»… Рядом с ухом — томное дыхание Фантайма, которое одновременно бесило до ненависти и сводило с ума. В этот момент Фазбер мечтал убить циркового медведя самым ужасным способом. Переломать ему руки, ноги и прочие части тела. Сделать из него отбивную и перемолоть в мясорубке. Но чёрт возьми, он был хорош… Если бы на железной шее Фредди можно было сделать парочку засосов, Фантайм бы не погнушался и в полную сласть оставил там несколько следов своими мощными зубами. «И поломал бы их ко всем чертям — вот бы было весело!» — злорадствовал собственным мыслям Фазбер, а потом спохватился: какого художника ему вообще подобные мысли в голову приходят?! Нет, надо было скорее пресечь это непотребство. Но не получалось. Было трудно сопротивляться маниакальному обаянию… Тьфу, то есть недюжинной силе белого медведя. Но когда тот посягнул на пятую точку Фредди и, поглаживая его бёдра, схватился за медвежий хвост, это было уже слишком... — Фантайм, твою мать! Иди Игрушечного Фредди трахай, содомит долбаный! Отвали от меня!!! Собственный крик заставил бедного Фазбера буквально выпрыгнуть из этого жуткого сна, который уж точно мог стать отличным пополнением для копилки его кошмаров. Ну и жесть… Да ещё и остальные аниматроники наверняка слышали истошный вопль души Фредди — позор-то какой… А тип этот Весёлый Фредди! Во сны уже начал заявляться. Фантайм Фредди Крюггер какой-то. Только не убивать он в сновидениях собирался… Чёрт его знает, что он там вообще делать собирался! Аниматроник подумал, что в его голове просто перемешались события минувшего дня, из-за чего привидевшийся ночью белый мишка слился с ублюдочным поведением Тоя Фредди и породил образ какого-то придурковатого маньяка, с которым… Ох, чёрт… Слава небесам, это был всего лишь дурной сон… Где-то, может, и немного приятный, но... Нет. Фазбер с облегчением посмотрел на пустую стену перед кроватью. Никакой записки с требованием денег там не оказалось. В окно тем временем просачивалась молочная сыворотка нового рассвета. Из собственной комнаты медведь выходил шагом балерины. В эту минуту ему показалось, что иногда, чтобы почувствовать себя счастливым, достаточно одного — проснуться.