Во имя отца, сына и серебряной пули.

      Отец Томас стоял по среди небольшого и холодного кабинета, сжимая в руках маленького плюшевого медведя с жуткими красными пятнами, въевшимися в ворсинки ткани. Глаза же его бегали от детской игрушки к лежавшей рядом на металлическом столе курточке оранжевого цвета с такими же темными разводами на ней. В голове мужчины не укладывались мысли о том, что кто-то, но точно не человек – а как можно еще назвать того, кто это сделал – смог забрать две невинные детские жизни. А судя по уликам, что сейчас лежали перед пастором, это жестокое нечто в людском облике не было безжалостным. Священник провел пальцами по коловратке и взглянул на ладонь, перемотанную несколькими слоями бинта, за которыми скрывались грубые швы. Что ж, люди и правда способны на то, что мы порой совсем от них не ожидаем. Томас поежился, быстро прогоняя в памяти то, как с ним обошлись жители, по своей недальновидности и будучи на поводу у собственного страха. Даже когда раны заживут, он еще долго будет ощущать боль от кривых гвоздей в своих руках, а в ушах будет звенеть скрип деревянного креста. - Так значит вы мне ничего об этом больше не расскажете? – в кабинет вошла молодая девушка среднего роста с темными, собранными в конский хвост волосами.       Анна Лоран – детектив, что вывезла пастора из его поселения, вовремя оказавшись на месте происшествия и быстро доказав прокурору его невиновность. Хоть этому отец Томас и был рад, все же девушку он посчитал слишком молодой для своего положения, а также ветреной и наивной. Ее легкий французский акцент мягко сообщил ему о своем намерении быстро раскрыть это дело, не вмешивая туда Бога, тем более что девушка в него не верила. Священник, конечно, спокойно относился к атеистам и принимал любое чужое мировоззрение, однако в целом сложившийся образ его «спасительницы» его не воодушевил. Только одна мысль держала его от края того, чтобы отказаться от лишних бесед с ней и не помочь в раскрытии дела: капитан назначил ее на расследование самолично, а значит, первое впечатление могло быть обманчиво. К тому же дети не были первыми жертвами в Фэмбридже – небольшом поселении к востоку от Лондона – и бросать свою паству на произвол судьбы Томасу не хотелось, как бы расстроен он сейчас ни был. Именно расстроен, не зол или обижен за то, что поселенцы сорвались именно на нем, а лишь разочаровал в их слабости и опечален горем потерь этих людей.       Пастор не мог вернуться домой, приходилось остаться под защитой представителей закона. Но не под пристальной. Ему помогли заехать в простенький отель возле участка, где теперь ему предстояло жить ближайшее время, пока в поселении все не уляжется и не найдут истинно виновного в совершенных преступлениях. Слава Богу, что мы живем все же в современном мире и наличие карты с денежными средствами на жизнь, всегда лежащей где-то по близости в карманах, сильно упрощает жизнь.       На то, чтобы осознать случившееся и прийти в себя отцу Томасу дали ничтожно мало. Уже на следующее утро в дверь его номера быстро постучали. И вновь детектив Лоран. Коротко улыбнувшись, она грациозно прошагала в комнату на высоких звонких каблучках и бросила свежий номер газеты на журнальный столик: - Ваш поселок теперь стал знаменитым, - проворковала она. – Там и про вас пишут. Честно, мы ничего прессе не давали. Но вы же их знаете. - К сожалению, знаю, - мрачно ответил мужчина и нервно потер манжету черного пиджака.       Пастору было не до новых вещей, а забрать свои из дома в тот роковой день просто не представилось возможности. А потому он продолжал ходить в своей черной рясе, неизменно нося и коловратку, которую пришлось почистить в ближайшей раковине. Что бы ни случилось, мужчина всегда держал свое одеяние в чистоте и опрятности. Как и себя. Несмотря на то, что идеально выбритым он давно не видел себя в зеркале, мужчина все равно поддерживал небольшую бороду аккуратно подстриженной и ухоженной. Волосы также были немного отросшими, но рыжеватые кудри лежали прядка к прядке, поблескивая на свету от небольшого количества геля. А его руки сильнее всего привлекли внимание детектива еще во время допроса в первый день: большие сами по себе, пальцы длинные, при этом тонкие, что даже любой пианист бы позавидовал, ногти тоже весьма красивой формы и коротко аккуратно подстрижены. Для человека, который живет в небольшом поселке и не чурается работы с землей в свободное от церкви и прихожан времени, священник создавал впечатление статного и весьма красивого мужчины, достойного даже обложки какого-нибудь местного журнала. Хотя в прочем мисс Лоран уже доводилось видеть целые фотосессии молодых и привлекательных католических служителей церкви на страницах онлайн-изданий. Однако сейчас сей факт не особо ее интересовал. Она пришла не за этим, но мужчина опередил ее слова, заждавшись объяснения причин очередного беспокойства его в столь раннее время: - Так зачем вы здесь? Со мной вроде все было решено. - Да, решено было, что вы невиновны, но, - Анна слегка задрала свой маленький носик, - я думаю, что вы можете мне помочь.