Adrien AUGreste

***

      Адриан лениво листал новостную ленту в телефоне. Шибко интересного в ней ничего не было, да и Агрест зависал в соцсети только лишь для того, чтобы убить время перед сном: Маринетт уже полчаса как висела оффлайн и на сообщения не отвечала. Однако он бдил — и бдил тщательно. И вскоре всё же дождался.       Зелёный огонёк мигнул почти в тот же момент, когда Адриан в очередной раз зашёл на страничку Маринетт.       «Соскучился? ;)» — прислала она на весь сноп сообщений, которые он отправлял ей от нечего делать последний час.       Адриан поудобнее устроился на кровати и, не скрывая широкой улыбки, погрузился в переписку:       «не представляешь, насколько сильно. как ваш шоппинг? (.❛ ᴗ ❛.)»       «Устала ужасно, и жарко к тому же, — пожаловалась Маринетт. — Сейчас вот разошлись по домам, чтобы передохнуть немного».       «очень жарко?((» — сочувственно спросил Адриан.       И в ответ ему неожиданно прилетело:       «Ага. Я вот как раз только что из душа))) — и следом неожиданное: — В одном полотенце ( ͡° ͜ʖ ͡°)»       Адриан даже поперхнулся от представшей перед глазами картинки. А ведь ещё неделю назад его Леди дико смущалась, когда Адриан или в видеозвонке что-то такое говорил или отправлял сообщения довольно вольного характера, пусть пока что всего лишь на грани эротики. Но её красные щёчки на экране телефона стоили того.       А тут такая приятная неожиданность в виде её инициативы. И это сильно возбуждало. Да, они уже были близки, но все разы можно пересчитать на пальцах одной руки, так что фантазии Адриана всё ещё полыхали. Впрочем, он понимал, что вряд ли они вообще когда-то угаснут, как и его чувства к Маринетт, потому что он любил её: не только нежно и бережно, но и страстно, неистово и беспощадно. И прекрасно знал, что Маринетт любит его не меньше. Каждое её слово, действие, объятие — всё это кричало о любви, с самого начала. Да, она не сразу смогла сказать Адриану эти три заветных слова из-за некоторых психологических проблем, но они вместе прошли через этот непростой период, и дальше всё стало только лучше.       Адриан в итоге не выдержал — позвонил. Голос Маринетт лишь немного подрагивал, когда она сняла трубку: почти сразу же, после первого гудка.       — Это было чуток слишком, да? — скромно спросила она, но Адриан слышал, что Маринетт улыбалась.       — Нет, всё замур-рчательно, — промурлыкал он, усмехаясь. — Расскажи лучше, какое именно на тебе полотенце.       Маринетт застенчиво рассмеялась. Адриан даже представил, как она невинно накручивала мокрую прядь тёмных волос на пальчик, и в паху стало на йоту тяжелее. Проклятье, они ведь сейчас даже не в одном городе! Будь неладен этот модный тур…       — Ну, оно вла-ажное, — протянула Маринетт, хихикнув, отчего Адриан закашлялся. — Очень-очень мокренькое.       — Ты про полотенце или про себя сейчас говоришь? — прохрипел Агрест.       Настал черёд Маринетт давиться слюной. Когда она, наконец, откашлялась, то заговорила нарочито строго, будто Адриан сморозил глупость во время охоты за акумой, а не раскручивал её на секс по телефону. Впрочем, он ничего такого не замышлял. Просто соскучился.       — Ай-яй-яй, месье Котик, о чём вы только думаете на ночь глядя?       — О моей прекрасной Леди, которая коротает вечер одна дома, — усмехнулся Адриан. — А ты?       — О моём ненаглядном Котике, конечно же, — в тон ему ответила Маринетт, — который только и делает, что смущает меня даже на расстоянии сотен километров.       — Всегда к вашим услугам, мур-р-музель, — мурлыкнул он.       Ласковый смех Маринетт нежными приливами согрел сердце Адриана. Он с тоской глянул на часы. Половина десятого — совсем детское время ещё, они обычно только-только начинали патруль в это время, когда в городе буйствовали акумы. Сейчас… всё гораздо проще, пусть и несколько сложнее. Но Адриан счастлив с Маринетт, а на всё остальное ему начихать с высокой колокольни.       К слову о колокольнях.       — Ты дома же будешь сегодня? — спросил Адриан, садясь в постели.       Он поискал взглядом Плагга. Кажется, из мини-холодильника под столом доносилось приглушённое жевание. Как хорошо, что персонал прислушался к просьбе пополнять запасы не только воды и сока, но и камамбера — иначе Плагг выел бы ему мозг за эти несколько дней командировки.       — Нет, в полотенце побегу скакать по крышам, — рассмеялась Маринетт, а Адриан сдавленно фыркнул.       Его скромница побежит почти-голышом по городу, как же.       — Сейчас прилечу — проверю, — проурчал Адриан с улыбкой, поднялся на ноги и пошарил на столе коробочку с разного цвета кусочками камамбера. — Плагг, шуруй сюда.       Недовольный квами нехотя выпорхнул из холодильника, в лапках его красовался внушительный кусок сыра.       — Куда-а? — только и успела ахнуть Маринетт.       Адриан уже кинул Плаггу космо-камамбер, проговорил слова трансформации и через мгновение вылетел с балкона в сторону Парижа.       — Чтобы ждала меня в полотенце, поняла? — с улыбкой сказал Адриан прежде чем отключиться.       — Вредный Котик ты у меня какой, — донеслось до него перед тем, как в трубке повисло молчание.       Сотни километров — такая ерунда для космических крыльев. Спустя несколько минут полёта в ночном небе Адриан уже видел огни приближающегося Парижа. Он без труда отыскал нужный район, в который они совсем недавно переехали с Маринетт: их уютная квартирка располагалась на верхнем этаже высотки — самое то, для семьи супергероев.       На балкон АстроКот приземлился бесшумно. Не удержался и сорвал с куста почти распутившийся бутон алой розы.       Он знал, что его ждали: дверь была приоткрыта ровно настолько, чтобы снаружи можно спокойно её открыть. Стоило Адриану ступить в квартиру, как Плагг покинул его кольцо и отправился на кухню — здесь маленького проглота ждал собственный холодильник, так что он-то точно не был против внеочередного полёта.       В квартире царил приглушённый полумрак. Только маленькие лампочки почти под потолком в коридоре освещали Адриану путь. Но и без них знал, куда ему идти. Мог на ощупь пройти весь коридор, который в итоге вывел бы его к спальне.       Дверь Адриан открыл бесшумно.       Приятный ненавязчивый запах арома-свечи дразняще окутал носовые рецепторы, и Адриан, на миг прикрыв глаза, вдохнул полной грудью. Лесная подстилка, сладкий привкус малины и свежие нотки мяты. Это была та самая свеча, какую однажды он подарил Маринетт — и с тех пор она стала их ароматом, их Амортенцией.       Тонкий изящный силуэт отчётливо вырисовывался на фоне звёздного неба — ещё один плюс высоты: можно открыть шторы и любоваться видами. Маринетт сидела на постели спиной ко входу, её длинные волосы рассыпались по бледной спине. Адриан сглотнул накопившуюся во рту слюну. Он чертовски соскучился.       — Знаешь, я тут подумала, — заговорила Маринетт, не оборачиваясь, — что даже полотенце — это слишком много. Как ты думаешь?       — Ты чертовски права, — хрипло выдохнул Адриан и наконец закрыл за собой дверь. Что поделать, если его невеста — само очарование.       Он мгновенно оказался позади Маринетт, она даже не успела обернуться. Провёл носом по обнажённому плечу, а потом не удержался и повторил путь губами, горячими и влажными; язык пару раз дразняще прошёлся по коже в нескольких местах. Сдавленный стон, родившийся в груди Маринетт, стал высшей наградой.       — Ты рада видеть меня, Принцесса? — прошептал Адриан ей на ушко, пока аккуратно вдевал бутон розы во влажные волосы с другой стороны.       — Безумно, — выдохнула Маринетт. — Я так… соскучилась…       Она прикусила губу, когда ладони Адриана скользнули по её плечам, сжали упругую грудь, а потом направились ниже, к подтянутому животику, к сильным бёдрам. Маринетт подалась назад, прижалась спиной к груди Адриана.       — Я тоже безумно соскучился, — пророкотал он, целуя нежную шейку, так удачно подвернувшуюся под губы.       Маринетт попыталась усмехнуться, но вместо смеха с её губ сорвался очередной стон: Адриан снова накрыл её груди ладонями, сжал, лаская.       — Неужели? — прошептала она и чуть подрагивающей ладошкой накрыла внушительный бугор на домашних брюках Адриана. — Ох, и правда…       — Я всегда скучаю, когда далеко от тебя, — признался он.       Маринетт повернула к нему голову, всмотрелась в любимые зелёные омуты, мерцающие в полумраке комнаты.       — Я тоже, — тихо отозвалась она. — Я всегда скучаю без тебя.       Они потянулись за поцелуем одновременно. Но Маринетт всё же умудрилась на микро-секунду опередить Адриана, и некоторое время их губы двигались в заданном ею темпе. Однако чуть погодя Агрест перехватил инициативу, и уже Маринетт задыхалась под напором его губ и языка. Он будто показывал, как хотел бы взять её сейчас, спустя неделю разлуки: стремительно, жарко, так трепетно страстно, что все мысли мгновенно улетали прочь, оставляя блаженное ничто, которое согревало душу.       Они упали на кровать, вздрагивая от накативших эмоций. Маринетт крепко сжимала ткань футболки Адриана и несдержанно стонала, когда он бесстыдно касался её между ног.       — Хватит… цере… ах!.. церемониться!.. — выдохнула Маринетт, распахивая глаза. — Возьми меня! Скорее! Я уже не могу!       — Читаешь мои мысли, — прохрипел Адриан.       Он нехотя отстранился: только для того, чтобы приспустить штаны и боксёры. Распластанная под ним Маринетт была чудо как хороша: с горящими глазами, припухшими губами; её ножки так призывно раздвинуты в стороны для него, а грудь тяжело вздымалась и опускалась. Он знал, как ей нравилось, когда он смотрел на Маринетт в эти минуты, как она заводилась от его взгляда, поэтому смаковал каждый сантиметр желанного тела.       — Иди сюда, — прошептала его Леди, протягивая к Адриану руки, и он не мог противиться ей.       Громкий вскрик удовольствия сорвался с манящих губ Маринетт, когда он заполнил её одним толчком. Она обвилась вокруг него: руками и ногами обняла так крепко, так сильно, что Адриан несдержанно застонал, когда и внутренние мышцы Маринетт сжали его чуть ли не до предела.       — Люблю тебя, люблю, — лихорадочно шептала Маринетт в полубреду, когда Адриан принялся неистово вколачивать её в кровать — та начала жалобно скрипеть от их страсти.       — Люблю тебя… сильно, — хрипло откликался Адриан и бормотал неприличный бред ей на ухо.       Ноготки впились в литые мышцы мужских плеч. За эту ночь Маринетт наверняка расцарапает ему всю спину к чертям кошачьим, но на оставшейся фотосессии обнажаться Адриану не придётся.       Они ужасно соскучились друг по другу за эти дни вынужденной разлуки — и теперь показывали, как страстно, как сильно любили: даже расстояние в несколько сотен километров не притупляло их чувств. Наоборот, только распаляло огонь любви.       Они любили: сильно и неистово. Страстно и горячо. Но в то же время — нежно и трепетно. Сладко и так щемяще ласково.       Однако для нежностей ещё будет время после: когда остынут разгорячённые тела, когда они будут просто лежать и наслаждаться объятиями друг друга, простым присутствием рядом и размеренным дыханием.       Но пока что: делу время — а потехе час.       Они срывали голос до хрипоты, сгорая в любовном танце страсти, и знали, что со временем этот огонь не утихнет, потому что всякий раз каждый из них будет добавлять дров в общее пламя. Нежное слово, простое объятие, поцелуй, поддержка, рука в руке, роза в волосах и полотенце на обнажённом теле.       Они любили — и не стеснялись своей любви. Нежной и пылкой. Горячей и трепетной. Сладкой на губах и страстной в постели.       Они любили — и любовь грела их с каждым днём всё сильнее и сильнее.       Они любили — и это был нерушимый факт.       Они любили. Друг друга. Всегда.