Я тот, кто я есть

ГЛАВА 3. ВСТРЕЧАЮТ ПО ОДЁЖКЕ, ПРОВОЖАЮТ ПО ДЕНЬГАМ. Часть 3 — Шипохвостые ящеры, Вульгрим, — объясняла демонёнку на ходу Ситра, — на вкус очень специфичны. Больше напоминают рыбу, чем мясо, и если передержать их над огнём, то прожевать будет просто невозможно. Конечно, всегда остаётся вариант глотать целиком. Но в таком случае могут возникнуть трудности уже другого рода. Вульгрим поспешно заверил демоницу в том, что понял, о чём идёт речь, и Ситра, к его великому облегчению, не став углубляться в тему проблем пищеварения, вернулась к рассуждениям о ящерицах. — Поймать их не так-то просто. Если мелкие пакостники замрут без движения, то увидеть их становится весьма затруднительно. Бегают быстро и очень больно жалят ядовитым шипом на хвосте. — Ядовитым? — с опаской переспросил Вульгрим. — Не волнуйся, — подбодрила его дочь караванщика, легонько ткнув кулаком в плечо, — от одного укола тебе ничего не будет. Максимум наступит онемение. — А от двух? — не унимался демонёнок. — Вульгрим, я обещаю, что не брошу тебя на съедение ящерицам, даже если у тебя вдруг отнимутся ноги. Я вытащу тебя, честное слово! Но я просто не могу больше жрать вяленое мясо! На завтрак, обед и ужин! К этому времени мы уже должны были быть на подходе к границам земель Тарта! А теперь нам предстоит провести в дороге ещё целую лишнюю неделю! Ещё неделю вяленого мяса, Вульгрим! Я не выдержу! Хочу свежего жаркого с кровью! Резко обернувшись к своему спутнику, Ситра хищно клацнула зубами, и хотя сделано это было исключительно в шутку, демонёнок слегка попятился, вызвав тем самым её добродушный смех. — Кроме того, — продолжила демоница, когда Вульгрим вновь с ней поравнялся, — в том, что мы слоняемся по этим ангелами воспетым местам дольше положенного, есть доля и твоей вины тоже! — в обвиняющем жесте она ткнула острым коготком указательного пальца в тощую грудь демонёнка, из-за чего Вульгрим вновь вынужден был остановиться. — Не понимаю, при чём тут я, — буркнул он, нахмурившись, делая шаг в сторону, пытаясь тем самым сохранить между собой и Ситрой такую дистанцию, чтобы можно было вполне комфортно вести диалог, но с которой чертовка не смогла бы просто так до него дотянуться. — Движением каравана заведует твой отец. — Да, — согласно кивнула его спутница, стараясь вновь сократить расстояние между собой и Вульгримом, — но ты навёл его на мысль о том, что именно владыка Гракс может предложить куда большую награду за головы кузнецовых сынков! — А вот и нет! — А вот и да! — Ситра всё же умудрилась сцапать демонёнка за локоть и притянуть поближе к себе. — И поэтому, нравится тебе это или нет, но ты будешь охотиться на ящеров вместе со мной! Вульгрим собрался было возразить, что прекрасно осведомлённый в вопросах состояния казны владык всех близлежащих земель, а следовательно, и в их готовности платить по счетам, Валафар едва ли нуждался в его подсказках. Скорее, дела здесь обстояли с точностью наоборот. При очередной их беседе торговец поведал демонёнку о событиях многолетней давности, когда ганза Кузнеца достигла пика своей сомнительной славы. Для тех торговых караванов, обладатели и покровители которых отказывались или были просто неспособны оплатить установленную Кузнецом цену за безопасное передвижение по тем землям, которые Кузнец считал своей вотчиной, ганза стала настоящим бичом. Они нападали на всех без разбора, требуя долю прибыли или товара. Возможно, проблема разбоя могла быть устранена, если бы местные владыки взялись за её решение совместными усилиями. Но вместо этого Гракс, который, по словам Валафара, добился своего положения и состояния больше благодаря хитрости, нежели силе, решил уладить всё по-своему. Владыка лично встретился с Кузнецом и предложил тому не деньги, как того можно было ожидать, не высокое положение и даже не толпу обученных всему, чему полагалось, наложниц. Гракс предложил Кузнецу… службу. Почему-то владыка решил, что подобное предложение заинтересует матёрого разбойника. Ведь доход обещал стать стабильным, а деятельность почти что легальной. От Кузнеца всего-то и требовалось, что стать более разборчивым в выборе целей для своих нападений. Тех целей, на которые укажет унизанным драгоценными перстнями пальцем Гракс. Однако, вопреки ожиданиям владыки, его предложение не только не обрадовало Кузнеца, но и весьма сильно оскорбило. Разбойник очень ясно дал понять, что у него есть свои принципы, которые не позволяют ему быть у кого-то на побегушках. Лишь чудом, ниспосланным не иначе как самим Люцифером, их встреча завершилась без жертв с обеих сторон. Но с тех пор фургоны, пересекающие границу владений Гракса, стали подвергаться особенно частым и особенно жестоким нападениям. Владыка даже был вынужден выделить часть своих войск на обеспечение безопасного передвижения караванов по торговому тракту, что, естественно, привело к новым нежелательным расходам, которые, впрочем, не шли ни в какое сравнение с теми убытками, которые влекли за собой разбойные нападения участников ганзы или использование менее наезженных окольных путей, которые, помимо того, что отнимали гораздо больше времени, таили в себе множество других опасностей. Но Гракс вполне мог позволить себе эти непредвиденные траты. Во всей этой ситуации гораздо больше страдала его гордость, нежели кошелёк, что тоже, однако, было весьма и весьма неприятно. Гракс оскорбил Кузнеца, и теперь Кузнец платил ему той же монетой. Сторицей. Этот рассказ мгновенно подтолкнул сообразительного демонёнка к тому выводу, что хотя страдали от разбойничьих нападений все без исключения, во всей округе едва ли отыщется демон, готовый дать за предоставленные доказательства истребления ганзы более достойную плату, чем владыка Гракс. Догадки свои Вульгрим озвучил, за что удостоился одобрительного хлопка здоровенной лапищей Валафара по спине. Обо всём этом демонёнок уже был готов поведать Ситре, ровно как и высказать свои мысли о том, что вопрос Валафара касательно его, Вульгрима, на этот счёт мнения, был не более чем очередной проверкой на смекалистость. Но Ситра внезапно крепко зажала его рот своей ладошкой. — Ш-ш-ш, — прошипела она ему на ухо. — Видишь? Проследив за взглядом юной демоницы, Вульгрим сумел разглядеть пригревшуюся на послеполуденном солнце здоровенную ящерицу жёлто-коричневого цвета. Замерев совершенно неподвижно, она практически сливалась с камнем, на котором лежала. Шевелились только два её чёрных глаза, прикрытые тонкой защитной плёнкой, не позволяющей местному солнцу мгновенно их высушить. Глаза непрерывно вращались во все стороны сразу, независимо один от другого, не оставляя охотникам ни единого шанса приблизится незамеченными. Ситра аккуратно потянула из-за голенища сапога свой нож, с которым не расставалась, похоже, даже во сне. Тихий звук, с которым лезвие покинуло небольшие плоские ножны, привлёк внимание ящера. Живность настороженно приподняла голову и беспокойно застучала по камню крупным мясистым хвостом, заканчивающимся длинным раздвоенным шипом. Не дожидаясь, пока чутьё подскажет рептилии, что настало время бежать, Ситра отвела руку и, резко выбросив её вперёд, метнула нож. — Есть! Подскакивая от радости, демоница помчалась к своей добыче. — Вульгрим, тащи сюда сумку! Смотри! — Ситра с гордостью продемонстрировала демонёнку насаженное на нож испустившее дух существо. — Здоровенный, правда? Попробуем выследить ещё! Слух у поганцев острый, но видят они не дальше, чем на двадцать шагов. Бить нужно издалека. Попробуешь? — демоница с готовностью протянула Вульгриму высвобожденный из тушки нож, предварительно вытерев его лезвие прямо о собственную штанину. — С ножами у меня отношения как-то не ладятся, — смущённо улыбнулся Вульгрим, подставляя демонице раскрытую сумку, в которую Ситра бросила увесистую тушку. Демонёнок быстро огляделся и, подобрав с земли камень размером со свой кулак, несколько раз подкинул его в воздух, примеряясь к весу. — Этим ты их не возьмёшь, — покачала головой Ситра, но Вульгрим только пожал плечами и опустил камень на дно той же сумки, в которой уже лежал их потенциальный ужин. До того, как выследить следующую ящерицу, демонятам пришлось изрядно побродить по округе. Но, в конце концов, удача им улыбнулась. Аккуратно скинув с плеча сумку, Вульгрим извлёк из неё заранее припасённый камень. — Если она сбежит, можешь не рассчитывать на долю мяса, — предупредила его Ситра громким шёпотом. — Понял, — также шёпотом ответил Вульгрим, и как следует размахнулся. — Попал! Ты попал в неё! — захлопала в ладоши Ситра, предварительно порывисто обняв Вульгрима, после чего поспешила к их новому трофею. — Ты ей хребет перебил! — воодушевленно сообщила дочь торговца, присаживаясь на корточки возле вяло шевелящей хвостом ящерицы. — Но она ещё живая. Хочешь посмотреть? Стряхнув с себя оцепенение, вызванное столь спонтанным и бурным проявлением чувств со стороны юной демоницы, Вульгрим поспешил подойти поближе. Впрочем, вид издыхающей ящерицы не вызвал у него ровным счётом никакого восторга. — Нам не пора назад к фургонам? — как можно небрежнее осведомился он. — Валафар велел нам вернуться не позднее, чем через два часа. — Неужели ты думаешь, что па бросит меня здесь? — задорно подмигнув, спросила Ситра и, коротким тычком ножа избавив ящерицу от мучений, скинула тушку в заблаговременно раскрытую Вульгримом сумку. — Ты со мной, а следовательно, тебе бояться тоже нечего! Давай поохотимся ещё немного! Ну, пожалуйста! Умоляющие глаза Ситры настолько не вязались с острым ножом, который демоница сжимала в руке, что Вульгрим никак не мог придумать подходящего ответа. — Кроме того, — продолжила Ситра, поднимаясь на ноги и стряхивая со штанин налипший песок, — если ты угостишь отца свежеподжаренной шипохвостой ящерицей, он вмиг подобреет. — Я готов уступить ему свою, — с чувством заверил Вульгрим, но Ситра, как и в большинстве случаев, слышала лишь то, что хотела и считала нужным слышать. — Добудем ещё парочку и сразу назад, — искренне пообещала демоница. Но отчего-то Вульгриму слабо верилось в её заверения. — Ситра, нам действительно пора возвращаться, — на этот раз Вульгрим постарался, чтобы его голос прозвучал как можно более убедительно и властно. Когда подобным тоном начинал говорить Валафар, Ситра, как правило, его слушалась. О том, чтобы отволочь неугомонную демоницу назад к фургонам силой, демонёнок даже не помышлял. Хоть Ситра и была ничуть не крупнее самого Вульгрима, перед его глазами всё ещё маячила картина того, как дочь караванщика раз за разом вонзала нож в открытое горло огромного демона, посмевшего посягнуть на собственность её отца, а заодно и на их с Вульгримом жизни. Страшно было даже подумать, что она способна сделать с ним, если вдруг он нечаянно её разозлит. — Хорошо, — неожиданно просто согласилась демоница. — Только заглянем вон за те валуны. Спорю на свой нож, что мы там точно кого-нибудь найдём! Успевший было обрадоваться Вульгрим обречённо вздохнул. Нагромождение здоровенных камней, на которые указывала Ситра, находились от них в добрых паре сотен шагов. Чертовка уже успела скрыться за краем высокой насыпи, когда сам демонёнок едва преодолел половину пути. Вульгрим был уверен, что к тому моменту, как он доковыляет до цели, юная демоница уже успеет выбежать ему навстречу. В очередной раз остановившись, чтобы поправить на плече заметно потяжелевшую сумку, демонёнок прислушался. Внезапно ему показалось, что вокруг стало слишком уж тихо. Вначале он хотел окликнуть маленькую чертовку, но вовремя спохватился, решив, что если вдруг своим криком спугнёт ящерицу, на которую охотится Ситра, то она, чего доброго, вполне может начать охоту на него самого. Демонёнку не оставалось ничего другого, как последовать за дочерью торговца. Одной рукой Вульгрим придерживал сумку, чтобы при ходьбе она не так сильно била по боку, а другой в очередной раз проверил, надёжно ли лежит в кармане штанов пара старательно обёрнутых в тряпицы жал шипохвостов, которые Ситра по его просьбе ловко отделила ножом от длинных хвостов ящериц. Демонёнок не нашёлся, что ответить на вопрос, зачем они вдруг ему понадобились. По словам юной чертовки, отделённые от тушки шипы недолго сохраняли свои ядовитые свойства. Но Вульгриму удалось настоять на своём, сославшись на внезапно проснувшееся в нём чутьё, о котором так часто толковал Валафар. В итоге Ситра лишь пожала плечами, и демонёнок обзавёлся ещё одним поводом для беспокойства. Вульгриму вовсе не хотелось случайно парализовать себя самого, уколовшись острым жалом при неосторожном движении. Обогнув крайний валун насыпи, высотой вдвое превышающий его собственный рост, демонёнок невольно застыл на месте. Не было никаких сомнений в том, что спор Ситра выиграла, поскольку и вправду кого-то нашла. Однако сохранить нож при себе ей это не помогло, а в данный момент его лезвие и вовсе находилось в опасной близости от её горла. Рот Ситры был накрепко зажат крупной лапой размером чуть ли не в пол-лица демоницы, из-за чего её нос тоже оказался придавлен чужой грязной ладонью. Бешено вращающиеся выпученные глаза давали понять, что Ситра испытывает явные проблемы с тем, чтобы нормально дышать. Оставалось лишь гадать о том, что убьёт Ситру раньше — её собственный нож в руках схватившего её демона, чью голову украшал старый, носивший на себе следы не одного сражения, но при этом весьма добротный шлем, глухое забрало которого полностью скрывало лицо демона от посторонних глаз, или нехватка кислорода. — А вот и второе блюдо подоспело, — глухо пробасил из-под шлема демон, но даже при том, что голос его был слегка искажён, в нём вполне явственно слышалась издёвка. — Больше никого? — крикнул он, взглянув при этом куда-то наверх. — Никого! — отозвался с вершины насыпи ещё один демон и принялся спускаться, ругаясь и ворча на каждом шагу, когда камни под его ногами начинали шататься и обваливаться. — Значит, ужин будет скромным, — усмехнулся тот, что держал Ситру. — Уже можно? — услышал точно у себя за спиной нетерпеливый голос демонёнок. — Можно, — подтвердил демон в шлеме, слегка кивнув. Вульгрим даже не успел толком обернуться. Уже в следующую секунду, пока глухо звучавший голос демона ещё не до конца растворился в воздухе, наполненном мириадами мелких песчинок, доносимых до этих мест попутными ветрами из не столь давно покинутых караваном пустынных равнин, на макушку демонёнка обрушилась тупая боль, мгновенно заполнившая собой всё его сознание. Мир вокруг него завертелся волчком. Перед глазами Вульгрима попеременно мелькали то наполовину скрытое за чужой грубой рукой лицо Ситры, чьи глаза, казалось, сделались ещё больше, чем были, то тяжёлый шлем с бурыми пятнами ржавчины, то криво скалящаяся рожа, наполовину изуродованная безобразным шрамом от старого ожога, лишившим его обладателя левого глаза. Сменяющие друг друга лица перемежались с мельтешащими цветными пятнами, сливались, образуя причудливые сочетания, и вновь разъединялись, кружа всё быстрее и быстрее в каком-то абсурдном хороводе. В гаснущем сознании Вульгрима ещё успела промелькнуть мысль о том, что если этот круговорот не прекратится, то его непременно стошнит. Демонёнок рухнул на каменистую землю, точно срубленное под корень дерево. Ситра что-то сдавленно промычала и что было сил рванулась вперёд, не обращая внимания на то, что нож при этом оставил на её шее длинную тонкую царапину. — Ну-ну, — осадил дочь торговца удерживающий её демон. — Неужели ты думаешь, что сейчас, когда у нас только-только разыгрался аппетит, будет честно оставить нас без десерта? Обладатель видавшего виды шлема стиснул демоницу в своей железной хватке, ещё плотнее прижимая Ситру к себе. Дочь караванщика вновь издала сдавленный звук, прозвучавший одновременно жалобно и гневно, и отчаянно забилась в руках своего пленителя, хоть тщетность любых попыток освободиться и была заранее ей известна. Шрамомордый при этом гортанно рассмеялся, высоко запрокинув свою уродливую башку. А через пару секунд его хохот поддержали ещё три не менее грубых и паскудных голоса. Когда Вульгрим открыл глаза в первый раз, то не успел разглядеть ровным счётом ничего, поскольку был вынужден практически сразу вновь их закрыть. Хоть мир и перестал вращаться вокруг него, но всё ещё продолжал легонько покачиваться, словно демонёнок вновь ехал в тряской повозке по бурым пескам пустыни. Воспоминания о караване потянули за собой цепочку связанных с ним мыслей. Валафар… шипохвосты… разбойники… Ситра! Вульгрим попытался позвать демоницу, но почему-то не смог издать ни одного членораздельного звука. Пошевелиться тоже не получалось. Загнав поглубже чувство нарастающей паники, демонёнок постарался дышать ровнее и сконцентрироваться на своих ощущениях. Что-то стягивало его грудь, плечи, кисти и ноги в районе щиколоток. Прочные верёвки. О том, из чего был сделан кляп, которым ему заткнули рот, демонёнок предпочитал не задумываться, дабы не провоцировать собственный желудок на действия, о которых, если они произойдут, придётся горько жалеть. Боком, на котором он лежал, Вульгрим чувствовал твёрдый холодный камень, а спиной ощущал мягкое тепло. Вероятнее всего Ситра, точно так же связанная по рукам и ногам. Вульгрим немного поёрзал, стараясь подтолкнуть демоницу плечом или локтем, и в ответ почувствовал такое же слабое шевеление, говорившее о том, что дочь караванщика была в сознании. Эта новость приободрила демонёнка настолько, что он рискнул предпринять ещё одну попытку открыть глаза. Хоть и не сразу, но Вульгрим сумел разобрать, что яркое оранжевое пятно в некотором отдалении было ни чем иным, как небольшим костерком, а большое тёмное пятно по другою его сторону — склонившимся над огнём демоном. По мере того, как глаза Вульгрима привыкали к окружающему полумраку, ему удавалось различить всё больше деталей. Костёр был единственным источником света на весь просторный, хоть и не слишком глубокий грот с невысоким сводчатым потолком, под которым плавал сизый дымок, неспешно утекающий наружу через низкую арку входа, сквозь которую был виден небольшой кусочек неба, чей тёмный багрянец уже успел смениться чернотой спустившейся на Преисподнюю ночи. На какое-то мгновение ночной мрак заслонил собой ещё более тёмный сгусток темноты, когда в низкий проём заглянул ещё один демон. — Ну, как там? Ещё не готово? — осведомился он, и Вульгрим по голосу признал в нём шрамомордого. Того самого, который, подкравшись со спины, приложил его по голове увесистой дубинкой, предварительно спросив на то разрешение у демона в шлеме, игравшего, судя по всему, в этой странной компании роль вожака. — Я люблю, когда они покрываются хрустящей корочкой, — терпеливо пояснил сидевший возле костра демон. — Да за такое время они уже должны были превратиться в уголь! Давай уже сюда! В два широких шага преодолев расстояние от входа до горящего в глубине грота костерка, демон со шрамом вырвал что-то из рук своего товарища и тут же сунул это что-то в пасть. — Этот был почти сырым, — заметил демон у костра. — Он горячий, — причавкивая, возразил его нетерпеливый напарник. — А горячее не бывает сырым. — Как знаешь, — пожал плечами его собеседник и, немного повозившись, нанизал на заточенный прут очередного шипохвоста. — А вот я терпеть не могу эту мерзость, — раздался из темноты ещё один голос, и Вульгрим невольно вздрогнул, поскольку до этого даже не подозревал, что там кто-то был. — Рыбой воняют. — Как ты можешь различать их вонь, когда от тебя самого несёт так, что даже у ухмылочников начинают слезиться глаза при твоём приближении? — хмыкнул любитель недоготовленных ящериц. — Заткнись! Не то я тебе врежу! — Ой, только не это! — в притворном ужасе заслонился руками шрамомордый. — Ведь для этого тебе придётся встать, а как только ты начинаешь шевелиться, твоя вонь становится ещё невыносимее! Под потолком тот же час загуляло эхо злорадного хохота, а из темноты послышалось утробное рычание задетого за живое пахучего демона. — Можете вы хоть на секунду заткнуться?! Я здесь уснуть пытаюсь! — пожаловался из другой части грота, той, что находилась за спиной демонёнка, ещё один голос. «Четвёртый», — сосчитал про себя Вульгрим. — Кажется, — донёсся из темноты обманчиво-вкрадчивый приглушённый голос, — я велел вам вести себя тихо. Только взгляните, вы же разбудили наших маленьких гостей. Стоило лишь вожаку заговорить, как остальные демоны поспешно захлопнули рты. Вульгрим увидел, как от скрытой во мраке стены неспешно отделилась ещё одна, самая большая и самая тёмная тень, направившись при этом прямиком в его сторону. — Думаю, — проговорил демон всё тем же заискивающим голосом, — настало время нам познакомиться поближе. Ведь негоже жрать мясо неизвестного происхождения! Под одобрительные крики и завывания своих сподвижников, главарь шайки схватил готового от страха провалиться обратно в беспамятство Вульгрима за шкирку и швырнул его по направлению к костру. Если бы не кляп, всё ещё торчавший у него во рту, демонёнок голосил бы так, что у всех обитателей Преисподней шерсть на загривках встала бы дыбом. Больно ударившись о выступающий камень, Вульгрим ещё несколько раз перекатился по полу и сдавленно взвыл, когда его стянутые за спиной руки опалило пламя костра, в опасной близости от которого он оказался после своего неудачного приземления. Демонёнок попытался отползти подальше от огня, извиваясь в своих путах, точно илистый червь, вызвав тем самым новый приступ смеха у собравшейся вокруг компании рослых демонов. Кто-то схватил его за рога и, с силой дёрнув вверх, заставил сесть. Скребя пятками пол пещеры, Вульгрим постарался отодвинуться как можно дальше от своих обидчиков. Он продолжал стараться до тех пор, пока в его спину не упёрлась здоровенная подошва чьего-то сапога. Судорожно сглотнув, Вульгрим нехотя запрокинул голову, чтобы встретиться взглядом со злобно горящим оранжево-красным пламенем глаз, полыхающим сквозь узкую щель глухого забрала. — Далеко собрался? — осведомился главарь шайки, рванув изо рта надсадно мычавшего демонёнка грязный кляп. Избавившись от насквозь пропитавшейся слюнями тряпки, Вульгрим надсадно закашлялся. Судорожно хватая ртом воздух, демонёнок вновь начал заваливаться на бок, но демон в шлеме не позволил ему упасть, удержав за рог. — Лучше начинай говорить сразу, — предупредил он Вульгрима, встряхнув так, что демонёнку показалось, будто всё его тело разом превратилось в желе. — Горн и Молот — это они вас подослали?! — Не понимаю… — успел просипеть в ответ Вульгрим, прежде чем его голова вновь безвольно замоталась из стороны в сторону, ведомая сильной рукой. — Тогда я, наверное, должен тебе всё как следует объяснить? А, заморыш? — вновь забасил из-под своего жуткого шлема вожак шайки. — Ни ты, ни твоя сладкая подружка не смогли бы добраться до этих мест налегке ни с одного известного мне направления! Это значит, что где-то неподалёку есть лагерь, из которого вы заявились! Я хочу знать, в чьей компании вы путешествуете! И почему-то первой мне приходит на ум ганза Кузнеца. Ну как? Я достаточно тщательно всё для тебя разжевал? Проглотить сможешь? Или тебе нужно ещё немного помочь и пропихнуть эту информацию прямиком в твою глотку? Показательно сплюнув на пол ошмёток хвоста ящерицы с раздвоенным шипом, демон, не считающий горячее сырым, сделал шаг по направлению к Вульгриму, при этом тщательно разминая кулаки, похрустывая костяшками пальцев. Когда он ухмылялся, в движение приходила лишь одна половина его клыкастой пасти, та, которую не затронул ужасный шрам, оставляя вторую половину совершенно безучастной, что делало ухмылку ещё более жуткой, чем она была на самом деле. — Нет! Мы были не с ними! — каким-то чудом сумев заставить распухший язык шевелиться во рту, выкрикнул Вульгрим. — Разве? — издевательски-удивлённо спросил шрамомордый. — Кому же ещё может понадобиться выслеживать нас среди этих голых камней?! — Единственными, кого мы здесь выслеживали, были ящерицы, — попытался возразить демонёнок. — Да, ящерицы и вправду были неплохи, — одобрительно похлопал себя по животу демон, дежуривший у костра. — Даже не знаю, хватит ли во мне места ещё хотя бы на кусочек от этого червяка. До Вульгрима не сразу дошло, что под «червяком» имелся в виду он сам. — Слушайте, — быстро, пока его вновь не начали трясти, словно коврик, из которого пытались выбить живущих в нём блох, затараторил демонёнок, — уж не знаю, какие там у вас дела с ганзой, но они больше не станут никому досаждать. Ганзы Кузнеца больше нет. — Нет ганзы?! — взревел над его головой вожак. — Тогда кто загнал нас в эти норы, точно стаю поганых норксов? Кто решил, что они являются полноправными хозяевами этих земель? Я поверю в то, что все они передохли, — продолжил демон, — лишь тогда, когда я лично поглумлюсь над трупами этих двух толстомордых кретинов! — Признавайся, они решили избавиться от нас раз и навсегда? Где они? Как далеко? Через какое время будут здесь? — сыпались на него один за одним вопросы. — Говорю же, их больше нет! — Мозги старшему запудрить хочешь? — прошипел шрамомордый, склоняясь к самому лицу Вульгрима, так, что демонёнку стала видна каждая складка его страшного шрама. — Чтобы я купился на эту байку, а Молот и Горн ударили по мне в самый неожиданный момент?! — вторил ему красноглазый главарь, в очередной раз с силой встряхивая Вульгрима. — Сколько демонов осталось в ганзе? Говори! — Ни одного! — Насколько хорошо они вооружены?! — Они все мертвы! Эхо от последнего выкрика Вульгрима заметалось под сводом грота, подобно потревоженному нетопырю, и, найдя, наконец, выход, умчалось в глубокую ночь. На какое-то время вокруг воцарилась гнетущая тишина. — Тащите сюда девчонку, — скомандовал главный. — Посмотрим, развяжется ли у тебя язык при виде того, как ребята получат по кусочку обещанного им десерта. — Что? Погодите! Нет! Вульгрим задёргался, чувствуя, как при этом верёвки впиваются в руки и грудь с удвоенной силой. — Значит, развяжется, — довольно цокнув языком, заключил демон со шрамом. Демон, совсем недавно нанизывающий на прутики ящериц, швырнул яростно брыкающуюся Ситру примиком под ноги столпившихся возле Вульгрима головорезов. — Дайте больше света, — проговорил старший таким тоном, что Вульгрима начало трясти даже без посторонней помощи. — И развяжите ей рот. Послушаем, о чём эта птичка будет нам петь. Как только к Ситре вернулась способность внятно произносить слова, каждый из присутствующих демонов узнал о себе много новых и весьма нелестных подробностей, встреченных дружным гортанным смехом. — А ну, попридержи свой бойкий язычок для более полезных дел! — оскалился славящийся своим запахом демон, когда Ситра переключила своё внимание на него. От отвешенной тыльной стороной ладони оплеухи голова Ситры мотнулась в сторону, но демоница тут же дерзко вскинула взгляд и харнула кровью из разбитой губы в сторону обидчика. — Вот так-так, — протянул шрамомордый, паскудно улыбаясь одной стороной клыкастого рта. — А наш десерт, оказывается, с огоньком. — Так оно ведь даже интереснее будет, — осклабился тот, которому поднятая шумиха помешала уснуть. — Несомненно, — согласно кивнул демон в шлеме. — Но делу время. Хотя нам ведь никто не может запретить совместить приятное с полезным. Как вы считаете, ребята? Демоны согласно загалдели, подступая поближе к беспомощно дёргающейся в своих путах Ситре, которая была не способна даже самостоятельно сесть, не то что оказывать хоть какое-то сопротивление. — Да мой па вас на куски порвёт за такое! Голыми руками! На малюхонненькие крохотные кусочки! Будет отрывать по одному куску за раз на протяжении долгих дней! А я буду за этим наблюдать и глумиться, паршивые вы, кишащие паразитами… Один из демонов схватил Ситру за лицо, больно сдавив толстыми пальцами щёки демоницы, прервав тем самым поток угроз и оскорблений, и легко приподнял её над землёй. — И кто же, интересно мне знать, из этих двоих ублюдков твой па? Молот или Горн? Вот ведь забавно! Мне-то всегда казалось, что они не слишком заинтересованы в размножении, — криво усмехнулся он. — А вот я никогда не упускаю шанса оставить в очередном уголке Преисподней своё потомство. Продолжая сжимать лицо демоницы одной лапой, когтём другой демон подцепил ворот рубашки Ситры и резко рванул. Ткань затрещала и поползла. Ситра взвыла. — Валафар! — во всё горло заорал Вульгрим. — Её отец — торговец Валафар! Мы шли с его торговым караваном! Вы должны о нём знать! — Враньё! Торговый тракт проходит в обход здешних мест! — Мы шли на юг! В земли Тарта! Но вынуждены были изменить маршрут и свернули с основного пути! Это случилось из-за нападения ганзы! Валафар и его наёмники дали им бой и победили! — Чушь! — Вы можете сами поговорить с торговцем! Я покажу вам, где находится стоянка его каравана! — Хочешь заманить нас в ловушку, недомерок?! — Хочу купить наши жизни! — Купить? — посмеиваясь, переспросил вожак. — И какова же, по-твоему, цена твоей жизни? — Она невысока, — честно признался Вульгрим, про себя удивляясь, что как только речь пошла о близкой ему теме, страх в нём начал постепенно отступать. — Но вот за неё, — демонёнок кивнул в сторону Ситры, — вы сможете выручить приличную сумму. И чем невредимее она будет, тем щедрее будет Валафар. Главарь шайки сделал знак своим прихвостням, и державший Ситру демон поспешно отпустил её. Демоница шлёпнулась на пол, зашипев от боли. — Звучит интересно, — задумчиво постучав когтем по металлу шлема в том месте, где, предположительно, должен был находиться его подбородок, проговорил старший. — Только вот, знаешь, деньги меня мало интересуют. Я привык обходиться тем, что есть. — А как насчёт возможности поглумиться над трупами? — тут же предложил демонёнок. Все демоны, включая Ситру, уставились на него в немом изумлении. — К одному из фургонов в обозе Валафара, — быстро заговорил Вульгрим, надеясь успеть до того, как его вновь начнут перебивать насмешками и угрозами, — привязаны два здоровенных тюка. На руках упрятанных в них демонов есть отметины в виде молота и наковальни. Как мне кажется, это именно те, кого вы зовёте Горном и Молотом. Какой из них слева, а какой справа, сказать не берусь. Уж больно они между собой были похожи. — Зачем бы торговцу тащить с собой мешки с трупами? — недоверчиво спросил не выспавшийся демон, а шрамомордый кивнул, подтверждая, что и сам был бы не прочь получить ответ на этот вопрос. — Валафар надеется получить за них хорошее вознаграждение от владыки Гракса. — Так что получается? — поскрёб когтями в затылке пахучий демон. — Наш червячок не врёт? Торгаш и в самом деле сумел утихомирить ублюдков? — Возможно, — задумчиво кивнул их главарь. — Но я не поверю в это, пока не увижу их гниющие туши своими собственными глазами! — Мы что, пойдём туда, куда скажет этот заморыш? — Не мы, — качнул головой в тяжёлом шлеме демон. — Пойду только я и наш новый маленький друг, — он вновь слегка встряхнул Вульгрима, поясняя, что говорит именно о нём. — Вы останетесь приглядывать за его подружкой. Мы уйдём на рассвете. Не вернусь до заката — делайте с ней всё, что захотите. Но до того времени, чтобы ни один коготок на её маленьких ручках не был сломан! Всё уяснили? После того, как стихли последние заверения в том, что полученные наставления были всеми усвоены, Вульгрима и Ситру вновь отволокли подальше от костра и бросили у дальней стены грота, не слишком заботясь об их комфорте. — Вульгрим? — услышал демонёнок из темноты не столь бойкий, как обычно, голос демоницы. — Я здесь. Кое-как демонёнок смог подтащить себя поближе к тому месту, откуда, как ему показалось, он слышал голос Ситры. Он полз и крутился до тех пор, пока не наткнулся в темноте на что-то мягкое и тёплое. — Осторожно! — шикнула на него чертовка. — Извини, — Вульгрим с трудом перевернулся и устроился так, чтобы его спина оказалась прижатой к спине демоницы, насколько это позволяли связанные руки. Так было теплее. — Вульгрим? — вновь позвала она. — Что? — Мне страшно. Демонёнок глубоко вздохнул. Что он мог на это ответить? Что сам был в самом настоящем ужасе? — Обещаю, что не брошу тебя, — проговорил он наконец. — Даже если у меня отнимутся ноги? — тихонько хмыкнув, спросила дочь торговца. — Особенно тогда, — подтвердил демонёнок. — Я так и знала. В темноте послышалось шуршание, и Вульгрим почувствовал, как Ситра постаралась придвинуться к нему плотнее. Он был более чем уверен, что не сомкнёт глаз до самого рассвета. Однако уже через несколько минут веки его начали тяжелеть. Демонёнок провалился в беспокойный, полный тревожных образов сон. — Подъём! Тело Вульгрима дёрнулось в попытке выполнить команду, прежде чем демонёнок до конца проснулся и вспомнил, где находится. Вначале ему показалось, что демоном, схватившим его за грудки и одним сильным рывком поставившим на ноги, был наставник Бальрихт. Демонёнок даже начал судорожно сочинять оправдания тому, что вовремя не явился на утреннее построение, когда в полумраке грота, едва освещаемого тем светом, что проникал снаружи сквозь низкую арку входа, разглядел в руке демона нож. Прежде чем Вульгрим успел испугаться, нож перерезал путы на его ногах и груди. — На выход! — вновь скомандовал демон. — Постойте, — привалившись плечом к каменной стене, чтобы не свалиться обратно и морщась от колющей боли в занемевших ногах, в которых постепенно начинало восстанавливаться кровообращение, выдохнул Вульгрим. — Хотя бы минутку. — Тебе, может, и завтрак принести? — хохотнул вожак, грубо хватая Вульгрима за плечо и толкая в сторону выхода. Как и накануне, голову демона украшал неизменный массивный шлем, который, как подумал про себя демонёнок, этот тип, вполне возможно, не снимал даже ночью. Вульгрим охнул, когда при очередном неловком шаге его плохо слушающиеся ноги подогнулись, и он рухнул на колени. Встать было бы не так сложно, не будь его запястья всё ещё крепко связаны за спиной. — Может, освободите мне руки? — рискнул попросить он, решив, что в этой ситуации уже мало что потеряет. — А на кой они тебе? — всё с той же издёвкой спросил главарь банды. — Не идти же ты на них собрался! Двигай давай! Демон отвесил пытающемуся подняться Вульгриму ощутимый пинок пониже спины. Больше унизительный, чем болезненный. — Эй! — услышал демонёнок окрик Ситры. Когда он обернулся, дочь торговца проговорила несколько коротких фраз на своём секретном языке. Вульгрим нахмурился, но кивнул в знак того, что понял их смысл. — Это что ещё такое было?! — гневно спросил подошедший ближе шрамомордый. — По-моему, она начинает бредить от голода, — пожал тощими плечами демонёнок. — Валафар не слишком-то обрадуется, если обнаружит дочь, и без того никогда не блиставшую умом, лишившейся последних остатков здравого рассудка. Ситра гневно вскинула голову, но нашла в себе силы промолчать, а её пустой желудок очень кстати выдал целую серию протяжных заунывных звуков. Из-под шлема главаря донеслось раздражённое рычание. — Скваб! — рявкнул он, обращаясь к демону, дежурившему прошлой ночью у костра. — Накорми чем-нибудь эту малявку. Только следи за тем, чтобы она не откусила тебе пальцы! В ответ демон что-то недовольно проворчал, но поднялся с лежанки и поплёлся к давно прогоревшему костру. — Уверен, что мне не стоит пойти с тобой? — спросил демон со шрамом, когда главарь уже почти вытолкал Вульгрима наружу. — Уверен, — отозвался тот. — Следи тут за всем. Если кто-то кроме меня подойдёт к этому месту ближе, чем на двадцать шагов — убей. — Понял, — кивнул его собеседник и поспешил на помощь Сквабу, который уже принялся копаться по беспорядочно сваленным у стены мешкам и котомкам в поисках чего-нибудь съестного. Вульгрим не боялся, что не сумеет найти дорогу к месту стоянки каравана. Он прекрасно помнил пройденный им с Ситрой днём ранее путь и сейчас уверенно вёл по нему демона в облезлом шлеме. Единственное, о чём переживал демонёнок, было то, что каравана может не оказаться на месте стоянки. Да ещё о том, что они не успеют обернуться до захода солнца, поскольку, несмотря на вчерашние заверения главаря бандитской шайки, в дорогу они отправились только ближе к полудню. На протяжении всего времени, пока они шли, петляя по плохо различимым тропам между скал и каменных насыпей, вожак банды хранил угрюмое молчание. Лишь изредка, когда ему начинало казаться, что Вульгрим идёт слишком медленно, он отвешивал ему пинок или подзатыльник. Этим ограничивалось всё их общение до того момента, пока демон не дёрнул верёвку, один конец которой был намотан на его руку, а второй крепко стягивал запястья демонёнка у того за спиной. — Стоять! — негромко рыкнул вожак и шумно потянул носом воздух. Вульгрим и сам уловил витавший вокруг «аромат» сжигаемых в кострах лепёшек, говоривший о том, что стоянка была совсем близко, удивившись при этом, как его нежелательный попутчик умудряется что-то чувствовать в своём бронированном головном уборе. — Не нападайте! У него Ситра! Пострадает он — пострадает и она! — выкрикнул Вульгрим, используя секретный язык семьи торговца, обращаясь к дозорным, которых наверняка расставил по округе Валафар. К этому времени чужаков уже должны были заметить, и теперь наёмники наверняка затаились, ожидая лишь команды к атаке. Всё, что оставалось Вульгриму, так это надеяться, что он сумел верно произнести нужные слова. — Молчать, ангельское отродье! — угрожающе зарычал на него вожак разбойничьей шайки. — Молчи, или я выдерну твой длинный язык и заставлю тебя его съесть! — И всё-таки эта неугомонная бестия умудрилась угодить в переплёт, — раздался где-то над их головами суровый зычный голос, скорее утверждая, нежели спрашивая, и успевший здорово перепугаться Вульгрим облегчённо вздохнул. — Валафар? Торговец? — прервав поток сыпавшихся из него угроз, уточнил предводитель шайки, отвлекаясь от демонёнка и разглядывая против бьющего в глаза солнца застывшую на каменном выступе внушительную фигуру караванщика. — Он самый! — с готовностью отозвался торговец. — А вот тебя я что-то не припомню. Кто такой? — Для дела это не имеет никакого значения, — покачал головой его собеседник. — А кто сказал, что мы с тобой ведём какие-то дела? — хмыкнул Валафар. — Вот этот малой, — демон ткнул Вульгрима в спину, заставляя сделать шаг вперёд, — утверждал, что ты будешь рад такой возможности. Знаешь его? — Да, — Валафар перевёл суровый взгляд на демонёнка, под которым Вульгрим весь буквально сжался. — Только всё ещё не понял, радует ли меня этот факт, — караванщик сплюнул через плечо, словно вдруг почувствовал на зубах скрипучий песок. — Чего ты хочешь? — Этот недомерок сказал, будто ты и твои головорезы бросили то, что осталось от ганзы Кузнеца на потеху трупоедам. Это так? — Допустим, что так, — кивнул торговец. — Что с этого тебе? — Что мне, а что нет — это будет видно! Я знаю, что кое-что из той кучи тухлого мяса вы прихватили с собой. Хочу на это взглянуть! — Что ты ещё выболтал? — сдвинув брови к самой переносице, спросил Валафар, обращаясь к демонёнку. — Сколько раз за день я хожу отлить? — Они угрожали Ситре, — постарался оправдаться ещё больше сникший демонёнок. — И если мы не вернёмся к их лагерю до заката, его сподручные убьют её. У нас не так много времени на разговоры! — Кажется, тебе полагалось держать свой поганый рот на замке, — рыкнул вожак, награждая Вульгрима очередной затрещиной. — Но заморыш прав, торговец. Тебе нужно решать скорее, партнёры мы или же нет. — Как я пойму, что она действительно у вас и всё ещё жива? Демон в шлеме с готовностью вытянул из-за пояса и продемонстрировал караванщику нож, смотревшийся в его здоровенной лапе точно детская игрушка. Даже с такого расстояния Валафар без особого труда узнал подарок, который сделал своей несносной дочурке перед началом их прошлогодней поездки. Несмотря на кажущуюся хрупкость, сталь ножа была невероятно крепкой, а рукоять, выполненная по специальному заказу, идеально подходила для небольшой руки Ситры. — Я говорил с ней прямо перед тем, как мы ушли, — подтвердил демонёнок, вновь рискуя получить очередную порцию пинков и ударов. — Она просила передать: «Я выбрала его. Слово торговца нерушимо». Когда Ситра произнесла эти странные слова, Вульгриму сперва показалось, что он что-то не расслышал или неправильно понял. Но дочь караванщика повторила их дважды, чтобы демонёнок, который только лишь начал постигать их с Валафаром тайный язык, смог вернее всё запомнить. Тогда Вульгрим, подгоняемый подзатыльниками и мучимый колкой болью в ногах, не слишком задумался над их смыслом. Однако то, как торговец, стоило лишь ему услышать послание дочери, трижды изменился в лице, заставило демонёнка вновь вернуться к размышлению над этим вопросом. Было совершенно очевидно, что сказанное демоницей имело для Валафара какое-то особенное значение, но в чём оно заключалось, Вульгрим понять не мог. — Идёмте, — караванщик кивнул куда-то в сторону, обозначая, как догадался Вульгрим, место стоянки. — До тех пор, пока я не увижу угрозы с вашей стороны, ни я и никто из моих наёмников не причинит вам вреда, — заверил торговец, намётанным глазом различив некую настороженность в позе главаря шайки. — Не будем терять времени понапрасну. По вашим же собственным словам, его осталось не так уж и много. Валафар скрылся за ближайшим выступом скалы, даже не обернувшись, чтобы убедиться в том, что его «гости» следуют за ним. Демон и без того знал, что первоначальное соглашение между ними было достигнуто. — Почему, — решился задать вопрос Вульгрим, когда главарь подал ему знак следовать за торговцем, — Валафар говорил про угрозу с «нашей» стороны? Словно здесь есть кто-то, кроме тебя, способный ему угрожать. — Ты и вправду не понял, олух? — глухо хохотнул демон из-под своего шлема. — Торгаш подозревает, что мы можем действовать заодно. Это заявление настолько ошарашило Вульгрима, что он не нашёлся, что на него ответить. Понукаемый то пинком, то затрещиной, демонёнок поплелся в том направлении, в котором скрылся Валафар. При этом переставлять ноги стало так тяжко, словно они вновь онемели от перетянувших их прочных верёвок. Вульгрим очень переживал о том, что они не успеют вернуться в срок. Половину обратной дороги до лагеря бандитов он преодолел на одном дыхании, едва ли не бегом, так что даже главарь шайки вынужден был несколько раз с силой дёрнуть верёвку, которой до сих пор были опутаны запястья демонёнка, призывая его немного сбавить темп. — Ты ведь, как я понял, даже не один из них, — хмыкнул разбойник, наклоняясь и хватая уже не в первый раз упавшего демонёнка за ворот, поднимая того на ноги. — Торгашу явно нет до тебя никакого дела. Он совершенно ясно об этом высказался. Тогда с чего ты так печёшься о том, что с ними будет? — Не поймёшь, даже если стану объяснять, — огрызнулся демонёнок, о чём моментально пожалел, когда демон в ответ на грубость угостил его очередной зуботычиной, вновь сбивая с ног. — За тупого меня держишь, а, задохлик? Сам бы ты даже не подумал о том, что караванщик на тебя косо смотрит, если б я не ткнул тебя в это носом! — Если бы не ты, — Вульгрим сплюнул на камни кровь и утёр грязным рукавом разбитую губу, — он бы так на меня не смотрел. Кроме того, раз ты такой умный, что ж ты вцепился в те мешки с упрятанными в них покойниками так, словно от них зависит вся твоя дальнейшая жизнь? Не выказывай ты к ним перед Валафаром столь явный интерес, смог бы сторговать золота вдвое больше того, чем он тебе пообещал в итоге! — Класть я хотел на твоё золото, понял?! — демон угрожающе навис над Вульгримом, сверкая красными глазами сквозь прорезь в забрале своего страшного шлема. — Да, ты говорил о том, что деньги тебя мало волнуют, — сощурил глаза демонёнок, припоминая их предыдущий разговор у костра в убежище бандитов. — Тогда что ты хочешь получить от Гракса? — Не твоего ума дело, — огрызнулся в ответ демон. — Твой шлем, — проговорил Вульгрим, — я видел похожие среди вещей Валафара. Он говорил, что такие носят генералы армии Гракса. Но на генерала ты не больно-то тянешь. — А тебе, значит, доводилось на своём веку знавать многих генералов, чтобы об этом судить? — Встречал парочку, — отозвался демонёнок, отползая подальше от угрожающе нависшей над ним бронированной морды и медленно поднимаясь на ноги. — Твой выговор отличается от местного — болтовни наёмников я успел наслушаться вдоволь. Они тараторят. А ты тянешь слова. Как и я. Так что родом ты, скорее всего, из северных земель. — И что с того? — фыркнул демон. Судя по тому, что он вновь зашагал по неровной дороге, убивать Вульгрима за его болтовню он пока что не собирался. — Значит, твой шлем трофейный, — поделился своей догадкой Вульгрим. — Ты либо добыл его в бою, либо снял с трупа, либо украл. — А может быть, я его купил у такого же торгаша, как этот твой Валафар, — хмыкнул демон. — Не думаю, — покачал головой демонёнок, семеня следом за главарём банды, следя при этом за тем, чтобы верёвка между ними не слишком натягивалась. — Ты бы не стал тратить деньги, которые и так водятся у тебя не часто, на что-то вроде этого. — К чему ты всё это ведёшь? — не оборачиваясь, спросил главарь. — Просто пытаюсь понять твои мотивы, раз уж сам говорить о них ты отказываешься, — на ходу пожал плечами Вульгрим. — Ну-ну, — насмешливо протянул демон в шлеме. — Демон с севера, скрывающийся возле границ восточных земель, вполне может быть перебежчиком. Любой владыка, включая Гракса, примет такого к себе на службу с распростёртыми объятиями. Ведь ты именно этого хочешь добиться? Поступить на службу в регулярную армию Гракса? По твоей манере держаться и командовать видно, что тебе уже доводилось ходить в строю. В ответ демон что-то проворчал, но шлем заглушил для Вульгрима и без того невнятные слова. — Но ты не можешь просто явиться туда, правда? Потому что ты и вся твоя команда обречённых… вы не просто перебежчики. Вы дезертиры. Демон остановился так резко и так неожиданно, что Вульгрим врезался в его широкую спину. — Не боишься, что выторгованный тобой сегодня статус победителя ганзы не сможет защитить тебя от желания владыки Гракса незамедлительно снести с плеч ваши набитые болотным мхом бошки, стоит лишь ему узнать, кем вы на самом деле являетесь? Конечно, опасаться чего-то подобного стоило бы только в том случае, если этот уродский шлем не просто украшает собой пустое место над твоими плечами, а под ним и вправду есть голова! Вульгрим сам толком не понимал, что на него нашло. Ещё пару минут назад он, как мог, торопился вернуться в облюбованное шайкой головорезов ущелье до заката, дабы избавить Ситру от той незавидной участи, которую ей посулил накануне их вожак. Сейчас же демонёнок буквально лез из кожи вон, чтобы спровоцировать главаря ещё хотя бы на несколько необдуманных случайных фраз, которые позволили бы ему до конца убедиться в том, что в очередной раз крепко получив по голове, он не повредился рассудком, и его подозрения, которые начали возникать ещё в лагере Валафара, когда торговец и разбойник, сидя у костра, вели торг, были верны. Увидев, как демон выпустил из своей лапищи верёвку, служившую Вульгриму поводком, оставив её свободно валяться на земле, демонёнок напрягся. Повинуясь не успевшим позабыться инстинктам, крепко вколоченным в него на тренировочной площадке лагеря для новобранцев, он развернулся к своему потенциальному противнику вполоборота, расставив ноги чуть шире плеч, для большей устойчивости немного согнув колени, а корпус слегка наклонив вперёд. Из такого положения можно было легко увернуться от прямой атаки практически из любого направления или вовсе задать стрекача. Не будь его руки всё так же крепко стянуты за спиной, Вульгрим бы так и поступил. Но даже тогда он не стал бы оценивать свои шансы слишком высоко — здоровенный демон без труда нагнал бы его в несколько прыжков. — Я, — демон медленно поднял руки и неспешно потянул шлем с обнаружившейся таки под ним головы, — готов рискнуть. Всё также медленно, почти лениво главарь банды начал оборачиваться к демонёнку, а Вульгрим никак не мог понять, на самом ли деле движения главаря банды были столь медлительны, или же это он сам перестал правильно воспринимать ход времени. Демонёнок чувствовал, как в преддверии того момента, когда он, наконец, сможет увидеть лицо, не скрытое глухим забралом шлема, бешено колотилось в груди сердце, гоня по венам кровь чуть ли не вдвое быстрее положенного. В ушах гремело, в висках пульсировало. Он сжал челюсти так, что казалось, ещё немного и его клыки не выдержат давления и начнут крошиться. Когда Вульгрим снова заговорил, то едва мог слышать свой собственный голос. Однако при этом он был абсолютно уверен, что произнёс имя достаточно чётко и громко, чтобы главарь банды разбойников, с которым он, наконец, оказался лицом к лицу, его услышал. — Фрэз? *** — Это и вправду был твой старший брат? — недоумённо спросил архангел. — Его собственной, сойди на него благодать, персоной. — Но ведь ты говорил, что он погиб! — До того момента я был уверен в этом не меньше, чем ты, Хранитель. И, как ты, должно быть, помнишь, не я один. Твоё удивление не идёт ни в какое сравнение с тем, что довелось испытать тогда мне. Именно поэтому, если мне ещё хоть когда-нибудь доведётся услышать о его безвременной кончине, я не поверю в это до тех пор, пока не просижу над его хладным трупом три дня кряду. — Допустим, — архангел сделал глубокий вдох, не позволяя мыслям нестись вскачь и наводя в своей голове относительный порядок, — ты не узнал Фрэза из-за шлема, постоянно скрывавшего его лицо. Но неужели ты сам настолько изменился с момента вашей последней встречи, что он не признал в тебе своего брата? — Будучи дома, Фрэз, как правило, обращал на меня внимания не больше, чем на навозную муху, угодившую ему в суп. Сдаётся мне, что для тебя, Хранитель, все мухи тоже выглядят более или менее одинаково. Только не думай, — продолжил демон, усмехнувшись брезгливой гримасе, перекосившей лицо архангела, — что даже узнай он меня немногим ранее, хоть что-то сложилось бы иначе. — Я стараюсь держать во внимании тот факт, что мы говорим о жителях Преисподней, Вульгрим. — Причём далеко не всегда о лучших её представителях, — согласно кивнул демон. — Однако мне всё ещё нелегко понять некоторые аспекты свойственного вам уклада. — Ничего. Однажды ты поймёшь, — заверил торговец, глядя на архангела с толикой сочувствия. — Очень надеюсь, что этого не произойдёт. — А можно вернуть того странного Меттатона, который начинал мне нравиться? — демон очень выразительно приподнял над столом бутыль, и архангел, тяжело вздохнув, придвинул к нему свою кружку. — Валафар тогда и вправду подумал, что ты сговорился с похитителями? — спросил архангел немного погодя. — Не могу сказать наверняка, — пожал плечами демон. — Подумал ли он об этом тогда или после. А быть может, он и вовсе об этом не думал. Хотя, будь я на его месте, то непременно заподозрил бы что-то в этом роде. — Почему? — Валафар вовсе не был параноиком, если ты об этом. Даже похищение единственной дочери не могло ни на секунду замутнить его острый, точно наконечник копья, разум. Он всего лишь оперировал теми фактами, которые были перед ним, и был подозрительным ровно настолько, сколько было необходимо при его работе. Я бы даже сказал, что в случае Валафара подозрительность была синонимом осторожности. Он не спешил с выводами, а уж тем более с решениями. Но за то время, пока мы с Фрэзом шли за ним в сторону устроенного лагеря, что заняло, как я думаю, не более десяти минут, караванщик успел разложить у себя в голове по полочкам не меньше десяти возможных вариантов дальнейшего развития событий. «Думай наперёд, а действуй по обстоятельствам». Одна из его любимых фраз, которая очень хорошо мне запомнилась. — В этом есть некая доля мудрости, — кивнул архангел, точно признавая, что и среди жителей Нижнего царства вполне могли попасться те, кто был способен время от времени изрекать умные мысли. — Возможно, в какой-то мере его подозрения были даже верны. Я действительно раскрыл бандитам его маршрут, рассказал о цели и, в конце концов, надоумил их на встречу, куда лично и сопроводил. Но было кое-что, что Валафар тогда явно упустил из виду. — Что же? — Я никогда не поступил бы подобным образом, не верь я в то, что торговец способен заключить эту сделку с максимальной для себя выгодой. О своей в тот момент я не думал. *** Демон несколько раз удивлённо моргнул. — Мало кто в этих местах знает меня под этим именем, — прорычал он, наконец, хмурясь в равной степени сурово и напряжённо. — О чём я тебе и толкую, неотёсанный ты чурбан! — выкрикнул Вульгрим. — Я не из этих мест, как и ты! Неужели служба в армии владыки Ваала выбила из твоей черепной коробки всё то немногое, что вложила туда природа?! Теперь демон хмурил брови, явно пытаясь сосредоточиться на каких-то своих мыслях и воспоминаниях. — Как давно ты бросил службу, Фрэз? — тем временем продолжал наседать Вульгрим. — Ещё при жизни Ваала или уже после его смерти? Все, знаешь ли, считали тебя мёртвым. Отец — мёртвым героем, мать — мёртвым болваном. Азра хоть и заняла позицию где-то посередине, но это не мешало ей восхищаться тобой! А в это время ты был занят тем, что подбирал объедки, оставшиеся после сынков Кузнеца? — Азра? — озадаченно переспросил демон. — Одна из твоих сестёр, — подтвердил демонёнок, — вознамерившаяся, как и ты, состоять на службе у своего владыки. Мечтающая, как и ты, стать гордостью для папаши! — взвинченный до предела, Вульгрим даже не заметил, как сделал шаг по направлению к главарю шайки, угрожающе склонив голову, словно собирался за невозможностью пустить в ход кулаки, использовать в качестве оружия собственные рога. — Та, что чуть было не отправилась вслед за Гарзаком и Тобраком, которые, устав от бесконечных упрёков нашего отца, при каждом удобном случае приводящим тебя в пример, погибли, пытаясь доказать… — Только Тобрак, — рассеянно перебил демон, и Вульгрим буквально подавился следующим своим выкриком, уже готовым вырваться из его горла. — Гарзак выжил на рудниках. Он сам рассказал мне, как два дня подряд прятался там, среди горы трупов, а потом полз через земли Ваала на брюхе, решаясь передвигаться только по ночам, больше опасаясь попасться на глаза тем, по чьему приказу он отправился в сражение, чем демонам Дрога, против которых должен был сражаться. Он полз до тех пор, пока не встретил ещё нескольких подобных ему. И тогда они решились снова подняться на ноги. Вместе было не так страшно. А чуть позже им встретился я. — Так Гарзак жив?! — теперь настала очередь Вульгрима недоумённо хлопать глазами. Перед его внутренним взглядом живо предстал образ демона с безобразным ожогом на пол-лица, лишившим того возможности видеть левым глазом, нормально улыбаться и внятно говорить, но, судя по всему, ничуть не повлиявшим на неуёмный аппетит одного из средних сыновей Мурриха. — Шрамомордый! — воскликнул демонёнок, удивляясь тому, что так долго не замечал очевидного сходства разбойника с тем, кто некогда постоянно шнырял возле кухни и кладовой. — А тебе что до всего этого?! — взревел демон, в свою очередь, делая угрожающий шаг по направлению к демонёнку. Это несколько остудило гнев, вскипевший было в Вульгриме, заставив его отступить на несколько мелких шажков под этим внезапным натиском. — Ты вообще кто такой, чтобы… Погоди-ка, — главарь банды застыл на месте, прищурил один глаз, изучающе вглядываясь в испуганное лицо демонёнка. Вытянув перед собой руку, он задержал её приблизительно на том уровне, где находилась макушка Вульгрима, затем опустил чуть ниже, словно что-то прикидывая в уме, вновь поднял и снова опустил. — Вульгрим? — недоверчиво спросил он. — Ты, что ли? — Здравствуй, Фрэз. Некоторые время братья молча рассматривали друг друга. Вульгрим слегка настороженно и опасливо, вполне справедливо полагая, что Фрэз всё ещё был способен наброситься на него и разорвать пополам. Фрэз — удивлённо и недоверчиво, точно подозревая, что кто-то его не слишком удачно разыгрывает. — Я бы, наверное, мог тебя даже обнять, — решился вновь заговорить Вульгрим, прерывая, наконец, слишком уж затянувшуюся, по его мнению, паузу, — только вот… — демонёнок развернулся так, чтобы его старшему брату были видны путы на его руках, и выразительно пошевелил изрядно затёкшими пальцами. — Да, точно, — всё ещё озадаченно хлопая глазами, Фрэз подошёл к демонёнку и одним резким взмахом ножа, некогда принадлежавшего Ситре, перерезал верёвку. Вульгрим облегчённо вздохнул, когда его руки, наконец, вернулись в естественное положение. — Спасибо, — буркнул он, поочерёдно растирая покрытые кровавыми рубцами запястья. — Когда ты понял? — спросил Фрэз, продолжая внимательно разглядывать младшего брата, поражённый в равной степени как их внезапной встречей, так и самим фактом того, что Вульгрим всё ещё был жив. Судя по тому, что доводилось наблюдать Фрэзу до того, как он ушёл из дома, шансов у младшего даже там было не так уж и много. Не говоря уже о лагере для новобранцев, куда папаша, по словам Гарзака, спихнул Вульгрима, рассчитывая при этом никогда его больше не увидеть. Однако демонёнок каким-то образом сумел не только выдержать неслабую конкуренцию в доме Мурриха, пережить суровую муштру Бальрихта, но и немного подрасти, хотя его болезненный вид, как и худоба по-прежнему оставались при нём. — Когда ты говорил с Валафаром, — ответил на вопрос старшего брата демонёнок. — Ваш разговор живо напомнил мне твои беседы с отцом. Они всегда звучали очень… разумно. — Разумно? Ха! — хохотнул демон так, что по округе пошло гулять раскатистое эхо, распугивая тех немногих шипохвостов, которые ещё не успели попрятаться по норам. — Только лишь потому, что с годами я научился говорить лишь то, что старый хрен хотел от меня слышать! Почему ты сразу не признался? — Признаться перед Валафаром, и без того склонным подозревать меня в предательстве, что я родной брат похитителя его любимой дочери? Даже ты должен поднимать, что это не слишком здравая затея. — Действительно, — согласно кивнул Фрэз. — Ну а потом? Чего так долго топтался вокруг да около, раз уж всё понял? — Хотел до конца убедиться, что не ошибаюсь. Продолжительное общение с Валафаром всему виной, — отмахнулся демонёнок, пинком ноги отбрасывая подальше от себя опостылевший кусок верёвки. — Он учил меня взвешивать слова не менее тщательно, чем торговец на рынке отмеряет порцию чёрного порошка. — Слова взвешивать? — поскрёб когтями затылок в край озадаченный Фрэз. — Каким ветром тебя вообще сюда занесло? Гарзак говорил, что папаша сплавил тебя Бальрихту. — Это долгая история, — уклончиво ответил Вульгрим. — Как вышло так, что ты бросил службу? — в свою очередь задал вопрос демонёнок. — Ты ведь всю сознательную жизнь мечтал лишь об этом! — Мечтал? Я?! — пророкотал Фрэз. — Дай угадаю. Это папаша наплёл в пьяном бреду? — Я бы не сказал, что всякий раз, рассказывая о тебе и твоём героизме, он был смертельно пьян. — Уверен, что не больше, чем в тот раз, когда он сломал мне пару рёбер, доказывая, что служба владыке Ваалу — это именно то, чему я должен буду посвятить свою жизнь. — Он избил тебя? — на этот раз пришла очередь Вульгрима удивлённо чесать в затылке. — Всего лишь немного сильнее, чем обычно, — криво усмехнулся Фрэз. — Но мне всегда казалось, что ты был, — Вульгрим на секунду задумался, пытаясь подобрать наиболее подходящие слова, — его любимчиком. — Значит, так это выглядело для вас, мелких, со стороны? — хмыкнул демон. — Хотя, знаешь, возможно, так оно и было. Только вот не возьмусь сказать, что было хуже: ходить у папаши в любимчиках или быть таким, как ты. — Таким, как я? — Ну, от тебя изначально не ждали многого, — развёл мощными руками Фрэз так, словно бы ему приходилось разъяснять нечто само собой разумеющееся. — Хотя о чём это я? От тебя вообще ничего и никогда не ждали. Разве только того, чтобы ты помер поскорее. Мне же каждый день приходилось соответствовать папашиным ожиданиям. Каждый ангельский день! Если я прикладывал к этому недостаточно стараний, то папаша меня лупцевал так, что теми искрами, что сыпались у меня из глаз, вполне можно было разжигать камин. Если ему хотя бы казалось, что я прикладываю недостаточно стараний, то история повторялась! Говоришь, я был его любимчиком? Да никто из вас не пережил бы даже недели такого выражения папашиных чувств! — Что ж, у меня, по крайней мере, хватило смелости, чтобы жить вопреки этим самым его ожиданиям, — прорычал сквозь зубы Вульгрим. Ладони демонёнка при этом словно сами собой сжались в кулаки, а глаза загорелись гневным огнём. — На что это ты намекаешь? — зло прищурился в ответ Фрэз. — О, я не намекаю, — зло ощерился Вульгрим. — Я заявляю совершенно прямо. Кем бы там не представлял тебя отец каждому встречному, кто ещё готов слушать его проевшие не одну плешь россказни, на самом деле ты самый обычный трус. — А ну повтори, — прорычал старший демон, в свою очередь стискивая кулаки с такой силой, что Вульгрим отчётливо расслышал, как хрустнули суставы на его пальцах. Пожалуй, сейчас его брат вполне был бы способен этими самыми кулаками вместо молотов отбивать железо на наковальне. Здравый смысл отчаянно молил Вульгрима молчать, а то и вовсе поспешно извиниться, но что-то другое, очень похожее на внезапно и совершенно некстати проснувшееся чувство собственного достоинства, заставляло его говорить. — С удовольствием, — язвительно улыбнулся он, ясно понимая, что эта улыбка вполне могла стать последней в его жизни. — Ты самый обычный трус, Фрэз. Оказывается, всю жизнь ты только и делаешь, что боишься. Сначала ты боялся жить так, как тебе хотелось. А если сейчас ты со своими дружками, точно жуки-камнеточцы, прячетесь под камнями, то это значит лишь то, что потом ты испугался умереть, как подобает. Интересно, согласились бы они пойти за тобой, узнав, что ты не в силах отстоять своё мнение даже перед собственным папашей? Но больше, чем это, мне любопытно, что сказала бы Азра, узнай она, что тот, на кого она так стремилась быть похожей, на самом деле не стоит и подмётки её башмака. Если мне ещё когда-нибудь доведётся её встретить, нужно будет обязательно ей сообщить, что перспектива толстеть, рожая одного спиногрыза за другим, не так уж и плоха по сравнению с тем, до чего смог докатиться её столь незаслуженно восхваляемый всеми старший брат! Едва ли Валафар счёл бы подобный выбор слов взвешенным. И было похоже на то, что, по крайней мере, в этом вопросе Фрэз был склонен с ним согласиться. Вульгрим едва успел увернуться от громоздкого шлема, который запустил в него взревевший диким зверем старший брат. Шлем пролетел мимо со скоростью снаряда, выпущенного из пушки, а следом за ним уже мчался на не менее внушительной скорости его рассвирепевший хозяин. Всё, что успел сделать Вульгрим, прежде чем сокрушительная сила свалила его с ног, опрокинув на землю, так это заслонить руками голову. — Ах ты, мелкий… — на Вульгрима обрушился удар, от которого у демонёнка сразу же перехватило дыхание, — никчёмный… — снова удар, — жалкий… — и ещё один, — увечный заморыш! Оскорбления, угрозы и побои сыпались с равной частотой. Демонёнок чувствовал себя так, словно угодил под град падающих на него сверху булыжников. — Недоносок! Ангелов выкормыш! — Начинаешь повторяться, — умудрился прохрипеть демонёнок, улучив небольшую паузу между ударом и новым замахом. Кулак Фрэза вновь начал быстро опускаться, а демонёнок резко вскинул вверх тощую руку, но отнюдь не стараясь защититься. Главарь банды вскрикнул, когда острая боль пронзила его предплечье, моментально распространяясь на всю левую руку. Демон невольно отпрянул, во все глаза наблюдая за тем, как до этого сжимавшиеся в угрожающий кулак пальцы разжались помимо его воли. Он едва был способен их чувствовать, не то что заставить шевелиться так, как ему того хотелось. — Что за?.., — здоровой правой рукой Фрэз выдернул из предплечья повисшей бесполезной плетью левой руки что-то напоминающее длинную чёрную иглу с раздвоенным концом. — Не волнуйся. От одного укола жалом шипохвоста ничего не будет, — заверил брата Вульгрим, воспользовавшись замешательством демона и отползая на более безопасное расстояние, с которого продемонстрировал ему ещё одну иглу, зажатую в руке. — Кто знает, вполне вероятно, что такая здоровая образина, как ты, выдержит и второй. Фрэз зарычал и снова бросился на демонёнка. Его левая рука при этом безвольно болталась вдоль туловища, что выглядело весьма комично. Однако Вульгриму было совсем не до смеха. Подобравшись, точно сжатая пружина, демонёнок бросился под ноги главарю банды дезертиров, постаравшись всадить острый шип ему под колено. Но на этот раз удача от него отвернулась. Фрэз сумел не только увернуться от отчаянной попытки младшего брата свалить его с ног, но и легко перехватить инициативу их нелепого сражения. Первый удар окованного железом сапога выбил из руки демонёнка его незамысловатое, но вполне эффективное оружие. Второй, от которого Вульгрим не успел ни увернуться, ни заслониться, пришёлся точно в его челюсть. То место, куда впечатался твёрдый носок сапога, полыхнуло огнём, а затем зашлось тупой болью, отголоски которой, как казалось демонёнку, он чувствовал даже в рогах. — Думаешь, я хотел этого?! — взревел Фрэз прямо в лицо Вульгрима, схватив его действующей рукой за грудки и оторвав от земли так, что ступни демонёнка теперь болтались в воздухе где-то на уровне коленей старшего брата. — Хотел, чтобы из меня делали благословенного героя?! Думаешь, мне всё это было нужно?! — Я тоже не хотел, — прохрипел в ответ Вульгрим, едва шевеля разбитыми губами. — Не хотел рождаться таким. Но так уж вышло. Всё, что теперь остаётся — это учиться с этим жить. Удерживающая его в воздухе сила внезапно исчезла, и демонёнок вновь оказался лежащим на твёрдой, начинающей постепенно остывать после дневного зноя земле. Сумев немного приподняться, опираясь на локоть, Вульгрим слегка повернул голову, чтобы взглянуть на брата сквозь узкую щелочку на месте левого, не до конца заплывшего глаза. Фрэз уселся прямо на землю неподалёку от него. Выглядел он очень усталым, точно после целого дня изнурительной работы. Демонёнок выждал ещё немного, убеждаясь в том, что Фрэз с ним действительно закончил, а не просто взял короткую передышку и пускай с некоторым трудом, но тоже занял сидячее положение. — Сильный, слабый, трус, смельчак… По чьей-то чужой воле или против неё, — немного невнятно проговорил Вульгрим, касаясь кончиком языка одного из клыков, проверяя, насколько сильно он начал шататься в десне после короткого, но очень яркого знакомства с сапогом Фрэза, — какая, к херувиму, разница, если итог один. Мы сидим здесь, на краю позабытых Люцифером земель, не понимая, что же в жизни пошло не так и что предпринять по этому поводу. А в наши задницы при этом совершенно одинаково впиваются острые камни. — Каким-то уж больно учёным ты вдруг стал, — недоверчиво покосился на Вульгрима Фрэз. — Поверь, — Вульгрим продолжил осторожно, один за одним, инспектировать состояние своих клыков, — это случилось вовсе не вдруг. Валафар говорит, что нужно обладать врождённым талантом для того, чтобы суметь не только увидеть возможность, но и выбрать подходящий момент для того, чтобы ей воспользоваться. Я же считаю, что этому можно научиться. — Валафар то, Валафар сё, — передразнил Фрэз. — Дался тебе этот скользкий торгаш. — Мне кажется, — не обратив внимание на ворчание Фрэза, продолжил Вульгрим, — то, что ты разглядел хорошую возможность для себя в сделке с ним, говорит о том, что ты на правильном пути. — Правда? — удивлённо поднял брови старший демон. — Оставалось лишь ей грамотно воспользоваться, — кивнул в подтверждение Вульгрим. — Вот только вряд ли у тебя с этим выгорит, если мы не успеем вернуться в твой лагерь до заката. Заковыристо выругавшись, демон вскочил на ноги. — Ты что, специально всё это время меня забалтывал?! — Конечно нет! Между прочим, не я тут затеял драку! — Не ты?! А кто же ещё? Скажи ещё спасибо, что за твои слова я не выдрал твой язык с корнем! Зачем ты вообще завёл тот разговор?! — Я не знаю! — резко выкрикнул Вульгрим, взглянув на возвышающегося над ним брата снизу вверх. Та рука демона, которая была способна действовать, вновь сжалась в кулак, ноздри гневно раздувались, а сурово нахмуренные брови сошлись у самой переносицы. В тот момент Фрэз очень живо напоминал собой Мурриха. Демонёнок слегка съёжился, но всё же решил идти до конца, пускай даже это и сулило бы ему новую порцию побоев. — Просто мне всегда хотелось, чтобы ты вернулся домой. — Чтобы я вернулся? — Фрэз опешил настолько, что даже разжал кулак, словно вторая рука у него отнялась и без яда шипохвоста. — Но зачем? — Когда ты был там, нам, младшим, доставалось от отца не так сильно. Уже тогда ты был для Азры героем. Я хотел, чтобы ты тоже об этом знал. — Я., — не сумев подобрать нужных слов, Фрэз снова с чувством выругался. — Кстати, я не больше твоего заинтересован в том, чтобы Ситра пострадала, — заявил Вульгрим, с трудом поднимаясь на ноги. — Так что лучше нам и вправду поспешить. — А ты что же, — ехидно осклабился Фрэз, — с ней.? — Нет! — поспешил заверить старшего брата демонёнок. — Наши отношения больше похожи на деловые. — Та самая удобная возможность? — Что-то вроде того, — после краткого раздумья подтвердил Вульгрим. — Вульгрим? — обернулся Фрэз уже на ходу к еле плетущемуся позади него демонёнку. — М? — Как дела дома? — У нас появился ещё один младший брат. — Я имел в виду что-то действительно новое. Вульгрим понимающе хмыкнул. — То, что наш отец едва избежал ссылки на рудники за долг по налогам в казну владыки, считается? — Уже интереснее. Что же его спасло? — Наверное, будет лучше начать с того, из-за чего он вообще оказался в подобной ситуации. — Возможно, — кивнул Фрэз. — Это случилось по вине Дагры. — А она тут каким боком замешана? — Я бы сказал, что её вмешательство произошло посредством иных частей тела. Фрэз взглянул на брата с явным недовольством, вызванным тем, что в речи Вульгрима вновь начали проскакивать больно уж мудрёные слова. Однако очень быстро недовольство в его взгляде сменилось пониманием, и по морде демона расползлась глумливая улыбка. — Рассказывай. Фрэз подождал, пока прихрамывающий на одну ногу демонёнок не поравнялся с ним. Дальше они зашагали рядом, оставив жуткий, местами проржавевший шлем валяться на обочине пыльной, плохо утоптанной тропы. Вульгрим говорил. Фрэз слушал, периодически разбавляя речь демонёнка своими грубыми комментариями или каверзными вопросами. Багровое солнце Преисподней неспешно подползало к линии горизонта. Когда Вульгрим и Фрэз добрались до грота, в котором обосновалась шайка дезертиров, последний отблески заката едва виднелись из-за верхушек, казавшихся абсолютно чёрными в скудном освещении скал. Будучи ещё на расстоянии доброй сотни шагов от низкой арки входа, они услышали пронзительный крик, который едва ли мог принадлежать кому-то из рослых демонов. Не теряя времени даже на то, чтобы просто взглянуть друг на друга, братья сорвались на бег. Как Вульгрим ни старался, но уже через три шага безнадёжно отстал от Фрэза, который в один прыжок преодолевал расстояние, на которое демонёнку приходилось затрачивать целых пять, а то и все шесть. Поэтому, когда запыхавшийся демонёнок только-только добрался до грота, Фрэз уже успел скрыться внутри. Прислонившись на секунду к шершавому камню стены, Вульгрим прикрыл единственный на данный момент зрячий глаз, всеми силами стараясь прогнать из головы те образы, что назойливо рисовало его сознание, представляя ему картины того, что могло произойти с Ситрой из-за его нерасторопности. Крики так и не повторились, однако вместо них до слуха демонёнка донёсся грубый многоголосый хохот. Судорожно вздохнув, Вульгрим тяжело оттолкнулся от стены и шагнул под низкий свод, стараясь морально подготовиться к тому, что вполне мог там увидеть. — Вы здесь что, все разом свихнулись?! Стадо вкрай отупевших ухмылочников — вот вы кто! Да этим ножом можно разве что в ухе поковыряться! Могли бы уже сразу дать мне заточенную палку и попросить вогнать её в мишень! Вульгрим недоумённо воззрился на ругающуюся и бранящуюся Ситру, окружённую сподвижниками Фрэза. Вопреки его самым страшным опасениям, демоны вовсе не истязали дочь караванщика, хоть сама юная воительница явно придерживалась другой точки зрения. Банда дезертиров гоготала навзрыд, глядя на сыпавшую руганью демоницу, чьи тёмные глаза от обуревавшего её гнева словно бы превратились в два распахнутых окна в саму бездну. Даже Фрэз, стоявший там же, придерживая здоровой правой рукой всё ещё не вернувшую чувствительность левую, посмеивался, покачивая при этом головой. — Да будь у меня мой нож, а не ваши насквозь проржавевшие точилки для когтей!.. — в очередной раз топнула ногой Ситра. — Покажи им, — Фрэз с готовностью протянул Ситре её любимую игрушку, словно ничуть не опасался, что демоница сможет тут же пустить её в ход, кивнув при этом в сторону сооружённой возле дальней стены грота мишени. Мишень представляла собой пару водруженных друг на друга туго набитых тюков и, очевидно, должна была олицетворять собой жителя Небес, поскольку на стене возле тех мест, где предположительно должны были быть «плечи» импровизированного противника, кто-то схематически изобразил углём распахнутые крылья. — Но учти, — Фрэз резко отдёрнул руку, в которой сжимал тонкое лезвие, до того, как пальцы демоницы успели сомкнуться на протянутой к ней рукояти, — без фокусов. В ответ на предупреждение Ситра обнажила ряд острых клыков то ли в доверительной улыбке, то ли в угрожающем оскале. Завладев, наконец, ножом, дочь караванщика выверенным движением запястья подкинула его, позволив несколько раз перевернуться в воздухе, после чего ловко перехватила рукоять прямо на лету и, коротко замахнувшись, метнула нож прямиком в «голову» мишени. Движения демоницы при этом были настолько точны и настолько изящны, что со стороны могло показаться, будто с того самого момента, когда она подбросила нож в воздух, заставив его вращаться, она так больше ни разу его и не коснулась, как если бы была способна управлять им при помощи некой магии или силой мысли. — Эй, старший, а что это с твоей рукой? — отвлёкся от общего веселья демон со шрамом, взглянув в сторону вожака. — И почему тот замухрыш, — ткнул он в сторону Вульгрима пальцем, — стал ещё больше похож на то, что скинул ледяной дракон, не сумев до конца переварить? — Заткнись, Гарзак, — ощерился в сторону второго своего брата, которого до сегодняшнего дня считал мёртвым, Вульгрим. — Иначе, именем Тёмного клянусь, я отыщу способ передать отцу, кто постоянно таскал с кухни его пироги. — Откуда ты… Эй! — Поздоровайся с младшим братом, Гарзак, — хохотнул Фрэз, от души хлопнув шрамомордого демона по плечу так, что у того слегка подогнулись ноги. — Это который? — прищурив единственный глаз, внимательнее пригляделся к демонёнку Гарзак. — Вульгрим! — взвизгнула Ситра, заметившая, наконец, его присутствие. Прежде чем демонёнок успел опомниться, дочь караванщика уже крепко обвила руками его тощую шею. — Люцифер всесильный, что с тобой стряслось?! — Вульгрим? — эхом повторил за демоницей Гарзак. — Но как он?.. Что он?.. — Слегка подрос, — согласно кивнул Фрэз. — Я тоже это подметил. Пусть и не сразу. — Кстати, твои шутки всегда были довольно плоскими, Гарзак, — бросил Вульгрим. — И постоянно сводились к теме отхожих мест. Скажи, это потому, что дома ты не всегда мог дождаться своей очереди в уборную и периодически бегал удобрять кусты во дворе? Даже если Гарзак и нашёлся, что ответить, то Вульгрим его ответа не услышал, поскольку группа дезертиров вновь разразилась дружным хохотом, который заглушил собой всё вокруг. — Вульгрим, почему он назвал тебя младшим братом? — полушёпотом спросила Ситра, уводя демонёнка подальше от оживлённо галдящей толпы головорезов. Со стороны вполне могло показаться, что закинувший руку на её плечи Вульгрим просто обнимает свою подружку, по которой успел соскучиться за целый день разлуки. На деле же всё обстояло так, что Ситра практически волокла на себе демонёнка, у которого едва хватало сил на то, чтобы кое-как переставлять ноги. — Потому что я их брат, — так же тихо отозвался Вульгрим, позволяя чертовке устроить себя на тонком тюфячке, уложенном в небольшой каменной нише. — Здорового зовут Фрэз. Его я почти не знал. До сегодняшнего дня. К счастью. Уродливого — Гарзак. С ним мы вместе росли. К сожалению. — Почему ты не говорил мне, что твои братья состоят в бандитской шайке?! Это же просто отпадно! — Во-первых, я и сам не знал. А во-вторых, не вижу в этом ничего… отпадного, — нехотя повторил демонёнок одно из любимых словечек Ситры. — Как ты сумела найти общий язык с этим сбродом? — О, это оказалось не так уж и сложно. Оказывается, во многом наши с ними вкусы весьма схожи. В особенности, когда речь заходит о еде и хороших клинках. Разговоры про грудастых демониц мне давались сложнее. Не по моей это части. — Ситра, — перебил Вульгрим подругу, успев пожалеть о том, что вообще задал этот вопрос. — Фрэз и твой отец, Валафар, обо всём договорились. Завтра мы возвращаемся в караван. — Так скоро? — будто немного расстроенно поинтересовалась дочь торговца. — Я очень тебя прошу, — продолжил Вульгрим, хватая Ситру за руку и притягивая ближе к себе. — Не рассказывай отцу о том, что я связан с ними. Ни слова, ни намёка. Ты поняла? — Ну, хорошо, — без особого энтузиазма согласно кивнула Ситра. — Если для тебя это так важно. — Очень важно! — с чувством подтвердил демонёнок, отпуская, наконец, руку демоницы и с облегчением опуская голову на тюфяк. — Спасибо, — пробормотал он еле слышно, потратив последний резерв своих сил на то, чтобы шевелить разбитыми губами. По телу демонёнка пробежала крупная дрожь, оповещая о скором наступлении глубокого сна, который, как известно, способствует скорейшему исцелению многих ран. — Не за что, Вульгрим, — шепнула в ответ Ситра, осторожно устраиваясь рядом на свободном краю тюфяка. Она крепко обхватила демонёнка поперёк груди, на тот случай, если бы ему снова вздумалось дёргаться и ворочаться. Не хватало Вульгриму ещё невзначай стукнуться головой о каменную стену или пол. С его головы, как справедливо рассудила Ситра, на сегодняшний день было более чем достаточно. Вульгрим снова забормотал, не открывая глаз, но на этот раз совершенно невнятно, большей частью сознания пребывая уже где-то за гранью реальности. Очень скоро оба задышали глубоко и размеренно. Громкие голоса и грубый хохот, доносящиеся от дымившего костра, совсем их не беспокоили. *** — Ты точно не едешь? Я второй раз спрашивать не стану. — Это был уже третий. Мой ответ не изменился. — Когда-нибудь ты об этом пожалеешь, дохляк. — Очень может быть. Фрэз криво усмехнулся, а Гарзак покачал своей изуродованной головой. Старший из братьев, занявший место возницы, звонко щёлкнул кнутом, и ухмылочник, надсадно взревев и хлестнув из стороны в сторону тонким хвостом, покорно тронулся с места, таща за собой тяжёлую повозку, в которой, помимо двух здоровенных надёжно закреплённых тюков, разместились четверо дезертиров, уже принявшихся за делёжку полученного от Валафара золота. Ситра смотрела им вслед, слегка прикусив нижнюю губу, как если бы о чём-то сосредоточенно размышляла. Но Вульгрим прекрасно знал, что так дочь караванщика пытается удержать рвущиеся наружу слова, которые ей очень хотелось бы ему высказать. И были они совсем не лестными. Валафар тоже хранил угрюмое молчание. Выглядел при этом торговец сурово, словно набухшая дождём грозовая туча. — Идём, — буркнул, наконец, караванщик. — Нужно выбираться из этих райских мест. Нам давным-давно пора быть дома. Торговец развернулся и неспешно зашагал в сторону дожидавшихся фургонов. — Эй, Вульгрим! Демонёнок резко обернулся на позвавший его голос. — А что всё-таки ты скажешь Азре, если однажды тебе снова доведётся её увидеть? — Скажу, что она не ошибалась! — не задумываясь ни на секунду, отозвался демонёнок. Вульгрим коротко взмахнул рукой на прощание и больше не оборачивался. — В чём именно не ошиблась Азра? — шёпотом, чтобы не привлекать лишнего внимания своего отца, спросила Ситра. — В том, что Гарзак был тем, кто постоянно воровал еду с кухни. — Врёшь! — Ни капли. — Но ведь вы говорили совсем не об этом! — Может быть. — Вульгрим! Ну скажи мне! — Эй, вы двое! Советую вам начать чуть быстрее перебирать вашими нижними отростками! Попадётесь кому-то ещё — выпутываться будете сами! — пригрозил Валафар, и Ситра сочла за благо притихнуть, хоть по её недовольному пыхтению и было понятно, что молчание даётся ей с превеликим трудом. *** — Что-то мне подсказывает, что об этом своём решении ты тоже не слишком жалел, — предположил Меттатон, задумчиво глядя на дно своей опустевшей кружки. — К этому времени, архангел, у тебя уже должно было сформироваться чёткое представление о моём отношении к армии, наёмникам, вольным бандитам и всем, кто в качестве орудия труда использует то, что способно убивать, пусть даже свои собственные кулаки. В моём же арсенале самым грозным оружием всегда были слова. Поэтому ты совершенно прав. Я не жалел. Кстати об этом. Слышал, что вы, учёные пташки, придерживаетесь мнения, будто слово способно ранить сильнее меча, — протянул торговец. — Могу порекомендовать этим умникам встретиться с моим братом. Уверен, что эта встреча очень быстро позволит им осознать свою неправоту. — Скорее это просто фигура речи, — рассудительно заметил Меттатон. — Но, с другой стороны, твои собственные слова и вправду задели Фрэза за живое. — Возможно, — кивнул демон. — А он в ответ на это чуть было не оторвал мне голову. В любом случае, с тех самых пор я понял, что могу совершенно безболезненно сносить в свой адрес любую критику в самой изощрённой форме, если только она не сопровождается рукоприкладством. — Правда? — Да. Но пробовать не советую, — предупредил Вульгрим. — Тем более, не думаю, что ты смог бы выдать что-то такое, чего мне ещё не доводилось слышать. — Не забывай, что я уже не первый век работаю при библиотеке, — напомнил архангел. — В ней хранятся не только научные труды, исторические хроники и сборники хвалебных гимнов. Порой туда попадают весьма уникальные издания, которые, как правило, не выставляются на всеобщее обозрение. — Серьёзно? — удивился демон, заинтересованно сверкнув глазами. — Было бы весьма любопытно ознакомиться с чем-то подобным. Как ты знаешь, я питаю страсть к уникальным вещам. — Может быть, в следующий раз я прихвачу с собой что-то из специальной секции. Но исключительно для ознакомления. — Разумеется, — расплылся в довольной улыбке Вульгрим. — Буду весьма признателен. — После того, как правда о судьбе Фрэза выплыла наружу, — вернулся к изначальной теме разговора Хранитель, — тебе и вправду хотелось, чтобы Азра продолжала считать своего старшего брата героем? — А что в этом плохого? Это, по крайней мере, могло придать ей храбрости и решительности на то, чтобы однажды воплотить в жизнь свой безумный план. — Сбежать? — Спастись. — Но ты же сам ей в этом помешал, — напомнил архангел, непонимающе нахмурив белые брови. — Я показал ей, что она была не готова. Азра всегда была смекалистой. Думаю, она смогла сделать нужные выводы. — А если бы ты встретил её сейчас? — Должно быть, — задумался демон, — это зависело бы от того, какой бы я её встретил: растолстевшей и с ватагой малышни, цепляющейся за её хвост, или же с походной сумой и боевым топором на плече. Хотя, — последовала ещё одна пауза, и архангел заметил, как в выражении клыкастой морды демона что-то неуловимо переменилось, — я был бы рад увидеть её в любом случае. — Ты пробовал её искать? — осторожно, чтобы не нарушить ту хрупкую ауру сентиментальности, которая вдруг окутала торговца, спросил Меттатон. — Пробовал ли я? — горько усмехнувшись, переспросил Вульгрим. — Да я, можно сказать, заглянул под каждый камень в Преисподней, причём не по одному разу, но не увидел даже её следов. Словно в один день она просто растворилась в воздухе. — Быть может, Зерзелле что-то известно? Или Мэрта и Тэмра что-то знают? По твоим словам, они неплохо с ней ладили. — Нет, — покачал рогатой головой торговец. — Я спрашивал (хоть и не лично, конечно). Я пробовал выведать информацию даже у мелкого за целый короб его любимых ягод, но… Демон замолчал на полуслове и резко вскинул голову. В один миг вся лиричность и лёгкий налёт меланхолии улетучились из его образа. — Я могу тебе как-то помочь? — слегка подался вперёд архангел, пытаясь разглядеть в холодном пламени глаз демона тот крошечный тёплый огонёк, который так ярко в них вспыхнул и так быстро пропал. Почему-то Хранителю показалось, что если он сможет осторожно подуть на тлеющие под этим источником тепла уголья, то ему удастся заставить этот огонь разгореться ярче. — Да, Хранитель, ты можешь, — демон тоже <i>склонился над разделяющим их с архангелом столом, немного приблизив свою клыкастую морду к лицу небожителя. — Не занудствуй. И дай мне, в конце концов, закончить эту историю. Не то ещё немного, и я начну жалеть, что вообще взялся её рассказать. Разочарованно вздохнув, но при этом не переставая улыбаться тому, что каким бы чёрствым во всех отношениях сейчас не пытался выглядеть торгаш, даже он оказался способен на проявление, пусть даже и мимолётное, искренних чувств, архангел вновь сел прямо, расправил крылатые плечи и занял позу внимающего речам строгого лектора ученика. — Что насчёт Ситры? Она смогла сделать для себя какие-то полезные выводы? — В день нашего с ней благополучного возвращения Валафар заявил, что в <i>качестве возмещения понесённых им убытков он требует, чтобы его своевольная дочура при свидетелях отказалась от некогда вверенной ей во владение половины каравана. Чертовка согласилась на удивление легко. Также несколько вечеров подряд ей пришлось слушать лекции старого демона на тему потери прибыли ввиду необдуманных действий одного из партнёров торгового дела. А ещё прикладывать неимоверные усилия к тому, чтобы не сболтнуть при отце ничего лишнего касательно моих сомнительных родственных связей. Надо отдать ей должное. Пусть хитрая наука ведения счетов ей и не давалась, но слово она держать умела, как истинный торговец. Итак, — продолжил Вульгрим после того, как они с Меттатоном выпили по глотку в честь нерушимости даваемых торговцами обещаний, — Фрэз со своей шайкой направился прямиком к Граксу, надёжно защищённый от угрозы возможного преследования всё тем же нерушимым словом торговца, которое дал ему Валафар. Не могу сказать, удалось ли ему в итоге убедить в своей преданности владыку и обеспечить себя и свою шайку тёплым местечком подле его трона. Возможно, он стал использовать другое имя, потому как больше я о нём не слышал. Но и труп его мне нигде не попадался. Поэтому с выводами я не спешу. Ситра держалась, но с каждым днём всё больше мечтала о том, чтобы как можно скорее оказаться дома, где самой большой проблемой были надоедливые братья, да заставляющая помогать по хозяйству мать. Я же тогда осознал, что если однажды и решу заняться торговлей, то действовать буду исключительно в одиночку. — И тогда ты решил, что лучшим для тебя вариантом будет открыть свою лавку? — В мою голову и вправду начали закрадываться кое-какие мысли по этому поводу. Я прекрасно понимал, что кочевая жизнь, какую вёл Валафар, убьёт меня так же верно, как и первое же настоящее сражение, в котором меня угораздит оказаться. Для того чтобы начать хоть как-то обустраивать жизнь, мне было необходимо место, где можно было осесть. И было очень желательно, чтобы это место было как можно более глухим и тихим. — И этим местом для тебя стали Змеиные Норы? — Да. Но далеко не сразу. До того дня, как я впервые шагнул в открывшийся передо мной портал, прошёл не один десяток лет. Их я провёл в небольшом посёлке на самой границе владений Тарта. — Не могу представить тебя тихим сельским торговцем, продающим в своей небольшой лавчонке травы и кухонную утварь, — честно признался архангел. — Благодаря тому, что небольшая лавчонка очень быстро разрослась до вполне себе приличного магазина, у которого появились постоянные клиенты, за которыми потянулась деловая репутация, привлекающая, в свою очередь, новых клиентов, некоторые из которых обладали своей собственной репутацией… Не нужно так напрягаться, Меттатон. Чуть позже я растолкую тебе всё буквально на пальцах, — заверил демон, в доказательство продемонстрировав Хранителю свою четырёхпалую руку. — Однако прежде чем сполна насладиться тихой сельской жизнью, мне пришлось пережить самый настоящий шторм. — Шторм? — удивлённо переспросил архангел. — Мне казалось, что в Преисподней нет морей. — Ты совершенно прав, Хранитель. Но, видишь ли, чтобы в аду разразилась буря, наличие моря совсем не обязательно.