*********
Холодно. Нет. Не так. Собачий холод! Пять утра, самое сладкое время для сна и, разумеется, их постигло возмездие за вчерашнее недоразумение. Макгонагалл определила обоих ступать в запретный лес помогать леснику и учителю гербологии собирать всё необходимое для занятий ученикам и отмечать, где появились новые заросли ядовитого плюща. — А зачем плющ отмечать? Может, его просто убрать? — сонно простонал Венти, искренне не понимая сути их наказания. — Необходимо понять, что именно повлияло на его рост именно в западной части леса. Поменьше болтовни. Вот карта. Корзины для трав. В случае, если потеряетесь — палочку вверх и сноп искр, вас найдут. Учитель гербологии посмотрела на гриффиндорцев и слегка сжалилась. Особенно жалко, конечно, было зевающего Фламеля, который был куда ниже многих зарослей. Женское сердце матери троих детей дрогнуло. — Огонь себе наколдуйте, чтобы не холодно было. Фламель, ближе к Рагнивиндру держись, у него со всеми огненными заклинаниями лучше всех получается. Замёрзнете сильно — идите ко мне, отогрею и накормлю, — быстро отдала указания учительница. — Спасибо, — прошелестел зевающий, ступая за Дилюком, который вовсю рассматривал карту. Лес оказался буквально непроходимым. Суровый ноябрь с едким, влажным туманом холодом обжигал кожу. Сырость была неимоверная, вокруг царил полумрак, возникало ощущение, будто они в лесу поздним вечером, а не утром. Во всём виноваты тёмные непроходимые заросли. Только серое мрачное небо (и то надо было задрать голову вверх) было единственным светлым пятном. — Замёрз весь уже, сейчас. Держи, — Дилюк взмахнул палочкой, и в воздухе повис алый огонек, который подплыл к рукам Венти. Фламель благодарно посмотрел на парня, руки у него окоченели, как только он вышел из замка. Несколько часов они прилежно бродили по западной части леса, сонно пытаясь собрать нужные травы. Говорить не хотелось, Венти просто шёл за Дилюком, искренне надеясь, что тот знает, что делает. А вот Рагнивиндру казалось, что обычно болтливый четверокурсник просто зол на него за вчерашнее, раз попросту игнорирует его присутствие, ещё и молчит столько времени. — Извини. — Что случилось? — сонно спросил Венти, глядя под ноги, чтобы не зацепиться за какую-то корягу. — Ты изумительно пел. Я такого не слышал никогда. Вчера просто… Не вышло как-то сказать об этом. Венти замер, сонно моргая. До него медленно доходило, что ему сделали комплимент. А когда дошло, даже почти засыпая, он не смог не пошутить. — Но ты зашёл и торчал за колонной ещё до того, как я петь начал, — хмыкнул Венти. — Сам виноват. Во-первых, запираться надо. Во-вторых, — Дилюк наклонился якобы чтобы сорвать травы, на самом деле — чтобы Венти не видел его лица. Наверняка что-то скажет в своём стиле, и перехочется говорить, что на душе, а сказать он дал сам себе слово ещё перед тем, как лечь спать. — Что там во-вторых? — Ты очень красивый. — И пою прекрасно, и красивый, — сонно хмыкнул довольный Венти, — прямо сокровище. — Это точно, — признал Дилюк, — характер, конечно, тот ещё, но в этом есть своё очарование. Я вчера долго думал и решил не бегать вокруг и около. Худшее враньё — самому себе. Давай встречаться. Если я всё ещё тебе хоть немного нравлюсь. Венти сонно рассматривал травы в корзине. Пусть разговор, конечно, и радовал его, вот только он всё ещё не мог понять, как не уснуть стоя. — А у тебя будто характер ангельский, — протянул Фламель, пытаясь сообразить, с чего бы это в такую рань Дилюку вести себя так странно. — Стоп. Встречаться? — наконец дошло до сонного. — Да, если я тебе ещё… — выговаривать такие простые слова словно валуны ворочать, — нравлюсь. Венти зажмурился. Потёр холодными руками лицо, пытаясь проснуться. Внутри всё оборвалось. Неожиданно, конечно, Дилюк это выдал, в районе восьми утра где-то в забытом всеми нормальными людьми лесу. И всё-таки как же он переживал. Встал наконец с этой глупой корзиной полной всякой чуши, смотрит на него, и видно, что он очень переживает. Пусть и не помнит, конечно, и всё не так, как раньше, всё-таки уже чудо, что они дошли до такого. — Нравишься. Я согласен. Дилюк глубоко вздохнул, с души камень свалился. Венти полуулыбнулся и первым подошёл к нему, уткнувшись в плечо. Восхитительное ощущение. А ещё почему-то очень родное. Дилюк обнял юношу одной рукой, всего пару минут так постоять — уже большая радость, скоро они вернутся к леснику и учительнице гербалогии. — О! Нашлись! И что мы тут делаем? — откуда-то издалека светя перед собой волшебной палочкой, спросила учительница. — Да он окоченел так, что даже нос холодный! — возмутился Дилюк, искренне надеясь, что профессор гербалогии не заметит ничего другого. — Я же сказала ступать ко мне, отогрею! — заворчала учительница, подходя ближе. Заглянула в корзины учеников, покосилась на замученных сонных гриффиндорцев. — Что вы такого натворили, что Макгонагалл вас так наказать решила? Строго слишком. Так, Рагнивиндр, смотрю ты ещё можешь мне немного помочь, а ты, Фламель, живо в замок с лесником. Пневмонию подхватишь — я себя не прощу. Да и корзина у тебя полная, — кивая на корзину у ног Фламеля, заметила учительница Венти открыл рот, чтобы возразить, ведь полная корзина была именно у Дилюка, но тот безмятежно вручил свою лесную добычу учительнице. — Он быстрее меня собирать начал, у него же с зельями получше моего, вот и глаз намётанный. Действительно, заболеет ещё. Иди за лесником, не пререкайся, слушай профессора, тебе и так вечно попадает за болтовню. Профессор Лассери, он так тут и оказался, за пререкания. Дилюк взглядом просил его уйти, он явно давал понять, в лесу ему не место и… Рагнивиндр взял в руки полупустую корзину Венти, всё ещё глядя на него словно говоря: «Куда ты от меня денешься?». — Пререкания? Болтун, значит. Я наслышана, что с зельями у него хорошо, — профессор пошла вперёд вместе с Дилюком. — Чего стоишь, лесник вот уже подошёл, в замок, живо!**********
Поиски Северуса Снейпа не дали никаких результатов. Больше того — до Волан-де-Морта дошло известие, что и Хогвартс в недоумении, якобы учитель ушёл на больничный, но уже очевидно: руководство просто скрывает пропажу преподавателя. Всё это рано или поздно заставит провести Дамблдора цепь размышлений, в конце которых он поймет, чей шпион всё время находился в школе. Именно поэтому Тёмный лорд бесновался больше, чем обычно, совершая жестокие вылазки, уничтожая мракоборцев одного за другим в тщетном поиске информации, но никто, совершенно никто ничего не знал. Именно что люди не знали, а не скрывали. Мракоборцы, которых допрашивали, которым буквально врывались в мысли с помощью древнего искусства окклюменции, сами понятия не имели, что происходит. И только один-единственный перед тем, как покончить с собой, оставил в своей голове тень почти затёртого воспоминания. Тёмная комната, люди без лиц и сияющий, смеющийся юноша со светлыми крыльями. «Беспорядочная, хаотичная возня. Некто, назвавший себя Богом, неплохо бросался стрелами и даже помог мне. Хотя я думал, что он целится в меня, но ему удалось отвлечь Беллатрису. И общими силами она получила достаточно ранений. Не реагирует на Авада Кедавру, создает мощные магические щиты без каких-либо заклинаний, просто по желанию. Судя по всему, опасный и ловкий боец с учётом умения летать. Местами пацифист — спас наши шкуры своим щитом, пусть и случайно. Местами малолетний сопливый мальчишка, так возмущаются только дети, у которых отобрали игрушку. Полоумный, но не дурак, хоть и называет себя Богом. Может быть незаменим в слежке и удобен в бою». Голос говорившего был знаком каждому слуге Тёмного лорда, да и самому Волан-де-Морту тоже — это был Аластор, один из самых известных мракоборцев. Такие умозаключения были крайне ценны, значит, Аластор знал, о ком идет речь. «Не знаю, что это за ваша Авада Кедавра, но оно не совсем безопасно для меня. У меня немного голова закружилась, такая древняя мерзкая магия убийств. Её недопустимо использовать по отношению ни к одному живому существу». А вот тут говорил сам «бог». И эти слова — важнейшая зацепка. Значит, это существо не так уж и сильно, хоть и, очевидно, ничего не смыслит в магии, да и, кажется, в этом мире. А значит… Том Реддл никогда не был глупым. В своём желании постигнуть самые истоки волшебства, чтобы обуздать его могущество, он был одним из самых талантливых учеников нескольких столетий. И, естественно, он тоже знал, пусть и всего лишь совершенно отдалённо о теории семи зеркал, которую когда-то ему поведал один старый маг. Теория семи зеркал. Семи миров. Больше ничего неизвестно. Вот только теперь Волан-де-Морт прекрасно знал, как поступить дальше. Затаиться, дать расслабиться и псевдобогу, и мракоборцам, а самому искать любые крупицы информации. Интуиция шептала: он на верном пути, нельзя оставлять эту ниточку, она может привести к самому клубку и, возможно, ключу к новому витку могущества. Магии иного мира.********
— Он не остановится. Поверьте мне. Да, сейчас он в ярости, но вскоре, как змея, он затаится и уйдёт в себя, вынашивая новый план, — как обычно, спокойно дал оценку ситуации Северус. Вот только его откровенно бесило поведение директора школы. Он будто игнорировал всё на свете! — Тебя нельзя к нему отпускать. Слишком много рисков, — зная, о чём попросит сейчас Северус, ответил Дамблдор. Зельевар отвернулся. Он и сам понимал, что риски огромные, но на кону всегда было слишком много. Бездействие сейчас рано или поздно обернётся такими проблемами, масштаб которых и представить сложно. — Было бы полезно узнать все возможности нашего, — Северус слегка поморщился, — помощника. Я не вижу от него никакого прока на данный момент. Все эти выходки — всего лишь детский лепет. Хаотично, бессмысленно. — Едва ли ты можешь так говорить. Мы имеем много информации. Каждый раз он открывал свои способности с новой стороны. А твоя вынужденная отставка может быть полезной и тебе самому. Сблизься с Фламелем. Узнай, на что он способен, он хорошо к тебе относится. К тому же тебе это и самому будет полезно. Северус поморщился. Ему явно не нравилось предложение директора школы. Вот только, разумеется, логику в таком приказе было легко уловить. — С чего бы это? — понимая, насколько глуп этот вопрос, но всё ещё пытаясь сопротивляться, спросил Снейп. — Где ты ещё пообщаешься с зельеваром из другого мира. Сочти за повышение и так твоей прекрасной квалификации, — развёл руками директор. Северус не изменился в лице. Звучало, как и многие затеи Дамлбдора, немного безумно, но в этом безумии прослеживалась прекрасная задумка. — Всё равно в этой вынужденной ссылке нечего делать, — сквозь зубы сдался зельевар. — Считай это очень хорошим отпуском, ещё и посреди учебного года, — как обычно, слегка озорно подмигнул директор.********
После наказания Дилюк вернулся в Гриффиндорскую гостиную почти к полудню. От усталости и недосыпа, как только парень сел в кресло, он тут же уснул, наплевав, что было бы неплохо попасть на уроки. А вот Венти едва смог дождаться окончания занятий, пусть и он не выспался, но всё равно устал не так, как Рагнвиндр, к тому же всё его внимание занимали только мысли о том, что будет дальше. Дилюк в этом мире удивлял его, сложно было предугадать, как он поступит дальше. Картина в шумной гостиной удивила четверокурсника. Рагнвиндр уснул в углу большой комнаты, прямо в кресле, да ещё так крепко, что возня вокруг ему совершенно не мешала. Венти закрыл глаза на мгновение, стараясь не выдать того, как его умилила эта картина. Схватив плед, лежащий на диване напротив камина, Фламель подошёл к парню и осторожно укрыл его, понимая: будить бессмысленно, пусть подремает. — М-да. Загоняли его, — констатировал вездесущий Лиам, — а ты чего это так к нему по-доброму? Вы вроде не особо ладили. — Он не выспался по моей вине. Прикрыл меня с наказанием, — выкрутился Венти, хотя и правды в этих словах было предостаточно. — Тогда ясно. Он часто выручает младшекурсников, рыцарь какой-то! — хмыкнул Лиам и удивлённо посмотрел куда-то за плечо Венти. Юноша обернулся, судя по взгляду однокурсника, за его спиной происходило нечто странное. Несколько гриффиндорских девушек, сбившись в стайку, косились в сторону Фламеля, явно пытаясь что-то сказать, но будто… стесняясь. Поведение барышень было более чем странным. Наконец самая старшая из них выступила вперёд. — У нашей группы сегодня было совместное занятие с Когтевраном и… тебе кое-что передали, — девушка протянула записку барду. Девушки внимательно наблюдали за Венти, словно пытались изучить его реакцию под микроскопом. «Кажется, поэзия не одна твоя сильная сторона, другая — искать свою музу? Надеюсь, ты больше не будешь меня так пугать. Приходи к старому дубу, у меня есть кое-что твоё.» Венти выдохнул. Дрянь! Вот куда расчёска делась! В суматохе он её обронил, и вот, Кэролл напридумывает себе чего попало. — Спасибо, — поблагодарил девушек Венти, пряча клочок пергамента. — Она так волновалась, когда писала тебе это. Наверное, Дилюк будет огорчён, что у него уводят девушку, — внимательно рассматривая реакцию новенького, протянула одна из студенток. — Ой да ладно! Он бесчувственный, а вот Венти добрая душа, — запротестовала другая барышня. Венти обезоруживающе улыбнулся. М-да уж. Жаль Дилюка, опять его за спокойный нрав принимали буквально чурбаном. Сердце у Рагнивиндра было куда побольше, чем у толпы таких, как Кэролл, жаль, что в столь юном возрасте многие барышни этого не замечали. — Волновалась, говорите? С чего бы это? Странная она, мне сложно понять, что у нее на уме. Буду рад узнать получше. Жаль, конечно, что она опускается до таких поступков, как шантаж. Одна из девушек нахмурилась. А вот стоявшая рядом с ней подруга согласно кивнула. — Ты бы её поберёгся. Хотя что такая дура может внуку Фламеля сделать? Я так понимаю, в записке что-то необычное? — Именно так. — Ясно. Ну, удачи. Я рада, что хоть на этот раз она не вьёт верёвки из доброты Дилюка, а он не отдал ей лучшее время для тренировок. А ты будь осторожнее. Я из команды Гриффиндора, не раз видела её поступки. И в отличие от остальных, — девушка вздохнула, глядя на одногруппниц, — во всю эту романтику не верю. С её стороны. Венти пожал плечами, делая самый недоумённый вид. Девушки начали расходиться. И только та самая, из команды Дилюка, будто случайно задержалась в гостиной. Венти выдохнул — повезло, не придётся искать. — Мне нужна твоя помощь. Она украла кое-что моё, а теперь шантажирует. Не хочу вмешивать Макгонагалл или ещё кого-то, да и нашему старосте лишних проблем вешать. — Я так и думала. Конечно, помогу. Я её должница. Она как-никак у меня парня увела, притворяясь невинной овцой. А я полгода, как собака, за Рагнивиндром ходила, гори он пропадом, этот квиддич. Венти чуть было не поперхнулся. Закатил глаза, покосился на спящего. Да что ж ты за яблоко раздора, а не парень! В Мондштадте гора фанаток, тут тоже невесть что. О, Селестия, а замужний ведь человек! Венти тяжело вздохнул. М-да. Женатый и непомнящий. Ну да ладно, надо срочно разбираться с Кэролл, пока та не устроила разборки и не докопалась до чего-то, куда ей совать нос нельзя.