TIME'S UP

      Тишину ночной библиотеки нарушало только шуршание карт и звуки похлебывания из стаканчиков. Картежники по обыкновению собрались, чтобы в очередной раз сыграть несколько партий и выиграть, либо уйти ни с чем. Удовольствия от игры многие в Доме не понимали и воспринимали карты как что-то, годящееся только для гаданий, но эти трое точно знали, что такое азарт.       В темноте не было видно лиц, и только слабый свет от восковой свечи иногда падал на руки играющих или на сами карты. Игра не нарушалась даже случайными вздохами, они привыкли вести себя тихо. В темноте всегда скрывалось зло, это знали все домовцы.       Руки Валета дрожали. Он уже предвкушал свою первую встречу с Курильщиком. Валет не знал, чем она обернется, но точно догадывался, что ему этой ночью будет очень приятно. Курильщик тонко намекнул, что поможет Валету совсем не деньгами и даже не бартерным обменом. Оставалось только додумывать все в силу извращенности собственной фантазии.       Пока Валет задумался над предстоящей встречей, его соигроки успели почти обыграть его, но он вовремя спохватился и повернул ход игры в свою сторону.       Несколько вопросов тревожили его. Он не мог достаточно сконцентрироваться, чтобы найти на них ответы, но все же пытался это сделать. Почему Курильщик выбрал такой способ расплаты? Очевидно, что средствами он не располагал, но неужели он был готов возлежать с мужчиной ради какой-то настойки? Было в этом что-то странное. И тема с этой настойкой также не давала Валету покоя. Перепрыгивание на Изнанку было не самым приятным опытом, и, судя по всему, делать там вообще было особо нечего. Можно было только догадываться о намерениях уже не такого простого, как на первый взгляд показалось, Курильщика.       Вскоре игра окончилась проигрышем Валета и Лорда в пользу Стервятника. Довольный Птичий Папа отдал пару бутылей настойки проигравшим домовцам в качестве утешительного приза, и, забрав свою награду в виде парочки пачек хороших сигарет, удалился из библиотеки.       Пока Лорд неспеша собирал игральные карты, Валет достал из кармана свой амулет. — Лорд, будь добр, передай это Табаки, пусть взглянет. В амулетах я не силен, но с этим что-то явно случилось. — А что мне за это будет? — Лорд лукаво посмотрел на Валета через темное пространство библиотеки, разделяющее их. — А чего тебе надо? Могу дури подогнать или сигарет, но это уже совсем грабеж с твоей стороны. — Скажем, можешь ответить на парочку вопросов, и я отнесу его. Только отвечай честно.       На лбу Валета выступила капля пота. Знать многое означает всегда нести большой груз ответственности перед многими людьми, а знать что-то в Доме — нести ответственность еще и перед самим Домом. Оставалось надеяться, что Лорд спросит про какую-нибудь глупость.       На заявление Лорда Валет только кивнул, надеясь, что в темноте его жест был виден. — Знаешь, нам не очень нравится, что Курильщик с вами ошивается. Мы все-таки находимся не в том положении, чтобы изображать душевность и дружбу народов, ты понимаешь, — Лорд устремил взгляд на Валета. Тот стоял не шевелясь, — и ты также должен понимать, что переманивать на свою сторону моих состайников сейчас — это очень некрасиво.       Валет не ожидал такого от эльфийского принца. Он обычно говорил все не так прямо, он вообще о таких вещах не говорил, предпочитая отдавать штурвал любому другому из Четвертой. Но сейчас, похоже, в нем проснулось чувство справедливости и желания взять все в свои руки.       Слишком многое в обитателях Четвертой в последнее время поменялось. — Я никого на свою сторону переманивать не собираюсь, красотка, — при упоминании этого прозвища Лорд злобно тряхнул головой, — Курильщик сам к нам приходит, и если он желает проводить время с нами, заметь, без участия нашего вожака, то пусть проводит, я его гнать не стану, — желая снять напряжение, Валет скрестил руки на груди. Лорд расценил это как окончание разговора и быстро укатил в коридор, оставляя Валета наедине с догорающей свечой и своими мыслями.       Амулета Лорд так и не взял.

***

Черный его сейчас задушит. Черный сейчас перегрызет ему глотку. Черный может. Особенно сейчас.       Мысли бились внутри черепа эльфийского принца, от них звенело в ушах и рябило перед глазами. Хотелось убежать, тошнило.       Валет вывел его из себя на секунду. Но этой секунды хватило ему, чтобы помчаться на всех порах по коридору, сверкая в темноте злыми глазами, и этой секунды хватило Черному, чтобы завладеть им.       Напустить на себя грозный и полный решимости вид — сейчас все, что мог сделать Лорд. Этого не хватало, чтобы убедить себя, но хватило, чтобы заставить сомневаться Черного.       С ним происходило странное: глаза Черного поменяли цвет, его лицо внезапно обросло подобием щетины, также как и руки, что явственно ощущалось под пальцами. Лорду было страшно, но он не давал себе этого осознать.       Клыки упирались ему в шею, болезненно ее царапали, до алых сгустков крови, неспешно текущих по бледной коже. Они не успевали убежать под воротник и расцвести там алыми цветами, влажный, шершавый язык слизывал их практически сразу. Оставалось только молиться, чтобы Черный насытился этими каплями и не выпил его всего.       Стоило взять у Валета этот несчастный амулет и мирно пойти к сопящему Табаки, а не тащиться к этому проклятому перекресточному дивану. Никогда это место ночью не вселяло доверия, вот и догадки о темных подтвердились. У меня с собой даже фонарика нет.

***

      Черный ведет себя странно в последнее время. Всегда был нелюдим, а теперь постоянно околачивается со всеми, с кем не лень. Особенно ночью. В темное время суток этого парня вообще сложно узнать. Как будто в него вселился кто-то другой, менее флегматичный.       Черный от любой шутки вспыхивает, как спичка, нарывается на драки, сам их инициирует, сам шутит крайне колко про других, абсолютно не фильтруя слова. Удивительно, как после стольких драк на нем на следующий день практически не остается ни царапин, ни ссадин, ни синяков.       Пьет с Крысами Черный так, что на следующий день все кроме него валяются в отключке, а Белобрысый радостно идет на пробежку за Домом, а потом еще и в спортзал. В спортзале он может зависнуть с Псами, но с ними пить он никогда не ходит. Вероятно, что из-за Помпея, но его дорого состайника, однако, это никогда не останавливало.       Рыжий с каждой новой мыслью, возникающей в его голове, все яростнее точил свой любимый нож.       Странно, что он к себе столько внимания притягивает. На месте Черного до конца этого всего держался бы тише воды.