— Я с психами дел не веду, — авторитетно произносит Тетта, ответив наконец-то на звонок.
Вижу, как дернулась занавеска на окне в одной из комнат второго этажа дома Кисаки. Точно сейчас не мог так вспомнить, жил ли мой друг именно в этой комнате или нет.
— Прости, что напугал Хинату своим поведением, Усо-чан.
— Не называй меня так, — недовольно.
Отхожу на три шага назад, запрокидывая голову, чтобы заглянуть за высокий забор. Сейчас в Бунке почти у каждого дома цвела розовая космея.
— Как ты узнал, где я живу? — занавеска снова дернулась, и мне даже показалось, что я смог увидеть расплывчатый силуэт юноши.
Усмехаюсь горько, не зная, что и ответить. Соврать или сказать правду? «И тогда он точно посчитает меня больным на голову».
— В одной из моих жизней, мы были лучшими друзьями.
«Это как в воду прыгнуть», — утешаю сам себя, начав свой рассказ. Я не распылялся, как это было вчера с Майки, говоря кратко и по делу. В какой-то момент даже подумав, что Кисаки отключился, но звонок шёл.
— Сейчас у меня в голове такая каша, Усо, ты даже не представляешь. Настоящее, прошлое и будущее смешались, и я просто не представляю, как дальше жить, отталкивая от себя дорогих сердцу людей. А как иначе? — горько. — Забудь, Тетта. Я больше не потревожу тебя или Хинату, но если что-то случится, если тебе понадобится помощь, неважно какая, напиши мне, хорошо? — я не жду какого-то ответа, продолжая всматриваться в панорамные окна дома.
Замечаю, как открылась калитка, продолжая что-то говорить, якобы слушавшему меня Кисаки. Вот только Тетта выходит на придомовую дорожку, держа свой телефон рядом с левым ухом, на ходу засовывая правую руку в рукав куртки. Смотрит на меня настороженно прищурившись.
Не выдержав, захлопываю телефон и бросаюсь к другу, крепко обнимая. Судорожно выдыхаю, чувствую, как он напрягся, задержав дыхание. Беру его лицо в свои ладони, соприкасаясь лбами.
— Отпусти меня, — рычит Тетта, пихая меня в грудь.
— Ни за что.
— Да отпусти ты!..
— Дай мне побыть немного эгоистом, Тетта, прошу тебя, — чувствую на уголках глаз горькие слёзы, — не отталкивай меня.
Кисаки неуверенно обнимает меня, сжимая в пальцах ткань ветровки. Стёклышки в его очках запотели от моего дыхание.
— Мы же родственные души, Тетта, — шепчу я, — Каннон и Усо-чан. Ты и я.
— Дежавю.
— Что, прости? — мягко отстраняю его от себя, поглаживая ладонями острые плечи.
— Дежавю, — повторяет нетерпеливо, — у меня сейчас такое чувство. Будто я уже стоял рядом с кем-то так. Странно так.
Киваю согласно, отпуская юношу. Тру покрасневшие от слез глаза, смущённо улыбаясь, пока Кисаки протирает очки.
— Ты не первый человек, кто нес всякую херь про путешествия во времени, — щурится, — где-то неделю назад заявился один такой с татуировкой дракона на голове. С ним ещё был нынешний Глава Чёрных Драконов. Думаю, тебе надо это знать, — кивает.
— Вот как, — тяну умно, пряча руки в карманах ветровки, — понятненько. Хорошо, что Кенчик не забыл про Мадараме и тебя. Наверное, задвигали про единство и Вальхаллу?
— Ага.
— Соглашайся на их предложение, — говорю я.
— Откуда знаешь, что они мне предложили? А, точно, — поправляет очки пальцем, — видение будущего?
— Не цепляйся за Хинату, — прошу я друга серьёзным тоном. Вижу, как тот побледнел весь, — Отпусти её. Не хочу, чтобы её кровь была на твоих руках, Усо-чан. Тебе незачем убивать её.
— Я бы никогда…
— Каждый раз, — перебиваю резко, — в любой из временных линий, где Ханагаки бросает Хинату перед рождеством. Какая-то странная у них любовь, если честно. Немного ебанутая. Цепляться за какого-то неудачника столько лет, чтобы отш… — запинаюсь на полу слове, хватая ртом воздух, как выбрашенная на берег рыбёшка, из-за неслабого удара в корпус.
— Не смей говорить так о Хинате! И обесценивать её любовь, ублюдок, — рычит Тетта. — Будущее можно изменить. И я сделаю это!
Улыбаюсь довольно, отдышавшись.
— Я верю тебе, Тетта, — смотрю ему прямо в глаза, — но больше не смей бить того, кто желает просто извиниться.
Не представляю, что такого увидел во мне Кисаки, раз отпрыгнул, боязливо пригнувшись, прикрывая руками голову. Отбивая всякое желание прописать ему ответных пиздюлей, чтобы неповадно было нападать так исподтишка.
— Прощай, Усо-чан.
Не зря я потратил половину дня, чтобы доехать до Бунке и повидаться с Теттой. Осталось только найти Шиона. А надо ли мне это делать? Кенчик явно за ним присматривает, так что я там не нужен.
я не смогу выполнить вашу просьбу
уже есть кому приглядывать за Мадараме
отдам деньги при встрече
Печатаю быстро, стараясь не бросать взгляд на предыдущее сообщение, что было отправлено мне Какучё. Чужие деньги мне были не нужны.
Возвращаюсь домой ближе к шести вечера. Вроде бы ничего такого не сделал, а день прошёл.
От Майки не было никаких вестей. Изана ничего ему не сделает, а если и прибьет случайно, то я ему руку только пожму. Будущее так или иначе уже изменилось из-за меня и Рюгуджи, решившего собрать Вальхаллу. И я не собираюсь ему мешать.
Дома готовлю быстро салат из овощей и жарю яичницу. Скармливаю Зузу и Джо пол пачки сосисок. Ужинаю в компании турецкого сериала, мысленно составляя список того, чего я должен успеть сделать завтра.
Во-первых, собрать вещи Риндо. Во-вторых, собраться в школу. В-третьих… Жую палочки, не зная, чего такого ещё придумать.
«Жить без плана — утомительно»
Какучё (20:19)
Оставь их себе
Прекрасно. Решаю ничего ему не отвечать, чтобы не тешить себя пустой, бессмысленной надеждой. У нас теперь только деловые отношения. Захлопываю крышку телефона, продолжая обнимать подушку и пытаться вникнуть в сюжет сериала. Вот только телефон продолжал вибрировать в моей руке, оповещая о входящих сообщениях.
Хяку?
Я полный еблан
Не сохранил сразу твой номер
Привет
То есть добрый вечер
Твои сообщения… Знаешь…
забудьте
Пишу я, перекрывая этот бессвязный поток сообщений.
меня штырило от температуры
не принимайте мои слова всерьёз, Какучё-сан
пожалуйста
я все понимаю
Телефон подпрыгивает в моих руках, когда раздается назойливая песенка про сырные шарики. Выдыхаю, принимая вызов, стараясь, чтобы мой голос звучал сейчас нормально.
— Необязательно было мне звонить, Какучё-сан.
— Да, — соглашается со мной Хитто, — необязательно. Подожди, я сейчас на балкон выйду.
— Какой, блять, святой дух? — слышу я разъяренный голос Курокава на фоне. — Какая, сука, лавочка в парке? Говори правду, ушлепок!
— Так это и есть чистейшая правда, — отзывается звонко Майки, — и про лавочку, и про дух нашего брата…
— Твоего брата…
— А у вас там довольно весело, — усмехаюсь я, радуясь тому, что Манджиро оказался жив.
Видимо Изана вернулся откуда-то только вечером.
— Не сказал бы, — тянет Хитто.
Слышу, как он чиркает на фоне зажигалкой, затягиваясь.
— Чего вы хотели? — перехожу я сразу к делу, убавляя звук на телевизоре, продолжая глядеть на танцующих девушек в ярких платьях.
— Твои слова, это правда? — спрашивает он через некоторое время. — Что я тебя нравлюсь?
— Да, — устало, — правда. И не требую от Вас, какой-либо взаимности, — добавляю поспешно, — я все понимаю.
— И что ты понимаешь? — мне, кажется, или он улыбается?
— Что Вам уже кто-то нравится? — тяну с сомнением, давя в себе желание срочно закурить.
— Да, нравишься, — выдыхает, — ты. Как увидел тогда на складе, так не могу перестать думать о тебе, Хяку.
Что?..
— Не называйте меня так, пожалуйста, — только и могу выдавить из себя это.
— Я могу обращаться к тебе по имени, Широ?
— Можете, — Хитто же не нужно никакое разрешение!
— Хочу сразу сказать, что будет трудно.
— Почему? — не понимаю я. — Потому что, Вы не романтик? — и чего мне это сейчас вспомнилось?
— Потому что, ты парень, — объясняет мне, как маленькому, Какучё, — и я очень боюсь сделать что-то не так.
— Но я не парень, — выдавливаю из себя удивлённо.
— Собирайся, Хитто, — слышу я оглушающий голос Курокава прямо в трубке, — надо этого сученыша домой доставить. И лучше если по частям. Что у тебя с лицом?
— Я никуда не поеду! Э-э-э, — тянет Манджиро, — нашего соседа как-то точно так же перекосило. Инсульт. С ним точно все в порядке?
— Я Вам лучше перезвоню потом как-нибудь, ладно? — у самого сейчас сердце бьётся просто бешено.
Завершаю вызов, убирая телефон подальше от себя.
Я нравлюсь ему.
«Теперь уж точно всё будет по другому»
