Отец зашёл на кухню как раз вовремя: мальчишки пытались утешить меня всем скопом, пока Коко обещал устроить скорый сюрприз на том конце провода. Я же пытался убедить брата, что ненавижу сюрпризы, что в той жизни, что в этой.
— Мне пора, — говорю я.
— До скорой встречи.
— Угу, — всхлипываю и киваю головой.
Сбрасываю звонок первым и тру глаза, бросив очки на стойку.
— Тебе надо умыться, — Такаши помогает мне дойти до раковины и включить холодную воду.
«А у Коко всегда был такой задорный, живой голос?» — задумываюсь я, понимая, что не помню как звучал ранее голос родного брата. Прошлая жизнь медленно стиралась из памяти.
— Широ, — зовёт меня устало отец, — такси ждёт.
Серьезно? Фыркаю, чувствуя, как напрягся рядом стоящий со мной Мицуя. Хорошо, что я не видел, как перекосило Мадараме и Дракена.
— Да, сейчас, — быстро ополаскиваю лицо и вытираясь бумажным полотенцем, которое протянул мне Харучиё. — Я не знаю точный адрес дома, — шепчу я, — где-то в Канто. Братья Кавата, — хорошо, что вспомнил про них, — мы живём с ними в одном доме.
— Кто это? — спрашивает осторожно Акаши.
— Типа мелкие авторитеты, — морщусь.
Тетта протягивает мне очки.
— Широ, — поторапливает меня отец.
— Мы найдём тебя, — заверяет меня Кисаки.
И я верю ему. Говорю, что оставляю ему шарф, как подарок за прошедший Новый год. Тяну за рукав мантии за собой в коридор Дракена, выдержав тяжёлый взгляд отца.
— Не знаю будет ли тебе в пору, — снимаю с крючка кардиган и отдаю его Рюгуджи, — но вот. Он новый.
Кенчик рос, как на дрожжах. Хоть он и говорил, что пьёт молоко каждый день, в это верилось чего-то с трудом. А я-то знал, каким он будет в будущем. И там явно дело не в молоке.
— Не лезь на рожон, — просит меня Дракен, наклоняясь ко мне и прижимаясь своим лбом к моему, — Третья голова.
— Не могу обещать этого, — шепчу я, замечая краем глаза стоящего в дверях довольно высокого мужчину в дорогом костюме.
Он стоит спиной к нам, запрокинув голову. Руки спрятаны в карманах брюк.
— Спасибо, что позвонил, — благодарит его мой отец, протягивая руку.
— Не стоит, — бросает тот лениво, пожимая руку в ответ. — До встречи в среду, Коконой.
— Да, — кивает папа, — до встречи. Идём, Широ.
— Иди, — отпускает меня Дракен.
— До свидания, — прощаюсь я, как поравнялся с отцом Тетты.
Вижу, как у того дернулся уголок губы в подобие улыбки. «Кисаки явно ростом не в отца пошёл».
Забираюсь в салон автомобиля, морщась, когда отец с громким хлопком дверцу. Прощаюсь с мальчишками, маша рукой.
— Если дело в оценках, то я их исправлю, — лбом опираюсь на прохладное окно, рассматривая знакомые улочки, — но друзей не брошу.
— Проблема не в твоих оценках, — через некоторое время произносит устало отец. — Ты изменилась, Широ. Стала такой, — пытается подобрать правильное слово. Я же молчу. — Своевольной. Прости меня.
— И ты меня, пап, — заставляю себя подвинуться к нему ближе и обнять. — Я исправлюсь и извинюсь перед Баджи-сан. Тебе больше не придётся переживать обо мне.
Не знаю, поверил ли отец мне, но он ничего не сказал, приобняв меня в ответ.
В квартире нас встретила встревоженная Баджи-сан и зевающий Кейске.
— Баджи-сан, — тяну я, — то есть, маман, — Кейске давится на заднем плане, вытарашивщись, — прости меня. Я не должен был сбегать, говорить те слова в такси и злиться. Простите.
— Ты голодна, Широ?
Осторожно киваю, хотя есть совершенно не хочется. Я как-то попривык к больничной клейкой каше. Чувство лёгкого дискомфорта от того, что с нами за столом сидит ещё кто-то, удалось заглушить томатным соком и безвкусными карамельками.
Моя новая комната была в два раза меньше предыдущей и непонятно, как в неё влезла моя кровать, рабочий стол, шкаф и куча коробок с вещами, которые мне предстояло только разобрать.
— Мы подумали, что ты захочешь сама обставить всё, — сжимает моё плечо папа поддерживающее.
— Да, — тихо, — завтра займусь этим. А что насчёт школы? Я буду на домашнем обучении или буду ездить в Мизо?
— Я думаю, что тебе лучше будет пока отдохнуть, — отвечает он через некоторое время. — Никто не знает, как твоя травма повлияла на тебя.
— Но разве доктора не говорили, что я в норме? — тяну с сомнением.
Отец мнется, не зная, что сказать такого, чтобы я сильнее не расстроился. Понятно, что переведут в школу поближе и даже, возможно, мне придется заново обучаться с первого года. И я даже не расстроился этому. «Будет больше времени на себя», — решаю я, проходя в комнату и пытаясь найти в коробках хоть какую-то сменную одежду.
— Я помог тебе из жалости, — произносит Кейске, забираясь на мою кровать и заглядывая в коробку с кубками.
— Ага, — пыхчу я, перебирая вещи.
Вот в какую из коробок засунули мои теплые вещи?
— И ты мне должна за это.
— Ещё чего, — кошусь на юношу, — если не хочешь, чтобы маман узнала, что ты общаешься до сих пор с Майки, то не лезь в мои дела. Я благодарен тебе, что ты помог мне, очень, но на этом всё. Мы можем поиграть в «семью», без проблем, но на этом всё.
— Я тогда расскажу твоему отцу, кем ты являешься на самом деле, — решил начать шантажировать меня Баджи, предвкушающе улыбаясь. — Твои? А чего больше не участвуешь в соревнованиях?
— Рассказывай, — дёргаю плечом, зарываясь обратно в коробку. Достаю бежевую толстовку, встряхивая. — Мне всё равно, — вижу, как что-то маленькое упало на пол.
Отодвигаю коробку и поднимаю упакованное колечко, что некогда подарил мне Сейшу.
— Как обстановка в «Драконах»? — спрашиваю я.
— А я откуда знаю? — морщится Баджи, вскакивая на ноги. Хмурится из-за того, что ему не удалось меня взять на слабо.
Хватаю вещи и ухожу в ванную, чтобы переодеться. В шкафчике нахожу новую зубную щетку в упаковке. В зеркало стараюсь лишний раз не смотреть. Уже на кухне нахожу чистую тряпку, чтобы протереть полки у себя в комнате и до поздней ночи разбираю вещи. Кое-что откладываю, чтобы потом выбросить. Расставляю книжки. «Жить можно», — решаю я.
На следующий день я разобрал оставшиеся коробки и даже составил список того, чего мне хотелось прикупить в первую очередь. Например, ещё несколько полок для мелочевки и какую-нибудь гирлянду для настроения. Отец даже выделил денег, позволяя мне выйти самому в магазин на неделе. Я же искал в его действиях подвох.
— Я доверяю тебе, — проникновенно говорит папа за ужином. Добавляет в приготовленный мною суп разваренный рис. — И знаю, что ты будешь честна со мной. Этого же я жду и от тебя, Кейске.
— А я-то тут причем? — не понимает Джульетта.
Мне стало тошно от его слов. Я же могу подвести его в любой момент, не задумываясь о последствиях. В этом же весь я.
И на следующий день я подтверждаю свои же слова.
— Квартира 7В? — спрашивает Мадараме своим приглушённым из-за маски голосом.
Откуда-то я знал, что передо мной стоит именно Шион. Высокий, в своей безразмерной мантии. С какой-то коробкой в руках.
«А быстро они нашли меня».
— Кто там, Широ? — спрашивает Рёко.
Сегодня у неё выходной, только-только проснулась после ночной смены. Немного помятая и сонная.
— Доставка, — говорю я громко.
— Вот, — спохватился Мадараме, всучивая мне довольно тяжёлую коробку в руки, — Самой лучшей бро на всем белом свете! — говорит громко.
— И сколько с меня? — спрашиваю я, смеясь.
— Ты чё, Мондаи-чи, — смутился Шион, — какие деньги?
— Я же шучу, Шио-чан.
— А как ты понял, что это я? — он специально не замечает, как я переступаю с ноги на ногу, пытаясь удержать коробку в руках, помогая себе придерживать «посылку» коленом.
— Просто понял, — дёргаю плечом, — как ты?
— Нормально, а ты?
— Пойдет, — улыбаюсь.
— Ладно, — говорит радостно Шион, — потопал я. На созвоне, Мондаи-чи.
Чего?
Я даже спросить ничего не успел, как Мадараме уже сбежал по лестнице. «Быстро».
Закрываю ногой дверь и переношу посылку в зал, на диван. На кухне, в одном из шкафчиков, нахожу ножницы. На коробке черным маркером так и было написано «самой лучшей бро». Качаю головой и аккуратно открываю посылку, боясь повредить в ней что-либо.
— Что это? — хмурится Рёко-сан.
— Посылка, — отвечаю лаконично, — от моих друзей.
Замираю, чувствуя, как болезненно сжалось у меня что-то в груди. Внутри коробки лежали аккуратно завёрнутые свертки в подарочную упаковку.
— Откроешь? — спрашивает меня женщина, садясь рядом.
— Да, наверное, — беру первый мягкий сверток.
Снимаю липкую ленту, разворачивая бумагу. Футболка. Мягкая. Чёрная. С каким-то желеобразным фиолетовым монстром.
«это Дитто»
Прочёл я на маленькой открытке, что прилагалась к подарку. Вспоминаю, что купил Хаккаю две футболки с каким-то Покемонами, потому что тупо не знал, что ещё дарить мальчишке. Следом шли самодельные купоны на объятья от Шиба-младшего и большущее письмо с пожеланиями скорейшего выздоровления.
«… брат очень по Вам скучает»
«Ничего подобного! Надо было прибить тебя ещё в нашу первую встречу»
У Тайджу почерк резкий, размашистый. Видно, по нажиму, что он чуть бумагу не порвал.
— Ого, — произносит удивлённо маман, доставая из посылки коробку с фотоаппаратом, — довольно дорогая вещица. Шичиро не рассказывал, что ты увлекаешься фотографиями.
«Он и не знал этого», — хочется сказать мне. — «Никто об этом не знал кроме Сейшу и Какучё».
Откладываю футболку и письмо в сторону, принимая коробку с фотоаппаратом из рук женщины. У Инуи денег нет на такой дорогой подарок. Да и, навряд ли, он знает, что я пришёл в себя. Кто бы ему сообщил об этом? Мадараме если только или Муто-сан.
«от твоего Кокосика»
Моего? Качаю головой, усмехаясь. А Хитто каким боком сюда влез? Значит, с кем-то из моих мальчишек держит связь. Видимо, с Теттой.
— От твоего Кокосика, — читает выведенные слова на коробки тонким маркером Баджи-сан, тонко улыбаясь. — Твой мальчик?
У меня дёргается щека от её слов. Мой? Мальчик? Да Хитто мальчиком-то когда был? Нервно смеюсь, пытаясь унять дрожь в пальцах.
— Не говорите так, — тихо, — нас с ним ничего больше не связывает.
— Разве? Такие дорогие подарки просто так не дарят.
— Это он избил меня, — резко и одной единой фразой. Не думаю, что маман что-то поняла.
Вскакиваю на ноги, хватая посылку и унося её в свою комнату. Бросаю её на кровать.
«Чего он добивается?»
Вынимаю остальные свертки, не открывая. Коробку бросаю в угол комнаты. Желания и внутренних сил, чтобы открыть оставшиеся подарки у меня не было. Все мысли возвращались обратно к Хитто. И рассматривая пару зелёных тёплых носков, я всё понять не мог, что меня смущает.
Телефон.
«А Мицуя явно учится у лучших», — не без гордости думаю я, доставая новенькую раскладушку из носка.
