Сто йен

      Чтобы хоть немного согреться, мне пришлось натянуть на ноги две пары чужих носков и закутаться в одеяло.       Усо-чан усадил меня в большой комнате, напротив телевизора.       — Держи, — Тетта осторожно протягивает мне большую кружку с чаем, — почему ты не сняла шапку? — хмуро.       Он стоит напротив меня ещё в своей школьной форме: белая рубашка, коричневые штаны, полосатый галстук. Такой серьезный. В очках.       Беру кружку осторожно, делая маленький глоток. Стеклышки в моих очках сразу запотели.       — И как вы с этим живёте? — спрашиваю я, снимая очки. Откладываю их сторону на диванную подушку. Щурюсь. Благодаря каплям я стал лучше видеть, но местами все всё равно какое-то размытое.       Понимаю, что ничего не добьюсь своими ужимками и смехуечками. Усо-чан так же, как и мой отец не оценил мою шутку про очковых кобр. А времени у нас не так уж и много: отец мог приехать в любой момент, догадавшись, где я нахожусь.       — Ладно, — кружку ставлю на колено, — только не смотри так на меня, — стягиваю шапку, дергая головой. — Понимаю, тут надо ещё поработать, — невольно отшатываюсь, когда Кисаки протянул ко мне руку, дотрагиваясь пальцами до шрама. — Давай вкратце и по делу, Усо-чан.       Стараюсь не замечать промелькнувшее в его глазах сожаление.       — Ты должна была все мне рассказать, — едва слышно.       — Не мог, — упрямо.       — К Мадараме же чего-то же пошла, — скрещивает руки на груди, морщась.       — Да чего вы к Шиону прицепились? — не понимаю я. — Он не задавал ненужных вопросов и не стал жалеть меня, — кутаюсь ещё сильнее в одеяло, — и сделал то, что его попросили. Ты вообще представляешь, как бы это выглядело? — ещё немного и я взорвусь.       — Я видел видео.       — Как? Откуда? — ошарашенно.       — Твой телефон, — устало. Тетта садится рядом со мной, забирая у меня кружку с чаем. Ставит её на столик. — Когда тебя привезли в больницу… Ты хочешь есть? Давай закажем чего-нибудь и заодно позвоним остальным? Никто же не в курсе? — меняет неожиданно тему.       — Не звони им, — прошу я друга, — пожалуйста. Я сам. Потом, как телефон какой найду, — слова мне даются тяжело.       Думал, что будет проще. Как раньше. Но Кисаки явно некомфортно рядом со мной. Из-за чувства вины?       — Поздно.       Что? Смотрю на него ошарашенно, чувствуя, как у меня дернулась щека. Дрожащей рукой натягиваю очки обратно на нос.       — Зачем? — во рту пересохло.       — Мы боялись, что ты никогда больше не очнёшься, — произносит тихо Кисаки, сжимая в пальцах свой телефон. — Это чудо, что ты пришла в себя.       «Чудо, как же».       — Хитто совершил прыжок, — морщусь, — вот и всё чудо. Вместо того чтобы оставить меня умирать на морозе, он спас меня, до этого хорошенько избив. Можно ли считать, что у него раздвоение личности? И почему полтора миллиона? Я разве не больше стою? — возмущаюсь я.       — Ты это сейчас серьезно?       — Угу, — киваю. Опираюсь на спинку дивана спиной, подтянув к животу ноги.       — Никто не знал, что с тобой случилось. А потом твой отец нашёл телефон. Не твой.       — А ты как узнал?..       — Такемичи Ханагаки.       — А причем тут Принцесса? — не понимаю я.       — Ты же ему всучила свой телефон, как и сумку, — спокойно, — а в больницу он попал вместе со скорой и Хитто. В неразберихе никто ничего не заметил, а когда началось следствие, он позвонил «Солнышку», думая, что это твоя девушка.       Оу.       — Почему Харучиё у тебя забит, как «Солнышко», а я — «Злобный Гений»?       — У него волосики так забавно топорщились, как у цыплёнка, — мямлю я, отворачиваясь. Чувствую, как покраснели у меня кончики ушей. — Мягонькие такие.       — Мы ещё к этому вернёмся, — обещает мне друг. — Официальная версия: на тебя напали из-за того, что ты отказалась платить деньги, попросив кого-то из старших припугнуть тех ублюдков. Мадараме подтвердил это, когда Шиба ему чуть голову не оторвал.       — Ребята тоже видели всё? — прячу лицо.       — Нет, — делает глоток из моей кружки, — но им хватило и рассказа Мадараме. Видела бы ты его лицо, когда до него доперло, что у тебя нет никакой сестры.       Смеюсь неловко, накрывшись одеялом с головой. Интересно, если я его чем-нибудь отвлеку, смогу убежать?       Позвонили в дверь.       — Коко-семпай! — дергаюсь от громкого, возбуждённого голоса Харучиё.       Я только и успеваю нос показать, как Акаши налетел на меня сверху, обнимая.       — Вы… Ты… — запинается, — Вы тут.       — Здравствуй, Харучиё, — улыбаюсь я, проведя ладонью по его голове, — решил изменить прическу, отрастив челку?       — Как и Вы, — тянет жалостливо он, пропуская через пальцы мои короткие волосы, — ваши волосы.       — Они отрастут, — заверяю его я, не сдерживая слез.       — Заходи, — велит кому-то на фоне Тетта.       — Ваши глаза и…       — Всё нормально, — улыбаюсь, — круто ведь? — специально поворачиваюсь боком. — Татуировку какую набью сверху, — почему-то на ум сразу приходят серёжки-ханафуда Курокавы и длинные осветленные волосы, как в одной из взрослой версии Хаджиме.       «А может и правда сделать прическу, как у Коко?»       Хлопает входная дверь.       — Мондаи-чи, — запинается о свои же ноги Мадараме, влетев в комнату и растеряв по дороге свои ботинки.       — А что на тебе за балахон? — спрашиваю я удивлённо, потирая глаза. — Плащ? Принцесса? А ты чего тут?       Такемичи неловко пожимает плечами. Вот кого я не ожидал увидеть сейчас, так это его.       — Поставлю чайник, — говорит Кисаки, — пошли, — утягивает за собой Ханагаки.       — А Принцесса чего тут забыла? — спрашиваю сипло.       — Мичи? — удивляется Акаши. — Он мой друг, — и улыбается так счастливо, что у меня что-то болезненно сжимается в груди.       — Понятно, чего ты его Принцессой кличешь, — гикает Мадараме, усаживаясь прямо на пол рядом с нами. Шрам на его лице выглядит не так ужасно, как я думал. — Ссыкло. Всего боится. Только и может, что на стрёме стоять да просить не пиздить всех. А у нас заказы, бизнес. Видал? — поворачивается спиной, показывая вышитого на ткани безголового ангела с раскинутыми руками.       — Вы придумали собственную эмблему? — изумлённо.       — Неделю спорили, — поворачиваю резко голову, встречаясь взглядом с Мицуей. — Давно не виделись, Третья голова.       — Таке-чан, — мягко отстраняю Харучиё, бросаясь к другу. Обнимаю, повиснув на его тонкой шее.       — Я точно так с тобой поседею, — тихо смеется он.       Хмурюсь отпрянув. И правда.       — Цвет какой-то странный, — тяну я, — лавандовый.       — Девочки чего-то перемудрили, — неловко улыбается тот, оборачиваясь, — так и будешь там стоять, Дракен?       Выглядываю осторожно из-за плеча Мицуи. Мне приходится стоять на мысочках, чтобы быть с ним одного роста.       Рюгуджи так же, как и Шион, был одет в черный балахон или мантию с глубоким капюшоном. В руках держит какую-то респираторную маску, которую носят при себе постоянно маляры и строители. Стоит в тени коридора, не в силах и шагу ступить.       — Ты нас всех заставила поволноваться, — шепчет Мицуя.       — А кого-то и религию раз семь сменить, — громко смеется Шион. — Пожрать есть чего, Усо? — уходит на кухню.       — Шиба, наверное, в церковь бегал, как на работу?       — Даже успели выучить парочку молитв, — шутит Такаши. — Кен, — подзывает свободной рукой друга, — не заставляй нас тащиться к тебе.       Дракен устало вздыхает и снимает свои кроссовки. Переступает через порожек в коридоре, а затем чересчур медленно идет к нам, будто его вели на плаху. Сжимает в руках маску.       — Твой отец был прав.       — В чем? — зло. Мне приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть в его глаза. — Что это я виноват в случившемся? Конечно, доля правды тут есть, но черт!.. Никто не предполагал, что на меня нападут. Да и рано или поздно это все равно бы случилось, — осторожно дотрагиваюсь до рукава мантии Кена, а после и до самой холодной руки. Сжимаю его пальцы своими. — Вы тут точно не при чем, Вторая голова.       — Теперь без нас вообще и шагу не ступишь, — «угрожает» мне Мицуя.       — Это будет довольно проблематично, — продолжаю играть в гляделки с Рюгуджи, — мы же в Канто переехали. Теперь у меня новая «маман» и «младший брат», — Дракену меня не переиграть, я же учился у лучших. — Кстати, а вы теперь в Вальхалле? Балахончики такие красивые смотрю у вас. Подгоните один такой и мне?       — Еще чего, — фыркает Дракен.       — Давай я лучше тебе сошью платье? — предлагает Таке-чан.       — Хочу балахон, — упрямо.       — Обойдешься, женщина, — прокуренный и насмешливый голос Тайджу бьет прям под дых, — Ибо и они молятся Господу, чтобы Он помог им подать больному облегчение и исцеление к продолжению жизни.       — Там всё готово, — обращается к нам осторожно Принцесса, — Тетта попросил позвать вас всех.       — И много ты пожертвовал церкви на моё волшебное исцеление? — спрашиваю я у Шиба.       — После того, как Тайджу разбил витраж, ему запретили приходить в храм Божий, — показывается из-за плеча Ханагаки Акаши.       — Там доказать еще надо, что это я, — дергает плечом Шиба, проходя мимо, — не мели чепухи, Хару, — звучало это как-то до странного миролюбиво.       Да и вообще происходящее сейчас казалось для меня сном. Болезненным, каким-то кривым, но сном. «Как вообще такие разные люди собрались в одном месте?»       — Садись рядом, Мондаи-чи, — хлопает по рядом стоящему стулу Мадараме.       — Коко-семпай сядет рядом со мной, — тянет меня за собой Харучие.       — Еще чего, — хватает меня за плечи Дракен.       Даже в столь большой кухне для нас не хватает всех места. Шиба стоял в проеме, прислонившись к нему плечом. Ханагаки осторожно преподнёс ему кружку с горячим чаем.       — Две ложки, я запомнил, — блеет он, почувствовав на себе тяжелый взгляд юноши.       Опираюсь локтями на барную стойку, вставая рядом с Теттой. Задеваю его плечом.       — Так кто у нас главный в нашем «клубе по интересам»? — интересуюсь я — Из Драконов я ушел, видимо рано решив завязать со всем этим.       — Каждый вносит свой вклад, — говорит Тетта, поправляя очки. — Как-то нужно было отдавать те деньги, что ты заняла для Шиба, а потом все втянулись.       — Муччи аж покраснел весь, когда Тайджу бросил ему сумку с деньгами под ноги, заявившись на собрание «Черных Драконов», — смеется громко Мадараме.       — Кстати, — тяну я, прищурившись, — а ты чего не с ними?       — А я ушел, — произносит довольно. — «Драконы» разделились на два лагеря, как на тебя напали. Я-то не особо пострадал. Пацаны требовали справедливости, Пахан отмалчивался. А как Хяку появился, так вообще грызня началась. Муччи ушел из Драконов, заявив, что не готов сражаться плечом к плечу с хуесосом, который готов продать собственную мать за полтора лимона и растоптать чувства человека, который его любит. Я так и не понял про «чувства» и «любовь», но многих та речь прям взяла за душу. Странно все это, — сюрпает чаем, — они же друзьями были. В одну школу ходят.       — Почему ты мне не сказала, что ты взяла в займы триста тысяч, — спрашивает Шиба, доставая свой телефон из кармана спортивных брюк.       — Да как-то не пришлось, — улыбаюсь неловко.       — Он так забавно монеты из кошелька высыпал, когда понял, что не всю сумму донес, — доверительно шепчет Харучиё, — что мне стало неловко.       — А вы прям все вместе спелись, — подмечаю я.       Мальчишки заговорили почти все разом, перебивая друг друга и пытаясь перекричать. Отмалчивались только Тайджу и Ханагаки, которому было неловко находиться рядом со всеми нами. И разобрать что-то у меня получилось с большим трудом в этом гвалте.       Все началось с того, что Шиба втянулся в это дело, зарабатывая легкие деньги, выполняя небольшие просьбы таких же школьников, как он. Тетта находил заказы на форуме, собирал всю имеющуюся информацию. Брались они за мелкие делишки: кого припугнуть, кому просто помочь, доставить посылку с грузом из одного места в другое. Что было в тех «посылочках» мальчишек волновало мало, главное, что платили хорошо. А после того, как я попал в больницу, в их «кружок по интересам» влились и остальные. Мадараме знал, где можно достать всякое по дешевке. Дракен хотел хоть как-то отвлечься, а не прозябать в комнате для ожидания рядом с моим отцом, который был не очень-то и рад такой компании. Такаши увязался за другом, боясь потерять еще и его. А Харучиё…       — Мне было скучно без Вас.       — А Принцессу чего за собой потащил? — не понимаю я.       — Я сам согласился, — попытался возразить мне Такемичи. — Да и друзей у меня нет кроме вас и Кокосика, он, — облизывает губы, — он изменился.       Слушать про Хитто мне не хотелось. Хорошо, что Мичи не стал дальше развивать эту тему.       Тайджу отлипает от стены, продолжая что-то читать в своем телефоне. Ставит кружку на стойку, а после протягивает телефон мне.       — Пошли покурим, — бросает он Дракену.       — Я с вами, — вскакивает со своего места Харучиё, явно что-то поняв, пока я удивленно смотрю на экран телефона, на котором отсчитывает медленно время вызова.       — Да? — произношу с опаской, поднеся телефон к уху.       — Привет, Широ.       Шумно сглатываю, четко слыша, как в ушах бухает сердце.       — Ты же там не плачешь, сестренка?       — Коко? — ошеломленно.       Тетта ласково проводит по моей спине, между лопатками, а после выходит из кухни за всеми, оставляя меня одного.       — Ну и наделала же ты шуму.