Сто йен

      Видеть себя на экране маленького телефона Харучиё до невозможности странно. Акаши сидит ко мне неприлично близко, приобняв вальяжно за плечи. Его волосы пахнут чем-то сладким и едва уловимым.       — А это мой любимый момент, — Акаши возбуждённо облизывает губы, глядя на то, как я эпично, будто в каком-то боевике, подкидываю мыском ботинка оброненную кем-то деревянную дубинку, хватаясь за неё рукой и проходясь по лицу мальчишки, которому и тринадцати лет ещё нет.       «А это уголовка», — думается мне отрешённо.       — Говоришь, никто из них сильно не пострадал? — спрашиваю я.       Видео довольно длинное, около семи минут. Кто-то не успел заснять начало заварушки, и выглядело всё так, будто я заявлял свои права на «Мёбиус». Риндо также попал в кадр: его легко можно было различить по голубым прядям и черной куртке.       — Да что с ними будет? Малолетки какие-то, — хмыкает Харучиё, — не ровня Вам.       На моменте, где я пробиваю ногой голову Набутаки, прошу Акаши выключить видео и пересесть обратно на своё место.       В груди ворочается мерзкое чувство самодовольства. Теперь никто не посмеет сказать, что я слаб. Никто.       «И пусть Сейшу подавится своими же словами!» — А откуда видео? — отламываю ложечкой кусочек шоколадного чизкейка, клацая по тарелке.       — На форуме появилось где-то дня четыре назад, — отвечает мне Харучиё, даже не думая пересаживаться обратно на свой диванчик. — Вы наделали много шуму, Коко-семпай, — и бессовестно пододвигает мой чизкейк к себе.       — Закажи ещё, если хочешь, но моё не трожь, — прошу я.       — Мне хочется Ваш, Коко-семпай, — улыбается мне Акаши.       Встретиться с ним было явно плохой идеей. Или нет? Харучиё сам прислал мне сообщение как-то вечером, написав, что не понимает домашнее задание по математике, попросив помочь ему с одним из примеров. Пришлось поднапрячь мозги и память, решив пример на обороте коробки из-под хлопьев. Хорошо, что я ручку нашёл в одном из карманов сумки.       Мне нужно было отвлечься. Больше не помогали длинные пробежки и разговоры ни о чём с Хинатой. Не помогали ни сигареты, ни болезненные упражнения на растяжку. Вертикальный шпагат у меня получилось сделать только вчера вечером, держась руками за балконную перекладину и закусив зубами сигаретный фильтр. Боль больше не отрезвляла, не давая привычно собраться с мыслями и прийти в себя.       — О чём задумались? — спрашивает меня Акаши.       — О том, что нужно купить домой плед, ещё один комплект постельного белья и те тарелочки с милыми котиками, — вру я.       — А того, что Вы купили мало? — смеётся юноша. — Мы и так провели в магазине почти три часа.       — Сам же сказал, что никуда не торопишься, — хмыкаю довольно я. — Кстати, ты в субботу вечером свободен? У вас не будет собрания там или ещё чего?       — Хотите пригласить на свидание? — Харучиё улыбается довольно, пытаясь вогнать меня в краску. Облизывает ложечку.       — Почти. Хочу собраться с ребятами, отпраздновать новоселье.       — Кто ещё будет?       — Хина, — начинаю считать я, загиная пальцы, — Зузу, братья Хайтани и ты. А, возможно, Какучё придёт. Тут я точно сказать не могу, мы с ним не так хорошо общаемся.       — Какучё? Какучё Хитто? Цепной пёс? — переспрашивает удивлённо Харучиё.       — Ага, мы соседи.       Соседи. Казалось, что тот вечер мне приснился. Хитто старался не попадаться мне на глаза, даже выходя покурить на балкон, заметив меня, тут же уходил обратно в свою квартиру. И объяснить его поведение логически я никак не мог. Понятно, что он как-то услышал слова Рана, но почему прислушался к ним?       — Вы крутитесь в «опасных» кругах, Коко-семпай, — качает головой Акаши.       — Разве? — хмурюсь я. — Я и из квартиры вышел, только чтобы с тобой увидеться.       — Вы вышли из квартиры, чтобы купить стиральную машину и утюг, — смотрит на меня укоризненно Харучиё, — я же просто предложил Вам посидеть в кафе.       — Предложил? — возмущаюсь, играючи стукая ложечкой юношу по руке. — Ты мне все мозги выебал, пытаясь затащить меня сюда.       — Надеюсь, Вам понравилось, — подмигивает мне он.       — Что именно?       — Чизкейки, — оба понимаем, что не в чизкейках дело.       Харучиё умело давил на жалость, проверяя насколько меня хватит.       — Но Вы потащили меня по магазинам, — продолжил Харучиё, подперев голову рукой, — и кружку мне дурацкую зачем-то купили.       Мне хотелось возразить, что кружка очень даже ничего: приятного розового цвета, с нарисованной вручную длинноволосой принцессой. Сам себе взял такую же, только чёрную и с нарисованным на ней огнедышащим драконом.       — Если не нравится, то отдай, — легко говорю я, — подарю Хине. Уж она-то точно оценит.       — Ещё чего, — отворачивается от меня Харучиё.       Акаши мне нравился. Со всеми его пошлыми и дурацкими шуточками, ужимками и смешками.       — Купить тебе ещё одно пирожное? — предлагаю я. — На вечер? То, с огромной шапкой из взбитых сливок?       Харучиё долго упрашивать не пришлось. Он быстро попросил меню у проходящей мимо официантки, схватив девушку за руку и напугав до усрачки.       — А Вы себе брать ничего не будете? — любопытствует Харучиё, рассматривая картинки в меню.       — Зайду в маркет на станции, — лениво оглядываю убранство кафешки, думая, что тоже хочу себе такую гирлянду со звёздочками, — куплю лапши на вечер или ещё чего. В сковородке суп толком не приготовишь.       В кафе, помимо нас, находилось ещё несколько парочек и группка школьниц. На часах ещё пяти не было. Фотографирую на телефон сахарницу в форме слоника, желая отправить фото Сейшу. Останавливаю себя на последних секундах, когда привычно начал набирать в исходящем сообщении номер парня. За эти дни я часто останавливал себя, душа желания позвонить Инуи поздно вечером или привычно написать ему что-то глупое.       Лежащий на столе телефон Харучиё пиликнул, оповещая о входящем сообщении. Акаши быстро берёт в руки телефон, читая смс. Хмурится и просит официантку положить ещё несколько эклеров к своему заказу.       — Появились срочные дела? — скучающе спрашиваю я.       — Ага, — отвечает он, бросая на стол несколько скомканных купюр. — Муто попросил срочно приехать, какие-то проблемы в банде. Не забивайте этим голову, Коко-семпай, — улыбается Харучиё мне.       — Кстати, — стараюсь говорить отстранённо, — как приняли бывшего Драконьего командира?       — Многим это не понравилось, но Майки быстро закрыл им рты. Как обычно. Засунули его во Второй отряд, к Мицуе. Они же с Дракеном лучшие друзья, — беззаботно произносит юноша, совсем не волнуясь о том, что сейчас подставляет себя же.       — А Ханагаки Такемичи? Он теперь с вами?       — Это ещё кто?       — Неважно, — достаю из пакета коробку с розовой кружкой, протягивая её Харучиё. — Отпишись вечером, — прошу я.       — Оке, — бросает он, подхватывая свою школьную сумку.       Наблюдаю полубоком, как Харучиё отходит к прилавку и принимает из рук бариста пакет со сладостями. Машу ему на прощание, подзываю официантку и прошу принести ещё смородинового чая. Домой мне возвращаться совсем не хотелось. Даже любимый всем сердцем и душой Зузу продолжал прятаться под ванной, выбираясь оттуда только по нужде да попить воды из миски.       Замечаю краем глаза, что-то кто-то подошёл к столику.       — Ты чего-то забыл, Харучиё? — спрашиваю я, натягивая на лицо беспечную улыбку.       Рассказывать о своих проблемах мне не хотелось.       — Приве-е-ет, Хя-я-ку-у, — скалится довольно Ханма, глядя на моё перекошенное в один миг лицо. — Давненько мы не виделись. Тебя довольно трудно найти, знаешь?       Шуджи вальяжно садится напротив меня. Берёт меню в руки, морщась от обилия пирожных и сладких булочек. Кадзи «Преступление» и «Наказание» выбито на его кистях, как какое-то клеймо. И не больно же ему было. В левом ухе красуется длинная золотая серьга. А волосы как-то интересно уложены тонной лака вверх.       — Ты ничуть не изменился со средней школы, — нужно было сказать хоть что-то, чтобы скрыть неловкость.       — Разве? — спрашивает он, продолжая разглядывать меню. — Я думал, что вырос на десять сантиметров.       — Где?       — Боюсь, если я начну снимать штаны, нас попросят уйти отсюда, — его слова заставляют меня искренне улыбнуться и расслабиться.       Что плохого в том, что бывшие одноклассники встретились в кафе?       «Ничего», — уверяю я сам себя.       — Ваш чай, — передо мной маленький заварник с плавающими в нем листьями. — Может, вы хотите заказать что-нибудь ещё?       — Сдобную булку и клубничный молочный коктейль, — бросает меню на стол Ханма, даже не взглянув на зардевшуюся девушку. — Поговорим?       — О чём? — наливаю в свою кружку чай.       — «Мёбиус», — сразу же перешёл к делу Шуджи, наклоняясь ко мне. — Ты должен возглавить его. По праву.       — Это ещё по какому «праву»? — спрашиваю я резко. — Я просто отомстил за подругу и свою ущемлённую гордость. И быть третьим в вашем тандеме мне как-то не прельщает. Набутаки был обычной пешкой, бешеной собакой, что громко лает, — собираю пальцем конденсат на кромке кружки, — а я разве похож на бешеную собаку, Ханма?       — На собаку нет, — хмыкает довольно он, — а вот на бешеную суку — вполне.       Мне хочется въебать ему чем-нибудь тяжёлым. Рука сама потянулась за заварником.       — На кону большие деньги.       — Меня они не интересуют.       — Тогда, — Шуджи дожидается, когда официантка поставит перед ним молочный коктейль с булкой, — может, ты хочешь отомстить Инуи? Слышал, вы расстались.       — Чего ты добиваешься, Ханма? Только честно, — прошу я, — Деньги, власть… Меня же такое не интересует, знаешь же.       — Я хочу захватить Токио к двадцати годам, — появившийся Кисаки был для нас полной неожиданностью, заставляя меня поперхнуться отпитым чаем, — к двадцати двум — всю Японию.       — Ты, блять, Тачибану всё никак в кино позвать не можешь, — фыркает Шуджи, закатывая глаза, — а говоришь что-то про Японию. Заебал, — и смотрит на меня так проникновенно, что мне даже его немного стало жалко.       — Это, конечно, всё круто, — произношу я, смотря недовольно на садящегося рядом с Ханмой Тетту, — но каким боком тут я? И да, хули ты не следишь за своими подчинёнными, Кисаки? Ладно я, но эти уроды хотели тронуть Хину.       — Всё было под контролем, — теперь Кисаки рассматривал меню.       — В каком месте?       — Я с ними уже разобрался, — Тетта всё-таки взглянул на меня, а после вернулся к изучению меню.       — Я с ними разобрался, — поправляет его Ханма. — Не переживай, Хяку. Они к ней на сотню метров больше не подойдут.       — У меня дополнительные начнутся через час, — смотрит на наручные часы Кисаки, — так что, я, надеюсь, услышать твой положительный ответ, Хяку.       — Допустим, я соглашусь, — говорю я, откидываясь на мягкую спинку диванчика, скрестив руки на груди, — а что дальше? Какие гарантии, что меня не выкинут так же, как и Осаная? Да и получать пизды от мелких банд как-то не хочется. И не особо понимаю, зачем я вам нужен. К какому-то величию я не приведу «Мёбиус», а если нас поглотят те же «Драконы» или какая другая банда никто не останется в выигрыше.       — Наша цель — Токийсткая Свастика.       Моё кислое лицо развеселило Ханму.       — А если быть точнее – Манджиро Сано. Вот кто нам нужен.       — И зачем он нам? — спрашиваю я, склонив голову к плечу.       Тут что-то не сходится.       — Из-за его харизмы, — это он сейчас так шутит? — Сано умеет и знает, как вести за собой людей. За ним наше будущее.       — Он психопат, — говорю я, довольствуясь неподельным удивлением Кисаки. — Вот и весь его секрет. И ты, — смеюсь тихо, не удержавшись, — хочешь доверить наше будущее ему? Придумай что-нибудь другое, Кисаки, а там посмотрим.       — То есть, — хмыкает довольно Шуджи, — ты согласен?       — Думаю, мы сможем прийти к компромиссу, зам.главы, — подмигиваю я ему, беря остывшую чашку в руки.       Я знаю, как спасти Рюгуджи Кена и своего брата.