Сто йен

      Я лениво скользнул взглядом по панорамным окнам кафешки, мимо которой сейчас проходил, замечая за столиком сидящую Тачибана. Если бы Хина не подняла голову, встречаясь со мной взглядом — прошёл мимо, не задумываясь. Но я остановился, неуверенно махнув ей рукой. Хината махнула также неуверенно мне в ответ, отводя взгляд первой.       И что делать?       До назначенной встречи с верхушкой «Тосвы» оставалось ещё довольно много времени. Вышел раньше из дома, решив заглянуть ещё на ярмарку мёда, что каждые три месяца проводили в одном из торговых домов, обустроенного под обычный продовольственный рынок.       Приветливо позвякивает над головой колокольчик, что был прикреплён к двери кафешки. В кафе подавали сладкие напитки и булочки. Типичное местечко для девочек.       — Хина, верно? — Тачибана впивается в меня испуганным взглядом, сжимая пальцами корпус своего телефона. — Я — Хяку, знакомый Такемичи. Мы уже встречались, помнишь?       — А, — выдаёт Хината, моргнув, — Хяку. Присаживайся, — на её щеках вспыхнул румянец. — Я немного задумалась и не узнала тебя. Прости.       — Ничего страшного, — ставлю свой рюкзак на соседний стул, присаживаясь напротив девушки.       — Добро пожаловать в наше кафе, — подошёл к нашему столику услужливый официант, в ярко-розовом фартуке и сразу же протянул мне меню,— сегодня у нас удались фирменные воздушные капкейки с шоколадом.       — Вот их я и возьму, — благосклонно соглашаюсь я на предложение официанта, — и клубничный чай. Ты что-то будешь, Хина?       — А? — витает в своих мыслях Тачибана. — Нет, спасибо. Я не голодна.       Протягиваю меню обратно.       — Почему ты одна? — интересуюсь я у Хинаты. — Где Такемичи?       — Мичи? — переспрашивает меня Тачибана, продолжая смотреть в экран своего телефона. — Он… Я не знаю. Мы расстались.       Чего?       — Как это «расстались»? — не понимаю я, глядя на поникшую девушку. — Когда?       — Сегодня, — отвечает та как-то странно спокойно, — почти два часа назад.       — И ты всё это время просидела тут одна?       Хината кивает и берёт в руки стакан с каким-то безалкогольным коктейлем, с кусочками фруктов и сиропом. Её руки подрагивают.       Ахуеть.       Я не думал, что Ханагаки воспользуется моим советом и расстанется с Тачибаной. Особенно, после его пылких заверений о том, как сильно любит девушку. После нашей ссоры мы не общались, а прошло так-то четыре дня. Сегодня пятница, конец недели. Скоро состоится собрание «Токийской Свастики» в Шибуе, у храма Мусаши, где меня должны будут представить командирам, как нового друга Майки.       — Ваш чай, — вывел меня из раздумий голос официанта, что был не намного старше меня или Хинаты, — и капкейки. Приятного аппетита, — он ставит передо мной всё это великолепие и отходит к барной стойке.       Двигаю капкейки на середину стола, протягивая вилку Хинате.       — Ешь.       — Я не хочу, — качает головой девушка, даже не взглянув на пышные капкейки, облитые шоколадом.       — Страдать всегда лучше на полный желудок, — насильно впихиваю вилку в её руку, — ешь.       Я испытал чувство вины, глядя на поникшее личико Хинаты. Девушка больше не светилась тем внутренним светом, что так сильно привлекал окружающих к себе, как бабочек на огонь.       Тачибана разделяет вилкой мягкое тесто на маленькие кусочки, вновь погрузившись в свои мысли. Я же отпиваю немного горячего чая, облизывая губы.       «Неплохо»       — Ты здесь часто бываешь? — задаю я вопрос, чтобы отвлечь школьницу от тягостных мыслей.       — Зашла в первое попавшееся кафе, как приехала в центр, — отвечает мне безлико она, — идти на дополнительные занятия совсем не хочется.       — Хочешь, — осторожно произношу я, обводя пальцами каемку кружки, — я побуду с тобой?       — У тебя нет никаких дел вечером? — удивляется Хина.       — Они подождут.       Приду на собрание «Свастонов» на следующей неделе, не обломятся. Меня до сих пор злость охватывает, только вспомню вчерашний звонок от Рюгуджи. От парней тоже слуху не было эти четыре дня, не считать же короткие сообщения от Майки нормальным человеческим общением. Отвечал я на смс подчёркнуто вежливо и однотипно, потому что не знал, как отвечать Сано-семпаю. На многочисленные вопросы в стиле «как дела?» и «чем занят», я отвечал, что ничем интересным и отправлял фотографии учебников по иностранным языкам, начатую маленькую вышивку или картину, на которой пытался изобразить пейзаж. Точек соприкосновения, кроме додзё, у нас не было.       — Завтра вечером, — вместо приветствия произнёс Дракен, — в районе Шибуя. Знаешь, где храм Мусаши.       — Разберусь, — копирую его раздражающий тон голоса, продолжая рассматривать сохранившиеся на флешке фотографии, что я вывел на экран ноутбука. — Майки не мог пригласить меня лично? — спрашиваю неудержавшись. — Столько бегал за мной, чтобы потом посылать посыльного с приглашением?       — Не еби мне мозги, — рычит Рюгуджи, — хотя бы ты, Хяку       Закатываю раздражённо глаза. Кашу заварили они, а не «еби» я.       — Подходи ближе к девяти или к десяти, тебя там встретят, — продолжил инструктировать он меня, — Майки хочет познакомить тебя с ребятами.       — Меня бы для начали спросили, — фыркаю я.       — Да пошёл ты.       — Ага, — и бросаю трубку, громко хлопнув крышкой телефона.       На экране увеличенное в несколько раз лицо Кисаки. Расплывчатое, едва разборчивое, но узнаваемое. А это главное.       — Отпишусь только, что не смогу прийти сегодня, — улыбаюсь я Тачибане и достаю телефон из кармана узких джинс. не смогу прийти. появились срочные дела       Пишу быстро сообщение и отправляю его Майки. А после, подумав, дублирую его Дракену.       — Вот и всё.       — Мне как-то неудобно, — ведёт плечиком Хината, глядя в тарелку искромсаных панкейков.       — Не переживай, — прошу я, — ты, может, куда сходить хочешь? Я вот только с ярмарки, — говорю вкрадчиво, пытаясь вовлечь Хинату в разговор.       Тачибана слушает в пол-уха, явно уйдя в свои мысли. Опять.       — Мне избить его?       — Кого? — моргает Хината.       — Ханагаки, — делаю глоток из кружки, — за то, что бросил тебя.       — Ненужно никого избивать, — взяла меня за руку Тачибана, сжимая своими тонкими пальчиками мои. — Пожалуйста.       Опустошающее чувство вины скребёт где-то под ребрами, пока ещё щекоча.       — Я ведь в Мичи ещё в младшей школе влюбилась, — её пальцы обжигающе горячие, — когда он бросился защищать меня и Тетту от мальчишек. Появился из ниоткуда в синем плаще, забавный такой. Он был избит, представляешь? Как в каком-то боевике: до крови и сломанного носа. Но, — Хината искренне улыбается, а у меня ком встаёт поперёк горла, — он так улыбался в тот момент, так радовался, что смог нам помочь. Такемичи — мой герой.       Блять.       — Первой призналась ему, когда мы поступили в среднюю школу. Он ещё тогда посмеялся, не поверив, что мои чувства правдивы и идут от самого сердца. Ещё несколько недель считал, что всё это розыгрыш.       Сжимаю руку девушки, безмолвно поддерживая. Мне хочется попросить у Хинаты прощения. Искренне упасть на колени и кланяться, пока лоб не расшибу. Зачем я полез в их отношениях? Долбоёб.       — Мичи как-то изменился в последнее время. Стал более взрослым и замкнутым, — Хината смотрит куда угодно, но не на меня, — взялся, неожиданно, за учебу и познакомился с тобой. Такемичи ничего тебе не рассказывал насчёт меня?       — Мы и не общались толком, — лгать я научился мастерски, как и глушить чувства, — так, перекинулись парочкой эмейлов и позависали в боулинге. Трепался о «Свастонах» — это местная банда такая, думал, что я о них что-то знаю.       — А ты не знаешь? — не верит мне Хината.       — Так, — морщусь, — в общих чертах.       Подзываю свободной рукой официанта и заказываю нам ещё по кружке сладкого и горячего чая. Нужно отвлечься.       Хината сама переводит тему, спрашивая, в какой школе я учусь. Здесь я ответил честно, что занимаюсь домашним обучением и в школе появляюсь только тогда, когда нужно сдавать проходные тесты и экзамены. Разговор плавно перешёл на любимые дисциплины, хобби и увлечения.       Хината потихоньку приходила в себя. И это радовало.       Выходили мы из кафе поздно, когда зажглись первые фонари у дороги. На улице стало больше людей. Тачибана попросила проводить её до дома, не желая оставаться одной, а я только и рад был этому.       Я первым заметил парней в белых куртках с черной надписью «SHIN∞JUKU MOEBIUS». Они шли впереди, громко смеясь над какой-то историей или шуткой. Осмотрительно остановился, прикинувшись, что у меня развязались шнурки на ботинках, и попросив Хинату отойти к одной из каменных стен, что была увешана маленькими мерцающими лампочками. Тачибана не предала этому значения, убирая волосы за ухо. Ничего не значащий жест.       — Какая милашка, — присвистнул кто-то рядом с нами.       Медленно встаю. Парень. Обычный. В белой форме «Мёбиуса». Разве это не район одной из банд? Чего он выёбывается, разгуливая по улице в форме?       — Идём, Хина, — спокойно говорю я, не сводя грозного взгляда с парня.       «Они же все отбитые наглухо»       — И имя милое, — мурлычет он, раскинув руки, — Хина-чан. Куда же ты? — гопник пытается схватить Тачибану за руку, но я выхожу вперёд, пряча за собой Хинату.       — Какие-то проблемы? — спрашиваю я.       Он не мог не узнать меня.       — А у тебя? — точно отбитый. — Поделиться с цыпочкой не хочешь по-братски?       — Не хочу.       С ним я справлюсь.       — Ну-у, Хяку, — заныл тот, как ребенок, — поделись сучкой, — бью не раздумывая, прямо в лицо незнакомого нам парня.       — Идём, — хватаю Хинату за руку, под её громкое «ах».       «Нужно увести её», — бьётся набатом мысль в моей пустой голове.       Хинате не стоит видеть всё это дерьмо.       Обхожу резко прохожих, цепко высматривая парней в белой форме.       Сесть бы на автобус, что идёт до Шибуя, а там территория «Чёрных Драконов» и «Токийской Свастики». Парни смогут отмудохать «Мёбиус» и отвадить их от Тачибаны.       — Кто это был? — обеспокоено спрашивает меня Хината, едва поспевая за мной. — Ты их знаешь?       — Долбоёбы какие-то, — бросаю я за плечо.       Резко останавливаюсь и разворачиваюсь к узкому проулку, что располагался между двух магазинов одежды. Делаю с десяток шагов и останавливаюсь, сжимая руку девушки от безысходности.       — Думал, удрать от нас, Хяку? — булькающе спрашивает парень, сжимая свой сломанный нос ладонью.       Хлещет кровь, пачкая его форменную форму и ботинки и заливая бурыми каплями асфальт.       Поворачиваю голову, замечая зашедших в проулок парней. Не могу разобрать из-за темноты, сколько их.       — Я отвлеку их, а ты беги, — говорю уверенно, снимая рюкзак с плеча.       — Но… — бормочет напугано Хината, — как же ты?       — Я справлюсь, — бегу на парня, бросая в него рюкзак и выталкивая Тачибану вперёд, к просвету и дороге. — Беги, Хина! — кричу я.       — Сука, — гопник бросает мой рюкзак на асфальт, отпинывая его в сторону.       Проулок узкий. Ногами особо не помахаешь.       Блять.       Отхожу к стене, прикрывая спину. Встаю в защитную стойку.       Выжить бы только. И не остаться инвалидом на всю оставшуюся жизнь.       Бью первым, с наскока. Целюсь в шею, в солнечное сплетение и в пах. Отпинываю ногами сначала одного, потом второго, пропуская удар в голову. Затем ещё один. Меня хорошенько встряхнули, схватив за волосы и приложив головой к стене. Хватаю за руку, ломая пальцы.       Темно, как в жопе. Ничерта не видно.       Дышу хрипло, облизываю с зубов кровь и сплевываю. Хочется упасть рядом с парнями из «Мёбиуса».       «Больно»       Перед глазами всё плывет. Яркие огни города превратились сейчас в одно сплошное пятно. К горлу волной подкатывает тошнота. Придерживаясь стены, подхожу к рюкзаку и поднимаю его за одну из лямок. Не слышу, как кровь стучит в висках.       Дойти бы теперь до дома.       Шаги мои неуверенные, короткие. Облизываю губы, языком проходясь по кровоточащим ранкам. Меня ведёт в сторону.       — Хяку! — чьи-то горячие пальцы убирают прилипшую из-за пота челку со лба, ласково очерчивая скулы и не пострадавший нос.       — Хина, — хрипло, — почему ты не убежала? Я же просил, — заливаюсь в болезненном кашле, — такая же глупая, как Принцесса, — ругаться мне на неё не хотелось.       — Идти сможешь? — кто-то грубо поставил меня на ноги, заставляя выпрямиться.       — Тетта!       А он-то как тут оказался?       — Бери его рюкзак и мою сумку.       Меня закинули к себе на спину, как мешок с картошкой, вынося из проулка.       — Меня тошнит чего-то, — бормочу я куда-то, как я надеюсь, в район уха Кисаки.       Но тот меня не слышал. Как и не слышала Хината, вызывая машину неотложной помощи.