Не так страшен черт, как его малюют.

Вэй Ин потёр кончик носа, размышляя над уже услышанным. Если наказывали А-Чжаня и правда старейшины его клана, то к ним придёт в гости очень злой тёмный заклинатель. Но, наверно, всё же не стоило так резко. Поднявшись со своего места, он подошёл к главе Лань и учтиво ему поклонился. - Глава Лань, приношу ещё раз извинения за свой тон. Мне и правда не стоило набрасываться на вас с обвинениями, ведь это всё в книге, а не в реальности. Просто... - Просто вам так же, как и мне, очень дорог Ванцзи, - кивнул Лань Хуань, вполне понимая его. - Я не злюсь, молодой господин Вэй. В конце концов, вы справедливо осадили меня, показав, что я однобоко сужу о ситуации. И мы читаем эту книгу как раз для того, чтобы не повторить то, что там описывается. - Ну да, ну да. Вэнь Жохань дождался, когда слушатели вернутся на свои места, после чего начал чтение. Глава 100. Скорбь. Часть третья. Поразительно тонкая струна, покрытая особой краской, была практически не заметна для невооруженного глаза. Вэй Усянь, будучи эмоционально подавленным, совершенно не замечал происходящего вокруг, поэтому не увидел опасности и попался на удочку. Вэй Усянь воскликнул: — Лань Чжань, нет! Не отходи! Но Лань Ванцзи, ни секунды не медля, сделал пять шагов назад. - Будешь тут не подавленным, когда наконец понял, как в глазах окружающих выглядят поступки, ранее направленные на получение свободы, - сморщил нос Вэй Ин. - Ханьгуан-цзюнь тоже виноват, что не мог раньше признаться, - мотнул головой Лань Чжань. - В общем, оба хороши, - хмыкнула Вэнь Цин. - Ханьгуан-цзюню очень дорог старейшина Илин, - заметила Цинь Су, мечтательно вздохнув. - Всем бы так. Цзинь Гуанъяо произнёс: — Превосходно. А теперь попрошу вас вернуть Бичэнь в ножны. Раздался звон — Лань Ванцзи исполнил его требование. Вэй Усянь в гневе выкрикнул: — Ты решил, получив палец, откусить руку? - Кажется, струна на горле - убедительный аргумент, чтобы не дёргаться, - заметила Ло Цинъян. - Только не для старейшины Илин, - беззлобно фыркнул Цзян Чэн. - Зато для Ханьгуан-цзюня - очень даже, - сказал Чан Пин. - Думаю, каждый бы постарался сделать так, чтобы не спровоцировать нападавшего, - вздохнул Лань Сичень. - Но исключения всё равно бывают, - потёрла переносицу Юй Цзыюань. Цзинь Гуанъяо: — Разве это называется «получив палец, откусить руку»? В таком случае, как назвать мою следующую просьбу? Ведь я собираюсь повелеть Ханьгуан-цзюню собственноручно запечатать свои духовные каналы. Вэй Усянь гневно бросил: — Ах ты… Он не договорил — горло пронзило острой болью разрезаемой кожи, что-то потекло по шее. Лань Ванцзи болезненно побледнел. - Лань Чжань, всё нормально, - тут же заверил его Вэй Ин, ощутив, как сжались вокруг него руки. - Мгм, - ограничился междометием Лань Чжань, внимательно осмотрев его шею. - Ах ты ж! - воскликнул Не Минцзюэ, услышав про боль на горле. - А можно без таких ужасов? - проныл Не Хуайсан, которого до сих пор передёргивало от мыслей о расчленённом мертвеце. - Дёргаться-то зачем? - Юй Цзыюань выразительно посмотрела на воспитанника. - Полагаю, госпожа Юй, в этом нет вины старейшины Илин, просто кто-то натянул струну сильнее, - сказал Вэнь Жохань. Цзинь Гуанъяо добавил: — Разве он может ослушаться? Подумайте сами, молодой господин Вэй, ведь его жизнь сейчас находится в моих руках. Лань Ванцзи отчеканил: — Не. Прикасайся. К нему. Цзинь Гуанъяо: — Вы знаете, что делать, Ханьгуан-цзюнь. Спустя мгновение Лань Ванцзи повиновался: — Хорошо. Лань Сичэнь коротко вздохнул. Лань Ванцзи поднял руку и с силой сделал пару нажимов, тем самым запечатав каналы духовных сил. - Ванцзи! - встревоженно воскликнул Лань Цижэнь. - Дядя, с ним всё в порядке, - поспешил его успокоить Лань Сичень. - Это всё в книге. - Так вот как подловили Цзэу-цзюня, - фыркнул Не Минцзюэ. - Умно. - Думаете, тоже пригрозили чьей-то жизнью, глава Не? - спросил Мэн Яо. - Как вариант, вполне возможно, господин Мэн. - Учитель, а почему Ляньфан-цзунь говорит про жизнь в своих руках? - недоумевал Сюэ Ян. - Потому что Ханьгуан-цзюнь любит старейшину Илин, - сказал Сяо Синчень, слегка порозовев. - Что, даже сильнее жизни? - Вероятно, - пожал плечами Сун Лань. Цзинь Гуанъяо слегка улыбнулся и тихо произнёс: — Просто невероятно… Лань Ванцзи неотрывно наблюдал за ними. — Отпусти его. Вэй Усянь же воскликнул: — Лань Чжань! Я… я должен тебе кое-что сказать. Цзинь Гуанъяо: — Любые слова могут подождать. - Что это Ляньфан-цзунь так удивляется? - подал голос Цинь Цанъе. - Полагаю, тому, что Ханьгуан-цзюнь всё же выполнил его требование, - заметила Цинь Су. - Я так понимаю, Ляньфан-цзунь пока не собирается отпускать пленника? - скорчил рожицу Вэй Ин. - Мои извинения, господин Вэй, - развёл руками Мэн Яо. - Это что ты там собрался сказать? - с подозрением посмотрел на брата Цзян Чэн. - Откуда мне-то знать? Давай слушать. - Цин-Цин, пересядь поближе к Цижэню, - неожиданно сказал Вэнь Жохань, скользнув взглядом по строчкам. - Хорошо, дядя, - не стала спорить с ним Вэнь Цин, меняя своё место на другое, поближе к Ланям. Вэй Усянь: — Нет. Это срочно. Цзинь Гуанъяо: — Что ж, можете говорить прямо так. Он бросил эту фразу не всерьёз, однако и предположить не мог, что Вэй Усянь, будто его внезапно осенило, произнесёт: — А ведь и правда. — После чего закричит, что есть мочи: — Лань Чжань! Лань Ванцзи! Ханьгуан-цзюнь! Я… тогда я… по-настоящему искренне хотел лечь с тобой в постель! Воцарилась оглушающая тишина. Оглушающая тишина опустилась и на зал, зато гомерический хохот услышали все и посмотрели на его источник. Вэй Ин завалился назад, продолжая смеяться и размазывать по щекам счастливые слёзы. - А-Сянь... - Цзян Яньли прикрыла загоревшееся алым лицо рукавом. - Чего? - Цзян Чэн ощутил, как у него задёргался левый глаз. - Господин Вэй... - Лань Сичень растерялся, не зная, что сказать. - Бесстыдник! - возопил Лань Цижэнь, но тут же умолк от иглы, вонзившейся ему между бровей, погружаясь в сон. - Искажения ци нет, скорее всего, господин Лань был просто сильно возмущён, - сообщила Вэнь Цин, проверив его пульс. - Ханьгуан-цзюнь был бы не против, - заявил Лань Чжань, удерживая хохочущего возлюбленного. Теперь смех стал массовым. - Ванцзи, только при дяде так не шути, пожалей его слабое сердце. - Глава Лань, он ещё долго проживёт, если перестанет так остро реагировать на чужие заявления. Цзинь Гуанъяо ослабил пальцы, струны слетели с шеи пленника, режущая боль исчезла. Вэй Усянь, вне себя от нетерпения, бросился к Лань Ванцзи. Лань Ванцзи, ошарашенный признанием, прозвучавшим как гром, от которого содрогаются небеса, до сих пор не пришёл в себя от потрясения. В кои-то веки на привычно бесстрастном лице проявилось растерянное и бестолковое выражение. Вэй Усянь далеко не первый раз прижимался к нему, обхватив руками так крепко, будто от этого зависела его жизнь. Однако сейчас Лань Ванцзи словно превратился в неповоротливое бревно: оцепенел, не представляя, куда девать руки. - Зато старейшина Илин теперь не пленник, - хихикнул Не Хуайсан, одобряя шутку. - Так ты это специально? - искренне возмутился Цзян Чэн, получив в ответ кивок. - Везучий гад. - От такого у кого угодно пальцы разожмутся, - заметил Мэн Яо. - Умеете вы ошеломлять людей, господин Вэй. - На том и стоим, господин Мэн, - Вэй Ин выпрямился и постарался сесть ровнее, смахивая ладонью влажные дорожки с лица. - Ханьгуан-цзюнь ошеломлён, потому что старейшина Илин впервые признался ему в любви? - улыбнулась Цинь Су. - И сделал это при таком количестве людей, - поддержала подругу смешком Ло Цинъян. Вэй Усянь заговорил: — Лань Чжань, ты слышал, что я сказал?! Губы Лань Ванцзи шевельнулись, спустя мгновение раздался его голос: — Ты… Он привык выражать мысли лаконично, коротко и ясно, речь его никогда не была прерывистой. Однако в этот миг, охваченный нерешительностью, он запнулся. Еще через секунду он добавил: — Ты сказал… - Ну тормоз немножко старейшина Илин, что уж поделаешь, - с улыбкой пожал плечами Вэй Ин, глядя в глаза жениху. - Всё нормально, Ханьгуан-цзюнь тоже не из быстрых в плане выражения чувств, - кивнул Лань Чжань, тоже улыбнувшись. - Что не помешало Второму Нефриту признаться первым, - беззлобно фыркнул Цзян Чэн. - А ваш брат не отверг его чувства, - хмыкнул Лань Сичень. - Но если бы пораньше рассказали про вашу лобную ленту, было бы ещё лучше, глава Лань! - Я был не вправе это делать без согласия брата, господин Вэй. - Ладно, замяли. Он будто хотел повторить сказанное и тем самым убедиться, что не ослышался. Но для Лань Ванцзи произнести подобное было действительно нелегко, слова застряли в горле. Вэй Усянь тут же, нисколько не колеблясь, решил повторить: — Я сказал, что по-настоящему искренне хотел с тобой… — Кхм-кхм! Стоявший рядом Лань Сичэнь сложил правую руку в кулак и поднёс ко рту. Подумав, он со вздохом произнёс: — …Молодой господин Вэй, вы избрали самое подходящее время для разговора, и место тоже весьма подходящее. - Для этого оболтуса любое время и место будет подходящим, - фыркнула Юй Цзыюань. - Смешно, Вэй-сюн, - хихикнул Не Хуайсан. - И не стесняешься ведь. - А мне что, трудно повторить, что ли? - пожал плечами Вэй Ин. - Ну, ты всегда повторяешь что-то для наших шиди, если они не поняли с первого раза, - махнул рукой Цзян Чэн. - Мне ничего для них не жалко - ни знаний, ни наказаний. - Учитель, это прозвучало страшно, - поёжился Сюэ Ян. - Твои пятнадцать утренних кругов будут ждать тебя, А-Ян. Извинение Вэй Усяня прозвучало без намека на искренность: — Вы уж простите меня, Глава Ордена Лань, но я на самом деле не мог больше ждать. Цзинь Гуанъяо, похоже, тоже не мог больше ждать. Он развернулся и крикнул: — До сих пор не откопали?! В ответ раздался голос монаха: — Глава Ордена, вы запрятали слишком глубоко… Лицо Цзинь Гуанъяо то темнело, то бледнело, и от этого становилось крайне непривлекательным. Однако, несмотря на гнев, он не стал бранить подчинённых, лишь прикрикнул: — Поторапливайтесь! - Не останавливай старейшину Илин эти монахи, он бы так не рвался, - фыркнул Вэй Ин, скрестив руки на груди. - И не реши Цзэу-цзюнь обрушить правду на его голову. - Да тебе если не сказать в лоб, ты от этой правды будешь бегать до победного, - закатил глаза к потолку зала Цзян Чэн. - Но всё равно неожиданно. - И всё же интересно, что хочет откопать Ляньфан-цзунь? - прищурился Не Минцзюэ. - И что он так тщательно прятал. - Поверьте, не вам одному, глава Не, - вздохнул Мэн Яо. - Похоже, это всех волнует, - покачал головой Цзинь Цзысюань. В тот же миг небеса прорезала белая вспышка молнии. Спустя мгновение прозвучал раскат грома. Цзинь Гуанъяо посмотрел на небо, и его лицо сделалось мрачным. Совсем скоро заморосил мелкий дождь. Капли косыми росчерками заполнили воздух. Вэй Усянь, вцепившись в Лань Ванцзи, намеревался выплеснуть все переполняющие грудь слова, от которых готов был взорваться. Лишь ледяные капли, коснувшись лица, смогли немного остудить его пыл. - Неужели что-то могло остудить пыл старейшины Илин? - удивился Не Хуайсан. - Как видишь, Не-сюн, и такое бывает, - хмыкнул Цзян Чэн. - Хотя некоторые и первый весенний заплыв могут устроить. - Ты ещё припомни моё зимнее купание, когда дядя Цзян только принёс меня в Пристань Лотоса, - фыркнул Вэй Ин. - Благодарю, холодно. - Холоднее даже холодного источника в Облачных Глубинах? - хитро прищурился Хуайсан. - Для девяти лет и без золотого ядра - как будто в прорубь окунули, - передёрнул плечами Усянь. - Ах, да, это и была прорубь. Цзинь Гуанъяо обратился к Лань Сичэню: — Цзэу-цзюнь, начался дождь, нам лучше укрыться в храме. Несмотря на то, что Лань Сичэнь оказался в его руках, Цзинь Гуанъяо не утратил по отношению к нему прежнего уважения. В словах не было жестокости, он вёл себя с Лань Сичэнем как раньше, даже немного более вежливо. От этого становилось невозможным выплеснуть на него гнев, как говорится, «рука не поднимется ударить улыбающееся лицо». К тому же Лань Сичэнь сам по себе не являлся обладателем дурного нрава. - Надо же, какой вежливый Ляньфан-цзунь, - беззлобно фыркнул Чан Пин. - Вам что-то не нравится, молодой господин Чан? - тут же спросил Мэн Яо. - В сложившихся обстоятельствах подобное поведение выглядит, как издёвка, господин Мэн. - Тем не менее, Ляньфан-цзунь всегда вежливо себя вёл с Цзэу-цзюнем, - вздохнул Лань Сичень. - Даже несмотря на обстоятельства. - Да уж, Сиченя и правда не назовёшь скандалистом, он с каждым готов договориться, - заметил Не Минцзюэ. - Спасибо за комплимент, Минцзюэ. Цзинь Гуанъяо первым переступил порог и вошёл в главную залу, остальные последовали за ним. Днём Вэй Усянь и Лань Ванцзи уже были здесь. Просторная зала создавала ощущение величия, красные стены, украшенные золотом, сияли новизной — становилось ясно, что за храмом постоянно ухаживают и держат помещение в чистоте. Заклинатели и монахи копали землю во внутренних чертогах главной залы. Неизвестно, на какой глубине они уже находились, но всё ещё не выкопали то, что когда-то схоронил здесь Цзинь Гуанъяо. Вэй Усянь нечаянно поднял взгляд и обомлел. Статуя Гуаньинь на божественном постаменте поражала красотой. По сравнению с другими статуями Богини Милосердия, лицо её выглядело чуть менее благожелательным, но чуть более изящным и привлекательным. Обомлел же Вэй Усянь потому, что статуя Гуаньинь показалась ему смутно знакомой, похожей на одного человека. Это ведь был точь-в-точь Цзинь Гуанъяо! - Что? - удивился Мэн Яо, услышав о сходстве статуи с собой. - Это как так? - почесал в затылке Сюэ Ян. - И правда, странно, - покачала головой Цзян Жусинь. - Но ведь это невозможно, облекать в чертах богини земного человека, - немного нахмурился А-Яо, после чего его глаза расширились. - Только если этот человек уже не бродит по земле. - Не могли бы вы пояснить свои слова, господин Мэн? - обратился к нему Ли Шэнг. - Конечно, глава Ли. Я очень похож на свою матушку, Мэн Ши, и нас порой путали, если кто-то из посетителей до этого видел только одного из нас. Выходит, Ляньфан-цзунь мог выразить почтение к маме, создав статую Гуаньинь с её лицом. С первого взгляда можно и не заметить, но при сравнении с Цзинь Гуанъяо, который стоял рядом, сходство становилось всё более очевидным, даже больше чем наполовину. Вэй Усянь подумал: «Неужели Цзинь Гуанъяо настолько самолюбив? Занять место Верховного Заклинателя, властвующего над всеми кланами, ему показалось недостаточно, так он решил ещё и сделать божественную статую по своему образу, чтобы тысячи людей кланялись ему, возносили почести и возжигали благовония? Или это какое-то тёмное искусство, о котором мне ничего не известно?» Над ухом прозвучал голос Лань Ванцзи: — Присядь. - Нет, господин Вэй, это не самовосхваление Ляньфан-цзуня, - весело фыркнул Мэн Яо. - Ну, после ваших объяснений стало понятней, господин Мэн, - развёл руками Вэй Ин. - Но согласитесь, без этой информации можно было подумать именно о самовосхвалении. - Сомневаюсь, что по тёмному заклинательству есть учебники, - заметила Цзян Жусинь. - Так что старейшине Илин приходилось постигать его методом проб и ошибок. - Думаете, старейшина Илин не мог найти на Луаньцзан записи своего предшественника? - хмыкнул Вэнь Жохань, посмотрев на неё. - Кто знает, малая вероятность подобного есть, глава Вэнь. Вэй Усянь немедленно пришёл в чувство. Лань Ванцзи отыскал на полу в храме четыре подушки для сидения: две отдал Лань Сичэню и Цзинь Лину, две оставил для себя и Вэй Усяня. По какой-то причине и Лань Сичэнь, и Цзинь Лин устроились на своих подушках как можно дальше от них, и к тому же, не сговариваясь, устремили взгляды вдаль. Цзинь Гуанъяо и остальные направились во внутренние чертоги залы, проверить, как продвигаются работы. Вэй Усянь, держа Лань Ванцзи за руку, усадил его на подушку и уселся сам. Возможно, пребывая в замутнённых чувствах, Лань Ванцзи от рывка покачнулся и лишь после этого сел ровно. Вэй Усянь, немного успокоившись, вгляделся в его лицо. - Что, неужели застеснялись? - сделал недоумённое лицо Вэй Ин. - Знаете, господин Вэй, более неподходящего времени и места признаться в таком старейшине Илин пришлось бы поискать, - кашлянул в кулак Лань Сичень. - Зато обеспокоенный старший брат сразу увидит, что несмотря на свои действия, старейшина Илин тоже испытывает чувства к Ханьгуан-цзюню, пусть ему и сложно поверить в то, что он их достоин. - Вэй Ин всегда будет достоин всего, чего пожелает, - шепнул на ухо возлюбленному Лань Чжань. Лань Ванцзи опустил веки, так что невозможно было разглядеть его настроения. Вэй Усянь понимал, что всего несколько слов, произнесённые ранее, не смогут до конца убедить Лань Ванцзи. Он, по незнанию, столько раз подвергал его мучениям пострашнее линчи, при этом радостно смеясь, что теперь недоверие было бы более чем нормальной реакцией. У Вэй Усяня неприятно защемило в груди при мыслях об этом, сердце кольнуло болью так, что по телу прошла лёгкая дрожь. Вэй Усянь не решился углубляться дальше в размышления; он знал лишь одно — нужно сделать ещё несколько решительных шагов навстречу Лань Ванцзи. - Незнание - самый страшный враг, - вздохнул Лань Сичень. - А додумывание за человека - ещё хуже, - фыркнула Цзян Жусинь. - Равно как и намеренное сокрытие информации. Так что нечего стыдить А-Сяня, глава Лань, вы тоже хороши. А потом ещё удивляетесь, что другой человек поступает вопреки нашим ожиданиям! - Вы правы, старейшина Цзян, - учтиво поклонился ей Хуань. - Приношу свои извинения. - Даже великие умы могут чего-то не знать, а уж сфера чувств и вовсе область, не поддающаяся рациональному анализу! Он произнёс: — Лань Чжань, смотри… смотри на меня. В его голосе слышалось напряжение. Лань Ванцзи ответил: — Мгм. Глубокий вдох. Вэй Усянь тихо заговорил: — …У меня в самом деле очень плохая память. Многое из того, что случилось в прошлом, я совсем не помню. Произошедшее в Безночном городе и несколько дней спустя… я нисколько не запомнил. После его слов глаза Лань Ванцзи чуть округлились. - Иногда умение забывать - это благо, - вздохнул Мэн Яо. - Почему, господин Мэн? - тут же спросил Оуян Чанмэй. - Потому что я помню и плохое, и хорошее, глава Оуян. Иногда это очень мешает. - Некоторые события из книги и я рад бы забыть, - передёрнул плечами Вэй Ин. - Уж слишком травмирующими они стали. - Поверьте, не вы один, господин Вэй, - поморщилась Цзинь Ливэй, соглашаясь с ним. - Всё хорошо, матушка, - пожал её ладонь Цзинь Цзысюань, понимая, что бы той хотелось забыть. - Думаю, Цижэню пока не стоит просыпаться, - весело фыркнул Вэнь Жохань, скользнув взглядом ниже по странице. - А то опять придётся откачивать. - Хорошо, дядя, - пожала плечами Вэнь Цин. Вэй Усянь внезапно схватил его за плечи и сразу продолжил: — Но! Но с сегодняшнего дня я буду помнить всё, что ты мне говорил, что ты для меня делал! Я не забуду ничего! — …… Вэй Усянь: — Ты замечательный. Ты нравишься мне. — …… — Или лучше сказать по-другому. Сердце радуется при виде тебя, люблю тебя, хочу тебя, не могу без тебя, всё-что-угодно тебя. — …… — Я хочу всю жизнь ходить с тобой на ночную охоту. — …… - Вэй Ин? - закашлялась от смеха Цзян Жусинь, весело глядя на озорника. - Вэй Ин ничего не говорил, это всё старейшина Илин! - воскликнул Вэй Ин, пряча покрасневшее лицо в ладонях. - А он откровенен, - весело хмыкнул Не Минцзюэ. - Зато наконец честен со своими чувствами, - хихикнул Не Хуайсан. - Мгм, - нахмурился Лань Чжань, которому не понравилось, что это признание слышат все. Зато уши полыхали алым. - Неужели на старейшину Илин так подействовали упрёки Цзэу-цзюня в слепоте? - приложила ладошки к покрасневшим щекам Цинь Су. - Что он решил высказаться прямо и откровенно? - заметила Ло Цинъян. - Зато Ханьгуан-цзюнь не знает, что сказать, - смутился Сун Лань. - Да тут любой бы растерялся, - пискнул от смущения Сяо Синчень, соглашаясь с другом. Вэй Усянь сложил три пальца вместе, указал на небо, на землю, затем приложил к сердцу и произнёс: — И ещё каждый день делить с тобой ложе. Я клянусь, это не какой-то спонтанный порыв и не глупые забавы, которыми я дразнил тебя раньше, и тем более благодарность здесь ни при чём. В общем говоря, никакой другой ерунды. Ты просто по-настоящему нравишься мне, нравишься так, что я хочу делить с тобой постель. Не хочу никого, кроме тебя, никто не сможет заменить тебя. Можешь делать со мной всё, что хочешь, как хочешь, мне всё нравится, лишь бы ты только пожелал со мной… - Я в домике! - Вэй Ин развернулся и спрятал лицо в белоснежных одеждах. - А-Сянь... - Цзян Яньли тоже поспешила прикрыть покрасневшее лицо рукавом. - В этой ситуации А-Лину можно только посочувствовать, - вздохнул Цзинь Цзысюань, обнимая невесту. - Почему? - невольно спросил Цзян Чэн, посмотрев на жениха сестры. - Потому что ему приходится слушать эти откровенные признания старейшины Илин! Его речь прервал внезапный порыв ветра, ворвавшегося в храм, который потушил все горящие внутри свечи, ряд за рядом. Они даже не заметили, как мелкий дождик обернулся ливнем. Бумажные фонари, что со стуком покачивались за стенами храма Гуаньинь, давно промокли и погасли. Всё вокруг погрузилось в непроглядную тьму. Вэй Усянь не мог произнести ни звука. В этой темноте Лань Ванцзи крепко прижал его к себе и закрыл рот поцелуем. - И там целуются, - фыркнул Сюэ Ян, которому предусмотрительный Сяо Синчень закрывал уши ладонями два абзаца подряд. - Зато хоть несколько фэней помолчат, - закатил глаза к потолку Цзян Чэн. - Это точно, - проворчал Су Шэ, смущённый не меньше остальных. - Зато найден эффективный способ перекрыть эти откровения, - хихикнул Не Хуайсан. Дыхание Лань Ванцзи сделалось частым и прерывистым, охрипший голос раздался возле уха Вэй Усяня: — …Сердце радуется при виде тебя… Вэй Усянь прижался к нему крепче. — Да! Лань Ванцзи: — …Люблю тебя, хочу тебя… Вэй Усянь повторил громче: — Да! Лань Ванцзи: — Не могу без тебя… Не хочу никого, кроме тебя… никто не сможет заменить тебя! - Они опять начали! - дурашливо воскликнул Не Хуайсан. - А ты чему так откровенно радуешься? - хмуро посмотрел на сияющего брата Не Минцзюэ. - Они бы там ещё начали игры... - проворчал Цзян Чэн, и в него тут же полетели сразу две подушки. Одну он успел поймать, но вот вторая угодила ему в лицо, опрокидывая назад. - А-Сянь, - укоризненно посмотрела на него Цзян Яньли. - А это не я, - развёл руками Вэй Ин, повернувшись к ней. - Второй молодой господин Лань... - Прошу прощения, дева Цзян, - поклонился ей Лань Чжань, не выглядя при этом раскаивающимся. - Ладно, прости, А-Сянь, перегнул палку, - заметил Ваньинь, вставая с пола. - Не стоило этого говорить. - И ты меня извини, но и без твоих слов очень смущающе слушать главу. Он раз за разом повторял слова, сказанные ему Вэй Усянем, голос дрожал вместе с телом; Вэй Усяню даже в какой-то момент показалось, что он вот-вот заплачет. С каждой фразой его руки на талии Вэй Усяня сжимались крепче, до сдавливающей боли, но Вэй Усянь смыкал руки за его спиной всё сильнее и сильнее в ответ, будто готов был перестать дышать, но стерпеть, и даже пожалеть, что нельзя прижаться ещё крепче. Перед глазами стояла темнота. Они прижимались друг к другу так тесно, что биение сердец скрыть было невозможно. Вэй Усянь впервые столь явственно ощущал, как бешено колотится сердце Лань Ванцзи, как рвётся из него невыносимый жар. И ещё как на его шею упала и тут же бесследно исчезла, будто её и не было вовсе, слеза. - А-Чжань? - недоумённо заглянул ему в лицо Вэй Ин. - Ничего, просто Ханьгуан-цзюнь счастлив, - покачал головой Лань Чжань, прижимая его к себе. - Потому что его чувства оказались взаимными? - Да, именно поэтому. - Что, уже можно будить? - кашлянула старающаяся выглядеть невозмутимой Вэнь Цин, показывая на пациента. - Да, можешь будить, - кивнул Вэнь Жохань, глядя, как племянница убирает иглу со лба Лань Цижэня и приводит его в чувство. - И много я пропустил? - спросил уже немного успокоившийся Лань Цижэнь, садясь ровнее. - Немного, дядя, - дипломатично ответил Лань Сичень, наливая ему в пиалу тёплую воду и помогая выпить. - Абзацев пять примерно. В передней зале послышались чьи-то торопливые шаги. Это Цзинь Гуанъяо и несколько заклинателей вернулись из внутренних чертогов, куда уходили проконтролировать процесс. Двое монахов вышли против бушующего ветра, лишь с огромным усилием им удалось закрыть распахнувшиеся створки ворот, а затем запереть на увесистый засов. Цзинь Гуанъяо в свою очередь вынул огненный талисман и легко подул на него. При помощи горящей бумаги талисмана он снова зажёг красные свечи, чьё тусклое желтоватое пламя стало единственным источником света в одиноком храме среди ночного дождя. Внезапно снаружи послышался отчётливый стук. Кто-то стучал в ворота. Все, кто находился внутри, моментально насторожились и посмотрели в сторону входа. Двое монахов, что запирали засов, будто перед встречей с опасным врагом бесшумно направили острия мечей на ворота. - И кто же к ним пришёл? - хмыкнул Не Минцзюэ. - Неужели уже имеющегося в храме народа мало? - покачал головой Цзинь Цзысюань. - Видимо, не хватило, Цзинь-сюн, - хихикнул Не Хуайсан. - Явно чего-то опасаются, - заметил Цзян Фэнмянь. - Возмездия, к примеру, - предположила Юй Цзыюань. - Так основная масса мстителей уже в храме, - напомнила подруге Цзинь Ливэй. - Видимо, кто-то ещё остался невовлечённым, - пожала плечами Ло Цинъян. Цзинь Гуанъяо без тени эмоций спросил: — Кто это? Снаружи раздался голос: — Глава Ордена, это я! Голос принадлежал Су Шэ. Цзинь Гуанъяо подал знак, и монахи отворили засов. Су Шэ вместе с порывом ветра и брызгами дождя ворвался в храм. - Что, опять? - тяжело вздохнул Су Шэ, стоило его персонажу появиться в книге. - Смиритесь, господин Су, здесь вы не положительный герой, - развёл руками Ли Шэнг. - По крайней мере, в книге, - внёс уточнение Оуян Чанмэй. - А вот в жизни вы сами решаете, каким быть. - Похоже, мы нашли того, кто свечку держал, - с умным видом заявил Сюэ Ян, заставив слушателей рассмеяться. - Скорее информацию сообщал Ляньфан-цзуню, - хихикнул Вэй Ин, подмигнув ученику. - Ну я о том и говорю, учитель. - Мы так и поняли, А-Ян. Пламя красных свечей всколыхнулось от ветра и заморгало, грозясь в любой момент погаснуть. Монахи поспешили запереть ворота. Ливень промочил Су Шэ до нитки, от взгляда веяло холодом. Он весь продрог, даже губы слегка посинели. Правую руку мужчина держал на мече, левой тащил человека. Оказавшись внутри, он уже собирался бросить ношу, но тут увидел сидящих рядом на двух подушках Вэй Усяня и Лань Ванцзи, которые всё никак не могли оторваться друг от друга. Совсем недавно эти двое принесли ему большие неприятности, и теперь он в один момент изменился в лице и выхватил меч из ножен. Глянув на Цзинь Гуанъяо, Су Шэ увидел, что тот стоит с видом, будто ничего страшного не произошло. Тогда он успокоился и понял, что теперь эти двое — их пленники. - Глава Молин Су решил искупаться под дождём? - светски поинтересовалась языкастая Вэнь Цин. - Главе Молин Су просто не повезло под него попасть и промокнуть, - сообщил Су Шэ. - И кого это он с собой притащил? - осведомился Не Минцзюэ. - Кто знает, глава Не, кто знает, - заметила Цзинь Ливэй. - Зная старейшину Илин, пленниками они недолго пробудут, - фыркнул Цзян Чэн. - А зная Саньду Шеншоу, он обязательно присоединится к веселью, - показал брату язык Вэй Ин. - Ну а как же такое пропустить? Веселье - и без него? Слушатели захихикали. Цзинь Гуанъяо спросил: — Что случилось? Су Шэ: — Встретил его по дороге сюда. Подумал, что пригодится, вот и схватил. Цзинь Гуанъяо подошёл, опустил взгляд и задал ещё вопрос: — Ты его не поранил? — Нет. Он потерял сознание от испуга. — Договорив, он бросил человека на пол. - Да кто он такой, чтобы людьми бросаться? - фыркнула Юй Цзыюань. - Судя по всему, подручный Ляньфан-цзуня, - сказала подруге Цзинь Ливэй. - Кто там должен пригодиться? - скрестил руки на груди Не Минцзюэ. - Дагэ, давай подождём, пока нам это скажут, - призвал друга к порядку Лань Сичень. - И кто ж там такой пугливый? - заметил Цзян Чэн. - Возможно, мы знаем этого человека, А-Чэн, - предположила Цзян Яньли. - А тут по-любому к окончанию книги новых персонажей не появится, - дёрнул плечом Вэй Ин. Цзинь Гуанъяо: — Миньшань, не будь столь жестоким. Он испуга не вынес, а ты его бросаешь. Су Шэ поспешил ответить: — Есть, — и немедля приподнял только что брошенного пленника, после чего осторожно положил его рядом с Лань Сичэнем. Тот присмотрелся, убрал с лица человека прилипшие от дождевой воды волосы и увидел, что перепугавшимся до обморока был не кто иной, как Не Хуайсан. По всей видимости, закончив восстановление сил в Пристани Лотоса, он направлялся обратно в Цинхэ, по дороге Су Шэ его и схватил. - Ага, в хозяйстве пригодится всё, - пошутил Вэй Ин, заставляя слушателей хихикнуть. - С чего это Незнайка в разряд полезного имущества перешёл? - надулся Не Хуайсан. - Да ладно тебе, диди, - хмыкнул Не Минцзюэ, взъерошив ему волосы. - Оставь мою причёску в покое, дагэ! - Зато запоздало проявили к нему человечность, - фыркнула Ло Цинъян. - И то только после замечания Ляньфан-цзуня, - сказала Цинь Су. - Извини, брат. - Я не обиделся, - с улыбкой качнул головой Мэн Яо. Лань Сичэнь, подняв взгляд, спросил: — Зачем тебе понадобился Хуайсан? Цзинь Гуанъяо ответил: — На одного Главу Ордена в моих руках стало больше, это нагонит страха на остальных. Впрочем, не изволь беспокоиться, брат. Ты всегда знал, каково моё отношение к Хуайсану. Когда придёт время, я непременно отпущу вас в целости и сохранности. Лань Сичэнь бесстрастно произнёс: — Должен ли я тебе верить? — Как сочтёшь нужным. Поверить или не поверить, выбора у тебя особенно нет. - Свидетелей обычно убирают, - невзначай напомнил Вэнь Жохань, подняв взгляд от книги. - Не думаю, что Ляньфан-цзунь причинит вред Цзэу-цзюню, - отрицательно качнул головой Мэн Яо. - Цзэу-цзюню - да, а вот насчёт остальных не уверен, - заметил Не Минцзюэ. - А-Лин! - ахнула Цзян Яньли, вспомнив, что сын находится тоже в храме. - Думаю, всё будет в порядке, - постарался её успокоить Цзинь Цзысюань. - Хотелось бы в это верить, - прищурилась Цзинь Ливэй. - Нам только это и остаётся делать, - вздохнул Цзян Фэнмянь. - Надеемся на лучшее, - кивнул Сун Лань. Тем временем Су Шэ перевёл полный неприязни взгляд на Вэй Усяня и Лань Ванцзи. Затем премерзко усмехнулся и произнёс: — Ханьгуан-цзюнь, Старейшина Илин, вот уж не думал, что мы с вами свидимся так скоро. Да к тому же ситуация кардинально изменилась. Ну как, по нраву ощущения? Лань Ванцзи не удостоил его ответом. Он никогда не обращал внимания на низкие провокации. Вэй Усянь же подумал: «Разве ситуация кардинально изменилась? С горы Луаньцзан ты в панике бежал, а теперь разве не находишься в бегах?» - Приношу свои извинения, молодой господин Вэй, - поклонился Су Шэ. - Да ладно, это же всё в книге, - пожал плечами Вэй Ин. - Мгм, - Лань Чжань был не согласен, но всё же промолчал. - Хотя да, ситуация изменилась, старейшина Илин наконец смог признаться в своих чувствах! Пусть и с чужого пинка. - Первый пнувший Вэй Ина получил по заслугам от расчленённого мертвеца. - Лань-сюн, ну зачем ты про это напомнил! - тут же заныл Не Хуайсан. Однако Су Шэ, очевидно, многие годы держал все в себе, и теперь ему не требовалось внешнего раздражителя, чтобы злость взметнулась до небес и слова, пусть даже оставшиеся без ответа, потекли наружу. Он бросил на Лань Ванцзи оценивающий взгляд и насмешливо произнёс: — Даже в такой момент всё разыгрываешь из себя само спокойствие? До каких пор собираешься держаться? Лань Ванцзи по-прежнему молчал. Лань Сичэнь ответил вместо него: — Глава Ордена Су, не припомню, чтобы во время вашего обучения искусствам в Ордене Гусу Лань мы чем-то обидели вас. Почему вы так накинулись на Лань Ванцзи? - Кстати, да, чем тебе не угодил мой брат, Су Шэ? - обратился к нему Лань Сичень. - Простите, глава Лань, - тут же поклонился ему Су Шэ, бледнея. - Молодой господин Вэй уже говорил со мной ранее и объяснил, что то, что я принимал за высокомерие в выражении лица Второго Нефрита, на самом деле таковым не является. - Молодой господин Су, копировать некоторые привычки других людей не зазорно, - качнул головой Вэй Ин. - Но целиком и полностью подражать кому-то - это забывать настоящего себя. А вы всё-таки отдельная личность, со своим воспитанием и вложенными родителями ценностями. - Учитель, вы точно не бодхисаттва? - хитро прищурился Сюэ Ян. - Сплюнь, А-Ян. Нет, по-настоящему плеваться не надо, а то нас тётушка заставит полы перемывать. Су Шэ: — Разве я посмел бы накинуться на второго молодого господина Ланя, который с детства одарён настолько, что все непомерно гордятся им? Мне всего-то не по душе его облик, который всем своим видом говорит, насколько выдающейся личностью он сам себя считает. Вэй Усянь не единожды убеждался, что ненависть к человеку может быть абсолютно беспричинной, однако в этот раз он не смог удержаться от мысли, что всё это очень странно. Он произнёс: — Разве Ханьгуан-цзюнь говорил когда-то, что считает себя выдающимся? Насколько я помню, среди правил Ордена Гусу Лань есть одно, гласящее «запрещено держаться высокомерно и заносчиво». - Вэй Ин молодец, - Лань Чжань поцеловал его в висок. - Но всё равно с таким количеством правил на нормальную жизнь времени не остаётся, - сморщил нос Вэй Ин. - Да будет пересмотрено их количество в сторону уменьшения, будет, - тяжко вздохнул Лань Цижэнь. - Вот и правильно, хоть жить нормально начнёте, - одобрил Вэнь Жохань. - Зато ими Вэнь Чао разозлили, - шепнул на ухо сестре Цзян Чэн. - Сколько А-Сянь перечислить успел, пока не прервали? - уточнила Цзян Яньли. - Штук двадцать по порядку. Цзинь Лин: — Откуда тебе известны правила Ордена Гусу Лань? Вэй Усянь потёр подбородок. — Приходилось не раз переписывать, вот и запомнил. Цзинь Лин без раздумий выпалил: — Тебе что, больше делать было нечего, как переписывать правила Ордена Гусу Лань? Ты же не… — он собирался сказать «ты же не из этого клана», но на середине фразы посчитал её неуместной, поэтому с потемневшим лицом прикусил язык. - А самого главного не запомнил, - фыркнул Лань Цижэнь. - Запомнить - ещё не значит в них разобраться, - сморщился, как от кислого, Вэй Ин. - Просто А-Сяню было неинтересно, - хихикнула в ладошку Цзян Яньли. - А-Ли, вот как могут быть интересны одни запреты? Хоть бы пояснения давали, почему нельзя. Где поощрения, чтобы хотелось следовать этим правилам? А нету. - Согласен с господином Вэем, Цижэнь, - усмехнулся Вэнь Жохань. - Уж кто бы сомневался, ты и сам тот ещё бунтарь. Вэй Усянь рассмеялся. — Только не говорите, что Глава Ордена Су такого мнения лишь потому, что лицо Ханьгуан-цзюня с детства выглядит холодным словно лёд? Если так, Ханьгуан-цзюню должно быть смертельно досадно это слышать. Он ведь абсолютно ко всем обращается с тем же лицом. Глава Ордена Су, вам следовало бы возрадоваться, что вы обучались искусствам не в Ордене Юньмэн Цзян. Су Шэ холодным тоном спросил: — Почему же? - Зато на чтениях явно оттаял, - хихикнула Цинь Су. - И мы наконец увидели обычного человека, - согласилась с подругой Ло Цинъян. - Который умеет любить и испытывать злость, - кивнула Мо Тинг. - Но Юньмэн Цзян - очень хороший Орден, - удивился Су Шэ. - Полностью согласен, - хихикнул Сюэ Ян. - Но явно есть какое-то "но..." - хмыкнула Цзян Жусинь. Вэй Усянь ответил: — В таком случае я бы давно обозлил вас до смерти. В юности я каждый день совершенно искренне мнил себя исключительным, потрясающим талантом, поистине, мать его, выдающимся и невероятным. Кроме прочего, я не просто считал так в душе, я ещё и повсюду заявлял об этом вслух. На лбу Су Шэ вздулись вены. — Закрой рот! — Он собирался ударить, однако Лань Ванцзи прижал Вэй Усяня и защитил объятием. - Каюсь, грешен, - дурашливо сказал Вэй Ин. - В кои-то веки не соврал, - беззлобно фыркнул Цзян Чэн. - Но и совсем принижать свои таланты не стоит, А-Сянь, - с улыбкой погрозила ему пальцем Цзян Яньли. - Вэй Ин очень талантлив, - кивнул Лань Чжань. - У каждого есть свои достоинства и недостатки, - вздохнул с раскаянием Цзинь Цзысюань. - А заниматься лучше тем, к чему лежит душа, - заметил Не Хуайсан, обмахиваясь веером. Су Шэ застыл на полпути, размышляя, стоит ли осуществить задуманное, когда Вэй Усянь высунулся из-за спины Лань Ванцзи и произнёс: — Не стоит действовать опрометчиво, Глава Ордена Су, всё-таки Ляньфан-цзунь весьма почтительно относится к Цзэу-цзюню. Как думаете, обрадуется ли Ляньфан-цзунь, если вы пораните Ханьгуан-цзюня? Су Шэ остановился именно потому, что ему в голову пришла такая же мысль. Но стоило Вэй Усяню её озвучить, как это разозлило его ещё сильнее. Не в силах смириться с поражением, он решил вновь бросить насмешку: — Не думал я, что легендарный Старейшина Илин, наводящий ужас на оба мира — живых и мёртвых, тоже может испугаться смерти! Вэй Усянь, ни капли не смутившись, ответил: — Благодарю за комплимент. Вот только, я не боюсь смерти, всего лишь не хочу умирать. - Как всегда, тебе нужно озвучить очевидное, - фыркнул Цзян Чэн. - Ну вот такой я, - развёл руками Вэй Ин. - Ну да, лучше не стоит трогать Ханьгуан-цзюня, - заметила Ло Цинъян. - А то старейшина за него голову откусит, - хихикнула Цинь Су. - Это со всеми дорогими ему людьми актуально, - кивнула Цзян Жусинь. - А кому бы захотелось умереть? - сморщил нос Сюэ Ян. - Все хотят жить, только не у всех выходит. - К примеру, затяжная болезнь может нас лишить родного человека, - вздохнул Мэн Яо. - Или холод с голодом, - нахмурился Чэнмэй. Су Шэ с холодной усмешкой бросил: — Глупые придирки к словам, просто смешно. Разве существует разница между страхом смерти и нежеланием умереть? Вэй Усянь, удобно устроившись в объятиях Лань Ванцзи, ответил: — Разумеется, разница существует. К примеру, если сказать — «я не хочу отрываться от Лань Чжаня» и «я боюсь оторваться от Лань Чжаня» — разве это одно и то же? — Однако, поразмыслив, он добавил: — Прости, я беру слова назад. По моим ощущениям, в данном случае фразы действительно практически равнозначные. Лицо Су Шэ буквально позеленело от злости, на что Вэй Усянь как раз рассчитывал. Как вдруг где-то рядом прозвучал лёгкий смешок. Настолько тихий, что могло показаться, будто он ослышался. - Разница между страхом смерти и нежеланием умереть существует, - постучал по кончику носа Вэй Ин, привлекая внимание. - Точно так же, как и между "украл" и "ограбил". Страх смерти - это именно страх, когда ты в каждой тени видишь опасность для себя и либо ничего не делаешь, вздрагивая от малейшего шороха, либо излишне суетишься. А нежелание умирать - скорее посыл, призыв бороться с обстоятельствами, в которых ты оказался. - Вэй-сюн, ты и правда очень понятно объясняешь, - заметил Не Хуайсан, обмахиваясь веером. - Поэтому его так обожают младшие и адепты постарше, - с улыбкой кивнула Цзян Яньли. - Ещё бы научиться вовремя промолчать, вообще цены бы не было, - хмыкнула Юй Цзыюань. - Кому-то стало весело, - фыркнул Цзян Чэн. Резко вскинув голову, Вэй Усянь отчетливо увидел в уголке рта Лань Ванцзи слабую, словно чистое сияние солнечного света на снегу, улыбку, которая ещё не успела растаять. И в этот раз шокировано застыл не только Су Шэ, но и Лань Сичэнь, и Цзинь Лин. Все на свете знали, что лицо Ханьгуан-цзюня никогда не трогает улыбка, оно словно покрыто инеем и отражает полное отсутствие интереса к жизни. Почти никто никогда не видел, чтобы он улыбался, даже чтобы слегка приподнимал уголок рта. Никто не мог предположить, что сможет лицезреть его улыбку в подобной ситуации. Глаза Вэй Усяня моментально сделались большими и круглыми. - Благодарю, что снова научили Ванцзи улыбаться, господин Вэй, - кивнул Лань Сичень. - Ох, ну что вы, глава Лань, - смутился Вэй Ин. - Здесь немаловажную роль сыграло то, что и самому Лань Чжаню этого захотелось. - У Ханьгуан-цзюня красивая улыбка, - мечтательно завздыхали юные девы. - Цансэ тоже могла любого растормошить, - заметил Цзян Фэнмянь. - Даже Цижэня. - Ага, и всё время смеялась надо мной, - поморщился Лань Цижэнь. - А потом сбрила мою бородку. - Но согласись, без неё ты выглядишь моложе, - хмыкнул Вэнь Жохань. - А уважение либо есть, либо нет, старением его не завоюешь. - А без неё меня вообще не слушались. - Значит, сделай свои уроки интересней, тогда и молодой вид не станет помехой. Мгновения спустя он сглотнул, кадык перекатился вверх-вниз, затем раздался его голос: — Лань Чжань, ты… Именно в этот момент снаружи послышался стук. Су Шэ выставил перед собой меч, крепко сжал оружие в руках и настороженно спросил: — Кто?! Вместо ответа створки ворот разлетелись на части! - Не будь я уже в тебя влюблён, влюбился бы в твою улыбку, Лань Чжань, - сделал ему комплимент Вэй Ин. - Они когда-нибудь прекращают? - закатила глаза к потолку Вэнь Цин. - Ой, сестрица Цин уже нацелилась сделать из нас ёжиков. - Значит, будем перефыркиваться, если она так сделает, - с серьёзным видом заявил Лань Чжань. Слушатели засмеялись. - Он его ещё и шутить научил, - покачал головой Цзян Чэн. - Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным, Цзян-сюн, - хихикнул Не Хуайсан. Вместе с дождём и ветром внутрь ворвалась сверкающая фиолетовая молния, которая нанесла удар прямо в грудь Су Шэ, отбросив того далеко прочь. Су Шэ с силой ударился о колонну из красного дерева, изо рта фонтаном хлынула кровь. Двое монахов, задетые ударной волной, повалились на землю, не в силах подняться. Человек в фиолетовых одеяниях перешагнул порог и уверенным шагом вошёл в главную залу. Несмотря на перекрёстный ветер и дождь снаружи, он совершенно не промок, лишь полы одежды немного потемнели от воды. В левой руке он держал зонт из промасленной бумаги, капли дождя стучали по поверхности зонта, разбиваясь брызгами. В правой руке всё ещё сверкал холодным светом Цзыдянь, заполняя пространство яростным треском. Выражение лица человека было ещё темнее, чем ночь с грозой и ливнем. - А вот и Саньду Шеншоу явился, - сказал Мэн Яо. - Подтянулся на звуки веселья, - хихикнул Вэй Ин. - Ну уж простите, что опаздываю, - съязвил Цзян Чэн. - Как смог, так и появился. - Тебя же не ругают, А-Чэн, - с улыбкой успокоила его Цзян Яньли. - И не торопят. - Конец главы, - заявил Вэнь Жохань, закрывая книгу и убирая её на столик. Поскольку это была финальная на сегодня, слушатели могли расходиться по комнатам, чтобы лечь спать.