Не так страшен черт, как его малюют.

Несколько минут, чтобы спокойно выдохнуть и с новыми силами взяться за чтение. К семейству Ланей подошел один из адептов и совершил вежливый поклон. - Глава клана Лань, - обратился он к старшему из братьев. - Могу ли я читать эту главу после вас? - Конечно, Су Шэ, - Лань Сичень спокойно передал адепту в руки книгу, и тот вернулся на своё место. Пролистнув страницы, Су Шэ откашлялся и начал читать. "Глава 24. Злость. Часть вторая. Цзян Чэн добавил: — Одолжи мне свою собаку. Цзинь Лин вышел из ступора и в нерешительности замялся, но всё же свистнул, только когда Цзян Чэн яростно сверкнул на него глазами. Чёрная собака-оборотень тут же, всего в три прыжка, примчалась на зов, и Вэй Усянь в страхе замер, оказавшись неспособным переступать одеревеневшими ногами, так что его опять пришлось тащить. - Сестра, Сянь-Сяня обижают! - проныл Вэй Ин, уткнувшись лицом в плечо сестры, заставив слушателей тихо посмеяться. - А меня обижают твои подозрения в том, что я могу так сделать, - фыркнул Цзян Чэн, скрестив руки на груди. - Ты правда не будешь одалживать у Цзинь Лина этого мехового монстра? - исподлобья посмотрел на него Усянь. - Не буду, не буду, - со вздохом пообещал Ваньинь, взъерошив ему челку. - Знаю же о ваших взаимных антипатиях. - Ну ладно тогда. Цзян Чэн отыскал пустую комнату и запихнул свою жертву внутрь, заперев за собой дверь. Собака послушно последовала за ними и села у входа, и Вэй Усянь напряжённо впился в неё глазами, опасаясь, что собака напрыгнет на него в любую секунду. Вэй Усянь вдруг осознал, что над ним одержали победу за столь короткий срок и подумал: «Цзян Чэн действительно как свои пять пальцев знает, какими методами со мной можно справиться на раз-два». Тем временем Цзян Чэн неспешно присел за стол и налил себе пиалу чая. В воздухе повисла тишина. От напитка в пиале всё ещё исходил пар. Не сделав ни единого глотка, Цзян Чэн швырнул её оземь. Он натянул на лицо подобие улыбки: — Ты... ничего не хочешь мне сказать?.. - А что говорить-то? - буркнул Вэй Ин, насупившись. - Почему от меня столько бегал? - фыркнул Цзян Чэн, словно они продолжали книжный диалог. - Не хотел ещё ближе общаться с Цзыдянем. Да и твоё настроение при встрече явно не располагало к конструктивному диалогу. - А-Сянь, А-Чэн, успокойтесь, - с улыбкой обратилась к своим братьям Цзян Яньли. - Ещё неизвестно, как по книге пройдет это разговор, а вы уже его вариацию отыгрываете. - Ладно, мы подождём, - хитро переглянулись братья, хором отвечая сестре. Цзян Чэн вырос вместе с Вэй Усянем и потому бесчисленное множество раз наблюдал, как тот в панике удирал при виде собаки. Вэй Усянь мог бы прибегнуть к софистическим уловкам и заставить сомневаться кого угодно, но отрицать очевидное перед лицом того, кто знал его как облупленного, не имело смысла. Преодолеть это препятствие оказалось намного сложнее, чем перехитрить Цзыдянь. Вэй Усянь искренне ответил: — Я не знаю, что должен тебе сказать. Цзян Чэн еле слышно прошелестел: — А ты так и не образумился. - Хотя я бы удивился, если бы это произошло, - противореча книжному себе, заметил Цзян Чэн. - Зачем мне образумливаться? - пожал плечами Вэй Ин. - А зачем умному человеку притворяться дураком? - С дурака спроса меньше! - Значит, всю следующую неделю утренние тренировки проводишь ты, - усмехнулась Юй Цзыюань, насмешливо глядя на корчащего грустные рожицы первого ученика. - Да, госпожа Юй, - скорбно вздохнул Усянь, ненавидевший ранние подъёмы. С самых юных лет всё их общение сводилось к взаимным колкостям и ехидным перепалкам. Вэй Усянь тотчас же, не подумав, выпалил: — Я смотрю, ты тоже не очень-то продвинулся вперёд… Ярость Цзян Чэна достигла такого порога, что обернулась хохотом: — Ну что ж, давай-ка проверим, кто из нас остался прежним! Неподвижно сидя за столом, он дал команду собаке-оборотню. Та немедленно поднялась! - И ничего смешного нету! - обидчиво воскликнул Вэй Ин, прижимаясь к сестре и второй рукой обнимая А-Юя. - А я и не смеюсь, - устало заметил Цзян Чэн, дав ему щелбан по лбу. - Успокойся. - Видимо, поговорить надо было раньше, - постарался отвлечься от темы собак Усянь. - Судя по всему, Саньду Шеншоу весьма обиделся. - А потому что не надо геройствовать направо и налево, - закатил глаза к потолку Ваньинь. - Наверняка ты опять куда-то влез и даже не подумал о себе, а мне за тебя отдуваться! - Ну, всё может быть, А-Чэн. Нахождение в одной комнате с собакой уже было более, чем достаточным для того, чтобы Вэй Усяня с головы до ног прошиб холодный пот. Поэтому едва перед его лицом за долю секунды материализовалась огромная — ростом по пояс человеку, и даже выше, пугающая и видом, и звучанием, оскалившаяся собака, а в уши, крадучись, заполз глухой рык, как прямо от подошв до макушки его охватило оцепенение. Он уже почти позабыл о своих детских годах, что провёл, скитаясь по улицам. Лишь одно Вэй Усянь помнил: ужас, обуревавший его, когда бродячие псы гнались за ним по пятам, и пронзительную боль от раздираемой когтями и клыками плоти. Этот страх сидел у него глубоко в душе, и Вэй Усянь никакими силами не мог преодолеть или хотя бы ослабить его. - Цзюцзю? - Мо Сюаньюй почувствовал, как ослабла хватка дяди на его плечах и повернулся к нему лицом. - Кажется, ему плохо. - А-Ин! - Цзян Чэн и Цзян Яньли успели подхватить упавшего в обморок брата и мягко опустить его на пол. - А-Ин! - Расступитесь, - велела пробравшаяся к их местам Вэнь Цин, быстро оглядывая бледное лицо парня и считая пульс на его запястье. - А-Нин, травы. - Вот, цзецзе, - негромко сказал Вэнь Нин, протягивая ей мешочек с травами, который тут же был сунут под нос Вэй Ину. Лань Чжань встревоженно наблюдал за тем, как его любимого человека пытаются привести в сознание, и звонкий чих ознаменовал успех мероприятия. Самое интересное, что повисший обезьянкой на дяде А-Юй совершенно не пострадал от падения. - До этого он в обмороки падал? - деловито спросила Цин-Цин, когда серые глаза открылись, показывая замутненный взгляд. - Пару раз, - сообщил Ваньинь, придерживая брата за плечо. - Когда получал серьезные раны, а поймать и отвести его к целителю не успевали. Но не по причине панического страха, нет. - Говорила же, если станет нехорошо, скажи мне! Как вы с ним вообще живёте? - Спасибо за помощь, дева Вэнь, - поблагодарила её Яньли, спаивая брату успокаивающий чай. Только когда Вэй Усянь более-менее пришёл в себя, чтение возобновилось. Внезапно Цзян Чэн настороженно глянул на него: — Кого ты зовёшь? Всё естество Вэй Усяня находилось в таком разладе, что он не смог упомнить даже то, что вообще кого-то звал, и ему удалось совладать с собой, только когда Цзян Чэн приказал собаке отойти. Ещё пару мгновений проведя в оцепенении, Вэй Усянь резко повернул голову, а Цзян Чэн, с рукой, покоящейся на заткнутом за пояс кнуте, неожиданно встал из-за стола. Склонившись и заглянув Вэй Усяню в лицо, мужчина постоял так немного, затем выпрямился и спросил: — Кстати, совсем забыл тебя спросить, с каких это пор ты так сблизился с Лань Ванцзи? Вэй Усянь тут же понял, чьё имя нечаянно сорвалось с его языка только что. Вэй Ин тут же благодарно улыбнулся Второму нефриту, зарываясь носом в волосы А-Юя. Кажется, шоковое состояние сковало его язык надёжней заклинания молчания. - Так непривычно без твоих реплик, - вздохнул Цзян Чэн, поглядывая на брата. - Приходи в себя побыстрее, А-Ин. - А-Чэн не будет натравливать на тебя собаку, он защитит от них, - шепнула на ухо А-Ину Цзян Яньли, сжав его руку в своей. - Мы же одна семья. - Я думал, Вэй Усяня ничего не берет, - растерянно заметил Цзинь Цзысюань. - Все мы люди, наследник Цзинь, - Вэнь Цин помассировала переносицу. - И при панических атаках ещё и не такое бывает, не только язык может отняться. - А что ещё? - опасливо уточнил Не Хуайсан, в глубине души искренне сочувствуя другу. - Человек может начать задыхаться или опасно повыситься давление. Так что, через какое-то время речь должна к нему вернуться. - Бедный Вэй-сюн. Цзян Чэн угрожающе улыбнулся: — Мне даже любопытно, с чего это он ринулся защищать тебя ценой таких усилий, там, на горе Дафань. — Но через секунду поправился: — Нет, не так. Он наверняка спасал не тебя. В конце концов, разве Орден Гусу Лань способен забыть, что ты сотворил вместе со своим преданным псом? И как только человек, столь высоко превозносимый за свою праведность, может потворствовать типу вроде тебя? Или, может быть, ему знакомо тело, что ты украл? Речь его была безжалостной и язвительной. Каждая фраза поначалу походила похвалу, но на самом деле несла в себе исключительно уничижительный смысл, указывающий на кое-что другое. Вэй Усянь не выдержал: — Следи за языком. - Не понимаю, - покачал головой Цзян Чэн. - Чего ты не понимаешь, Цзян-сюн? - тут же спросил его Не Хуайсан. - Не понимаю, насколько сильной должна быть злость, чтобы стараться выбесить человека? Возможно, Саньду Шеншоу и старейшина Илин расстались не в самых позитивных чувствах, но копить злобу столько лет, чтобы после ударить по болевой точке? - А-Чэн, может быть, они просто не умели говорить о своих чувствах? - заметил Цзян Фэнмянь, привлекая внимание сына. - Вот и получилось так, что страдают оба? - Одного всё время попрекали тем, что он недостаточно хорош, как наследник, а второго натаскивали на то, чтобы он был верным стражем и даже ценой своей жизни спасал первого? - прочитал записку вслух Ваньинь, когда его подёргали за рукав и сунули под нос лист пергамента. - Но ты всегда был талантливым, А-Чэн, и хорош совершенно по-своему? Ох, А-Ин. - Поверь, мы любим тебя абсолютно любым, - поспешила поддержать брата Цзян Яньли, дотянувшись до него и погладив по плечу. - Даже когда ты злишься. - Я понял, сестра. Цзян Чэн ответил: — Я никогда не заботился подобным. Ты разве забыл? Вэй Усянь усмехнулся: — Ах, да. Точно. Цзян Чэн фыркнул: — А у тебя ещё хватает наглости делать мне замечания подобного рода? В прошлый раз, на горе Дафань, следил ли ты за языком, когда разговаривал с Цзинь Лином? Выражение лица Вэй Усяня помертвело. - Не вздумай рыдать, - буркнул Цзян Чэн, глядя, как сморщилось лицо брата. - Я не верю, что ты бы смог причинить какой-либо вред нашей сестре. - Правда, А-Сянь, ты не виноват, - заверила его Цзян Яньли. - Ты же не мог знать, что так рано столкнешься с Цзинь Лином? Ведь это мог быть любой другой адепт ордена Ланьлин Цзинь, а не твой племянник. - Ох, Вэй-сюн, - вздохнул Не Хуайсан, - иногда твой язык срабатывает быстрее головы, и ты можешь кого-то невольно ранить. Вэй Ин грустно поджал губы и вздохнул, коротко кивая, мол, и сам знаю за собой такой грешок. Вернув себе превосходство в разговоре, Цзян Чэн стал вновь наслаждаться происходящим. Он с издёвкой продолжил: — «У тебя что, нет матери, которая научила бы тебя достойному поведению?» Отлично поставил на место! Знаешь, на какую болевую точку надавить! Ведь за то, что Цзинь Лин стал вечным предметом осуждения за спиной, следует благодарить исключительно тебя самого. Великие умы часто забывчивы. Так и ты наверняка запамятовал и слова, что говорил, и обещания, что давал. Вот только не стоит тебе забывать, как умерли его родители! Вэй Усянь внезапно вскинулся: — Я ничего не забыл! Я только… Однако он был не в силах отыскать слова, что последовали бы за этим «Я только». Цзян Чэн сказал: — Только — что? Не находишь слов? Что ж, пустяки, ты всегда можешь вернуться в Пристань Лотоса и попробовать всё объяснить, стоя на коленях перед душами моих родителей. - Забавно, - хмыкнул Вэнь Жохань, услышав этот кусочек. - Что вы находите забавным, господин Верховный заклинатель? - подал голос Цзинь Гуаншань, который до этого старался особо не привлекать к себе внимания. - Подумайте сами, - заметил Жохань, подавшись вперёд. - Стали бы вы приглашать в свой дом убийцу родных и пускать его в храм предков, чтобы он мог замолить перед ними свои грехи? Это больше похоже на то, словно молодой господин Цзян был очень сильно обижен на своего брата и таким способом хотел заставить его покаяться и наконец выяснить причины его поступков. - Значит, А-Чэн всё же стремился помириться, - облегченно вздохнула Цзян Яньли, которой не нравилось, что в книге между братьями был разлад длиною больше десятка лет. - Потому что этот дурень стремится всё взвалить на себя и не хочет принимать помощи, - нахмурился Цзян Чэн. - А-Ин, разве мы не семья? А в семье принято делиться проблемами и решать их совместно! Вэй Усянь старался привести в порядок сумбур мыслей в голове, одновременно лихорадочно соображая способы побега. Он даже во снах мечтал ещё хоть разок вернуться в Пристань Лотоса, но только не в теперешнюю, которая совершенно не походила на прежнюю! Вдруг раздался торопливый топот, а затем громкий стук в дверь. Цзинь Лин прокричал снаружи: — Дядя! Цзян Чэн повысил голос: — Я же сказал тебе послушно ждать! Зачем ты пришёл? — Дядя, мне нужно сказать тебе что-то важное. — Если это столь важно, то почему ты не сказал, когда я тебя бранил, а вспомнил об этом именно сейчас? Цзинь Лин сердито заворчал: — А я потому и не сказал, что ты бранил меня! Так ты будешь слушать или нет? Если нет, то я ничего и не буду говорить! Цзян Чэн, пылая гневом, отпер дверь: — Рассказывай и выметайся! Как только дверь отворилась, Цзинь Лин сделал шаг внутрь. Он уже успел переодеться в чистые белые ученические одежды и заговорил: — На самом деле, я кое с чем столкнулся сегодня. Думаю, я видел Вэнь Нина! - М-меня? - заикаясь, уточнил Вэнь Нин, показав на себя. - Его? - нахмурилась Вэнь Цин, гадая, где могли пересечься пути её брата и сына девы Цзян. - Мне кажется, или молодой господин Цзинь намеренно соврал своему дяде? - заметил Не Хуайсан, пряча половину лица за веером. - Я быстро отучу его врать, - фыркнул Цзян Чэн, стиснув кулак левой руки. - А-Чэн, оставь ребёнка в покое, - вздохнула Цзян Яньли. - Нет ничего плохого в том, что он защищает своего второго дядю. Нет, А-Сянь, именно второго, а не третьего! Ты его второй дядя с моей стороны. - А ничего, что ребенок ещё не родился? - насмешливо заметил Не Минцзюэ, заставляя спорщиков смутиться и сесть на свои места. Брови Цзян Чэна поползли вверх, рука метнулась к рукояти меча. Он с ледяной яростью спросил: — Когда? Где? Цзинь Лин ответил: — Сегодня днём. В нескольких десятках ли к югу отсюда есть покосившаяся хижина. Я отправился туда, потому что слышал сплетни о каких-то странностях, творящихся в той местности, но никак не предполагал, что наткнусь на логово лютого мертвеца. Цзинь Лин говорил с нарочито озабоченным видом, но Вэй Усянь понимал, что тот несёт отборнейшую чушь, поскольку достоверно знал, где именно сегодня днём находился юноша. Кроме того, неопытный ученик ни за что бы так просто не отыскал укрытие Вэнь Нина, если, конечно, Вэй Усянь не призвал бы его специально. - Мне интересно, кто научил этого ребёнка врать, если А-Ин отсутствовал больше десяти лет и не растил его? - закатил глаза к потолку Цзян Чэн, тяжело вздыхая. Вэй Ин потыкал его пальцем в плечо, привлекая внимание, и кивнул в сторону сидящего в стороне Мэн Яо. - А, тогда вопрос снят с повестки. - Этот недостойный не собирается портить маленького наследника, - вежливо поклонился ему Мэн Яо, понимая значение взгляда. - Да и вряд ли этому недостойному позволят участвовать в жизни юного господина. - Всё ещё может измениться, молодой господин Мэн, - дружелюбно улыбнулась ему Цзян Яньли. - Этот недостойный благодарит деву Цзян за слова утешения. Цзян Чэн воскликнул: — Почему ты раньше не сказал? Цзинь Лин ответил: — Я не был уверен. Тот мертвец двигался невероятно быстро и сразу же скрылся, стоило мне войти в дом, так что я успел заметить лишь расплывчатые очертания. Но я слышал звон цепей, как на горе Дафань, поэтому заподозрил, что это Вэнь Нин. И не начни ты меня бранить прямо с порога, я бы немедленно всё рассказал! И вот теперь, если он уже ушёл слишком далеко, и ты не сможешь его догнать, то вини свой дурной характер, а не меня! Он вытянул шею, пытаясь заглянуть вглубь комнаты, но Цзян Чэн был в такой ярости, что захлопнул дверь прямо перед его носом, прокричав изнутри: — Я разберусь с тобой позже! А теперь пошёл прочь! - Похоже, у юного господина Цзинь богатое воображение и хорошо подвешенный язык, если он так быстро сочинил свою ложь, которой поверил Цзян-сюн, - Не Хуайсан обмахнулся веером, размышляя о том, что хотел бы пообщаться с этим мальчиком, когда он родится и достаточно подрастет. - Ты тоже мастак выдумывать отговорки, А-Сан, - усмехнулся Не Минцзюэ, припоминая весь его арсенал уверток от тренировок с саблей. - Я ничего не знаю, дагэ, - тут же прикинулся валенком Хуайсан, невинно хлопая глазами. - Ну-ну, где-то даже верю. - Не я, а Саньду Шеншоу, - напомнил приятелю Цзян Чэн. Цзинь Лин отозвался недовольным «О», после чего раздались его удаляющиеся шаги. Увидев, что Цзян Чэн вот-вот обернётся к нему, Вэй Усянь незамедлительно натянул на лицо весь калейдоскоп расстроенных чувств, начиная с «О, нет, как же так, моя тайна раскрыта!» и заканчивая «Что же теперь со мной будет, после того как обнаружили Вэнь Нина?!». Надо признать, Цзинь Лин оказался весьма умён: он понимал, что Цзян Чэн пуще всего на свете ненавидит Вэнь Нина, и использовал сие знание, чтобы сочинить такую правдоподобную ложь. Цзян Чэн же, в свою очередь, как никто другой, был осведомлён, что Старейшина Илин и Призрачный Генерал почти всегда появлялись вместе, поэтому уже догадывался, что Вэнь Нин скрывался где-то неподалёку. Слова Цзинь Лина подтвердили его опасения, а смущённое выражение лица Вэй Усяня окончательно убедило его. И в довесок к вышесказанному ярость туманила рассудок Цзян Чэна каждый раз, когда он слышал имя Вэнь Нина. И разве могла хоть толика сомнения возникнуть в ослеплённом ненавистью человеке? Буря, бушевавшая в его груди, казалось, вот-вот с треском расколет её пополам. Он легко взмахнул кнутом, щёлкнув им по полу подле Вэй Усяня, и яростно прошипел: — А ты по-прежнему везде таскаешь за собой своего послушного пса! - Мой брат - не пёс! - гневно прошипела Вэнь Цин, сжимая кулаки. - Приношу свои извинения, дева Вэнь, за нелестные слова Саньду Шеншоу в адрес вашего брата, - учтиво поклонился ей Цзян Чэн. - Ничего, наследник Цзян, вы не виноваты. - А-Сянь легко сходится с людьми, А-Чэн, поэтому нет ничего удивительного, что молодой господин Вэнь успел проникнуться к нему тёплыми чувствами, - напомнил сыну Цзян Фэнмянь. - Разве ты забыл? - Да уж, этот оболтус умеет увлечь за собой людей, - беззлобно фыркнула Юй Цзыюань. - Впрочем, как и Цансэ, в их паре именно она завоевывала сердца одной лишь улыбкой. Слушатели благоразумно промолчали, не желая отхватить Цзыдянем от неожиданно благодушной Пурпурной Паучихи. Чтобы она вдруг сказала доброе слово о своей сопернице за сердце Цзян Фэнмяня? - Цансэ была Фэнмяню названой сестрой, так что нечего выдумывать то, чего не было, - веско заметил Лань Цижэнь, заставив старшее поколение покраснеть от стыда. Слухи о том, что Вэй Усянь был бастардом главы клана Цзян, уже давно бродили в их среде, беся хозяйку Пристани Лотоса, но правда оказалась куда прозаичней. А поскольку правила Гусу Лань запрещали лгать, словам достопочтенного учителя Ланя всё же пришлось поверить. Вэй Усянь ответил: — Он мёртв уже много лет, я тоже умер однажды. Что тебе ещё от нас надо? Цзян Чэн направил на него кнут: — Что ещё? Умри он хоть тысячу, хоть десять тысяч раз, моя ненависть к нему не угаснет! Тогда он не сгинул во тьму окончательно, прекрасно! Я верну его небытие сегодня, своими собственными руками, сожгу его дотла, размелю его кости и развею прах перед твоим лицом! Он с грохотом захлопнул за собой дверь и направился к выходу, на ходу наказывая Цзинь Лину: — Не своди с пленника глаз. Не верь ни одному его слову и даже не слушай, что он говорит! Не давай ему издать ни единого звука. Если он попытается свистнуть или сыграть на флейте, заткни ему рот. Если и это не поможет, то просто отсеки его руку или отрежь язык! Вэй Усянь понимал, что эти слова Цзян Чэн произнёс специально для него, предупреждая любые его попытки побега. Он не брал Вэй Усяня с собой, опасаясь, что тот найдёт способ управлять Вэнь Нином. Цзинь Линь же небрежно бросил в ответ: — Да понял я. Думаешь, приглядеть за пленником мне не под силу? Лучше скажи, дядя, зачем ты заперся в комнате с этим чокнутым обрезанным рукавом? Что он опять натворил? Цзян Чэн ответил: — Не твоего ума дело. Лучше хорошенько следи за ним. Если я вернусь и увижу, что он испарился, то точно переломаю тебе ноги! - Дева Вэнь, не воспринимайте слова Саньду Шеншоу, сказанные в запале, близко к сердцу, - тут же поспешил успокоить целительницу Цзян Чэн, опасливо поглядывая на зажатые у неё между пальцами иглы. - Мы пока не знаем, что конкретно произошло. - Хорошо, наследник Цзян, подождём, пока всё не разъяснится, - Вэнь Цин демонстративно убрала иглы, но недалеко, чтобы можно было их быстро вновь извлечь. - Наследник Цзян, а что вы имели в виду, говоря про свист? - недоуменно уточнил Лань Сичень, посмотрев на хмурящегося парня. - Вероятно, Саньду Шеншоу, - Цзян Чэн голосом подчеркнул свой книжный титул, - что-то такое знает о старейшине Илин, что предупреждает своего племянника держать с ним ухо востро. Вэй Ин пихнул его локтём в бок и тут же надул губы, показывая, что сейчас он безобидней полевой ромашки. А то, что будет в будущем... ну, они его уже меняют прочтением этой книги и своими реакциями на услышанное. - Ты точно переобщался с моим братом, Цзян-сюн, - покачал головой Не Хуайсан. Задав ещё пару уточняющих вопросов об искомом месте, Цзян Чэн, взяв с собой половину адептов, отправился в погоню за мнимым Вэнь Нином. Через некоторое время раздался заносчивый голос Цзинь Лина: — Ты, встань там. Ты, иди вон туда. Вы, идите и охраняйте главный вход. Я сам буду за ним следить. Никто из адептов не осмелился ослушаться, каждый послушно ответствовал «Есть». Ещё спустя некоторое время дверь отворилась, и юноша просунул голову внутрь, выискивая глазами Вэй Усяня. Тот выпрямился. Цзинь Лин приложил палец к губам, на цыпочках зашёл в комнату, дотронулся до рукояти Цзыдяня и что-то прошептал. Цзыдянь слушался только своего владельца, но, похоже, что Цзян Чэн позволил кнуту распознавать Цзинь Лина как хозяина. Фиолетовые молнии тотчас же погасли, и кнут превратился в серебряное кольцо с фиолетовым самоцветом, оказавшееся в белоснежных ладонях Цзинь Лина. - Значит, ты не оставил моего внука без защиты, - улыбнулась Юй Цзыюань, которая и сама бы позаботилась о том, чтобы всеми способами обезопасить детей. И если бы для этого требовалось отдать А-Чэну Цзыдянь, она бы ни минуты не колебалась. - Стал бы я оставлять Цзинь Лина с потенциально опасным противником наедине без весомых аргументов, - фыркнул Цзян Чэн, чувствуя тепло от редкой похвалы матушки. - Умный пацан, - хмыкнул Не Минцзюэ, оценив действия Цзинь Лина по спасению "обрезанного рукава" из лап его грозного дядюшки. - Поднаберется опыта и далеко пойдет. - Благодарим главу Не за лестные слова в адрес А-Лина, - учтиво кивнул ему Цзинь Цзысюань. Цзинь Лин тихо сказал: — Идём. После бессмысленных приказов юноши адепты Ордена Юньмэн Цзян оказались беспорядочно рассредоточены по всему периметру, и двое беглецов, крадучись, выбрались из окна, затем перелезли через стену трактира и бесшумно бросились бежать со всех ног. Когда они достигли леса, Вэй Усянь вдруг услышал странные звуки, преследующие их. Он обернулся и едва не умер на месте: — Зачем она идет за нами?! Прогони её прочь! - Я надеюсь, с этим меховым монстром мой книжный прототип будет встречаться как можно реже, - тихо и сипло сказал Вэй Ин, морщась и потирая горло. Расторопная служанка тут же принесла ему воды, чтобы смочить горло и побыстрее вернуть голос. - С возвращением, - фыркнул Цзян Чэн, улыбнувшись и сжав его плечо. - Нам было скучно без твоих реплик. - Осталось немного потерпеть, А-Сянь, - заверила его Цзян Яньли, погладив по руке, да и остальные облегченно выдохнули. - С возвращением, Вэй-сюн, - отсалютовал ему чашкой Не Хуайсан. - Хорошо, что вам уже легче, молодой господин Вэй, - тихо порадовался Вэнь Нин, глядя на него. Цзинь Лин дважды свистнул, и собака шумно выдохнула, высунув язык, затем тихонько заскулила, дёрнула острыми ушами и удручённо умчалась прочь. Юноша презрительно фыркнул: — Ты такой жалкий. Фея только выглядит грозно, но на самом деле не кусается. Это же собака-оборотень, специально натасканная рвать на части тварей. Ты что, серьёзно думал, что это обычная псина? Вэй Усянь перебил его: — Погоди секунду. Как ты её назвал? Цзинь Лин ответил: — Фея. Это её имя. Вэй Усянь воскликнул: — Ты назвал собаку Феей?! Цзинь Лин уверенно возразил: — А что не так с этим именем? Когда она была щенком, я называл ее Феечкой. Но сейчас она уже взрослая собака, не могу же я по-прежнему её так звать! Вэй Усянь замотал головой: — Нет, нет, нет! Дело вовсе не в том, маленькая она или большая!.. Кто тебя надоумил так называть собак?! - Явно твоё влияние, А-Чэн, - Вэй Ин дружески пихнул брата в бок. - А что тебе не нравится в имени? - надулся Цзян Чэн, возвращая ему тычок. - Даже я, при всей моей нелюбви к этим меховым монстрам, знаю, что им обычно дают более звучные имена - Гром, Быстрый и прочее. А подобные уменьшительно-ласкательные клички сюда точно не подходят. - Да что бы ты понимал! Фея - нормальное имя для собаки! - Ладно, хорошо, я не придираюсь, только держите её от меня подальше, пожалуйста. На самом деле, ответа не требовалось. Без сомнения, это был его дядя. В прошлом Цзян Чэн тоже воспитывал нескольких щенков и звал их «Жасмин», «Принцесса», «Милашка» и так далее, словно дорогих женщин в публичных домах. Цзинь Лин ответил: — Настоящие мужчины не переживают из-за такой ерунды. И чего ты к имени прицепился?! Ладно! Стой. Ты оскорбил моего дядю, и можешь считать себя уже наполовину мёртвым. А сейчас я тебя отпускаю, и мы в расчёте. Вэй Усянь спросил: — А ты знаешь, почему твой дядя схватил меня? Цзинь Лин ответил: — Ага. Он подозревает, что ты Вэй Усянь! - Я это знаю, - насмешливо фыркнул Цзян Чэн. - Теперь понятно, почему ты так возмущался, Вэй-сюн, - хихикнул Не Хуайсан, прикрывшись веером. - И правда интересные клички. - Вот, ты меня понимаешь, Не-сюн, - закивал головой Вэй Ин. - Но всё-таки какой хороший ребёнок, от Чэн-Чэна меня спасает. - Хэй, я обижусь, - надулся Ваньинь, пихнув его локтем в бок. - Ладно-ладно, старейшину Илин от Саньду Шеншоу, - показал ему язык Усянь. - А мой брат такого бы никогда не сделал. - То-то же. Вэй Усянь подумал: «В этот раз он не просто «подозревает», он поймал именно того, кого надо». Затем снова спросил: — А ты сам? Ты меня не подозреваешь? Цзинь Лин произнёс: — Ты не первый, с кем дядя поступает подобным образом. И он ещё никого не отпустил, даже если существовала вероятность того, что он схватил совсем не того. Но раз Цзыдянь не изгнал твою душу, то я поверю тебе. К тому же, этот, по фамилии Вэй, он ведь не был обрезанным рукавом, а ты осмелился приставать даже к… — С лицом, полным отвращения, Цзинь Лин оборвал фразу, так и не сказав, к кому же приставал Мо Сюаньюй, и замахал рукой, будто бы отгоняя злых духов: — Как бы то ни было, отныне и впредь ты больше не имеешь отношения к Ордену Ланьлин Цзинь! И если опять примешься за старое, не вздумай путаться ни с кем из моего клана! Иначе от меня пощады не жди! Завершив свою речь, Цзинь Лин развернулся и пошёл прочь. Он сделал несколько шагов и вновь посмотрел на Вэй Усяня: — Почему ты ещё здесь? Не уходишь, решил дождаться, пока придёт мой дядя и вновь схватит тебя? Так послушай же, не воображай себе, что я рассыплюсь в благодарностях за своё спасение. И тем более не надейся, что я начну подобострастно распинаться перед тобой самыми тошнотворными словечками. - Ох, А-Лин, - покачала головой Цзян Яньли, которую очень печалило то, что её ребёнок ненавидит своего второго дядюшку. - Урок хороших манер ему бы точно не помешал, - согласно кивнула Ло Цинъян. - Простите, дева Цзян, если мои слова не пришлись вам по нраву, но ведь молодой господин Вэй не сделал ему ничего плохого после возрождения. - Не извиняйтесь, дева Ло, я и сама огорчена его манерами. - Вэй-сюн, ты такой неподозрительный, - покачал головой Не Хуайсан на его вопрос Цзинь Лину. - Вот прямо совсем. - Ну а что? - пожал плечами Вэй Ин. - Я просто хотел выяснить, не считает ли Цзинь Лин меня ужасным старейшиной Илин или думает, что перед ним его младший дядюшка по отцу? - Необязательно задавать вопрос в лоб, Вэй-сюн. - Ты же знаешь, Не-сюн, я плоховат в таких тонких намеках на толстые обстоятельства. Так что предпочитаю спрашивать в лоб. Вэй Усянь сложил руки за спину и подошёл к нему: — Юноша, в этой жизни есть два тошнотворных слова, которые человек должен научиться говорить, несмотря ни на что. — Это какие же? — «Спасибо» и «Прости». Цзинь Лин ядовито усмехнулся: — И что мне будет, если я не научусь говорить их? — Тогда рано или поздно ты произнесёшь их в слезах. - Это прозвучало так, словно старейшина Илин делится с племянником собственным опытом, - задумчиво хмыкнул Вэнь Жохань. - "Спасибо" и "Прости", произнесённые в слезах... - Этот ученик благодарит главу клана Вэнь за уместное замечание, - учтиво поклонился ему Вэй Ин. - Ох, А-Сянь... - Цзян Яньли потрепала его по волосам. - Ты не виноват. - Так что не торопись извиняться, - заметил Цзян Чэн. - Мы пока ещё многого не знаем, что будет происходить в книге. - Хорошо, А-Чэн, А-Ли, я не буду торопиться извиняться. Цзинь Лин глумливо плюнул в сторону, а Вэй Усянь вдруг произнёс: — Прости. Цзинь Лин опешил: — Что? Вэй Усянь продолжил: — За то, что я сказал тебе на горе Дафань. Прости. Цзинь Лину не первый раз говорили, что у него «нет матери, чтобы научить его достойному поведению», однако никто ещё столь серьёзно не просил у него прощения. Это «прости» обрушилось на него так неожиданно, что он, сам не зная, почему, вдруг почувствовал себя слегка неловко. Юноша быстро замахал на Вэй Усяня руками и хмыкнул: — Ничего страшного. Ты всё равно не первый, кто так говорит. У меня ведь и правда нет матери, которая могла бы учить меня. Но это не значит, что я хуже кого бы то ни было! Я раскрою глаза и тебе, и остальным, и докажу, что я гораздо сильнее всех вас, вместе взятых! - Достойное желание, - кивнул Не Минцзюэ, поглядывая на книгу. - Только ума бы побольше и меньше - шило в одном месте. - Этим он явно в дядю, - беззлобно фыркнул Цзинь Цзысюань, поглядывая в сторону названого брата своей бывшей невесты. - Напоминаю, я его не воспитывал, это всё Цзян Чэн и Мэн Яо, - хмыкнул Вэй Ин. - Точнее, по книге Цзинь Гуаньяо. - Оставляю эту честь - воспитать наследника достойным человеком, вам, молодой господин Вэй, - тонко улыбнулся Мэн Яо, демонстрируя чудные ямочки на щеках, заставившие девушек умиленно вздохнуть. - А-Сянь, - с мягким вздохом покачала головой Цзян Яньли. - Я не мог не извиниться перед А-Лином, сестра, поскольку сам же его и обидел. - А тебя никто и не ругает, дубина, - заметил Цзян Чэн. Вэй Усянь улыбнулся. Он только открыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг резко изменился в лице и изумлённо выкрикнул: — Цзян Чэн?! Ты! Цзинь Лина уже мучила совесть за то, что он стащил Цзыдянь и отпустил пленника, потому, услышав имя своего дяди, он поспешно обернулся. Вэй Усянь же воспользовался моментом и ударил юношу ребром ладони по шее. Затем аккуратно уложил Цзинь Лина на землю, закатал штанину и внимательно осмотрел проклятую метку на его ноге. Он испробовал несколько способов, но ни один из них не заставил пятно исчезнуть. Промучившись так некоторое время, Вэй Усянь вздохнул, поняв, что задача действительно не из лёгких. Однако, несмотря на то, что некоторые проклятые метки ему не поддавались, Вэй Усянь всё равно мог переместить их на своё собственное тело. - Проклятая метка же! - хлопнул себя по лбу Цзинь Цзысюань, уже забывший, что его будущий сын убежал от своего дяди прежде, чем вылечил эту гадость. - У А-Лина обязательно будет всё хорошо, - Цзян Яньли стиснула нежные ладошки, убеждая саму себя. - Спасибо, А-Сянь. - Я бы ни за что не оставил твоего сына, сестра, без помощи, - решительно кивнул Вэй Ин. - Вэй-сюн, а как же ты? - уточнил Не Хуайсан. - Вдвоем с Ханьгуан-цзюнем старейшина Илин точно избавится и от метки, и от твари, которая придет на её зов. - Очень на это надеюсь, - веско заметила Юй Цзыюань, заставляя воспитанника неосознанно выпрямить спину. - Приложим все усилия, госпожа Юй. Вскоре Цзинь Лин очнулся и дотронулся до своей шеи, всё ещё ощущая приступ боли. Он так взбесился, что тут же вскочил на ноги и обнажил меч: — Да как ты смеешь бить меня! Даже мой дядя никогда не поднимал на меня руку! Вэй Усянь воскликнул: — Да неужели? А не он ли постоянно обещает сломать тебе ноги? Цзинь Лин пылал гневом: — Это всего лишь слова! А ты, проклятый обрезанный рукав, что тебе от меня надо?! Да я тебя… Вэй Усянь схватился за голову и крикнул куда-то за спину Цзинь Лину: — А! Ханьгуан-цзюнь! Цзинь Лин боялся Лань Ванцзи даже больше, чем Цзян Чэна. В конце концов, дядя был из его собственного клана, а Ханьгуан-цзюнь — из чужого. Перепуганный до смерти, он пустился наутёк, крича на бегу: — Ах ты грязный обрезанный рукав! Гадкий псих! Я это запомню! Это ещё не конец! - Дважды попасться на одну и ту же уловку? - удивился Не Хуайсан, обмахиваясь веером. - Видимо, ты очень убедителен, Вэй-сюн. - А то! - хохотнул Вэй Ин, выпятив грудь. - Я в этом хорош. - Ага, особенно в женских ролях, - иронично напомнил ему Цзян Чэн. - С таким талантом тебе стоило работать в театре. - Спасибо, Чэн-Чэн, но мне и заклинателем неплохо живётся. - Вэй-сюн? - тут же заинтересованно подался вперёд Хуайсан, услышав про женские роли. - Колись, когда это было? - Да, из тебя получилась весьма хорошенькая девочка, - весело улыбнулась Цзян Яньли. - Прямо куколка! - Сестра, ну зачем ты это сказала? - проныл Усянь, глядя на неё жалобными глазами. - А-Чэн, вот зачем ты про это вспомнил?! - Чтобы нос не задирал, - хохотнул Ваньинь, умалчивая, что и сам несколько раз выступал в роли куклы для сестры. Лань Чжань представил себе Вэй Ина в женском платье и почувствовал, что неудержимо краснеет. Слишком привлекательным получился образ. В самом деле, зачем наследник Цзян это сказал и дал пищу его воображению? Вэй Усянь так громко хохотал ему вслед, что чуть не задохнулся. К тому времени как силуэт Цзинь Лина исчез вдали, грудь его уже болела от напряжения, и Вэй Усянь усилием воли справился с приступом смеха, как следует прокашлявшись. Наконец-то у него выдалась свободная минутка, чтобы кое-что обдумать. Цзян Фэнмянь забрал к себе Вэй Усяня, когда тому было девять. Большинство воспоминаний тех лет были подёрнуты туманной дымкой. Но мать Цзинь Лина, Цзян Яньли, всё помнила и даже поделилась некоторыми из них с Вэй Усянем. Она говорила, что с тех пор, как её отец услышал, что оба родителя Вэй Усяня погибли в бою, Цзян Фэнмянь беспрестанно искал дитя своих покойных друзей. И его поиски увенчались успехом: он наконец нашёл ребенка в Илине. Когда он впервые увидел Вэй Усяня, тот стоял на коленях на земле и ел очистки фруктов, выброшенные кем-то на улицу. Слушатели неоднократно получали сведения из уст самого Вэй Усяня о его жизни на улице, но услышать подтверждение этому из книги было сродни удару под дых. Выходит, он совсем не врал о тяжелом детстве и том, что питался совсем не изысками. - Даже зачерствевшие маньтоу казались лакомством, - вздохнул Сюэ Ян, из памяти которого ещё долго не уйдут воспоминания о голоде, хотя сейчас он хорошо питался. - Или чуть подгнившие фрукты, - согласилась с ним малышка А-Цин. Лань Чжань опустил голову, чувствуя стыд. Теперь хотя бы понятно, почему Вэй Ин так не любил их кухню во время обучения в Облачных Глубинах и почему приправляет всю еду таким количеством специй, что аж чихать хочется. А ведь самому Ванцзи никогда не приходилось голодать, хотя он и владеет навыками инедии, но тем не менее, у него каждый день на столе была пусть и пресная, но вполне сытная пища. И шутки про жареные арбузные корки были не такими уж и шутками. Зимы и вёсны в Илине довольно суровы, ребёнок же был замотан в тонкие одежды, изодранные в коленях в лоскуты, а на ногах красовались разные башмаки, не подходящие по размеру. Он наклонился, пытаясь отыскать ещё очисток, и Цзян Фэнмянь позвал его. Вэй Усянь всё ещё помнил, что в его имени был иероглиф «Ин», поэтому поднял голову. В тот момент щёки его покраснели и потрескались от холода, но на лице всё равно сияла улыбка. Цзян Яньли рассказывала, что природа одарила мальчика улыбчивым лицом — улыбка просто с него не сходила. Какое бы несчастье ни случилось, Вэй Усянь не принимал его близко к сердцу; в какой бы ужасной ситуации он ни оказался, Вэй Усянь по-прежнему не унывал. Возможно, в каком-то смысле такое отношение к жизни могло показаться чересчур беспечным, но на самом деле всё было не так уж и плохо. Цзян Фэнмянь угостил Вэй Усяня кусочком арбуза, и ребёнок позволил увести себя. В те годы Цзян Чэну тоже было около восьми или девяти лет, и в Пристани Лотоса он держал нескольких щенков, с которыми любил играть. Узнав, что Вэй Усянь панически боится собак, Цзян Фэнмянь счёл нужным, чтобы Цзян Чэн уступил гостю и отослал псов прочь. Цзян Чэн же очень этого не желал и сильно рассердился. Однако, перебив кучу вещей, учинив множество скандалов и проревев дни подряд, он наконец смирился. Из-за этого Цзян Чэн довольно долго испытывал к Вэй Усяню неприязнь, но когда они познакомились поближе, то стали неразлучны и часто проказничали вместе. Если они вдруг встречали собак, то Цзян Чэн прогонял их, а затем безудержно хохотал над Вэй Усянем, который уже успевал забраться на дерево. - Вредина Чэн-Чэн, - наигранно обиженно сказал Вэй Ин, шлепнув его ладонью по плечу. - Ну я же тогда не знал, что ты и правда так не любишь собак, - сконфуженно заметил Цзян Чэн. - Да уж не из вредности от них шарахаюсь, - выпятил губу Усянь, закатывая рукав и показывая поджившие шрамы от укусов. Собравшиеся в зале ахнули, увидев эти метки, заставляя братьев вспомнить, что они тут не одни. У Лань Чжаня сжалось сердце от вида белёсых ниточек, Лань Сичень покачал головой, а Лань Цижэнь нахмурился. Было сложно представить, что пришлось пережить маленькому ребёнку, потерявшему родителей и выживавшему на улице, а на Цзян Фэнмяня стоило молиться, что он всё же смог отыскать Вэй Усяня и не дать ему сгинуть в этом жестоком мире. - Молодой господин Вэй, вы жили в Илине? - уточнил Вэнь Жохань, глядя на первого ученика Юньмэн Цзян. - Дядя Цзян нашёл меня именно там, - пожал плечами Вэй Ин и тут же призадумался. - Господин Верховный заклинатель, я могу попросить у вас позволения посетить эту деревушку, как только закончится чтение? - У вас оно есть, молодой господин Вэй, - кивнул Жохань. - Зачем тебе в Илин? - шепотом спросил брата Ваньинь, наклонившись к его уху. - Поймаю эту мысль за хвост и скажу тебе, А-Чэн. Но съездить туда точно надо. Вэй Усянь всегда считал, что Цзян Чэн будет на его стороне, а Лань Ванцзи — против. Он и помыслить не мог, что ситуация перевернётся с ног на голову. Вэй Усянь неторопливо направился к оговоренному с Лань Ванцзи месту встречи. Под редкими огнями, мерцающими в ночи, не бродило никаких случайных прохожих, потому Вэй Усяню не пришлось крутить головой по сторонам: он сразу же заметил высокую фигуру в белом, с опущенной головой неподвижно стоявшую в конце улицы. Прежде чем Вэй Усянь успел издать хоть звук, Лань Ванцзи поднял глаза и увидел его. После короткого противостояния взглядов, он с мрачным выражением лица двинулся навстречу Вэй Усяню. Вэй Усянь, сам не зная почему, невольно сделал шаг назад. Он почти мог разглядеть налитые кровью прожилки в глазах Лань Ванцзи. И вынужден был признать… Лицо Лань Ванцзи внушало нешуточный страх. - Лань-сюн, ты напугал Вэй-сюна! - покачал головой Не Хуайсан. - Я не собирался, - вытолкнул из себя слова Лань Чжань, которому не понравилось, что его взрослая версия смогла вызвать у Вэй Ина страх. - Прости, Вэй Ин. - Этого не было, Лань Чжань, не извиняйся, - замахал руками Вэй Ин, стараясь его успокоить. - Ты молодец, А-Сянь, выдержал, - нежно ему улыбнулась Цзян Яньли, погладив по плечу. - Думаю, в ближайших главах про собак говорить не станут. - Конец главы, - Су Шэ выдохнул и отложил книгу, всё же она вышла довольно нервной для молодого господина Вэя с его паническим страхом собак.