Наступи на этого достопочтенного, Чу Фэй

Император Тасянь-цзюнь был печально известен своей жестокостью ко всему живому, но лишь при одном взгляде на него у любой девицы сердце начинало биться чаще, и отнюдь не из-за его ужасающей ауры, вовсе не из-за неё… Каждая наложница, побывавшая в спальне императора, с восторгом рассказывала все подробности проведённой ночи. И поверьте, слухи распространяются быстрее благих вестей, а потому весь императорский дворец и, может быть, даже столица знали, какой достойный восхищения «жезл» хранится у императора в штанах. И вот, прогуливаясь по улочкам столицы, опять были слышны сплетни. Из каждого переулка доносился хохот, а среди него леденящая душу весть: «Представляете себе, сам император приказал в ближайший срок набрать ему минимум десять новых наложниц!». Так как слухи разлетаются достаточно быстро, местные красавицы уже вовсю расхаживали в своих новых пошитых одеяниях, направляясь в императорский дворец. Сотни, если не тысячи, девиц хотели себе беззаботной жизни, мечтая стать фавориткой Сына Неба. Восседая на троне, Тасянь-цзюнь с унынием смотрел на толпу девиц, видящих себя в гареме. Устало зевнув, он с презрением глянул на трясущуюся как лист девушку, прежде чем повторить: «Не годится!». Слуги бегали вокруг него кругами, пытаясь понять, чего же такого хочет их хозяин. Поправив чуть съехавшую маньгуань, император встал с насиженного трона, удаляясь. Последним его на сегодня приказом стало: — Хватит показывать мне этих размалёванных куриц, найдите мне редчайший бриллиант среди горки второсортного мусора! Чтобы кожа была от рождения белоснежной, элегантное телосложение радовало взгляд и главное, единственного в своём роде. Не важно, будь то мужчина или женщина, и как вы доставите этого человека, силой или добровольно, не имеет значения. Я вознагражу вас корзиной золотых слитков! В тот же день из императорского дворца выехала повозка со слугами, намеревающимися поймать «редчайший бриллиант», и получить своё вознаграждение. Помахивая веером, мужчина в белых одеяниях прохаживался по рынку. Взгляд его привлек прилавок с аппетитными танхулу, и он, возможно, умер бы, если не купил хотя бы одну шпажку сладости. А потому, достав из мешочка несколько медных монет, попросил старика продать ему одну порцию. — Мне пожалуйста, одну танхулу. — Держите, молодой господин! — принимая из аккуратных рук монеты, старик протянул шпажку мужчине. Откусив небольшой кусочек, мужчина довольно зажмурился, сладость на языке доставила небывалое удовлетворение. Почувствовав себя более чем насытившимся, мужчина в белых одеяниях отправился дальше. Он не походил на обычных людей, с виду невероятной красоты небожитель, но приблизившись чуть ближе, ты будешь раздавлен презрительным взглядом феникса. К нему подходили разные по красоте и достатку люди, но никто не хотел узнать его по-настоящему. К сожалению, винить их в этом нельзя. Зайдя в скромный ресторан, мужчина заказал себе вина из цветка груши. Он выбрал себе укромное местечко в углу с хорошим обзором на всё помещение. Взяв пиалу с вином в руки, он поднёс её к губам и, расслабленно прикрыв глаза, отпил. Навострив уши, мужчина принялся слушать россказни простолюдинов. — Вот совсем недавно, у нас тут, в лесу неподалёку, поселился злющий демон! Ну, слышали же, а мужики? В ответ мужчине прилетели положительные кивки. — Ну, чего это я, так вот! Демона этого, сегодня уже не стало. Жена моя сказала, что это бессмертный Бэйдоу победил его. Чёрт, хотел бы я его увидеть да отблагодарить собственноручно! Хорош этот Бэйдоу, слышал, он путешествует и помогает таким простолюдинам как мы. — Да, вот он — настоящий герой! — согласился сидящий рядом мужик. — Вот из него хороший получился бы император. Не то, что этот Тасянь-цзюнь, тьфу! Стыд да срам. Каждый рядом сидящий согласился с мнением мужчины, жалобно вздыхая и жалуясь, какой же ужасный у них император. Один из молодых парнишек поодаль воскликнул: — Слыхали мужики, новость-то какая! Прямиком из императорского дворца летят сплетни, что наш Сын Неба приказал своим слугам найти «редчайший бриллиант» среди кучки «второсортного мусора». Посетители недоумённо посмотрели на мальца, мол, что ты несёшь, объяснись. — Никто из добровольно пришедших дев ему по вкусу не пришлась, желает редчайшей красоты бриллиант отыскать. Да ещё и сказал, мужчина иль женщина, его это не волнует, во как! Сегодня видел императорских слуг, разъезжающих в поисках красоты невиданной. Возмущения летели со всех сторон: «Что он себе позволяет?», «Мало ему баб в гареме, решил ещё и бриллиант себе присвоить?», «Каков наглец!». «И вправду, наглец, но нам ли его судить. Был бы любой на его месте, сделал бы так же» — подумал мужчина в белых одеяниях. Допив вино, мужчина вышел из ресторана и отправился, куда глаза глядят. Напиток оставлял сладкое послевкусие, а в уголках рта всё ещё ощущались маленькие кристаллики сахарного сиропа. Жадно облизнув губы, мужчина увидел телегу с подозрительными людьми. Не выглядели они как грабители или бандиты, скорее как чья-то прислуга. Всплывший фрагмент недавно подслушанного разговора привёл мужчину к мысли, что это и есть разъезжающие по округу слуги императора. Усмехнувшись, он не поспешил сменить своё направление, а просто решил пройти мимо них. Он считал, что не обладает какой-либо красотой. Ну, что с него взять, мужчина средних лет, пускай и выглядит для кого-то молодо. Неожиданно для него, но одна из служанок закричала «Это он! Точно он!». Мужчина не спешил останавливаться, скорее всего, ему почудилось, и это не про него. Но к ещё большему шоку, к нему со всех сторон подлетели слуги, преграждая любой доступный путь. — Вам что-то нужно? — спросил он у людей. — Ваша внешность чрезвычайно элегантна, и вы не похожи ни на кого другого. Вы и есть тот самый «редчайший бриллиант»! Прошу вас, поезжайте с нами в императорский дворец, — поклонилась перед мужчиной девушка. — Прошу меня простить, но я не желаю никуда отправляться с вами. Мужчина попытался выйти из замкнутого круга, что выстроили из себя слуги, но они, как назло, не давали ему выйти. Раздражение уже начало показываться на привычном бесстрастном лице мужчины. «Какие назойливые!» — пронеслось у него в голове, прежде чем на него попытался налететь один из слуг. Легко увернувшись, мужчина достал сложенный веер из рукава ханьфу. Кто бы что ни говорил, а веер был не простым, резал всё, что можно и нельзя. Острее любого клинка он проходился по волосам напавших на него людей, как предупреждение, что они ему неровня. Кружась похлеще любой танцовщицы, мужчина пытался подобрать удобный момент, чтобы скрыться из виду, не причинив вреда людям. Но потеряв бдительность на пару секунд, он даже не заметил, как один из слуг подобрался сзади и нанёс точный удар по боковой части шеи. Мужчина в белых одеяниях потерял сознание.

***

Очнулся мужчина от вылитого на него ведра холодной воды. Жидкость неприятно затекала в уши и нос. Разлепив глаза, он приподнялся на локтях, медленно принимая сидячее положение. Его окружали величественные стены и экстравагантные предметы декора. Десятки дорого расписанных ваз с кувшинами украшали огромный зал. Протерев лицо взмокшим рукавом ханьфу, мужчина оглянулся, «Где я, чёрт возьми?» — пронеслось у него в голове. Перед ним стояли две служанки и один слуга. В руке одной из девушек было ведро, из которого, видимо, она вылила на него воду. На удивление, он не был связан, а потому, пока не понимающие, что делать, слуги стояли столбом, мужчина быстро поднялся и бегом направился к обделанной золотом двери. Но его постигла неудача. Дверь, с помощью которой он хотел покинуть зал, открылась! А из неё в зал зашёл высокий, статный, в общем, в расцвете своих сил парень. На его голове красовалась маньгуань с алыми бусинами, на широких плечах лежал натуральный мех, а грудь его была бессовестно выставлена на показ. Император сверкнул заинтересованным взглядом в сторону промокшего мужчины. А затем, схватил его за руку, чтобы тот не смел сбежать. Слуги моментально рухнули вниз, как марионетки, брошенные кукловодом, они склонили свои головы и не смели смотреть в глаза своему хозяину. — Ваше достопочтенное величество, мы раздобыли тот самый «редчайший бриллиант», как вы и просили! — хором сказали они. Император приблизился к лицу мужчины и, не отрывая взгляд, смотрел на него, а затем, довольно улыбнулся. — Да, это то, чего я так давно жаждал. Он идеален, никогда не видел такого очаровательного мужчины! Мне так посчастливилось стать обладателем такой наложницы. Мужчина впал в ступор, пока император облизывал собственные губы. Не может такого быть, самого Бессмертного Бэйдоу вот так просто собираются сделать императорской шлюхой?! Ему даже в голову не приходило никогда, что его в лучшем исходе будут использовать как наложницу, а в худшем, как обычную слугу! Он — местный герой, известный во всех укромных уголках государства и любим обычными простолюдинами. Сейчас же, стоит в мокром одеянии перед Сыном Неба и позорится, притворившись глухонемым. Но ничего, сейчас он покажет этому наглецу. Бэйдоу грозно посмотрел на императора, и своим холодным, как глыба льда голосом приказал: — Отпусти меня, сейчас же! Слуги задрожали, словно ветви в непогоду. Неужели, все их старания полетят к чертям? Лицо мужчины сменилось на недовольное, пока бусины бились друг о друга, издавая напряжённый стучащий звук. — Какое у тебя имя? — Чу Ваньнин, — всё так же холодно ответил мужчина. — Замечательно… значит так, Чу Ваньнин, теперь ты — моя собственность. Тобой командую я, понятно? В тот же миг Чу вырвался из захвата Сына Неба и ударил того по лицу. Громкий хлопок раздался эхом по залу, уходя куда-то в коридор. Яркий алый след от ладони красовался на лице мужчины. — Как погляжу, у котёнка есть довольно острые коготки. Раз ты не желаешь сдаваться мне добровольно, то почему бы нам не устроить побоище? — спросил Тасянь-цзюнь. Мужчина толкнул Чу Ваньнина со всей силы в центр зала. Одежда стала прозрачной и неприятно прилипала к телу, а мокрые пряди волос устроили беспорядок на лице Бэйдоу. Откинув их назад, Чу Ваньнин с вызовом посмотрел на императора. — Ты хотел сказать «честный бой»? — с насмешкой спросил Чу. — Да, ДА! Именно это, а теперь давай поставим условия, — Тасянь-цзюнь медленным шагом начал приближаться к мужчине. — Если выиграешь, то так и быть, я отпущу тебя целого и невредимого. — А если выиграешь ты? — Ты добровольно сдашься мне и станешь моей преданной наложницей! Ну что, биться будем? — Так и быть, готовь оружие к бою. Как гром среди ясного неба, раздался безумный хохот. Всё ещё преклоняющиеся слуги ждали приказов хозяина. — Вон отсюда, грязные крысы! Оставьте нас наедине, — мерзким липким тоном приказал мужчина. Слуги встали на ноги и, не отрывая взгляда от пола, покинули помещение, предварительно закрыв за собою дверь. В ладонях Бэйдоу заискрили золотые искры, и в руках мужчины появилось божественное оружие. Тасянь-цзюнь последовал его примеру и тоже призвал меч, с помощью которого он так яро желал одержать победу. Крики «Тяньвэнь!» и «Бугуй ко мне!» раздались в одночасье. Император кинулся прямиком на мужчину, чуть сильнее сжимая рукоять. Чу Ваньнин легко уклонился и, покрутив Тяньвэнь в руке, безмолвно приказал ей схватить мужчину за шею. Лоза мигом помчалась вперёд по приказу хозяина и обернулась вокруг конечности Сына Неба змеёй. Изо рта императора вырвалось сдавленное рычание, но он не собирался сдаваться так быстро. Замахнувшись мечом, он стал размахивать им во все стороны, пытаясь нанести хотя бы один глубокий порез. Драгоценные вазы с мерзко звенящим звуком разбивались, и их осколки звонко падали на пол. Обставленный разными редчайшими безделушками зал был печально разгромлен, будто здесь пронёсся ураган и не оставил ничего в целости. Мужчины кружились в танце ненависти, они вновь и вновь сталкивались своим оружием друг с другом и пытались стереть со своего противника уверенную гримасу. Тасянь-цзюнь воодушевлённо отбивал удары мужчины. Чу Ваньнин был его первым достойным противником, который спустя пятнадцать минут не пал ниц, моля о пощаде. Время летело быстро, как и Бэйдоу, что уворачивался от ударов Бугуя. Минуты превратились в часы, а часы в дни, но никто из мужчин не собирался сдаваться. Они по-прежнему дрались. Впервые за долгие годы, Тасянь-цзюнь чувствовал себя по-настоящему счастливым. Драка с достойным противником удовлетворяет получше, чем секс с умелой проституткой. Прекрасный мужчина в белых одеяниях кружил перед императором, как будто танцевал в его покоях. Подобные мысли заставляли Сына Неба жадно облизываться, а член незамедлительно твердеть. Он обязан был победить. Чу Ваньнин заехал Тяньвэнью императору в лицо, оставляя кровавый след, а затем, ивовая лоза обвилась вокруг ноги мужчины и резко потянула в сторону Бэйдоу. Император проехался по засыпанному осколками полу и, откинув свою тяжёлую накидку, вырвался из хватки. Никаких слов, только лязг меча и свист лозы заполняли опасную тишину. Проступивший на лице императора пот стал знаком. Надо заканчивать эту бойню. Тасянь-цзюнь решил сбить Чу с толку, потому что он уже чувствовал, ещё чуть-чуть и этот красавчик задушит его своим золотым хлыстом. Плана как такового не было, а потому, Тасянь-цзюнь обхватил Чу за талию и, прильнув к ушной раковине, прошептал: — Моя Чу Фэй, не могу на тебя насмотреться… Лицо Чу Ваньнина залилось краской, и он растерянно застыл. Тасянь-цзюнь кинул мужчину через прогиб, воспользовавшись чужим замешательством. Император прижал Бэйдоу к полу, в тело мужчины впились десятки осколков, на которых он недавно танцевал. Фарфоровые кусочки ваз впились в его нежную кожу, и алая кровь запачкала белоснежное ханьфу. Тасянь-цзюнь принялся считать вслух: — Один, два, три, четыре, … пять! Я победил тебя, Чу Ваньнин! Император одним движением поднял себя и Чу с пола и, отряхнувшись, взял рядом валяющуюся маньгуань. «Как это проиграл…?» Чу Ваньнин был в недоумении. Его глаза залились кровью, и вена на шее вздулась, он был в ярости! «Он сжульничал! Стоило ему открыть рот и ему удалось вывести меня из непоколебимого состояния!» — на повторе крутилось у Чу в голове. Скрипнув зубами, мужчина призвал своё третье и самое сильное оружие: — Явись, Цзюгэ! Мужчина провёл пальцами по струнам только что появившейся у него в руках гуцини и принялся играть. Он играл так, как никогда не играл, спокойные мелодии были неуместны. Сейчас же яростное потрунькивание было слышно на всю округу. Из ниоткуда в закрытом пространстве поднялся сильный ветер, волосы Бэйдоу развивались и лезли в лицо. Осколки ваз были подняты ветром и летали из стороны в сторону, собираясь в бешеный круговорот. Тасянь-цзюнь еле держался на месте, его ноги скользили по полу, грозясь в один момент просто подняться. Маньгуань вылетела из его рук куда-то в другой конец зала. Мужчина в ужасе оглянулся на Чу Ваньнина, он стоял среди разрухи и смотрел на него с гневом в глазах. — Твою мать, что ты творишь?! Одно движение Чу, и все осколки полетели на императора, впиваясь и разрезая его плоть. Мужчина прикрыл лицо руками и медленными шажками направился в сторону Чу. — Прекращай сейчас же, убирай эту сраную гуцинь! — в ответ император получил молчание. — Слово императора — закон! Как ты смеешь ослушиваться меня?! В ту же секунду осколки упали вниз, а вызванный Чу Ваньнином ветер исчез. Император рухнул на пол и заглатывая ртом воздух, наблюдал за мужчиной, который как ни в чём не бывало поправлял собственные волосы. — Охрана! Охрана, сейчас же явитесь, мерзкие отродья! Огромная дверь со скрипом открылась, и в зал вбежали минимум семь слуг, они пали ниц и спросили: — Чего изволит ваше императорское величество? У Чу Ваньнина скривились губы от такого обращения, и он бросил полный отвращения взгляд на Сына Неба. — Отведите Чу Ваньнина в комнату к другим наложницам. Выделите ему лучшее место в том сборище долбанутых девиц! Пусть они знают, он — лучший на их фоне. Слуги встали на ноги и, поклонившись Чу Ваньнину, попросили его пройти за ними. — Я знаю, ты сжульничал. Не думал, что «ваше императорское величество» на самом деле не умеет достойно проигрывать, — передразнил слова слуг Чу и вышел из разрушенного зала, оставляя Тасянь-цзюня наедине.

«Жалкий слабак, недолго птичка будет петь… Скоро я отберу у тебя власть над государством, и ты будешь валяться у моих ног, обещаю».