Ничего, кроме лжи

— Ты меня вообще слушаешь? — спросила Джинн, нервно постукивая по столу. Кэйя вздрогнул и тут же улыбнулся. — Конечно, конечно, мы все бессмысленно гадаем, кто же может быть шпионом Фатуи, — усмехнулся он. — Нам пора бы уже переходить от слов к действиям. — Об этом я и хотела поговорить, — сурово ответила Джинн. — Нужно установить прослушку на Люмин и Венти. Я им не доверяю. — Я не доверяю никому, — улыбнулся Кэйя, подмигнув. — Но, думаю, ты права. Я займусь этим. — Вот и славно, — Джинн устало вздохнула и глотнула остывший кофе. — Как ты? — обеспокоено спросил Кэйя. Он волновался за состояние начальницы не меньше Лизы, потому и старался брать на себя побольше работы. Тем более это помогало отвлечься от назойливых мыслей и запихнуть их поглубже. Все в его жизни слишком резко перевернулось, и Кэйя никак не мог к этому привыкнуть. — Все в порядке, — ответила Джинн, закрыв лицо руками. — Я же вижу, что нет, — Кэйя подошел к ней и положил руку на плечо. — Тебе нужна передышка. — Я не могу отдыхать, когда происходит такое! — воскликнула Джинн. — Прости, я, кажется, стала слишком нервной. — Это все переутомление, ничего страшного, — мягко улыбнулся Кэйя. — А еще, хоть я тебе и не начальник, но отправляю тебя на двухдневный отдых, — с серьезным лицом произнес он. — Что? Я не могу… — попыталась возразить Джинн, но Кэйя тут же ее прервал. — Возражения не принимаются! Не волнуйся, Джинн, я обо всем позабочусь, — уверил ее Кэйя, чуть крепче сжав хрупкое плечо. — Тем более, какой толк от этой твоей бумажной волокиты, которую спокойно можно повесить на подчиненных, — рассмеялся он. — Может ты и прав… — Джинн глубоко вздохнула и откинулась на спинку кресла. — Чтоб я тебя не видел здесь в ближайшие дни, — подмигнул Кэйя, накидывая свою кожанку. — Ладно, ладно, раскомандовался тут, — закатила глаза Джинн, усмехнувшись. — Куда ты? — Есть неотложные дела, майор, — он в шутку отдал честь и вышел из кабинета. *** Настроение впервые за долгое время было хорошим — с Дилюком по прежнему было сложно, но, как минимум, в их отношениях были хоть какие то подвижки. Правда, на его второй работе была целая куча проблем — кто-то из Предвестников совсем не доверял Кэйе, про него ходили не самые лучшие слухи, да и на Селестию у них до сих пор почти не было информации. С этим нужно было что-то делать, и сейчас Кэйя как раз направлялся в штаб-квартиру Фатуи, чтобы пару часов просидеть на собрании Предвестников. Его, как двенадцатого, никто, конечно же, слушать не станет, поэтому придется лишь скучать. В городе было людно и шумно, но Кэйя любил этот город — ветер свободы среди небоскребов, задевающих крышами облака. Свобода, как и все в этом мире, была относительна: был ли он сам по-настоящему свободен? Это вряд ли. Но ведь кто-то в этом городе определенно должен был наслаждаться своей жизнью, словно птица полетом в небе. Хотя, разве птица свободна в полете? Она летит, чтобы выжить, так же как и Кэйя делает все для этого — врет, к примеру. Еще чаще просто умалчивает правду. Но это ведь не так плохо, хотеть выжить? Кэйя шел по извилистым улицам, лавируя между пробегавшими мимо людьми, и ему отчего-то было спокойно. Возможно, стоило поволноваться из-за предстоящего собрания, на которое, вообще-то, могла и Царица заявиться — а тогда из него точно душу высосут нотациями, и, в крайнем случае, ему придется наконец пустить пулю себе в лоб (мечта) — но пока его спасали пачка сигарет в кармане и ненавязчивая мелодия в наушниках. Он все еще много думал о Дилюке — еще больше, чем раньше, но уже совсем по-другому. Все было запутано и одновременно так просто — любовь узлами связанная — и Кэйе становилось дурно от того, насколько идиотами они были раньше. Насколько глупо ссорились и не хотели понимать друг друга — до сих пор до конца не поняли, но наконец-то делали первые шаги навстречу. Кэйя увяз в этой трясине бесконечно влюбленных и болезненных мыслей и даже не заметил, как подошел к нужному зданию — облицованное стеклом, оно возвышалось над головой, заслоняя солнце. Кэйя тяжело вздохнул. Он ненавидел это место со всем его пафосом всем сердцем. Когда-то давно — так давно, что воспоминания истерлись и пожелтели — они с Аяксом жили в небольшой квартире на окраине города, там, где никому не было дела до двух беспризорников и их странного опекуна. А теперь штаб квартира Фатуи превратилась в новомодное здание Центрального Банка Снежной, где была одна из самых лучших охранных систем и где за стойками стояли чересчур приветливые администраторы. И Кэйе тоже приходилось дружелюбно улыбаться, вторя им. Он прошел мимо регистратуры, улыбнулся, но даже не обернулся, когда милая девушка окликнула его «сэр Кэйя». Внутри все покорежило от этого слащаво-приторного и такого неуместного обращения. Они что в восемнадцатом веке? Какой к черту «сэр»? Кэйе больше по душе было его звание капитана полиции, ну или, на крайний случай, звание Предвестника Фатуи. Подходя к лифту, Кэйя помолился всем богам, чтобы не пересечься с кем-то из Предвестников — ехать даже несколько секунд в замкнутом помещении на верхний этаж было бы подобно пытке. Ну, разве что с Аяксом было бы спокойно, но этот засранец сто процентов опять опоздает на собрание. Молитвы ему не помогли. Когда двери лифта открылись, он увидел того, кого хотел бы видеть в самую последнюю очередь — Скарамучча поднял глаза и тут же искривился в гримасе отвращения. — Что ты здесь делаешь? — закатил глаза он. У Кэйи сжались кулаки. С этим Предвестником у него были самые плохие отношения из всех — проще говоря, они оба на дух друг друга не выносили. Скарамучча цеплялся ко всем, кто был ниже рангом — хотя физически сам был ниже всех. Иногда Кэйю это даже забавляло, но в большинстве случаев просто раздражало. — Угадай с трех раз, — огрызнулся Кэйя. — У нас собрание, идиот. — Уж без Двенадцатого мы могли бы и обойтись, крыса ты полицейская, — сплюнул Скарамучча с таким презрением, будто Кэйя совершил что-то невообразимо ужасное. А он всего-то выполнял свое задание. — Да пошел ты, — бросил Кэйя, тяжело вздохнув. Он слишком устал, чтобы спорить и ссориться с людьми, на которых ему было совершенно плевать. Ему хотелось домой и спать, хотелось к Дилюку и чтобы все было просто, но чем дальше тем лишь сложнее и запутаннее все становилось. Кэйя бежал-бежал-бежал непонятно за чем, пытаясь ухватиться за крупицы правды, выполнить миссию или просто пытаясь стать не таким плохим человеком, каким он сам себя считал. Кэйя бежал и спотыкался о каждый камень, подбрасываемый ему под ноги юмористкой-судьбой. Двери лифта вовремя открылись, остановив Кэйю, мчавшегося прямиком в пропасть со своими мыслями и попытками самоанализа. Скарамучча, не сказав ни слова, вылетел из лифта с таким видом, будто его неимоверно оскорбило одно лишь присутствие Двенадцатого рядом. — Какие люди в штаб-квартире! — воскликнул Тарталья, откуда ни возьмись появившись перед Кэйей. — А я то думал, что ты уже забыл сюда дорогу, — улыбнулся он, похлопав друга по плечу. — Очень хотелось бы, но, к сожалению, не забыл, — закатил глаза Кэйя. — Попробуй забудь, где находится самое высокое здание в городе. Аякс рассмеялся — звонкий смех рассыпался во все стороны, заразив Кэйю, и тот тоже выдавил из себя смешок. Настроение у него было, определенно, хуже, чем утром, но рядом с Аяксом было спокойно — детская привязанность. Он навевал хорошие воспоминания вперемешку с кошмарами, но был Кэйе родным человеком, который всю жизнь был рядом, что бы ни произошло. — А ты на удивление пунктуален в этот раз, что с тобой случилось? — язвительно бросил Кэйя. — Пытаюсь быть ответственным, — подмигнул Тарталья. — Пойдем, собрание сейчас начнется, — напомнил он, потянув друга за собой. — Царица окажет нам честь своим присутствием сегодня? — поинтересовался Кэйя с долей опаски. — Что, боишься? — ухмыльнулся Аякс. — Не беспокойся, сегодня она не придет. Кэйя облегченно выдохнул и шагнул в просторный зал следом за Одиннадцатым. Ему стало душно. По привычке прикусив щеку, он вскинул голову и сел на свое законное место рядом с Тартальей — тут же бросил надменный взгляд на Шестого и хмыкнул: — Давно не виделись, старички, — Кэйя убрал руки в карманы кожанки и сжал кулаки до боли. Не смей показывать слабость. Арлеккино молча закатила глаза. Она нравилась Кэйе хотя бы из-за того, что никогда не разбрасывалась словами, в отличие от некоторых, и иногда, в тайне от всех остальных, когда они оставались наедине, посмеивалась над его шутками, что было очень неожиданно для такой суровой на первый взгляд девушки. Но внешность часто бывает обманчива. — Ты назвал меня старой, или мне послышалось? — рассмеялась Коломбина, поправляя длинные волосы. — Не наживай врагов, Кэйя, — мило улыбнулась она, чуть склонив голову вбок. У Кэйи по спине разбежались мурашки. Было в этой девушке что-то странно пугающее, и даже от одного ее звонкого голоса у него сводило скулы. — Что ты, что ты, тебе определенно послышалось, — криво улыбнулся Кэйя и услышал рядом сдавленный смешок Аякса. Кулаки в карманах сжались еще сильнее — захотелось треснуть его. — Кстати, тебе очень идут эти розовые пряди у лица, давно покрасилась? — А ты все такой же смешной, — вновь засмеялась Коломбина. — Вот бы ты приходил на собрания почаще, — с напускной грустью произнесла она. Кэйя подумал, что такая реакция Предвестницы, в принципе, лучшая из возможных, и решил на время заткнуться. — Мы все очень скучали по тебе, сынок, — сказал Пульчинелла, поворачиваясь к Кэйе. — Хотя, думаю, старичком тут можно назвать только меня, — усмехнулся он. — Расскажешь, с кем ты так повздорил? — спросил Пульчинелла, указывая на разбитую губу Кэйи. — Прекратите этот вздор, — возмутилась Синьора. — Вы сможете обсудить с Двенадцатым все, что вашей душе угодно, после собрания, господин Пульчинелла. — Конечно, конечно, ты как всегда права, Синьора, — слегка обиженно ответил старик, скрестив руки на груди. Кэйя уже успел сто раз пожалеть, что вообще пришел сюда — как будто у него был выбор. Сидевший рядом Аякс легонько толкнул его в плечо, пытаясь хоть как-то поддержать, но помогало это мало. Кэйе — удивительно — опять хотелось курить, и он нервно ерзал на стуле в предвкушении нескольких часов пыток. Он бы действительно предпочел настоящие пытки этому несчастному собранию — нервных клеток оставалось не так много, чтобы тратить их на общение с «коллегами». — Господа, давайте наконец закончим обмениваться любезностями и приступим к собранию, — серьезно произнес сидевший во главе стола Пьеро. В кабинете тут же повисла напряженная тишина, разъедавшая и без того уставший мозг Кэйи, и даже Скарамучча, собиравшийся наконец съязвить, прикусил язык — перечить Первому Предвестнику не осмеливался никто. В горле догорает твой крик, догорает секунда, а я убегаю, ведь я так не привык. Что бы Кэйя ни думал о Коломбине и остальных присутствующих здесь — по настоящему боялся он только одного человека. Это было что-то на уровне инстинктов, все внутри него кричало — бегибегибеги — но тело не слушалось, и Кэйя ничего не мог с собой поделать. Телефон в заднем кармане штанов провибрировал, вытащив Кэйю из оцепенения. На экране появилось уведомление из чата с Аяксом: «Успокойся, идиот» Через секунду прилетело еще одно сообщение: «Ты очень палишься, принцесса» Кэйя мысленно чертыхнулся и сжал зубы покрепче. Аякс был совершенно прав — нужно было взять себя в руки, если ему не нужны лишние проблемы. Спертый густой воздух застревал в легких, и Кэйя силой заставлял себя дышать спокойно — не хватало еще словить приступ панической атаки прямо сейчас. Он считал книги на стеллаже напротив, слушал, как мерно часы отсчитывают каждую секунду его пребывания здесь и старался не слететь с катушек. Ему не впервой сидеть на собрании Предвестников, он выдержит это, как выдерживал все предыдущие. По крайней мере, хотелось надеяться на это. — Начнем с тебя, — резко произнес Первый, пристально уставившись на Кэйю. Его сердце тут же провалилось в пятки. — Как скажете, — Кэйя попытался улыбнуться, но, кажется, ничего не вышло. — Докладывай, что ты узнал за последние месяцы в полиции, — сурово приказал Пьеро, и взгляды всех Предвестников устремились на Кэйю. Как же ему хотелось курить. — Не хочу вас расстраивать, — хмыкнул он, — но полиция знает о Селестии даже меньше нашего. Точнее, они вообще ничего не знают. — Не хотел, но все же расстроил, — заметила Синьора, изогнув тонкую бровь. — Уверен, что не забыл ничего нам рассказать? — На что ты намекаешь? — прищурился Кэйя. Ладони предательски вспотели. — Ни на что, — пожала плечами Предвестница как ни в чем не бывало. — Кэйя, — вновь обратился к нему Пьеро, — давай ты все-таки обрадуешь нас хоть чем-то. Тот нервно сглотнул. Выдавать секреты полиции — еще бы знать их — или придумать изощренную ложь, за которую с него определенно сдерут шкуру в будущем? — Я еще в прошлом месяце сообщил Тарталье все, что знал, — отрезал Кэйя, уже представляя, как было бы неплохо полететь из окна этого небоскреба прямиком на асфальт. Всяко лучше, чем сидеть под пристальным взором Пьеро. — Да, я докладывал вам об этом, — подал голос Аякс, пытаясь хоть как-то прикрыть спину другу. — Этого недостаточно, — сухо произнес Пьеро. — Не разочаровывай меня, Альберих. Липкая тревожность внутри сменилась обжигающей злостью. — Тогда, может быть, вы не будете вставлять мне палки в колеса? — с трудом сдерживая раздражение выпалил Кэйя. — Зачем было выносить весь архив спецотдела, используя коды доступа, только-только после того, как я вернулся в полицию? — У тебя ко мне какие-то претензии, мальчик? — губы Пьеро растянулись в подобии ухмылки. — Ставишь под сомнения мои действия? Аякс больно ударил Кэйю под столом. — Ни в коем случае… — запнулся Кэйя, пытаясь взять себя в руки. Ненависть к этому человеку перевешивала здравый смысл, и он уже с трудом понимал, что, кому и в каком тоне говорит. — Но ваши действия ставят мое положение в полиции под угрозу, я вернулся из так называемого «плена Фатуи», и тут же происходит такое! Мне просто перестанут доверять. — Необходимо было уничтожить все улики, которые были у полиции на нас, и я сделал, что посчитал нужным, — чуть повысив голос ответил Пьеро. Его седые брови встретились у переносицы, и лоб изрезали глубокие морщины. Нехорошо. — Не тебе учить меня. Кэйя не знал, что ответить — злость бурлящими потоками по венам и страх оцепенением в теле. Что он вообще творит? Пытается спорить с ним? Этому человеку ничего не докажешь — он всегда прав, даже если весь мир с этим не согласен. Все сидевшие за столом напряженно наблюдали за словесной перепалкой между Кэйей и Первым Предвестником, и никто не осмеливался вставить ни слова — у них работал инстинкт самосохранения, в отличие от некоторых. — Альберих, — сухо обратился к нему Пьеро, — если у тебя нет никакой новой информации для нас, то ты свободен. — Что? — не скрывая удивления переспросил Кэйя. — Выгоняете меня за плохое поведение? — усмехнулся он. На этот раз Аякс треснул его действительно сильно. — Да, — невозмутимо ответил Пьеро, отводя наконец взгляд от подчиненного. — Тебе здесь делать нечего, лучше займись своей работой. Кэйя резко поднялся на ноги, оперевшись руками о стол. Он не мог понять, радоваться ему или нет — что-то здесь явно было не так, и плохое предчувствие больно укололо где-то внутри. — Как прикажете, господин Первый Предвестник, — наигранно учтиво произнес он, выходя из душного кабинета. Как только дверь за ним захлопнулась, он облегченно выдохнул и заметил, как сильно у него трясутся руки. Ему не доверяли. Это осознание молниеносно прострелило голову, и Кэйя понял, в каком дерьме оказался. Ему нужен был воздух, а еще нужнее — чертова сигарета и к ней заодно бутылка вина. Он как можно скорее спустился на первый этаж и бросился к выходу мимо все тех же приветливых секретарш с их любезностями. Убегай, они не знают, какой ты хороший друг. Давай, убегай сынок, и не смей открывать на стук. Холодный ветер взъерошил синие волосы, Кэйя закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Выудил из кармана куртки наполовину пустую пачку и достал наконец такую желанную сигарету; прикурил и сделал затяжку — руки все еще тряслись, но хотя бы мысли смогли уложиться по полочкам. Ему нужно было придумать, как вылезать из той задницы, в которой он сейчас — но для начала нужно было напиться. Все великие идеи приходят людям в головы именно в нетрезвом состоянии, Кэйя был уверен. По крайней мере, так он оправдывал свое постоянное желание напиться до беспамятства. На улице уже смеркалось, на небе сгущались вязкие тучи — вот-вот пойдет дождь; уставшие после работы прохожие торопились по домам, и только Кэйя медленно шел куда глаза глядят. Он свернул с широкого проспекта в неприметный переулок. Нужно было прогуляться и освежить голову. В этой чаще мы с тобою одни и нам некому помочь. Телефон назойливо завибрировал. — Да? — Где ты? — послышался голос Дилюка. — Какая разница? — вздохнул Кэйя. — Блять, не беси меня, пожалуйста. — Нет, правда, почему ты спрашиваешь? Какое тебе до меня дело? — Ты ебанутый? Время видел? — Что… Кэйя удивленно посмотрел на часы — если телефон его не обманывал, то сейчас был уже час ночи. Он и не заметил, что «прогуливался» уже часов пять, если не больше. В животе предательски заурчало, и Кэйя наконец осознал, насколько сильно хочет есть. — Если ты меня разбудишь, когда наконец соизволишь вернуться домой, я тебя прикончу, — бросил Дилюк, и отключился. Кэйя улыбнулся — ему и правда пора было домой. *** Розария молча сидела напротив Собора, покуривая дешевые сигареты — ей было не с кем поговорить, но ее это вполне устраивало. Кэйя все не появлялся, да она и сама знала, что он не придет — не только у нее полно дел на работе. Розария любила одиночество и не любила людей — слишком много шума и бессмысленной болтовни, которая только отвлекала. Вечерняя служба уже прошла, и она была до жути уставшей после всего этого притворства и глупых молитв — бог был лишь выдумкой для недалеких людей, иначе почему этот мир был таким паршивым местом? Розария потянулась за еще одной сигаретой и с досадой обнаружила, что пачка пуста. Неприятно, но ничего не поделать — в следующий раз купит с запасом. Она тяжело вздохнула и прикрыла глаза. Нужно было понять, что делать с безопасностью в спецотделе — Джинн сама рассказала ей о произошедшем и попросила о помощи. Пока кроме варианта провести бессонную ночь, охраняя архив, ничего на ум не приходило. — Здравствуй, Розария, — она дернулась, тут же открыв глаза, и увидела перед собой Альбедо. Обычно никто не мог к ней вот так незаметно подкрасться — видимо, сказывалась усталость и отсутствие нормального сна. — Чем обязана? — Розария была удивлена увидеть его здесь. Альбедо аккуратно присел на лавочку рядом с ней, запрокинув голову к небу. Черное полотно укрывало город, скрывая чужие секреты. — Надо поговорить, — бросил Альбедо, не смотря на Розарию. — Дай угадаю, ты хочешь поговорить о Кэйе? Альбедо улыбнулся. — Ты как всегда проницательна, — он наконец посмотрел на нее, чуть склонив голову. — Он что-то скрывает. — Я знаю, — сухо ответила Розария, не убегая от взгляда кобальтовых глаз. — У тебя есть какая-нибудь информация на этот счет? Альбедо нахмурился и устало потер переносицу. — Ничего, — бросил он. — Тогда я тебя обрадую, — сказала Розария, выкинув бычок в мусорку, стоявшую рядом. — Я за ним проследила. — Меня это ничуть не радует, — слегка раздраженно ответил Альбедо, но слова Розарии заинтересовали его. — Выкладывай. Он боялся того, что может услышать. — Не знаю зачем, но сегодня он ходил в Центральный Банк Снежной, а потом вылетел оттуда с таким видом, будто призрака увидел. — Ходить в Банк обычное дело, Розария, — усмехнулся Альбедо. — Кто знает, может быть у него проблемы с деньгами. — Вот это я и советую тебе проверить.