Зеркальная истина

Джейк – Мне нужно тело. Завтра, – Джейк мог бы забрать тело и без спроса, но раз они договорились играть в хороших деток, можно и попробовать, тем более, что была смена Стивена, а ведь даже плохие мальчики не обижают плюшевых мишек. Стивен по ту сторону зеркала подавился зубной пастой, но в целом ответил утвердительно. Как он этот вопрос донесет и как решит с мистером Красивая Укладка, Джейка не волновало, свою часть договора он выполнил. Марк, разумеется, попыхтел для приличия, но плюшевый мишка с чрезмерно развитым чувством справедливости так упрекающе смотрел из зеркала, что Марк сломался. Джейку едва хватило терпения дождаться, пока он уснет, чтобы забрать тело. Он заговорил вполголоса, старательно выговаривая каждое слово текста. Древнеегипетский давался с трудом, Джейк знал, что половину горловых звуков произносит не так, но… разве это было важно в молитве? Джейк ждал. – Хонсу, – он опустился на одно колено и позвал. – Мое небо, я готов. Как бы Джейк ни не любил костюм, предпочитая купаться в крови и получать удары, не опосредованные целительной прослойкой, нельзя было не признать, что перемещаться при его помощи было удобно. Хонсу походя коснулся Джейка, и тот прикрыл глаза: как же ему не хватало его божества. Они выбрались на крышу. Большой кусок убывающей луны заливал Лондон призрачным светом, еще достаточно мощным, чтобы Хонсу мог перенести своего Лунного Рыцаря к цели почти мгновенно. – Призывай костюм, – Хонсу простер руки к небу. Сияние луны на несколько секунд залило все поле зрения, притягивая в себя, а потом крыша под ногами сменилась на глинобитную, а город — на чужой. – Поторопись, – с порывом ветра Хонсу растворился в ночном небе. Поторопиться и правда стоило: времени накоплено не так много, а возмездие должно было настигнуть всех. *** Рынок остро пах тем, чем и должен пахнуть приличный арабский рынок: специями, мускусом, тяжкой дамасской розой у лавочек с бесчисленными стеклянными флакончиками и ладаном у дверей, за которыми обещали предсказать будущее. Положение гадателей здесь было двояким: по закону любая волшба считалась преступлением, но на деле то и дело закутанные в покрывала женщины, а порой и мужчины, скрывались в очередной «свечной лавке», где за монетку с изображением Тутанхамона пообещают хоть появление в жизни прекрасного и загадочного блондина, хоть кучу денег, которая свалится с неба. Джейк кинул в металлическую чашку фунт. Тот прокатился по другим таким же и шлепнулся лицом фараона вниз: плохая примета (для того, за кем пришел Джейк, разумеется). В отличие от других лавочек, здесь услуги по предсказанию предоставлял мужчина. Тем лучше, Джейк сомневался, что удастся обойтись без боли. Лопот на арабском сменил робкий английский. — Господин хочет натальную карту? Восемь египетских фунтов, господин. Джейк все медленно шел вдоль полок, заваленных эзотерическим хламом, какими-то книжками и ароматическими палочками. — Господин хочет знать свою прошлую жизнь? Я вижу, я вижу много! Господин может быть реинкарнация, — это слово далось хозяину лавки с некоторым трудом. — Реинкарнация… Бога… Голос хозяина лавки вдруг изменился, как будто он увидел в Джейке нечто пугающее. Он снова скатился на арабский, зашарил на груди. Почти одновременно с тем, как он нащупал амулет, Джейк схватил его за руку. — А теперь я задам вопрос. Где ты его взял? Араб сжимал амулет в кулаке: глаз Гора с ногами и крыльями, действительно работавший, но не совсем так, как хозяину бы того хотелось. — Говори! Араб перевел взгляд за плечо Джейка, куда-то под потолок, и обратно. — Я не хочу убивать тебя, приятель, — Джейк улыбнулся. Эта фраза работала всегда безотказно. — Хм, ты же говорил, что не хочешь убивать его, — в бесплотном голосе слышался упрек. — Я соврал, — беспечно пожал плечами Джейк, вытирая нож о ковер, на котором валялось тело. Он вчитался еще раз в адрес, написанный хозяином лавки перед смертью. — И почему торговцы всяким антиквариатом вечно сидят в какой-нибудь дыре, а? Джейк шел по пятам, отставая совсем немного: на день, на час, на шаг, на полшага. Что кончится раньше – его время или его отставание? Не хотелось давать мистеру Красивая Укладка козырь в виде опоздания. Они расползались, как тараканы из потревоженного гнезда: целая группа торговцев древностями и людьми. Он положил пятерых на месте, но другие разбежались в разные стороны, и Джейк преследовал. Торговец-предсказатель был первым звеном в цепочке. Джейк шел, спаивая звенья этой цепи кровью, перематывая раны платками тех, кто эти раны наносил. И каждый раз, поднимая голову, он видел свое Небо. Хотелось верить, что Хонсу не смотрел на Марка так же, хотя в глубине души он понимал: Хонсу смотрел, это Марк не поднимал головы, чтобы лишний раз не видеть тонкую фигуру на крышах. Джейк беззастенчиво пользовался тем, что Хонсу мог преследовать врагов: – Мое небо, будь у меня больше времени, я бы не побеспокоил тебя этим. Джейк срывал с них платки, очки и одноразовые маски, вглядываясь в лица, искаженные болью и страхом смерти, и безмятежные, не успевшие осознать, чтобы убедиться: верно, верно, верно, снова в цель, возмездие настигло виновного. Стивен защищал каждую человеческую жизнь, Марк приходил в ужас от того, сколько смерти нужно принести, Джейку было плевать – иронично, что именно он удосужился как-то спросить: а как же Господин ночного неба выбирает, кого карать, если все не безгрешны? Джейк проверил пульс, запустив пальцы в копну кудрявых, как у Лейлы, волос. Женщина была мертва. Как и больше десятка людей, которым она вводила слишком высокую дозу анестезии в местной больнице, чтобы потом их печени, почки и сердца расходились по черному рынку. Женщина неплохо себя поставила: доход от продажи органов вкладывала в черный рынок антиквариата, в человеческий трафик, продолжая при этом работать рядовым врачом. Может, копила себе на раннюю пенсию. Или на операцию бабушке, Джейк не интересовался, оставляя взвешивание грехов Хонсу. – Ты хорошо потрудился, – Хонсу покрутил клювом, оглядывая поле битвы. Анестезиолог сражалась за свою жизнь отчаянно: Джейк вытаскивал из руки уже третий одноразовый скальпель. – Прошу тебя, мое небо, – Джейк преклонил колено. – Оставь свой знак. Он озвучивал просьбу не впервые: он хотел что-то, что принадлежало бы только ему. Не костюм. Вот и сейчас Джейк подставлял затылок, прося большего: прикосновения к телу, к душе. Пусть даже боли. Она тоже стала бы наградой, принесенная рукой божества. Ощущение было похоже на обжигающие холодом ледяные капли, падающие на раскаленную солнцем кожу. Джейк в голос выдохнул, пошатнувшись от того, как изнуряюще хорошо и одновременно плохо это ощущалось. Хонсу удержал его, позволив привалиться к своему колену, но не оторваться от дарующей ладони. – Mi cielo, – у Джейка дрожали от усталости и перегруженности ощущениями руки и ноги, но он был счастлив, покрывал поцелуями то, до чего мог дотянуться: колени, одежду Хонсу, безмолвно благодаря за награду. На этаже послышался шум. – Призывай костюм, человечек. Пора уходить. Джейк вслед за Хонсу выглянул в окно, которое оставалось единственным путем отхода. Что ж, без костюма никак, учитывая двенадцатый этаж. *** Золото заката полыхало на половину неба, освещая все, кажется, даже отражаясь в глубинах глазниц Хонсу. Тот сидел на блоке чиллера, глядя на запад. Небо на востоке все силилось потемнеть. Джейк у его ног шуршал пакетами. – Жрать хочется, как после хорошего косяка. Костюм безупречно исцелял тело, но не мог справиться с двумя вещами: несколькими сутками без сна и зверским голодом, который был тем сильнее, чем тяжелее оказывались залеченные раны. Что ж, Джейка не остановит даже то, что только он в этом теле ел острое. Он откусил сразу половину перца. Возможно, ему стоит запомнить, где стоит этот лоток с уличной едой, местный повар правильно понимал фразу “мне нужно остро”. Уничтожив еду, Джейк потянулся за кофе. Вряд ли это сильно его взбодрит, но ему в любом случае надо не уснуть, пока не взойдет Луна, которая поможет Хонсу перенести его обратно быстро и без утомительной возни с государственными границами. Ночное небо неторопливо вступало в свои права. Джейк положил голову Хонсу на бедро, и тот вместо порицания стал задумчиво поглаживать его по затылку, что отзывалось приятным покалыванием на совсем свежем знаке (Джейку хотелось бы его увидеть, но все как-то не до поиска зеркал было). Он закрыл глаза, только чтобы моргнуть. – Какого черта тут происхо?!.. – Марк вскочил, осознавая позу, в которой находится, передергивая плечами, “стряхивая” с себя прикосновение Хонсу. Договорить он не успел: Джейк задвинул его обратно, не обычным “закрой глаза и не смотри”, а практически аналогом удара в челюсть (возможно, плюшевый мишка еще попричитает, что мистеру Красивая укладка и Красивое личико немного подпортили воображаемую оболочку, но плевать). – Кажется, твое время уже идет взаймы, – голос Хонсу оставался бесстрастным. – Они дождутся восхода Луны или станут рваться? – Я удержу, – прорычал Джейк. Садиться и тем более расслабляться он себе больше не позволил.