Новая эра - Сопричастие

— Слабые люди рождают плохие времена. Плохие времена рождают сильных людей, сильные люди рождают хорошие времена, хорошие времена рождают слабых людей. Его брата звали Маттео. Дазай узнал об этом из письма, которое сжег с особым наслаждением, впервые за много лет использовав пламя. Ради такого стоило. Емицу был той еще тварью всю свою жизнь, но Осаму даже не подозревал, что он додумается до посмертной записки, адресованной персонально ему. Целое, мать его, письмо с просьбой о помощи. Очередной. С памятной поездки на Сицилию, где он чуть не развязал войну с королевской, прошло почти два года и о смерти своего отца Дазай узнал из письма. Он долго анализировал свои чувства по этому поводу, но в итоге понял, что не чувствует ничего. Ровно. Все равно. Емицу всегда был в его жизни чужим человеком, практически не появляясь дома, но Осаму и не думал, что вот его отец после долгой борьбы с лейкемией таки сдохнет, а он ничего не почувствует. Даже удовлетворения. В тот раз, когда он приехал в Йокогаму, Емицу был как будто бы и рад видеть Дазая. Добавлял в голос совсем не свойственные ему мягкие интонации и смотрел с надеждой. Дазай провел в его компании слишком мало времени, чтобы однозначно понять, было ли это следствием его любви к старшему сыну или же все-таки к Семье. Надеялся ли он, что Осаму будет счастлив помочь брату или все-таки Вонголе? Все же, он склонялся ко второму варианту. Емицу выглядел отчаянным, думая о развале Вонголы, которую теперь королевской можно было назвать только с иронией. Как Дазай и предполагал, Каваллоне быстро подобрали многие хвосты за Вонголой. Дино как бы и дружил, а как бы и подгрызал потихоньку территории. Это стало заметно не сразу. Вария тоже все больше работала сама и уже не делила выручку с Семьей, утаивала заказы и знала, что Маттео спустит им это в обмен на видимую лояльность. Разборки и передел были неизбежны и Вонгола буквально держалась на старом авторитете и остатках девятого поколения. Нет, десятые никчемными вовсе не были, просто с возрастом девятый многое упустил. Упустил как быстро развивалась молодая кровь. Как мало в ней было пиетета перед традициями и законами «нашего дела» и как много амбиций и жажды наживы. Современная мафия была не такой, какой девятый привык ее видеть. И даже Емицу, хоть и пытался что-то делать, сильно сдавал, не вытягивая. Маттео не тянул. Не как лидер, а как человек, у которого просто недостаточно опыта и нового видения. Выпестованный Девятым милый благородный мальчик, воспитанный на легендах о Первом Вонголе Джотто. Сколько крови было во времена первого передела как будто бы все и забыли или не посчитали нужным этому наследника учить. Люди уходили, бизнес не строился, Вонгола не успевала занимать новые ниши и все они как будто застряли. Дазай точно видел, когда все развалится окончательно. Отец прислал письмо. Он просил. Много рассуждал о деле всей жизни, поколениях преемственности и просил помочь. Давил, было бы Дазаю не насрать. На него, Вонголу, брата и прочих. Может, будь у отца с Девятым другая тактика, познакомь они наследников, попытайся создать между ними хоть какую связь, но ведь нет. Безликий человек, имя которого Осаму узнал из письма после смерти Емицу. Савада Маттео существовал уже двадцать семь лет и Дазай знал о его существовании уже с десяток лет, а имя только сейчас. Маттео. Мелкий, усталый, очень похожий на их мать, даром что блондин. С такими, огромными наивными глазами, совсем не в отца. Маттео был похож на Тсунаеши образца пятнадцати лет. После смерти Емицу все, кто кружили коршунами над Вонголой, пошли в атаку. Отщипывали куски, устраивали собрания без королевской и заключали сделки против нее. Все, кто раньше боялся даже пикать в их сторону. Такое забавное чувство, что чем сильнее рос в мире авторитет Порта, тем слабее в мире становилась позиция Вонголы. Дазай и сам не до конца понимал, почему это делает. Он обсуждал ситуацию с Чуей и тот сказал, что это нормально. С Мори и тот назвал его сентиментальным идиотом, наступающим на те же грабли. Но Мори не возражал. Все что хочешь, пока это не мешает Порту. Он даже смирился с тем фактом, что уходя из Агентства Осаму ухитрился не только не настроить всех против себя как перебежчик, а пропихнуть плотное сотрудничество Агентства и Порта. Мир невозможен говорили они в один голос раньше. И в итоге были и совместные тренировки, и общие выезды и обмен информацией. Фукудзава смирился. Мори не возражал. Противостояние последних лет сильно изменило обе организации, сделало сильнее. Концепция трех времен тем и хороша, что создана держать баланс. И они его держали. Главной проблемой Вонголы после собственно, необходимости реорганизации политики, были мексиканцы. На переговорах с ними, пришлыми, захватывающими территории у хозяев, нельзя было соглашаться без сильной позиции, но Вонгола на это пошла. У Вонголы не было выбора, что конечно не правда, но Маттео боялся дополнительных жертв, а опираться ему было больше не на кого. Поддержать Вонголу было просто некому, сейчас это было никому не выгодно. Тем удивительнее было то, что встречу ухитрились сорвать. Сухой, деловитый мексиканец не был ни напыщенным, ни самоуверенным. Но карты были на его стороне и вести в делах сейчас ему было легко. Легко продавить раненного, истекающего кровью льва. Если конечно у него нет стаи. Дверь бара, в котором приватно обсуждали дела семьи открылась, как будто бы и не была заперта и как будто снаружи не стояли их люди. Высокий мужчина в черном с приметными забинтованными запястьями и шеей появился как гром, широким уверенным шагом прошел к месту встречи, никак не отреагировал на вскинутое охраной внутри оружие. Вблизи мексиканцы быстро распознали гостя. Глава исполкома Порта и правая рука Мори Огая не был даже потенциальным участником встречи, но мексиканец вскинул руку, отзывая своих людей. Не хватало еще такого человека задеть. — Дазай Осаму, — выдохнул мексиканец, ничего не скажешь, с пиететом, — чем обязаны вашему появлению? — Эти переговоры закончены. — Уверенным голосом выдал Дазай. — Сворачивайся. Маттео выглядел очень удивленным, но молчал. Он не знал, что его брат забыл здесь, но предпочел дать сигнал своим людям, чтобы и они молчали. — Что…что это значит? У нас нет никаких проблем с Портовыми, но эта ситуация не ваше дело. Осаму не изменился в лице. Он был холоден и отстранен, даже не улыбался. Дазай щелкнул пальцами и Акутогава оторвался от стены оказавшись рядом с наставником. — Сколько мексиканцев снаружи? — Семнадцать человек. — Отрапортовал Рюноске. — Отлично. Избавься от них. Рюноске с удовольствием растворился за дверью и пока приказ Дазая мексиканцы не успели даже осознать, с улицы послышалась пальба, вскрики и возня. Через минуту Акутагава уже вернулся, и отчитался о выполненной работе перед лидером. — С каких пор Порт без причины развязывает войну? — Вскочил с места мексиканец. Он знал, что что-то менять уже поздно и ему оставалось только надеяться, что его сегодня не убьют. — У нас с вами нет дележа интересов! — Ну, будь это так, меня бы здесь не было. — Лениво протянул Осаму. — Проблема в том, что ты пытаешься продавить и подставить моего брата. А поступать так нехорошо. Считай, что за твой проступок кровью заплатили твои люди. И будут и дальше платить, если мне покажется, что ты ведешь себя неправильно. А пока ты можешь идти. Дазай отошел и выпустил мечтающего убраться подальше мексикашку. — Он точно нанесет ответный удар. — Высказал Гокудера, как правая рука босса. Маттео продолжал молча таращиться. — Зря я что ли его драконил? Конечно будет ответный удар, но это как раз то, что надо. Оскорбленные и униженные сегодняшним отношением, они сорвутся на Вонголу и тогда Вонгола получит полный карт-бланш в их уничтожении. — Ты хочешь развязать нашими руками войну? — Хрипло выдал Маттео, впервые заговорив с братом. Кажется, впервые за всю жизнь. — Ты своими руками и так ее развязал. Дележка всегда война. Вас сожрут и не подавятся. Полгода-год и вы пустое место в учебниках истории. — Хмыкнул холодно Дазай, постепенно заражаясь каким-то злым весельем от ситуации. — Позиция силы. Вы перестанете быть тряпками и размажете мексиканцев. Заберете у них серьезный кусок территорий. Их деньги. Но главное, создадите себе новую репутацию. — Кровавую репутацию? — Спросил Маттео, пытаясь понять, что происходит в голове у Тсунаеши. — Вы больше не можете строить из себя благородных на троне и жить за счет авторитета прошлых веков. Либо вы вспоминаете что такое голый расчет на силу, либо вас нет. В мире брокеров, дельцов и большого бизнеса вам нынешним не место. Устрой кровавую баню всем, кто считает тебя слабым. Заставь детей других домов тебя бояться. И только когда они будут дрожать от одного твоего имени, только тогда переходи на бизнес. Один из ящеров положил черную папку на стол перед Гокудерой. — Потом посмотришь. Возникнут вопросы — звони. Следующий шаг ты знаешь. Что делать дальше я сообщу отдельно. Осаму сидел на ящиках в доках и наблюдал за приинтереснейшей картиной. Рюноске и Ацуши с задором и огоньком мутузили друг друга. Тигренок был почти в полном обороте, когда как Расемон Акутагавы так громко ревел, что закладывало уши. Пока была ничья. Эти двое часто тренировались вместе, в конце концов их не просто так назвали новым двойным черным. Чуя посмеивался, что до них с Дазаем мальчишкам конечно, как до луны, но на самом деле результаты были хорошими. Главное им об этом не говорить особо. Мальчики спустя столько времени совместной работы все еще терпеть друг друга не могли и их все время заносило. На это Чуя отшучивался, что видимо постоянно собачиться это главное условие для соукоку. Люди Агентства плюс минус все спокойно чувствовали себя у Портовых. Привыкли уже. Куникида иногда заваливался с громкой руганью и нравоучениями, Кека прибегала посидеть с Озаки, и даже Йосано приходила поговорить с Мори. С трудом вывозила, но приходила. И даже снова они что-то вместе нарабатывали, врачеватели хреновы. Чаще всего, конечно, появлялся Ацуши. Тигренок, мало того, что имел постоянного напарника из Порта, так еще и гонял к наставнику. Дазай все еще чувствовал легкую слабость к котенку и сейчас, когда свои темные порывы он спускал на разборках, Накаджиму даже третировать хотелось только в шутку. Он это тоже чувствовал, чувствовал себя в безопасности рядом с самым опасным человеком. — Акутагава! — Громко протянул в своей манере Дазай, — Я не могу всерьёз угрожать тигренку, он не наш, но на тебя это не распространяется! Внимательнее. — Они всегда так ссорятся? — Удивился Ямамото. Вонгольцы приехали сутки назад. Обсудить важные моменты по внешней стратегии и внутренние кадровые перестановки. Сейчас, когда все движения взял на себя Осаму, они боялись принимать решения без него, просто потому, что не совсем понимали, какого результата он хочет добиться, но результат уже видели. Мексиканцы бежали, поджав хвост, и на этом фоне Каморра прекратила прессинг. — Ревность, страсть, столько шекспировских чувств. — Думаешь, они сойдутся? — Спросил подошедший только что Чуя, укладывая голову Осаму на плече? — Можем поспорить? — Поиграл бровями Дазай. — На желание. Накахара смерил его своим излюбленным «ты идиот, Дазай!» взглядом и фыркнул, как кошак. — С тобой без толку спорить. Тебе будет надо, ты их заставишь. — Какой ты скучный… Продолжить Дазай не успел, так как дети совсем разбушевались и пришлось в срочном порядке их обнулять. Чуя подумал, что смотрится всегда эффектно. То, как Осаму расставляет руки в стороны, ловит парней за запястья и весь этот свет-спецэффекты обратной трансформации. — Раз вам так нравится пожёстче, то теперь вы вдвоем против Чуи. Парни синхронно взвыли. Ацуши слишком нравился Накахара, чтобы всерьез его драть, хотя это еще кто кого, они вдвоем ни разу против Чуи и десяти минут не продержались, а ведь никакой порчи. А Акутагава просто не хотел в синхрон с Накаджимой. Хотя пора бы уже привыкнуть. И Дазай считает, что он просто выебывается много. На импровизированной арене сменились стороны, и стало как-то даже повеселее. Чуя всегда прекрасно смотрелся в бою. Маттео допивал под представление кофе из стаканчика с лого местной кофейни и практически наслаждался атмосферой. Он чувствовал себя увереннее в последнее время, но знал, что не должен к этому привыкать. Брат не будет поддерживать его вечно. Он даже не может быть уверен в том, что Тсунаеши будет поддерживать его уже завтра, но сегодня еще, наверное, можно немного расслабиться. Союзные семьи, которые показали себя так себе союзниками затаили дыхание, глядя на подвижки в семье. Конкуренты боятся пискнуть после резни с мексиканцами. Маттео напился после того дня. Он никогда еще не убивал столько людей, ему никогда еще не приходилось напрямую, самому делать что-то подобное. Для Дазая разборки это одна из сфер его работы. Для Маттео, привыкшего сидеть в кабинете — нет. Маттео был уверен, что брат настаивал на его участии в этом специально. Он хотел его в это окунуть, но не мог за это злиться. Тсунаеши помогал ему. Помогал всем им, и пусть это совсем не то, о чем они когда-то мечтали, представляя себя идеальными справедливыми правителями, которые будут решать бескровно конфликты и со всеми дружить. Реальный мир, он совсем не такой, оставшись один на один с руководством он быстро это понял. — Почему? — Тихо спросил Маттео, как будто бы и не отвлекая от развлечения. Без контекста, но знал, что брат поймет. Интуиция все-таки была наследственной штукой. Осаму скосил на него насмешливый взгляд и закурил. — Не знаю. — Беззаботно ответил он. Маттео улыбнулся. Искренне, широко, неуловимо напоминая самого Дазая в детстве. Наверное, еще и поэтому. Потому что он умел так улыбаться. Когда все уехали, бросили его, Осаму представлял себе мифического старшего брата копией отца. Высоким, сильным, самоуверенным. Будущим боссом Вонголы. Смешно, ведь копией отца в итоге вырос он сам. А Маттео совсем не такой. Ему нужно многому научиться, много чего еще узнать. Он справится, неожиданно подумал Дазай. Справится, и может даже этот свет в себе сохранит. Такой же, какой в себе отчаянно пытался удержать Ода. Такой же, который он видит в тигренке. Может поэтому? — Не знаю. Я действительно не знаю, что заставило меня сделать то, о чем попросил Емицу. В конце концов, я не обязан придумывать себе оправдания. — Конечно нет. — Ответил Маттео, робко улыбнувшись. Опять. — Но я очень благодарен тебе за помощь.