Лена даже в самом страшном сне не могла представить, что когда-то увидит нечто подобное. Свой собственный труп, сиротливо висящий на люстре в замызганной однушке. Не таблетки, не лезвие, не прыжок с моста — а именно веревка стала тем самым камнем преткновения, отделяющим душу от тела у бедной замученной подонками девушки.
Ни о каких попытках реанимации не могло идти и речи, ибо судя по трупным пятнам на руках и обнаженных ногах, тело висело на люстре чуть меньше суток. Пальцы были просунуты в петлю и окончательно потемнели, передавленные подбородком — девушка, по-видимому, пыталась выбраться из петли самостоятельно уже после того, как отбросила стул.
Так бывает. Так всегда бывает с самоубийцами. Все они неистово начинают желать жить уже после того, как совершили непоправимое.
«Какой же я дурак!» — думает человек, летя с небоскреба вниз. И за эти несколько секунд полета он успевает принять то самое убеждение, которое стремились донести до него все его друзья, родные, родители.
Он внезапно осознает, что и красивая девушка, которая его бросила, и плохие оценки, и осуждение окружающих, и огромные долги по кредитам — совершенно не стоят его жизни. Всё меркнет перед неистовым желанием человека отмотать время вспять и не совершать такого опрометчивого поступка.
Но похоже человек так устроен, что осознание приходит к нему уже тогда, когда в принципе-то уже и не нужно. Какая разница, насколько сильно ты жалеешь о том, что вспорол брюхо коту, если кот уже мертв?
— Упокой, Господи, душу рабы твоей Божьей Елены… — тихо промолвила девушка, сидя на коленях у наспех снятого с виселицы тела, и стискивая в руках винтовку. —
Я отомщу за тебя. Клянусь всем, что у меня есть, клянусь своей памятью — я отомщу. И за тебя, и за себя, и за всех, кому эти… причинили вред! И надеюсь, ты обретешь свой покой…
Долго сидеть без дела было нельзя. Запах разлагающегося тела очень резкий, въедливый и неприятный. Если он распространится еще дальше, на лестничную клетку или не дай Ктулху, на соседние квартиры, кто-то может насторожиться и начать как минимум стучать в дверь. Открывать её с трупом внутри Лена явно не собиралась, поэтому не дождавшись ответа соседи-доброхоты вызовут полицию.
И тогда всё. Пиши пропало это тело. И квартира этого тела и документы, как бы мелочно это не звучало. Сама-то Лена легко сможет покинуть её незамеченной, но тогда и документами покойной, похожей на нее как две капли воды, воспользоваться уже не выйдет. Нужно было что-то решать.
Решение пришло в голову бывшей пионерки практически мгновенно. Как бы ни было тяжело, больно и противно, но от собственного трупа нужно было избавляться самым радикальным способом. Вытерев набежавшие из глаз слезы, Лена решительно поднялась, взвалила тело на плечо и понесла в ванную…
«Действительно, хороший нож. Ванную бы не разрезать ненароком, да и пальцы мне еще пригодятся…»
Несмотря на крайнюю необходимость, и отсутствие адекватно приемлемых альтернатив, расчленение собственного тела не могло не нанести итак не самой стабильной психике девушки еще одну маленькую травму. Так что после того, как адреналиновый коктейль покинул её артерии, девушку при виде тела своего «двойника», лишенного рук и ног, вырвало желчью.
Связка имплантов, установленных в организме бывшей пионерки, разумеется могла погасить паническую атаку, что с успехом и сделала, однако полностью нивелировать эффект от таких ужасных и не совсем аппетитных событий у неё не получилось. Плюс один гештальт в копилку — убить их всех нахрен!
Тошнило Лену по её меркам, целую вечность. Только когда все содержимое желудка было вычищено до основания, бывшая пионерка обессиленно отодвинулась от унитаза. На улице начало светать, девушку жутко клонило в сон, но сперва нужно было закончить дело.
Пошарив по шкафчикам на кухне, Лена нашла мусорные пакеты. Открыв кран, девушка насколько могла, слила затхлую кровь, и закинула останки в пакеты, после чего, переодевшись в найденные в шкафу джинсы и толстовку, вышла на улицу и споро покидала мешки в почти доверху заполненный большой мусорный бак.
Сделать это нужно было обязательно с утра, поскольку скоро должен был приехать мусоровоз, который и заберет содержимое бака вместе с останками. Пакеты выглядели крепкими, и порваться до окончательного сжигания в крематории в теории не должны.
Конечно и это было рискованным шагом, но все альтернативные варианты подразумевали собой ещё более заметные действия, поэтому межмировая путешественница решила пойти по пути наименьшего сопротивления. Да и тело никто не будет искать намеренно, а вероятность наткнуться на него в нескольких десятках тонн мусора, ежедневно вывозимого на свалку, равна значению, близкому к нулю.
Поднявшись обратно в квартиру и открыв окна, дабы поскорее выветрить смрад, Лена мешком свалилась на кровать и закрыла глаза… Однако тогда, когда девушка заснула, ее самые глубокие и темные страхи и кошмары начали обрушиваться на неё.
— Почему ты оставил нас, Монолит?
Обшарпанный зал с бетонными перекрытиями, на которых уже давно облупилась вся краска. Кинотеатр «Прометей», так было написано на входе, но само здание больше напоминало какую-то военную базу. Посреди зала навалена груда мусора, напоминающая очертания обелиска. Возле неё на коленях стоит фигура в грязном комбинезоне пятнистой расцветки, справа от фигуры лежит уже знакомый автомат. Фигура мерно раскачивается взад-вперед, будто бы в трансе, и таким чистым, до боли знакомым голосом…
— Монолит. Монолит! Вернись к покинутым детям своим…
Пустые, ничего не выражающие глаза вдруг вспыхнули, а каменное лицо, без намёка на единую мысль, вдруг приняло более осознанный вид.
— Мне нужно… Нужно вспомнить…
Фигура перестала раскачиваться, потянула руку к оружию, и попыталась встать с колен, но спустя секунду неловко взмахнула руками и вновь упала на грязный пол. Спустя еще мгновение фигура вернулась в исходное положение, и вновь начала раскачиваться.
— Монолит… Он ушел от нас. Но пришел тогда первый от Монолита, и сказал: «Вразумитесь!». Но не слушали они.
Шутник продолжал нести околесицу, а Лена, не в силах пошевелиться, с ужасом наблюдала за тем, что когда-то было её возлюбленным, готовым отдать за нее жизнь.
Предательски хрустнула известь под берцем девушки. Фигура с немыслимой скоростью подхватила оружие и вскочила на ноги. Развернувшись в прыжке, сектант открыл огонь:
— Ты не коснешься Монолита!
Лена вскочила, тяжело дыша. Сон. Всего лишь проклятый сон. Чёртовы фанатики, чертов Монолит… Лена никак не могла понять, чем вообще может жить такая огромная группировка, и кому выгодно ее спонсировать.
Шутник рассказал о сектантах в тот самый вечер, когда наконец они смогли признаться друг другу в своих чувствах, но слишком сильно в подробности не углублялся. Большая часть информации об этой пугающей группировке была получена девушкой через имплант вместе с базой знаний, переданной Кащеем.
Часы показывали полдень, на оживленном детьми и взрослыми дворике напротив дома, светило теплое августовское солнышко. Оно же и разбудило девушку, яростно светя своими лучами сквозь занавески, падая на лицо и пробиваясь сквозь сомкнутые веки.
Лена не смогла отказать себе в удовольствии еще немного понежиться в теплой кровати. Занавесок на окнах отчего-то не было, и девушка решила, что обязательно купит их позже. Спустя минут пятнадцать Лена нехотя оделась, и приступила к детальному осмотру квартиры, дабы понять, что именно ей перепало.
Обшарпанная однушка, в которой предстояло жить девушке, была «типовой». Обои грязно-желтого цвета с какими-то цветами, то ли ромашками, то ли одуванчиками. Старая советская мебель была явно не первой свежести, но на удивление без капли пыли — чувствовалась рука педанта.
Всё это с успехом помогло Лене составить более детальный и красочный портрет прежней владелицы. Квартира раньше принадлежала какой-то бабушке, которая по-видимому умерла, а квадраты отошли государству, которое с барской руки пожаловало их ныне покойному двойнику бывшей пионерки.
На письменном столе обнаружились аккуратно сложенные учебники, и раскрытая тетрадка в линейку, на которую ранее Лена не обратила внимание. Беглым взглядом оглядев её, девушка не нашла там ничего, кроме домашних заданий по русскому языку, написанных красивым убористым почерком, ни капли не похожим на её собственный.
Из базы данных по графологии Лена знала, что почерк человека формируется исходя из его личности. Секунду подумав, девушка взяла тетрадь в руки и приступила к анализу…
Буквы очень маленькие и ровненькие. признак сдержанности и скрытности. Отлистав к началу тетради, Лена увидела, что почерк местами менялся, некоторые символы были больше других, несколько страниц было исписано весьма размашистым шрифтом, это могло свидетельствовать о тех самых днях, когда местную Лену доводили сильнее всего. Буквы как бы «спадывали» вниз, уходя за линию письма, что могло свидетельствовать о чрезмерно низкой самооценке.
По ряду других признаков Лена смогла предположить, что местная её копия — крайне безынициативный и безвольный человек, в отличии от неё самой, не умеющей показывать зубы и когти от слова совсем. Таких людей даже в Союзе все третировали направо и налево, ибо человеческое общество не слишком далеко ушло от животного — слабых едят сильные, старых и калечных убивают свои же, дабы не тратить на них еду и не подвергать остальную стаю опасности. Либо ты, либо тебя, и неважно насколько животное разумно, инстинкты присутствуют у всех.
Все люди дрессированные, всех нас учат с самого детства корректировать своё поведение так, чтобы остальное общество (см. стая) приняла их. Иначе даже самой первой простейшей цивилизации не суждено было бы появиться в истории. С тем пакетом знаний, который Лена получила через главный имплант, девушка довольно быстро поняла, как именно устроен мир вокруг, и как нужно себя вести в разных ситуациях. Ей недоставало практики, но теория уже была с ней, и просто «стереть» её из памяти уже было невозможно.
«А ведь такие люди как я, вообще-то имеют склонность к психопатии… Маньяк априори должен всем нравиться, чтоб никто никогда на него не подумал…»
Тяжко вздохнув в ответ своим мыслям и чему-то кивнув, Лена отложила тетрадь. В квартире спустя время было найдено устройство, опознанное Леной как компактная ЭВМ, называемая в этом мире ноутбуком, и еще более компактная ЭВМ, называемая смартфоном, и принадлежащая Лене.
На то, чтобы разобраться со всеми этими электронными девайсами, у Лены ушел целый день. Множество кнопок, блокировка телефона, какой-то пин-код (позднее Лена еще успеет поблагодарить своего двойника за то, что это был именно пароль блокировки, а не графический ключ), который Лена часа два пыталась подобрать. Не подходила вообще ни одна комбинация, а бумажки с шифром нигде не было.
В итоге Лена поняла, что раз бумажки нет, то либо её хорошо запрятали, либо местный двойник помнила пароль наизусть, и не боялась его забыть. Дата рождения ожидаемо не подошла. В отчаянии девушка перебрала все возможные комбинации, которые только могли быть, вплоть до дня рождения отца, но всё было тщетно…
...Ну а потом гениальная для своих лет межпространственная и межвременная путешественница, с показателем IQ в районе двухсот, обнаружила сканер отпечатка пальца. Её разъяренный и одновременно восхищенный мат на смеси русского, французского, английского и латыни, должно быть, слышал весь район!
«Капля везения Шутника всё же мне досталась. Ну хотя бы ноутбук не запаролен!»
Немного потыкавшись в экран и привыкая к футуристичному устройству, Лена нашла в телефоне целую кладезь информации. Память аппарата была заполнена фотографиями природы, конспектов с доски, какими-то формулами и… обнаженкой. Мужской. Лена брезгливо поморщилась.
«О, Бездна. Это точно человек, а не мутант? Как он вообще ходит с таким дрыном?! Где вообще Лена могла это всё увидеть, у неё что, парень был? Судя по всему, ещё и не один… А это что за странный треугольник… Видеозапись какая-то…»
«Блять!!!»
Лена вскочила как ошпаренная, и в порыве праведного гнева чуть было не грянула ни в чем не повинный телефон об стену! Как?! Как вообще
такое могло оказаться в телефоне у такой милой и скромной девочки?!
Видео, которое Лена так и не досмотрела до конца, оказалось ядреной пидорской порнухой, в которой сильный и накачанный полураздетый мужик неистово драл в задницу другого такого же накачанного мужика. Естественно, девушка никак не могла знать ни про «gachimuchi», ни про великий Интернет, в котором подобного «добра» было что-то между «дохуища» и «секунд в тысячелетии и то меньше».
Про Интернет ей еще никто рассказать не успел, ныне покойный Сиза (да будет земля ему стекловатой, еси — на пососи) как-то упустил этот момент, думая что уж о такой вещи «технологичная» пришелица знать просто обязана. Но как мы видим, нихуя подобного. И на данный момент Лена решила, что и фотографии голых мужиков и гейское порево была увидено и запечатлено в память телефона местной Леной лично.
«Если эти… мужчины такие сильные, то почему они не могли защитить Лену от той компании отморозков? Наверняка она имеет к ним не последнее отношение, если они разрешили снимать их… мерзости на камеру!»
Как и все советские люди, Лена считала гомосексуализм особо изощренной формой шизофрении, и не желала иметь с такими людьми ничего общего, с живыми по-крайней мере, уж точно. Да даже убивать их Лене было бы противно, ибо потом пришлось бы полоскать свой нож в кипятке, дабы смыть с него даже каплю спидозной крови этих недолюдей, болезненного позорища самого термина «мужчина».
Переведя дух, и отойдя от шока, Лена вновь взяла телефон, и продолжила исследовать странное устройство. Ей нужна была вся информация, которая может пригодиться ей для осуществления кровавой мести над той компанией обсосов, изнасиловавших и толкнувших несчастную девушку на такой ужасный шаг, как добровольное лишение себя жизни.
Бывшая пионерка никогда не забудет свою младшую сестренку Алёну, имевшую такой же цвет волос. Милый и доверчивый ребенок, еще не успевший познать всю грязь и несправедливость взрослой жизни, погибший в страшных мучениях от этой самой грязи.
Отец не знал, но однажды глубокой ночью тогда еще обычная тихая школьница Лена залезла в его письменный стол и нашла там результаты экспертизы тела…
Прочитанное она до сих пор помнит наизусть, слово в слово. Сухая, безэмоциональная канцелярщина, каленым железом расплавившая и выжегшая те немногие осколки «розовых очков», которые у неё еще оставались даже после её собственных школьных злоключений.
И пусть эти же самые воспоминания имели около сотни её копий в том самом лагере, но самого факта их наличия у Лены никто не отнимал. Это было, ибо Лена помнила. А чьё это — её, или не её, не играло роли. Девушка осознавала себя личностью, имеющей
право на память, какой бы ужасной, болезненной и пугающей она ни была
Да, сами копии были разные, с разной предысторией, разной памятью, разными «скриптами» но сама бывшая пионерка была такой, какая она есть, и этот факт и эту память у неё никто не сможет отнять!
Лена будет мстить. И месть её будет страшна. И кровью будут залиты реки, и наполнятся города запахом гнили, и восстанут мертвые из могил, тревожа покой живых. И имя им — Легион!
«Путь праведника труден…»
Найдя в телефоне странную программу, в которой хранилось целое море разных видеозаписей, на которых люди творили всякую хрень за сердечки (тик-ток, вставить) и увлекшись просмотром этой самой хрени, Лена сама не заметила как стемнело.
Который час игнорируя бурные сердито бурчащие попытки своего живота напомнить ей, что человек — существо живое, и жрать он обязан просто по факту своего рождения, дабы сей факт не пропал впустую, Лена поняла, что нужно прекращать, и пора бы найти себе органического топлива.
В квартире еды не было, если не считать за еду несколько кусков хлеба и ополовиненную кастрюлю горохового супа на кухне, приготовленного еще бывшей хозяйкой, когда-то очень вкусного, но сейчас явно залежавшегося, ибо в холодильник его никто не убирал, да еще и пропахшего трупом.
Не слишком долго размышляя, Лена вылила его в унитаз, и выкинула хлеб в ведро, дав себе строгое обещание больше никогда так не делать, и по приходу сделать тщательную влажную уборку. Ну а пока что девушка начала собираться на улицу, в надежде найти какую-нибудь недорогую столовую, или кафе. Насколько ей известно, в этой временной реальности подобные заведения быстрого питания были распространены сплошь и рядом, специально для таких лентяев как она, которым впадлу готовить
Найдя банковскую карту бывшей владелицы и на всякий случай взяв с собой телефон, Лена переоделась в леггинсы и белую футболку, оказавшиеся ей как раз, не забыв одеть перчатки, дабы скрыть сканирующий имплант, и вышла на улицу, решив на этот раз не брать с собой ни плащ, ни оружие. В случае возникновения опасности она итак сможет дать достойный отпор в рукопашной практически любому противнику, а на случай серьезного столкновения существуют органы местного правопорядка, милиция
Вечерний город действовал на девушку успокаивающе. Лена любила летние вечера, когда не так жарко как днем, но и не так холодно, как в другой сезон. Шум машин, и особый аромат вечернего города очень нравился ей, навевая почти забытые воспоминания о том, как она, будучи маленькой девочкой, гуляла со своей семьей по набережной, а папа всегда покупал ей и сестре по мороженке.
Решив немного растрясти кости и прогуляться, Лена отправилась осматривать близлежащую территорию, «провести первичную разведку местности на предмет враждебности окружения».
В приложении 2ГИС, которое она нашла в том же телефоне, отыскалась и школа, в которую Лене нужно будет ходить уже через две недели, так как летние каникулы имеют свойство заканчиваться.
Хм. Будет ходить?! Ну конечно же нет! Делать ей больше нечего, как торчать дни напролет в пыльном классе, воняющим нафталином в компании задротов, качков и маргиналов. Вся школьная программа вплоть до высшей математики и логарифмов уже имелась в базе знаний Лены.
В голове у Лены уже была мысль на счет того, как можно откосить от школы, и девушка обязательно попробует закрыть вопрос с обучением владелицы этого тела. Почему местная Лена решила пойти в одиннадцатый класс вместо того чтобы перейти после девятого в колледж, понимания у «оригинальной» девушки не было.
Настроение было хорошим, Лена даже позволила себе немного расслабиться. Решив посмотреть, что это за школа такая, девушка направилась в её сторону, попеременно оглядывая улицы в поисках столовой.
Школа была найдена, осмотрена, маршрут был запомнен. Стандартная трехэтажная путяга, явно советской застройки, ничего интересного. За школой имелся довольно большой стадион для занятий физической культурой, и даже небольшое футбольное поле, на котором какие-то ребята лениво пинали мяч. Лена справедливо рассудила, что не стоит показываться им на глаза.
Спустя еще полчаса прогулки столовую Лена не нашла, однако её поиски не потерпели неудачу, ибо внимание девушки спустя пару кварталов привлекли-таки вкусные запахи от стоящего рядом с автобусной остановкой ларька. «Шаурма» — прочитала девушка.
«Шаурма? А это еще что такое… Надеюсь, я не утеку потом в унитаз с таких харчей…»
Когда бывшая пионерка подошла к окну выдачи заказов, улыбчивый усатый грузин тепло, поздоровался с ней. В его глазах не было ни грамма похоти, которая иногда возникает у «граждан союзных республик» при виде красивых «рузске девущке», скорее грузин смотрел на нее как на потенциального клиента, оттого и улыбался так тепло и вежливо.
— Чито будэт кущац маладой дэвущька?
Замявшись на секунду, Лена выпалила:
— Самого большого Шаурма, который у вас есть!
Оо, какое блаженство! Получив на руки внушительный теплый лаваш, в который бережно была завернута хрустящая жареная курочка, пекинская капуста, специи, морковка, огурчики и сыр, Лена, откусив всего кусок, чуть не выкупила весь ларек в единоличное пользование! Такой вкуснятины она никогда не пробовала!
Божественное блюдо. Пожалуй, если Лена и станет адептом какой-нибудь секты, то только той, в которой центром Вселенной является шаурма-гриль. Летающий шаурмячный монстр.
Идя по улице и неспеша кушая шаурму, Лена не сразу услышала тихие шаги за спиной. Закинув в рот последний кусок и с наслаждением прожевав, девушка не успела отреагировать на возникшую опасность, и пропустила болезненный тычок в плечо. Обернувшись, девушка увидела…
— Алиса. — сухо констатировала бывшая пионерка, хрустнув шеей.
— Для тебя Алиса Степановна, Тихонова. Где наши бабки? — зло выплюнула Алиса, за чьей спиной нагло и пренебрежительно лыбились еще две некрасивые маргиналки.
— На лавке сидят, наркоманок обсуждают. Съебала в страхе, пока я добрая. — так же сухо и безэмоционально ответила Лена, впрочем, оставаясь готовой и собранной. Теперь для нее эти шакалята были не противники.
Алиса на миг замялась, полыхнув неуверенностью, но придя в себя от такого отпора, тут же взъярилась:
— Да ты чё, Тихонова, совсем охуела?! Ты чё шлюха, рамсы в натуре, на, попутала?! Тебя пол-района на неделе поимело, так с какого…
«Ох уж эти… гражданские! Лишь бы языком помолоть с противником!» — подумала Лена, мощным хуком с левой без замаха преломив оппонентке жвала, заставив осесть на землю.
Рабочей рукой девушки была правая, а ударной левая, именно поэтому Лена прописала хук именно с левой, чтобы не убить и не сломать кости, а только выбить сустав из пазов. Алиса еще очень долго не сможет кушать шаурму, и питаться в ближайшее время ей суждено только через трубочку.
Удар вышел настолько эффектным, что две Алискиных подпевалы, такие храбрые раннее, но такие испуганные сейчас, опешили и начали планомерно отступать, постоянно оглядываясь, с явным намерением сбежать. Но не в этот раз.
— Блять! Менты! — очень правдоподобно изобразила испуг Лена, и показала рукой за спины девчонок. Те рефлекторно обернулись, и этого было более чем достаточно для того, чтобы бывшая пионерка мощным рывком сократила дистанцию, что было сил схватила шмар за головы, и грянула их друг об друга с нереальной для такой комплекции силой!
А вот теперь, после такого грубой, вульгарной и варварской демонстрации силы, можно и поговорить с шаболдами на их языке…
— Короче так, крысы марамоечные. В душе не ебу, с хуя ли вы решили что я вам чё то торчу, но за твой, рыжая, левый базар, я только что взяла здоровьем. Но этого мало. И с этого, именно, сука, с этого момента, торчу уже не я вам, а вы мне. Вообще за всё. И за школу, и за пиздеж, и за прочую хуйню. Сколько конкретно вы мне торчите? Ебать, если в деньгах, то вы за всю вашу блядскую жизнь столько не заработаете, сколько нахуевертили своим беспределом в мою сторону. Но я девушка добрая, поэтому возьму с вас всего ничего, всего лишь по одному клыку. А если мусорнетесь, и с козлами спутаетесь, то весь район узнает о том, что вы подстилки мусорские. Усекли?
Не дожидаясь ответа, Лена по очереди подошла к каждой валяющейся и скулящей мымре, и хладнокровно вырвала
пальцами у каждой из них по одному переднему зубу, включая и саму Алису. Да, девчонки пытались убежать, но пять секунд спринта, и мощный лоукик в совершенно не накачанное и неподготовленное бедро, по которому ни разу не били ничем тяжелым, способно свалить с ног даже взрослого мужчину…
Алиса, кстати, больше ни слова не сказала в сторону Лены. Только че-то там скулила, и материлась, сплевывая кровь. То-ли поняла, что если продолжит, ей несдобровать еще сильнее, то-ли сломанная челюсть мешала, но будем считать что первое, и гроза района перевоспиталась
Оказавшись дома, Лена заварила кофе, и сидя за столом, вот уже полчаса растерянно осматривала трофейные зубы. Какой-то отголосок внутри нее буквально кричал, что это чудовищно, неправильно, что это жестоко и аморально — причинять людям такую боль, так жестоко им мстить.
Месть приводит к еще большему насилию… Всё то, что хранилось в её памяти и воспитывалось в ней с самого детства, все еще составляло часть характера девушки, но со всей серьезностью уже не воспринималось.
Мир изменился. И личный мир Лены тоже уже никогда не будет прежним. Человек растет, набирается опыта, становится лучше, умнее, испокон веков это считалось нормой жизни, но Лене пришлось повзрослеть очень быстро.
Внезапно нахлынувшая память циклов, миллионы вариантов развития событий в Совёнке. Затем неожиданное перемещение в Зону Смерти и оснащение неизвестной современной науке технологией имплантирования, чьи возможности выходят далеко за рамки понимания даже самого фанатичного ученого.
А что будет если Лену поймают, и она попадет в руки спецслужб? Очевидно, её выпотрошат как куропатку и сдадут на опыты ученым, которые на живую вырвут все импланты и примутся за их изучение. Этого допустить никак нельзя. Ведь, если верить, той же БД (Базе Данных), то её импланты, хоть и не требуют подпитки аномальной энергией из Зоны Смерти, но они не являются извлекаемыми. По крайней мере, без риска летального исхода в самых жутких мучениях, что будут сопровождаться жесточайшими галлюцинациями. Поэтому Лена твердо приняла решение не отсвечивать, и никому не раскрывать своих реальных возможностей.
Ведь даже в случае с Алисой и её шестерками можно было придумать целое море правдоподобных объяснений, да и навыки боя, которые продемонстрировала девушка, не выходили за рамки обычного, пусть и хорошо тренированного человека.
***
Прошла неделя. Планомерно, метр за метром изучая свое жилище вдоль и поперек, бывшая пионерка нашла тайник с небольшой суммой денег, и окончательно разобралась в новых реалиях. СССР больше нет, деньги обесценились из-за высокого уровня инфляции, и на «десять копеек» можно было купить разве что хуй, а не как раньше — пирожок с капустой. Сами же копейки уже давно были не в ходу, их всецело и полностью заменили рубли. Железные и бумажные.
Вопрос нехватки денег стоял очень остро. Пособие, которое получала Лена, было весьма скудным, и его едва хватало на жизнь, это стало понятно после того, как девушка через Интернет проанализировала цены на товары первой необходимости. Нет, на него можно было существовать. Но не более. Такой вариант девушку не устраивал, жить в нищете человек с её-то возможностями стал бы только в случае попадания на необитаемый остров, поэтому спустя время у нее родилась гениальная идея.
Что первым делом должен сделать человек, внезапно получивший возможность становиться полностью невидимым для всех и вся, включая видеокамеры? Правильно!
Ограбить банк!
Ранним утром, когда прохожих на улице было еще не так много, а те кто был спешили на работу, не обращая внимания ни на что вокруг. Лена в объятиях маскировочного плаща тихо покинула квартиру, и направилась к отделению «ВсёрБанка», которое предварительно нашла на карте. Днями ранее она провела тщательную разведку местности, и обнаружила, что проще будет ограбить инкассаторский фургон, нежели пытаться проникнуть в хранилище, из которого надо будет еще и как-то выбираться.
Из оружия с собой Лена взяла только лишь нож, на случай если понадобится что-то быстро разрезать.Сталь? Композит? Без проблем, ножик Лены легко возьмет бронезавра, и пусть с трудом, но и алмаз, так как работает на атомарном уровне.
У алмаза крайне прочная кристаллическая решетка… С трудом, но разрежет. Ну, примерно как разрезание стали «пластилин-три» толщиной в десять миллиметров при помощи обычного полотна по металлу. Долго, нудно и визгливо, но реально.
Бронекостюм Лена также надела, ибо он был идеален для проведения любых скрытных операций. Подошвы берцев были изготовлены из специального сплава, который глушил шаги еще сильнее.
Перед тем как выдвинуться, Лена приняла бета-адреноблокаторы. Двойную дозу. Препарат был украден в аптеке, и служил для подавления выброса адреналина в крови, который неминуемо произойдет. Лене очень нужен был холодный рассудок для того, чтобы план прошел без сучка и задоринки, и адреналин ей очень сильно помешает.
Впрочем, принятые лекарства, так и не возымели эффекта. Пытаясь разобраться в причинах, Лена нашла в БД одну заметку, про метаболический имплант, которая явно была сделана Кащеем:
«Одной из особенностей «троянской версии» метаболического импланта, является ослабление и подавление, любых химических препаратов, угнетающих ЦНС или же, подавляющий волю сталкера. Данная функция является приоритетной и не подлежит изменению»
Понятно. Любая химия Лене не противник. С одной стороны хорошо, ведь её будет крайне сложно отравить, а с другой стороны про алкоголь можно будет забыть, ибо смысла в нем кроме противного вкуса не будет совершенно никакого.
«Впрочем... Одни плюсы, еще спиться мне не хватало!»
Прибыв на место и выбрав удобное место для наблюдения, Лена принялась ждать. Спустя всего лишь полчаса искомая машина припарковалась у банка. Лена знала, что график инкассаторов часто меняется, и на этот раз ей несказанно повезло, что они прибыли именно с утра, а не под вечер.
Из фургона вышел охранник, и осмотревшись открыл боковую дверь. Водитель, пристально наблюдающий за окрестностями в зеркала, что не оставляли слепых зон остался в машине. Лена неслышным шагом подкралась к бойцу, дожидалась удобного момента.
Солдат охраны зашел внутрь, взял коричневый пакет с деньгами, вышел наружу и только было начал закрывать дверь, как Лена мгновенно запрыгнула внутрь фургона, стараясь, чтоб ее приземление не было слишком громким. Плащ был надежно закреплен, чтоб не развевался на ветру, и за него девушка не слишком переживала.
Охранник закрыл дверь, и отправился с сумкой в банк. Лена осталась внутри фургона одна. По счастью между кабиной водителя и самим кузовом не было окна, поэтому Лена могла не переживать по поводу того, что он заметит как одна из сумок внезапно испарится в воздухе.
Подхватив свою добычу в виде тяжеловатой сумки из коричневой ткани, закрытой на кодовый замок, коих в машине стояло еще с двадцаток, Лена мгновенно прижала ее к себе. Чудо-плащ сделал свою работу, и сумка бесследно пропала. Теперь обнаружить недостачу можно только если заново их пересчитать.
Спустя примерно час дверь открылась снова, и внутрь с той же сумкой, только уже пустой, зашел охранник. Лену, забившуюся в угол, он никак не мог видеть, осталось лишь сделать так, чтоб он её случайно не зацепил.
Момент истины. Заметит или нет, что одной из сумок тю-тю?! Охранник положил пустую сумку, и начал покидать салон. Лена тут же неслышно последовала за ним, и в самый последний момент только чудом не зацепив охранника, выскочила на улицу.
Пенетрация протекта!
Лена, вне себя от счастья, сама не заметила, как оказалась дома. Помня о возможном наличии специального красящего состава и без особых усилий вскрыв прочную сумку ножом, попросту проделав в ней дыру с днища, Лена обнаружила толстые пачки оранжевых пятитысячных, зеленых тысячных, и фиолетовых пятисотенных купюр, бережно разложенных, таких манящих, греющих душу и сердце любой молодой девушки…
Лена все еще оставалась девушкой, и любила деньги не меньше других представителей человеческой расы. Лене хотелось красиво одеваться, привлекать к себе завистливые взгляды, да и образ «светской львицы — шведской пиццы» был не чужд для ее понимания. Однако по понятным причинам сорваться и начать бездумно тратить приобретенное богатство означало полностью раскрыть свое шаткое инкогнито перед органами правопорядка. Бывшая пионерка любила роскошь… Но дурой никогда не являлась.
Ну, не считая момента с телефоном… Но это не в счет! Правда же?..
Бегло пересчитав свою добычу, Лена насчитала около семи миллионов рублей. Ебануться! Да, это не чемодан с долларами, но даже такое количество бабла может нихуево так скрасить ей жизнь! Живём!
Настало время избавляться от улик. Лена достала нож, и на мелкие детали изрезала сумку, в которой были деньги, металлический замок, саму пломбу, нашла и контейнер с красящим веществом, после чего отложила его в сторону. Не хватало еще чтоб он взорвался и забрызгал ей квартиру! Это будет полный пиздец. Хотя, этот контейнер ещё мог бы пригодится. Лена не знала, где и когда, но нутром чуяла — избавляться от этого предмета, будет довольно опрометчивой идеей.
Спустя еще какое-то время пакет был сложен в маленький полиэтиленовый пакет и выброшен в ту же самую мусорку, в которую Лена раннее выкинула тело хозяйки этой квартиры. Деньгами следовало пользоваться очень аккуратно, ни в коем случае не транжирить их, и не класть на банковскую карту. Счета и карты — это первое, что будет проверять СБ «ВсёрБанка», когда обнаружит пропажу, тем более что Лена и сама пользовалась картой «Всёра».
Взглянув на дату в телефоне, который Лена с собой на «дело» естественно не брала, девушка заметила, что первое сентября наступит совсем скоро — почитай уже через три дня. А значит, придется идти и решать вопрос с переводом её на домашнее обучение. На линейке первого числа ей появиться в любом случае придется, а вот дальше всё зависит только от неё, и от лиц, принимающих решение.
Бросить школу? Можно. Серьезных последствий это не понесет. Но девушке не хотелось так сильно привлекать к себе внимание. Умница, отличница, и вдруг — «да пошли вы все к козе в трещину, я ухожу!». Подозрительно…
На следующий день Лена взяла с собой немного наличности, и отправилась в магазин военной одежды. Постоянно ходить в броне Лена не могла, а гардероб, который был у бывшей хозяйки дома, девушку решительно не устраивал. Все было слишком дешевое и «стрёмное», быть может когда-то помогавшей Тихоновой создать образ «серой мышки», но сейчас ей требовалось что-то не слишком яркое, но при этом запоминающееся врагам, и практичное.
В магазине было всё, о чем мог мечтать солдат. Или сталкер. Тулупы на зиму на любой вкус, бушлаты, берцы, сапоги, всевозможные шевроны, ножны, фуфайки. Было и огнестрельное оружие, на которое требовалась лицензия.
Лена твердо решила закупить здесь одежду для повседневного ношения, совершенно не боясь привлечь к себе ненужное внимание. Зона Отчуждения являлась частью этого мира, и очень многие из числа молодежи косили под сталкеров, используя вместо телефонов ПДА, покупая военную форму и расхаживая по городу в ней. Законом не запрещено? Нет. Вот и пошли все нахуй!
При помощи улыбчивого продавца приятной наружности, Лена сделала свой выбор на легкой черной водолазке с верхом, которым при необходимости можно было закрыть лицо наподобие маски. Маска была не так уж и нужна по причине того, что у Лены уже был маскировочный комплекс, в котором ее никто не увидит, но. Лене очень понравился такой стиль.
Следующим приобретением стала парка цвета хаки с большим количеством нагрудных карманов, больше похожая однако на бушлат или на тренч, но явно военного назначения. Качество ткани было очень хорошим, со слов продавца она очень легко отстирывалась и не была слишком требовательной к температуре воды.
В комплекте шла юбка того же цвета, по просьбе Лены немного распоротая по боковому шву с правой стороны для того, чтобы не стеснять движения, но в меру, чтоб девушку никто не принял за проститутку.
Напоследок Лена купила маленькую сумочку с черным ремнем и прочной пряжкой. Сумочка действительно была маленькой, но она нужна была Лене именно для ножа, потому что носить нож на виду было очень «палевно», а так сумочка очень легко могла сойти за обычный аксессуар.
Расплатившись, Лена покинула магазин. Именно эти вещи и станут её повседневной одеждой на очень долгое время. Берцы, перчатки и наголенники Лена будет использовать от бронекостюма, так как они очень удобные и практичные сами по себе, и лишнего внимания привлечь не должны.
Разве что бронированные наколенники, но их при необходимости можно будет списать под «стиль одежды». Если особенно не приглядываться, то никто не поймет, что они не только способны остановить бронебойный пулю пятидесятого калибра, без ущерба для владельца, но и сделаны из материала, который невозможно синтезировать в нынешних условиях. Да и в будущем, если не появится Зона Смерти — подобного материала не найти.
Поднимаясь по лестнице с покупками, Лена была целиком и полностью погружена в свои мысли, и не сразу заметила странность, которая ее подстерегала на пути к квартире. Расположение входных дверей в квартиры было немного не таким, как обычно, и их цвет также отличался. Поднявшись наверх, ткнув ключом в дверь своего пристанища и безуспешно пытаясь его провернуть, Лена вмиг осознала, что перепутала подъезд!
Хлопнув себя по лбу («Идиотка!»), Лена уже начала было спускаться, и преодолев пролет, внезапно уловила звук шагов за дверью той самой, чужой квартиры, в которую Лена пыталась так нагло и бесцеремонно вломиться.
В тот же миг «сталкерская чуйка» буквально взвыла об опасности! В этих шагах было что-то неправильное, простые люди не ходят так одновременно громко, намеренно предупреждая о себе, но в то же время…
Девушка не могла точно объяснить, что именно ее так всполошило. Это как спросить опытного ветерана Пятизонья, почему он внезапно останавливается перед кристально чистым участком дороги, резко разворачивается и идет в обход за пять километров, тратя время и нервы. «Сталкерская чуйка» у Лены появилась на пятый день тренировок с Кащеем, когда Лена резко остановилась в пяти шагах от аномалии «Магнит», на которую почему-то не среагировал детектор.
«Магнит» был весьма каверзной аномалией, которая гнездилась в основном под мостами, или в каких нибудь арках, проёмах. В случае с Леной, он оказался на старой поваленной опоре ЛЭП, под которой они с Кащеем должны были пройти. Почему аномалия не сожрала саму опору, состоящую целиком из металла? Неизвестно, как и большинство загадок Зоны…
Одно про «Магнит» известно точно — его действие всегда направлено вверх. Для чугунков это означало быть смятым в лепёшку и торчать наверху, пока «Магнит» его не пожрёт, ну а для сталкера — обращение в кусок очень неаппетитного парящего мяса после вырывания всех имплантов. На живую. Без анестезии. За секунду.
Потом она правда узнала, что это Кащей выключил детектор, дабы проверить навыки девушки «в поле». И скорее всего, если бы она не заметила аномалию, Кащей бы её остановил…
Наверное.
Чутье Лены не было таким сильным как у Шутника, но уже пару раз выручало её. В своем последнем бою с механической нежитью Лена тоже чувствовала некую неправильность происходящего, её настораживало показное бездействие Кащея, когда их окружала целая орда чугунков, но Лена понимала, что банально не успевала, ни выстрелить, ни достать ножом слишком ретивого Раптора, который уже прыгнул и готовился раздавить девушку, и у неё не было времени размышлять. И как оказалось, она была права — Кащей намеренно завел её в ловушку, и чуть не убил, бросив живьём в «Черную Химеру».
Тем временем, странные шаги приближались. Не помня себя, Лена резко сбежала на третий этаж, и затаилась, не спеша однако покинуть негостеприимный подъезд. У Лены был нож, но не было винтовки, и одета она была в повседневную одежду «старой Лены», поэтому была не так хорошо подготовлена к бою, как в момент прибытия.
Дверь на пятом этаже открылась, а затем, спустя еще секунд пять, закрылась. Некто, заставивший вновь ощутить «чутьё» Лену, провернул ключ в замке, и начал медленно спускаться. И тут Лена поняла, что именно её так нервировало.
«Шаг тихий, но профессиональный. Спускается по краю ступеней, чтобы не нашуметь. Переносит вес с пятки на носок, причем быстро, это явно не простой обыватель. Обувь… У него такая же обувь, как и у меня!!! Но этого не может быть! Или может?! Что вообще я знаю об этом мире?!»
Адреналин было выплеснулся в кровь, но тут же прекратил своё действие, спасибо имплантам, эмоциональные качели у девушки длятся не более двух секунд. Бывшая пионерка продолжила спуск вниз, стараясь, однако, не торопиться, и не привлечь внимание предполагаемого противника. Открыв дверь подъезда, Лена вышла на улицу, остановилась неподалеку у кустов, и демонстративно начала копаться в телефоне, делая вид, что была здесь с самого начала.
Глупый ход? Определённо! Но действенный! На детской площадке во дворе бегали и веселились дети под присмотром взрослых, и местность была открытая. Никто не обратил внимание на девушку с пакетами, которая что-то ищет в своем телефоне. Может, она такси вызывает? Кому какое дело. А вот незнакомец не станет причинять ей вред при таком большом количестве людей.
Спустя еще минуту дверь подъезда открылась, и девушка увидела его. Мгновение, и вот уже девушка пораженно пялится на незнакомца, позабыв и про свой телефон, и про маскировку, и про то, что он мгновенно поймет, кто именно пытался открыть дверь его квартиры… И нет, это был не Шутник.
Обувь незнакомца, которая так насторожила Лену сперва, была действительно похожа на её берцы, оставшиеся ныне дома, но имела чуть другой дизайн, более «свободный» и «дышащий», подходящий для повседневного ношения. Черные джоггеры с карманами свободного кроя, кожаная куртка со множеством неровностей и вставок… Вшитый кевлар, али что покрепче? Умно…
Запястья были толще чем предплечье. Очень похоже на какие-то нарукавники или наручи, возможно со скрытым оружием внутри. Незнакомец явно не так прост, ведь в такой девайс легко можно встроить и спусковой механизм с одной-единственной пулей как в НРС (вставить пояснение), и использовать в качестве оружия последнего шанса. А можно даже сам НРС, на манер скрытого ножа.
Выстреливающееся лезвие… Раз в год и палец стреляет! Только вот как сделать такой наруч, чтоб отдача от выстрела не сломала кисть к хуям собачьим — это уже другой вопрос, который девушка задавать не рискнёт.
Но больше всего Лену поразило лицо. На вид лет девятнадцать-двадцать, несколько морщин, глубокий шрам, рассекающий левую половину лица и проходящий через глаз, седые волосы… И глаза.
У человека не бывает таких глаз. Пустые. Серые. Безразличные. Мёртвые. Почти такие же глаза были у Кащея, отдаленно похожие были у Шутника, и несколько раз Лена замечала подобный взгляд у узников фашистских концентрационных лагерей на старых кинохрониках и снимках. Ну и ещё, конечно, у трупов.
Живой человек, ставший мертвым при жизни, увидевший то, что уничтожило его личность и душу, сломало и перемололо психику.
Такие люди очень опасны. Для них не существует понятий норм, морали и нравственности. Те из них, кто сохранил рассудок, могут потерять его в любой момент. Абсолютная, совершенная и неумолимая машина для убийства себе подобных. Кащей рассказывал, что такие люди без капли сострадания убивают детей и женщин, могут с легкостью зарезать новорожденного, если получат такой приказ, состоя на службе у наемников. Они без единого звука способны вытащить у себя пулю, прижечь рану, зашить порез, ибо мертвые не чувствуют боли. И им безразличны дела живых.
Незнакомец приближался. Лена поставила пакет с одеждой на землю, и потянулась к ножу в сумке. Видимого оружия у противника не было, но недооценивать врага имеет право только труп.
Расстояние между ними сократилось до опасной отметки в три метра. Лена, уже готовая вытащить нож и удлинить его для нанесения удара, стояла как статуя, неотрывно смотря в лицо незнакомцу, и фиксируя малейшие детали. Она не могла
даже с помощью имплантов просчитать его следующее движение и предсказать поведение, ведь он просто шел мимо, но в любую секунду мог неуловимым движением достать из руки лезвие и резко пырнуть им Лену прямо в сердце, после чего спокойно продолжить свой путь.
«А что, если у него не только в руке нож, но и в жопе, в аккурат на копчике, какая-нибудь стреляющая механическая приблуда? Вот развернется, даст газу, и стальная игла прошьёт моё хрупкое тельце насквозь. Не дай боже в матку попадет… Прощайте, красные дни.»
Нервы, нервы. Лена определенно отхватила от Шутника каверзную привычку шутить даже в самых сложных и смертельно опасных ситуациях. Только вот в его случае это была защитная реакция психики,
а в её?
По-прежнему не сбавляя шага незнакомец… прошел мимо, мимоходом взглянув на Лену, и как бы отпечатав её профиль в памяти. Пронесло… На этот раз. Ругая себя на чем свет стоит, Лена сломя голову помчалась в свой подъезд, и только оказавшись в закрытой на все замки квартире, схватила винтовку и прильнула к окну во двор.
Незнакомца и след простыл. Лена стояла у окна еще два часа, ожидая чего угодно — внезапного стука в дверь, блика оптики снайпера с окна пятиэтажки напротив, целого кортежа машин с мигалками, занимающего позицию спецназа… Но ничего. Абсолютно ничто не напоминало девушке об этой встрече.
«Какого черта я не свалила оттуда как только он начал открывать дверь?! Любопытно стало, тупая ты кукла?! Давай, расскажи всему миру: о своем оружии, от которого не существует никаких средств спасения; о своих навыках, которые дадут десять пожизненных фор любому тренированному наёмнику и заставят их наставников, физически кусать локти, сломав их в плечевом суставе; о скоргиуме, который является по сути своей, с одной стороны — неисчерпаемым источником энергии, но с другой — бомбой замедленного действия, что может, при наличии некоторых условий, создать из механических слуг человеческих — погибель всего живого на планете! Безответственная дура, а если он знал твою копию?! Думаешь для такого существа сложно определить, что перед ним совсем другой человек?! Дура, дура, дура!!!»
Кляня себя на чем свет стоит, Лена нервно мерила шагами комнату, и лихорадочно просчитывала все варианты развития событий. Какова вероятность того, что он знал оригинал этого мира? Что делать, если он уже знает о способностях самой Лены? Как, куда, что, и где…
***
Вечер. Винтовка и нож были надежно спрятаны в квартире и накрыты плащом, который можно было в любой момент активировать и скрыть от посторонних глаз. Лена основательно подготовилась к возможному нападению, отметая в сторону всю беспечность. дозволенную ей раннее. Вещи аккуратно разобраны и сложены, а сама девушка практически в любой момент могла принять бой, если ее застигнут в квартире.
Стук в дверь прервал её размышления. Началось! Вздрогнув от неожиданности Лена хладнокровно, схватила винтовку, нож, и споро, по-пожарному нормативу переоделась в свой костюм, накрывшись маскировочным плащом, и мгновенно его активировав. За это время стук повторился еще три раза, после чего раздался звонок в дверь. Какой глупый сталкер, даже звонок найти не смог с первача…
Лена легла на пол, и, держа перед собой винтовку, по-пластунски, собирая пыль, поползла к двери. Если враг начнет стрелять прямо через дверь, то девушку зацепить не сможет, а вот она его — вполне.
Заняв позицию, Лена напряженным до упора голосом спросила:
— Кто там?!
Первые несколько секунд ответом была тишина. Затем из-за двери донеслось тихое:
— Лена, это я. Алиса Двачевская. Открой пожалуйста, я одна. Надо перетереть кой-чего…
«Двачленская?!»
— А ну, пошла нахуй отсюда, шмара подзаборная! Чё, мало те было пиздюдей? Я ща выйду и с каждой лестницы тебя спущу, с пятого по первый! — злобно крикнула Лена, внутренне слегка расслабившись.ь
Бывшая пионерка по старой привычке очень не любила материться, и еще сильнее не любила тюремный жаргон. Но конкретно эта мымра, как показывала практика и самой Лены, и её копии, других слов воспринимать не умела. Общаться с ней на равных можно было только на языке силы, и тех самых «понятий». Спасибо этому ублюдку Кащею за такую обширную базу знаний…
— Тихонова, хуёв тебе в тачку! Я с миром пришла, с магаром! Ты сказала что за мной косяк, мы с девчонками перетерли и поняли, что ты в натуре права. Это мы берега попутали, вот я от лица всех пришла за мир перетереть!
«Какое жалкое создание» — пронеслось в голове у Лены. БТСК подсказал — вероятность того, что она заодно с тем психопатом с мертвыми глазами… менее двух процентов. С его стороны было бы крайне нелогично отправлять к ней человека, которого сама Лена ненавидит лютой ненавистью.
В дневнике бывшей хозяйки дома, найденном в телефоне, было очень много информации об Алисе и ее проказах, среди которых жвачка в волосах и толчок с лестницы были пожалуй, самыми безобидными.
И теперь, когда эта стервь поняла, что Лена не просто не будет это терпеть, но еще и начнет их безбожно пиздить за всё хорошее, и даже более того — откуда-то имеет на это все необходимые ресурсы, то тут же пришла «мириться», почуяв угрозу своей репутации «чоткой биксы» и остальным, оставшимся целыми, зубам.
— Магар свой в жопу себе бездонную засунь, там и не такое поместится! Последний раз повторяю:
Пошла. Нахуй. Отсюда. Или мне выйти?!
Из-за двери послышались невнятные ругательства, и раздались удаляющиеся шаги. Чувствуя угрозу своему здоровью, кидаться оскорблениями Алиса не посмела, и поняв, что её план по быстрому урегулированию конфликта идет к черту, с позором удалилась.
Лена не собиралась так легко прощать эту пидараску, о, нет! Сперва она вытянет из неё всю душу, а вот затем уже и простит, доведя до той степени отчаяния, в которой так часто оказывалась сама Лена из-за издевательств этой святой троицы. Вариантов того, как испортить рыжей жизнь, у Лены было навалом, а жалости к ней — хуй да нихуя.
Таких блядин, по мнению Лены, надо было давить еще в зародыше, до тех пор пока они не выросли и не нарожали таких же ублюдочных детей, которые будут потом отравлять жизнь всему обществу.
***
Девушка сидела на кухне, катая по столу пустой стакан. На душе было тяжело от осознания факта собственного одиночества перед лицом неизвестности. По сути, кто она такая, чтобы вершить над кем-то суд? Кто она, чтобы решать, кому жить, а кому умереть? Ведь её самый главный принцип «не обижать слабых» только что начал давать трещину.
Лена изменилась. Да, до того как она заняла место «местной» Лены, над девушкой издевались все, кому не лень, ведь она была слабее их. Но сама Лена, имеющая в своем арсенале не просто силу, а
мощь, была на порядок сильнее своих обидчиков. Та стычка с Алисой, допрос Сизова — всё это больше походило на избиение младенца. И выходит, сейчас она — сильная, а они — слабые. И где же, Лена, твой принцип?
Шутник. Шутник либо умер, либо жив, но знать о ней не знает. Ей во что бы то ни стало нужно найти его. Лена знала, что найдет, чувствовала это всеми фибрами души, но что она станет делать потом? Не говорить же ему правду…
Её друзья и родители… Лена даже думать об этом не хотела. Если Тот мир, мир Совёнка был всего лишь иллюзией, то кто она? Откуда? Откуда взялся Этот мир, в котором ныне находилась девушка, и насколько он реален? Зона… Да, Зона в этом мире точно есть, об этом Лене говорил и всеобъемлющий Интернет, и своеобразная «сталкерская» мода.
Думать и рассуждать на тему смысла жизни было глупо и непродуктивно. Рыкнув, Лена со всей силы метнула несчастный стакан в стену, и хлопнула по хлипкому столу рукой, едва не переломив его надвое. Довольно!
В этот момент в голове девушки её собственный принцип сменил полярность. Интроективная установка «не обижать слабых», которая взращивалась в ней с самого детства, была преобразована и модифицирована под текущие реалии.
«Не обижать тех, кто не делал мне зла»
«Лена умерла! Повесилась, не выдержав мучений и страданий. Она умерла, её больше нет и никогда не будет, ясно?! Но Я — есть! Я — существую, дышу этим проклятым воздухом, ем, сплю. Я — живу и буду жить! А те, кто попытается мне помешать, уже обречены мной на мучения и страдания, ибо…».
Лена подошла к холодильнику, открыла его, и достала стеклянную бутылку «Чешского». Зубами открыв крышку, отлетевшую с громким пшиком куда-то в раковину, Лена сделала несколько мощных глотков. Затем, приложившись к стекляшке еще раз, бывшая пионерка шумно выдохнула и прислонилась к стене, нечитаемым взглядом глядя в окно.
«Ибо отныне меня зовут — Химера. И это — моя история»
