Everlasting S.T.A.L.K.E.R. История Джокера

      Неведомая сила несла её сквозь пространство. Тело пронизывала ужасающая боль, девушка не могла даже кричать, только лишь судорожно разевать рот, как выброшенная на берег рыба. Глаза бывшей пионерки были широко распахнуты, однако не видели абсолютно ничего, кроме сплошной тьмы.       Девушке было до ужаса страшно и больно от того, что в скором времени она умрёт, и превратится в пепел, ибо когда тебя живьём бросают в пасть к энергетическому мутанту, шансы выжить перетекают в разряд призрачных.       «Неужели это и есть то самое логическое завершение моих скитаний между двумя мирами? Реальность и нереальность, жизнь и смерть, истина и ложь» — лихорадочно проносилось в голове.       Закрыв глаза и уже было смирившись с неизбежным, Лена осознала, что момент смерти и прекращения болезненных ощущений несколько откладывается. Спустя секунду после этой мысли, сквозь сомкнутые веки, глаза девушки озарила ярчайшая вспышка. Тело тряхнуло, и она грузно шлёпнулась куда-то, усилив и без того не самые слабые болевые ощущения.       Долго лежать у межпространственной путешественницы не получилось, ибо в рот буквально тут же забился грунт и песок. Яростно отплевываясь и уперевшись руками в землю, девушка попыталась подняться. Вышло не сразу, тело нещадно саднило.       Открыв глаза, Лена обнаружила себя лежащей в небольшом земляном кратере, в окружении окурков, пачек от сигарет, и железных банок из-под пива. Оглядевшись вокруг и отряхнувшись, девушка тихо присвистнула, переваривая произошедшее.       Её выкинуло будто мешок с мусором, во дворе какого-то огромного шестиэтажного здания, по видимому, завода или цеха, окруженного бетонным советским забором. На улице смеркалось, был поздний вечер.       Время года — лето, ведь для весны и осени было не слишком холодно, а для зимы не было снега. Окна в здании были разбиты, на первом этаже на некоторых до сих пор виднелись решетки.       И тут девушка со страхом поняла, что не чувствует за спиной привычного веса своей винтовки. Испуганно осмотрев территорию, Лена обнаружила винтовку лежащей в паре метров, её откинуло при приземлении в сторону. Оглядев территорию ещё раз, и внимательно осмотрев каждое окно, она также обнаружила свет от костра на верхнем этаже.       Благодаря импланту Леночка очень быстро начала просчитывать свои дальнейшие маневры. «В других окнах света нет, у самих окон людей не видно. Судя по обрывкам фраз и пьяному гоготу, в здании кто-то бухает. Какова вероятность, что кому-то из них захочется подойти к окну? Покурить — вряд ли, курят они там же. Рывок к винтовке, и в само здание, до него метров шесть. Дверь давно уже вырвана из косяка, поэтому скрипеть не будет. Шесть этажей, меня они не услышат. Вероятность успешного исхода… Девяносто семь процентов. Принято.»       Девушка быстро вскочила, игнорируя болевые ощущения, подхватила винтовку и рывком переместилась в заброшку. Забежав в первое попавшееся помещение, в свои лучшие годы бывшее чьим-то кабинетом, Лена затаилась, попутно оценивая своё состояние.       Первым делом девушка уделила внимание своему снаряжению, дабы проверить всё ли на месте. «Панцирь», визуально ни капли не поврежденный «Чёрной Химерой», был по прежнему на ней. Лена была очень рада, что с ним ничего не случилось, ведь этот замечательный бронекостюм не раз спасал ей жизнь в Пятизонье. Потом девушка обязательно со всей дотошностью проверит его на наличие дефектов, но сейчас перед ней стояла иная задача — понять, где она, и что с ней.       Плащ. Бывшая пионерка до сих пор до конца не понимала, как именно этот кусок ткани может скрывать от чужих взоров всё её тело полностью, включая весьма громоздкое оружие. Но работает так охренительно, что без имплантов владельца хрен заметишь, хоть днём при свете солнца, хоть вечером. Да даже с имплантами девушка была фактически невидимой, если будет стоять неподвижно. Крайне полезная, если вовсе не незаменимая вещь!       Мысленный приказ, и тело подернулось прозрачной пеленой. Обратив внимание на свои перчатки, потерявшие цвет, бывшая пионерка с довольным хмыком отключила подачу питания, став снова видимой. Работает, во имя Зоны, работает! «Да… У моей тёмной копии не было бы ни шанса, встреться мы сейчас»       Настал черед головы. Шлем «Барьер». Ощупав его со всех сторон, Лена не нашла никаких повреждений. «Жаль только, что забрало было поднято, земли наелась, лицо испачкала. Потом умоюсь»       Сам шлем в будущем подвергнется значительным изменениям в конструкции, так как сам по себе он сильно ограничивал угол обзора, являясь съемной частью комбинезона, и не позволял свободно вертеть головой. Этот недостаток девушка невзирая на все увещевания своего наставника Кащея твердо вознамерилась исправить, пусть даже в ущерб пулестойкости. «Нож! Где нож?!»       Девушка судорожно схватила себя за ляжку, и, нащупав знакомую рукоять, облегченно выдохнула. Нож был самым любимым оружием Лены. После винтовки, конечно же… Но потерять его было бы очень обидно! Лезвие, которое удлиняется в три раза, фактически превращая «нож» в одноручную катану и как масло взрезающее сталь… Это шедевральное оружие. «Главное чтоб колонии скоргов не деградировали без подпитки аномальной энергией. Хотя вроде бы не должны, Кащей, сука такая, что-то говорил о «троянском» происхождении моих имплантов, вспомнить бы, о чём он…»       Девушка еще с первой секунды поняла, что находится не в Зоне и уж тем более не в Пятизонье. Шум машин, лай собак, а еще и эти алкаши наверху. Надо быть либо очень сильным либо очень тупым, чтобы в Зоне так себя вести, ничего не боясь, кровосос тебя задери! Не самый лучший способ покончить с собой. «Но куда же всё-таки я попала? Явно, что это город, но город какой? Да даже не важно где я, важно — когда? Мне срочно нужен источник информации…»       Секунду подумав и взвесив риски, бывшая пионерка активировала маскировку, и с винтовкой в руках начала подниматься выше. Те алкаши, кем бы они ни были, идеально подойдут для полевого экспресс-допроса в условно враждебной боевой обстановке.       Поднявшись наверх, Лена обнаружила большой зал без дверей, бывший когда-то цехом по производству чего-то механического. Посреди ныне пустующего бетонного зала, чьи стены зияли пустыми глазницами окон горел средних размеров костер, рядом с которым стояла компания подростков в количестве пять человек, по виду от семнадцати до двадцати лет. Возле них стояло шесть бутылок с пивом, одна с желтой пузырящейся жидкостью — «лимонад», и еще два аптечных пузырька. «Спирт этиловый, 95%». «Фу, гадость… И где они взяли столько огненной крови, заключённого Пузырёвича?»       Еще возле них стояла маленькая пластиковая канистра с «горлышком», но какая именно жидкость в ней находилась, Лена понять не смогла, импланта, усиливающего обоняние, ей как-то не подвезли. Канистра была похожа на бензиновую. «Алкашня малолетняя… Таких в комсомол не берут!»       В процессе взбирания на нужный этаж Лена слышала что у них играет весьма странная музыка, с какими-то повторяющимися ударами и шумами, похожими на треск электричества, который сливался в мелодию. Такие звуки не мог извлечь ни один знакомый девушке инструмент, что уже начало навевать на неё нехорошие мысли касаемо времени, в котором она находилась.       Леночка сперва предположила, что пьяная компашка притащила бумбокс, но к её глубочайшему удивлению, музыка играла из маленькой продолговатой коробочки, имеющей чуть закругленную форму. Какая-то малюсенькая переносная колонка на батарейках? И качество звука было весьма неплохим!       Если бумбокс стоит огромных денег, на которые где-нибудь в Молотове можно купить квартиру, то сколько стоит вот такой девайс, девушка даже предположить не могла. Но парни совершенно не выглядели как «Золотая молодежь»…       Самое странное — на всех пятерых были джинсы! Лена чуть не задохнулась от зависти, горящими глазами глядя на данный элемент одежды. «Джинсы, подумать только, джинсы из «Березки»! Сто рублей… Дорогущие были!»       Лена уже видела такие джинсы на Семёне, с улыбкой вспомнив, что сперва приняла его за сына какого-то важного чиновника, ведь такие вещи в СССР достать было куда сложнее, чем казалось на первый взгляд. Благодаря тому же Семёну Лена и смогла понять, что внешность бывает обманчива, и в том мире джинсы стоили смешных денег, являясь обычной одеждой любого класса.       Убивать эту компашку точно никак нельзя, в этом девушка сомнений не имела. Пока существовала немаленькая такая вероятность, что она попала именно в «мир Шутника», её первоприоритетной задачей было затаиться и не принимать вообще никаких действий до тех пор, пока девушка не выяснит детали. Ведь Лена, убив кого-то из местных, могла что-то сломать в программе этого мира, и известная ей история пойдет не по плану, придется импровизировать. Лена пустилась в размышления. «Выйти к ним с винтовкой наперевес в странном для их понимания костюме, с криками «Привет, ребята! А какой сейчас год?!» — явно не самая лучшая идея. Оставить винтовку внизу и подойти уже без нее, чтоб не напугать? Только через мой труп. Оставлять оружие в незнакомом месте — нет, спасибо. Проще их пристрелить»       Да, Лена уже не могла позволить себе такой беспечности. Кащей не раз и не два и не три говорил, что с оружием нельзя расставаться даже сидя на толчке, вне зависимости от того, насколько вокруг безопасно. Перспектива быть нахвататься скоргов в парочку интимных мест, когда сидишь по нужде со спущенными штанами девушку не прельщала.       Тем временем, компания малолеток благодаря маскировке не обращала на неё совершенно никакого внимания, попивая пиво и развлекаясь, подшучивая друг над другом и матерясь. Лена мысленно поблагодарила Кащея за такой подарок в виде плаща, хоть он и чуть не убил её в конце, фактически швырнув живьем в энергетическую сущность. На кой черт ему это нужно было, Лена обязательно подумает позже. Сейчас перед девушкой стояла нетривиальная задача как-то разделить бухающую компанию, чтобы допросить кого-то одного. Так будет правильнее, и безопаснее. — Слышь, Цыпа. — обратился один из них к другому, самому высокому и кряжистому из всех. — А чё там с Тихоновой-то? Ты проверил, не мусарнулась? Ничё твой батя не говорил?       Услышав свою фамилию, Лена насторожилась, и вся обратилась в слух. Не факт, конечно, что речь о ней, сколько людей с такой фамилией есть на свете? Но информацию стоит все же проверить. В совпадения после всех этих циклов, увиденных девушкой в Совёнке, она не верила ни на грамм. И как оказалось, совершенно не зря. — Да не, старшой, я вчера её полдня у падика пас, она ваще из дома не выходила походу, в натуре! И в школе её не было пацаны сказали, так что мимо меня она бы точно не прошла. — ответил названный Цыпой, смачно сплюнув.       Девушка сглотнула вязкую слюну, внутренне напрягаясь до предела. До её понимания начали понемногу доходить детали произошедшего между этими шакалятами и некой «Тихоновой», но для принятия дальнейшего решения ей требовалось больше данных, поэтому Лена, снизив входящие помехи внешнего микрофона до минимума, тщательно ловила каждое слово. — Да и хули ей ваще? Она ж ваще вафля, зассыт по-любому. Да и ей походу даже понравилось, в натуре! Она ж всем дает, ебать. Лена, на голове у члена, гы–гы! — добавил он, и гаденько заржал. Как там говорил Шутник? «Очко»? — Ты это, брат, завтра ещё сходи проверь, мало ли бля. У тя кнш батя полкан и ваще мощный дядя, но если она в натуре мусарнется, нам всем от него пизда придет конкретная, и хуй он те бабла на днюху даст. И хуй мы тогда с телками побухаем. Это же блять, износ. А так ты её хотя бы тормознешь, или нам наберешь, мы тормознем. — ответил «старшой» и выразительно посмотрел на Цыпу. — Ля пацаны, а баба огонь оказалась! Давайте потом еще её выловим и снова по кругу пустим? — В натуре! Она так ныла прикольно… — подали голос оставшиеся. Дальше разъяренная девушка слушать не стала, опустив забрало шлема, и отключив внешний звук, благодаря чему оставшись в полной тишине своего бронекостюма.       Поганые ублюдки! Теперь сомнений не оставалось — в этом мире у Лены есть двойник, что-то вроде «альтернативного оригинала» или «доппеля». Такая же Лена, только местная. И эти fils de putes недавно её изнасиловали, чувствуя собственную безнаказанность из-за того, что у одного из них отец работает в полиции!       Однако, больше всего девушку из себя выводило даже не это. Они боялись не тюрьмы, а того, что они не получат подарок в виде денег, и не нажрутся как свиньи в очередной раз! Ни капли сострадания, совести, раскаяния и страха за содеянное. «Провозглашается приговор, именем Союза Советских Социалистических Республик…»       Вопреки принятому минутами ранее решению, девушка поняла, что не может всё так оставить. Угрозу общества необходимо ликвидировать, но по одному, причем так, чтоб на неё даже самый ушлый мент не подумал.       Ей очень хотелось прямо сейчас выключить маскировку, щелкнуть предохранителем, перевести винтовку на пониженную мощность и прострелить каждому изуверу все конечности, оставив истекать кровью, или еще лучше — проверить, чем её нож отличается от светошашки джедая.       Но это было опасно. Девушка включила внешний звук, и речь пьяных подростков вновь перестала быть для неё секретом. Если кто-то их найдет, а их явно будут искать, то все подозрения падут на «местного двойника», ибо девушка была практически уверена, что они кому-то ещё рассказали о том, что они с ней сделали! В процессе проработки дальнейших действий, компания засобиралась на выход. Лена включила звук, и уже было собиралась следовать за ними, но… — Слышьте, пацаны, а у кого из вас можно до утра перекантоваться? — спросил один из них, самый щуплый и жилистый. Даже с выключенным внешним микрофоном девушка смогла судя по мимике понять, что именно он громче всех смеялся и балагурил в этой компании минутами ранее. — А чё такое, Сиза? — спросил у него «старшой» — Да у меня батя с вахты вернулся. Он ебать строгий. Узнает что я пил, и так поздно вернулся, он мне башку открутит. А он узнает, алкашку за милю чувствует… Пацаны переглянулись, и синхронно покачали головами. — Блять, похуй. Тогда я тут останусь, перекантуюсь. и утром в шкилу ебану. Бате скажу что у друзей ночевал, а на телефон зарядки не было. Он конечно хуй поверит и тож пизданет, но уже не так жестко как за выхлоп.       Поржав со своего недальновидного товарища, насильники ушли, оставив баклажку с лимонадом, два пузырька спирта и пластиковую канистру, в которой оказался бензин — «чтоб не замерз тут к хуям, сёня дождь обещали ночью».       Сердце Лены пропустило удар. Вот так вот всё просто? Да это настоящий подарок судьбы! Шум дождя отлично скроет все посторонние звуки, и допросу малолетнего обрыгана ничто не сможет помешать!       Оставшийся в одиночестве «подарок» сидел у костра, потягивался, и периодически отхлебывал из бутылки, тупым взглядом пялясь на огонь. Выждав для верности ещё полчаса, бывшая пионерка приступила к активным действиям. Отключив маскировку, девушка встала за спиной у своей добычи, и намеренно громко наступила на кусок штукатурки, которыми щедро был усыпан весь пол. Игра началась!       Пацан дернулся, подскочил, обернулся, и увидев фигуру в шлеме и с футуристичной винтовкой в руках, застыл в изумлении, как статуя. «Ой, точно, забыла» Мысленным посылом девушка откинула забрало шлема, и посмотрела на него самым кровожадным взглядом, каким только могла. В этот раз ей не приходилось притворяться ни на грамм. — Ебать, слышь, ты чё, а? Это ты, Тихонова? Ты чё ваще, а? Ты ебать, чё так вырядилась-то, чё за БДСМ-прикид? Ты хули тут забыла?! Вали ваще отсюда в натуре, пока старшой не пришел! А то он ща доссыт и придет, и это, пизда твоей пизде! Опять! — нервно протараторил он, и в конце зачем-то хихикнул. В его взгляде читался плохо скрываемый страх.       Первая жертва аборта, по ужасной ошибке дожившая до этих дней, подписала себе приговор. Не став ничего отвечать, бывшая пионерка мгновенно для его глаз сократила дистанцию, и вполсилы прописала ему мощный хук с правой в скулу. Почему не в челюсть? Пока что Лене определенно нужны его способности к вербальному общению.       Парень от удара отшатнулся, и упал на бетонный пол, чтобы в следующую секунду, держась за лицо, начать по нему кататься и подвывать. Лена с удивлением и плохо скрываемой злостью смотрела на этот цирк из одного клоуна. Удар был совсем не настолько сильным, как этот ублюдок показывал. Для острастки Лена добавила хнычущему телу несколько чувствительных пинков по почкам, но должного эффекта это не возымело.       Толик, ну Лоб твою мать! Лена несильно хлопнула себя по лбу, досадливо сморщившись. Кащей говорил, что после вживления скоргов, её кости полимеризовались металлокерамикой, а мышцы усилились наномашинами., Так что силищи у неё сейчас ничуть не меньше чем у крепкого стероидного мужика. Никого не жалко, никого… Твое ебало встретит апперкот…              Дополнив воспитательный эффект пинком по голени, без особых усилий скрутив плачущего ублюдка, взяв на болевой, и для еще большей убедительности сломав ему палец на руке, Лена приступила к добыче информации. — Какой сейчас год? — Всмысле блять какой, ты чё еб… Аааай, мляя! — Какой сейчас год? — не меняя тона, спросила девушка ещё раз       Он назвал год, а затем и дату. Зависнув, девушка на секунду ослабила хватку, чем этот гаденыш не преминул воспользоваться, и совершил резкий рывок, пытаясь сбросить нежданного визитера, однако его усилия не увенчались успехом, а лицо познакомилось с асфальтом повторно. «Главное нос не разбить! Капли крови на полу мне ну совсем никак не нужны»       Спустя половину часа, шесть сломанных пальцев, один вывернутый локтевой сустав а также спустя три отключки от болевого шока, бывшая пионерка узнала всё, что ей было нужно.       Страна, в которой оказалась попаданка, называется Российская Федерация. Это основное. Много мелких моментов девушка уточнила сама. К примеру тот маленький бумбокс назывался «блютуз-колонка» и стоил от полутора тысяч рублей.       Рубль сильно упал в цене, и теперь на те же сто рублей можно было купить целое ничего. По поводу группы Шутника… либо «ОПГ» еще не существует, либо этот парень, Сизов Артём Игоревич, двухтысячного года рождения, о них никогда не слышал, ибо слушает он только всякое дерьмо.       Сейчас на дворе конец августа две тысячи семнадцатого года. «Здешнюю» Лену зовут точно так же, как и «оригинал», они полные тезки одного возраста, только месяц рождения не совпал.       Здешняя Лена имеет репутацию безвольной тихони-сироты, которую не так давно опекала бабушка, но после её смерти Лене выдали квартиру чуть раньше, чем полагалось, не в восемнадцать, а в семнадцать лет. Никакой бабушки «оригинальная «Лена не помнит, поэтому сей факт был молчаливо списан ей на условности этого мира.       В школе над местной Леной издевались и унижали с самого первого класса. Почему? Снорк его знает, то ли от любви к уединению, то ли к книгам. А может из-за цвета волос. Много ли поводов для ненависти и травли нужно детям?       Если человек чем-то отличается от других, значит он априори не достоин быть «частью стаи» и должен быть уничтожен. Ибо люди боятся того, что не могут понять.       Ну и на десерт — парень прекрасно знал где живет не только Лена, но и остальные кандидаты на заземление, и великодушно поделился всеми адресами! И даже рассказал, как пройти до дома самой Лены.       Историю парень знал хреново, поэтому на многие вопросы ответить не смог, но про развал Союза, после которого к власти пришел «какой-то алкаш, в натуре» он поведать сумел, как и многие другие непонятные моменты, так заинтересовавшие девушку, которой еще только предстоит осваиваться в этом мире.       Сотовые телефоны, с которых можно было звонить откуда угодно, плееры, банковские карты, на которых хранились электронные деньги, обо всем этом он рассказывал, пока девушка методично доставала вышеупомянутые вещи из его карманов, и в ультимативной форме требовала пояснений по каждой из них — что такое, и зачем нужно.       Под конец допроса парень уже не требовал, а умолял его отпустить, глотая слезы и практически не скрывая панической истерики.       Должно быть, «странные» расспросы бывшей жертвы издевательств и неожиданно возросшая способность не просто к самообороне, но и самонападению, напугали его до мокрых памперсов. Но у пылающей жаждой мести девушки были свои планы на этот счет. — С-слышь, Тихонова… С тобой явно чё-то не так, слышишь? Это ваще не нормально! Отпусти меня, а я тебе скорую вызову… Да хуй с ней со скорой, у меня есть знакомый психиатр, он колеса выписывает мощные за б-бабки, давай я тебя с ним сведу, а? Попьешь таблеточки, и тебе получше станет сразу! Колеса ваще в натуре мощные, зуб даю! Н-ну тока ты мне е-его не рви, ага? Это я это… о-образно, ёпта. Д-давай я п-пацанам скажу чтоб тебя не трогали больше, а? Хочешь? Ты тока отпусти по-братски, ну в смысле, по сестрински, а т-то я хуй знает ваще… Больно!       От волнения и страха у насильника заплетался язык, а некоторые буквы он и вовсе проглатывал. Полностью игнорируя его попытки выкупить свою жизнь, бывшая пионерка низким вкрадчивым голосом решила его дальнейшую судьбу. — После того как Артём Сизов по кличке «Сиза» остался один, от собственного скудоумия и скуки он решил попробовать прям из канистры понюхать бензин, которым со-оо-вершенно случайно облился. Поскольку приводить себя в порядок у крутых пацанов не принято, сему факту гражданин Сизов значения не придал. Спустя время, когда бензин окончательно впитался, Сизов отчего-то не подумав о том, что бензин на одежде бьет по мозгам ничуть не хуже чем из канистры, до кучи нажрался спирта до состояния-нестояния… И не придумал ничего лучше, чем уебаться спать прямо возле костра, который даже и не думал загасить! Пропитанная бензином толстовка мгновенно загорелась, потушить её он не смог, и сгорел дотла. Сойдет для определения в милиции? — сострив задумчивое лицо, поинтересовалась девушка у насильника — Ч-чё?! Т-ты больная ваще! Т-тебя бля найдут же нах! Н-не уб…       Больше парень ничего не сказал. Девушка ловким движением перекрыла ему сонную артерию, после чего измученный пленник чуть ли не мгновенно потерял сознание. Этот уже не жилец. Осталось четверо. Перевернув тело парня и полив его бензином, мстительница дала ему как следует пропитаться, после чего швырнула в почти истлевший костер. — ...Гражданина Сизова Артёма Игоревича приговорить к сверхвысшей мере наказания — сожжению заживо! — холодно постановила Лена, заканчивая мысль. Тело быстро загорелось, удар по артерии был достаточно сильным, поэтому парень так и не проснулся, дабы немного повизжать. «Музыку, музыку мне!»       Затем при помощи винтовки пылающий труп был оттащен чуть подальше, и немного покатан по полу, создавая видимость что он сам пытался сбить пламя. После этих нехитрых манипуляций, девушка покинула здание.       На улице окончательно стемнело, поэтому отблески пламени стали замечать и редкие прохожие. К небольшому удивлению девушки, ныне пребывающей в невидимости, никто из них звонить пожарным не собирался, а из пяти человек только один остановился, потянулся было в карман, но передумал, и пошел дальше по тротуару, по своим делам.       Общество эгоистов-похуистов. Вот так, с вашего молчаливого согласия, и наступает хаос. В СССР любой прохожий мигом оказался у ближайшего таксофона, и уже бы споро набирал «ноль-один». А здесь… Дерьмократия, тьфу!       Следующим пунктом в планах было навестить своего двойника. Что конкретно ей сказать девушка еще не придумала, но в самом крайнем случае, придется её убить/сослать куда подальше и занять её место.       Девушка решила пока что пожить у неё, если получится договориться конечно, в качестве платы за проживание решить часть её проблем. Затем раздобыть местных денег и документов и аккуратно съехать, предварительно сменив внешность, чтоб её с двойником меж собой никто не путал.       Идти пришлось долго. Тщательно сверяя номера домов и не отключая невидимость, бывшая пионерка дошла до нужного дома только спустя два часа. На автобусе было бы быстрее, но они уже не ходили. Немного бумажных денег Лена конечно же позаимствовала у покойного Сизы, там лежало триста пятьдесят рублей — смешная сумма по меркам этого мира.       В костре они бы сгорели дотла, поэтому их никто не хватится. В карманах у парня позвякивали и монеты, но вот их уже брать было точно не вариант. Кто-то из его дружков мог знать, сколько у него мелочи, и пропади хоть одна монета, сразу станет ясно, что парню кто-то помог совершить самосожжение.       Девушка вдруг поймала себя на мысли, что за хладнокровное убийство её нисколько не мучает совесть. Ну, может быть, только чуть-чуть. Собаке — собачья смерть, пусть скажет спасибо, что не заживо сгорел, чувствуя на себе все муки человечества!       Бывшей пионерке хотелось конечно заставить его перед смертью помучиться, но сожжение заживо для лишних ушей было бы чересчур громким. Однако так сцена ненасильственной смерти получилось бы гораздо реалистичнее, он бы действительно катался по полу и пытался сбить пламя…       Но нет. Лена не садистка, чтоб такое совершать, и не психопатка, чтоб наслаждаться страшными мучениями пусть даже последнего ублюдка. Правда же?.. «Вот у Шутника и мускул бы не дрогнул. Это да… Он такой уверенный, такой сильный. Циничный, но добрый по своей натуре, только вот свою доброту он прячет глубоко в себе, чтоб его не обидели.»       А каким еще быть человеку, который не понаслышке знает, что все эти высокопарные слова о ценности человеческой жизни, в условиях Зоны измеряются минимальной себестоимостью изготовления одной пули? Да и в условиях государства тоже, только не пулями, а сраными бумажками с подписями и печатями.       Девушка была уверена, что никто не станет долго расследовать смерть этого Сизы. Милиции лишний «висяк» на отделе не нужен. Поймут, что даже если это убийство, то убийцу хрен найдешь, ведь Лена не будь дура, ни следа за собой не оставила, по-крайней мере явного уж точно! Спишут на смерть по неосторожности. Что в Союзе, что здесь — милиция всегда одинаковая.       Так за размышлениями и прошел путь до «дома». Лена ни с кем не столкнулась, никто её не заметил, и никто не докопался из-за винтовки и внешнего вида. Попробуй-ка заметь человека в маскировке, если ты без имплантов! А местным до них ещё как до звезд. Как до Зоны… Вот и тот самый дом.       Пять этажей, обшарпанные стены. Четыре подъезда. Подъезд второй, этаж пятый, последний. Подойдя к двери в подъезд и дернув её на себя, девушка поняла, что та — закрыта. Отверстия для ключа нигде не было. Слева от двери стояла панель с красными кнопками, на которой были написаны номера квартир, и вверху было написано «МЕТАКОМ».       Судя по всему, это какой-то механизм открытия дверей. Когда бывшая пионерка нажала на кнопку рядом с квартирой местной Лены, та засветилась зеленым, а остальные кнопки погасли. Раздался противный пищащий звук, который повторялся с периодичностью в пять секунд. «Это звонок на телефон в квартире? Хитро придумано… Как будто бы секретная база какая-то!» Дверь не открылась. Зеленая лампочка погасла. Лены нет дома? Или это устройство сломалось?       Изнутри подъезда послышались шаги, и спустя минуту с пиликаньем дверь открылась. Это был статный высокий мужчина в кожаной куртке, который вышел из подъезда. Дверь автоматически начала закрываться, и Лена, стараясь ее не задеть, юркнула вовнутрь. Технология, однако! Вопрос в другом — получится ли выйти обратно, без посторонней помощи? «Хрен с ним, потом разберусь. В случае опасности с окна сигану, нынешнее тело позволяет. В Пятизонье и не с таких высот сигала. Карнизы и балконы есть, главное успеть сгруппироваться. Этаж второй-третий точно без потерь.»       Поднявшись на нужный этаж, девушка обнаружила искомую квартиру. Нажав на кнопку дверного звонка, она ожидаемо не услышала ответа. Дернув за ручку двери, было обнаружено что она не заперта. Хм…       Кто же не закрывает дверь, когда уходит куда-то? Учитывая, сколько у местной Лены недоброжелателей, такая недальновидность попросту непозволительна. «Если эта Лена хотя бы на йоту является моим двойником, то она явно не дура.» Здесь что-то не так.       Сняв оружие с плеча, девушка сняла предохранитель, и аккуратно приоткрыла дверь. Через щель в открывшейся взору маленькой прихожей ничего подозрительного не оказалось. Чуть осмелев, девушка открыла дверь пошире, и бочком протиснулась внутрь, тут же закрыв ее за собой, и провернув замок.       В нос бывшей пионерки тут же ударил отвратительный приторно-сладкий запах сероводорода и аммиака, вперемешку с запахом туалета. Фу… Стараясь дышать через рот, девушка, почуяв неладное, прошла в комнату, которая в квартире была всего одна.       Открывшаяся ее взору картина заставила девушку замереть на месте соляным столбом, и выронить винтовку из рук, беспомощно открыв рот.       На люстре висела веревка, образующая на конце петлю, а в самой петле, выпучив глаза и вывалив язык, висела Лена…