***
Утро началось с недовольного ворчания, какой-то ругани и криков: «да чë надо тебе, я опаздываю!». Все куда-то торопились, а Линдеманн валялся на кровати. Никуда он не пойдёт с похмела. По крайней мере так он сказал начальнику. «Хочешь — уволь меня, мне похуй» — добавил он в конце. Работадатель не был человеком, заслужившим уважение со стороны работника месяца. Квартира опустела, стало тихо. — Отлично, — выдохнул Тилль, потягиваясь на кровати. — чего бы такого учинить? Его голову посетила просто прекрасная мысль. Тилль взял телефон. — Алло? — спросили на другом конце. — Хуем по лбу не дало? Ты в Берлине ещё? — Да. Опять нужно что-то? — Какие планы на день? А вообще мне всё равно, потому что мы идём пить. Понял? Через час чтоб был у нашего бара. — А… Через час? Сердце Тилля почему-то замерло. Как бы он не позвал Эгона, каким бы голосом, каким бы тоном — тот мог запросто отказаться. — Да. Час. Можно и полтора, если тебе нужно. — Нет, часа будет достаточно, пошёл я искать чёрное шмотьё. К слову, Тилль, ты уверен, что надо в девять утра идти в бар? Может выпьем у меня или у тебя дома? Бары утром — сущий кошмар. — Хорошо, приезжай ко мне. Особо не наряжайся, разве что бельё хорошее надевай. — Ха-ха, как смешно. Я женат. — Fick dich, я знаю, что на тебе это ужасное проклятье. На этом разговор завершился. Эгон пошёл собираться и искать свои парадные слипы, а Тилль решил просто зубы почистить, даже не причëсываться. Выдавливая зубную пасту на щётку, он вспомнил шутку про минетчиц и широко улыбнулся отражению. — Сосать что ли готовишься? — спросил он себя. — Да нет, с чего бы я? — Ну… Не знаю…***
Эгон приехал почти на двадцать минут раньше, привезя с собой ящик пива. — Как неожиданно и приятно! — сказал Тилль, принимая гостинец. Они пошли на кухню и сели за стол. — За нас, — улыбнулся Линдеманн, открывая две бутылки, протягивая одну Эгону. — Да… Я на такси, кстати, м, — улыбнулся он, поведя бровью. — Алкаш вонючий, — скривился Тилль, который меньше суток назад влил в себя бутылку коньяка. — Кто бы говорил, от тебя-то как перегаром несёт. Вот она дружба. Пить молча здорово только первые бутылки. Потом становится невыносимо молчать. Не кричать… — Знаешь, — вздохнул Тилль. — я… Выйду покурить. — Да, пойдём курить, — пожал плечами друг. «Я хотел идти один» — вслух Линдеманн этого не сказал. На балконе лет раскупили сигареты которые, скорее всего, принадлежали Круспе. — Ты хоть чуть-чуть скучал по мне все эти годы? — спросил Тилль. — Можно мы не будем говорить об этом? Я хочу лишь что бы ты знал: я люблю тебя. Это всё. — Любишь? — Больше жизни… Ты единственный человек, который ждал меня по несколько часов в музыкальном магазине, пока я выбирал струны. Из трёх вариантов. Единственный человек, который всегда знал, чего я хочу. Что на новый год, на день рождения, просто так. Знал, как меня поддержать. Чëрт возьми, Тилль Линдеманн! Никто в моей жизни не смог заменить тебя. Никто не покупал мне диски с блэком! — А мне никто больше не дарил браслетов из порванных струн… Эгон, не бросай ты меня — у меня был бы уже целый ящик браслетов… — Они все лежат у меня дома. В коробке под кроватью. Я продолжал их делать для чего-то. Линдеманн только осознал слова: «Никто в моей жизни не смог заменить тебя» и распахнул глаза. — Так подожди! А жена, дети, новые родственники? — Сказал тебе — никто. Очень сложно искать среди юристов и прокуроров рокеров, которые ходили бы со мной по заброшкам, рисуя граффити. — Ты всё ещё хочешь что-то рисовать? — улыбнулся Тилль. — Мы с тобой создали столько чудесных воспоминаний друг для друга… Поэтому я помог тебе с перевозкой, попросил поговорить, попытался вернуться в твою жизнь. Мне было плохо без тебя. Слишком мало Тилля на единицу жизни… Кто бы что ни говорил, а семья не заменит друга… Ты не придёшь в четырнадцатилетней дочери со словами: кредиты эти… Работа ебучая… Жена пилит… Было бы неплохо выпить и, хм, отдаться тебе, что насчёт анальной мастурбации? Линдеманн рассмеялся. — Что ж ты не сказал, что за этим едешь, я бы кровать перестелил. — Я не об этом. Я о том, что… Блин, реально фигню сказал. — Учитывая то, что я тебе не дрочил никогда, тем более простату твою не трогал. — Пошутить бы про: «никогда не поздно начинать»… Забудь, пожалуйста. — Ну уж нет! Это будет мой тебе подарок на день рождения. Приеду к тебе и с порога заору: «неси сюда свою жопу!», о-о-о да-а-а! — Тилль вытянулся во весь рост, потягиваясь. — Только попробуй, — смущённо улыбнулся Эгон. Он знал, что Линдеманн даже не вспомнит об этом. Докурив, они вернулись на кухню. Тилль решил что-нибудь приготовить. — А может мы просто хлеба с майонезом поедим? — спросил Эгон. — Ты дурак? Надо хотя бы с горчицей смешать. Пиво и хлеб с этим соусом — убийственное комбо. Вспомнив много всякого всего из прошлого, затронув тему отношений Эгона с его женой и эту ужасную ошибку под названием «свадьба», они снова стихли. Но вдруг зазвонил телефон. — Твой, — махнул головой Тилль. — Алло? Да, милая, — он сник. — хорошо. На этом короткий диалог был окончен. Несмотря на то, что состоял он из пары слов, настроение упало у обоих мужчин. — Что, обратно что ли?.. — спросил Линдеманн. Он понимал, что если Эгон уедет к себе в город, то они не увидятся ещё очень долго. — Да, я должен был вернуться ещё утром. Опять будет рассказывать мне про то, как я трахаюсь с чужими бабами. Какой я вообще отвратительный… — он сжал виски. — а я так попал… Напился… Я тут до завтра… Пиздец мне… — Я могу тебе как-нибудь помочь, может поговорить с ней? — Тилль очень хотел пошутить что-то вроде: «скажи, что трахался со мной, а не с бабами», но понимал, что не то время. — Нет, всё будет хорошо. Выкручусь. Скажу, что трахался с тобой. «Поэтому он мой друг» — улыбнулся Линдеманн. — Так, ну поехал я в номер свой. Надо придумать что-нибудь, вещи собрать. Проспаться, может быть сегодня ночью уеду. — Хорошо… Удачи тебе. Линдеманн решил проводить друга до «дверей такси», но тот отказался, прощаясь на пороге квартиры. — Спасибо, что позвал меня. Мне не хватало тебя, честно говорю. — Ой, да замолкни ты уже, сделаешь из меня девку со своими нежностями. — Иди ко мне, обнимемся, — Эгон развёл руки. — Целоваться будем? — съязвил Тилль, в глубине души надеясь на положительный ответ. — Нет, ты ещё не девка, чтобы я тебя целовал. — Да как скажешь, — линдеманн обнял почти родное тело, но потом нехотя отстранился. — Пока, надеюсь ещё встретиться в этом году. — Не пропадай на пятнадцать лет.