Восточный ветер перемен

— Потому что мне это нужно. Любому здоровому мужчине это нужно, Жади. Она задрожала в моих объятиях, а я понял, что если Жади меня сейчас не остановит, то я потеряю голову: — «Останови! Останови меня. Любимая…» — Саид! Хватит ходить вокруг да около! Чего ты хочешь от меня? Я же тебе сказала, что не буду тебя целовать. И танцевать тоже не буду! Только не сейчас!!! — она громко закричала, задёргалась, тяжело дыша и вертя головой. Я тут же убрал свои руки с её талии. В голове одна мысль накладывалась на другую: «Ну вот. Посмотри. Ты снова всё испортил! Отец же тебе постоянно говорил о том, как важно уметь держать себя в руках!» «Зачем ты так раскрылся перед ней?!» «Какого чёрта ты так торопишься?! Тебе всегда нужно всё и сразу! Здесь и сейчас!» «Распустился как павлин!» «Надо было действовать по-другому! Теперь она даже не посмотрит на тебя!» Мне хотелось рвать на себе волосы. Хотелось подраться с кем-нибудь из друзей в клубе боевых искусств. С Зейном, например, чтобы тот врезал мне как следует и уложил на лопатки. Безумно хотелось оказаться где-то далеко-далеко от Жади. Где-нибудь в пустыне или в лесу, чтобы проораться там хорошенько, выпустить всю ту боль, которая накопилась за все эти восемь лет жизни с ней… «Сколько раз ты ещё готов унижаться, а?» — спросил я себя, разглядывая свою жену. — «Бегаешь за ней, как кобель за сукой! Она стоит этого?» «Жади… Лучше бы я тебя никогда не знал. Стерва!» «Очнись! Она носит под сердцем твоего ребёнка!» — воскликнула другая, здравая часть меня. Та, которая всё ещё любит и на что-то там надеется. «Ну и что? Сегодня носит, а завтра нет. Возьмёт да напьётся какой-нибудь дури, чтобы избавиться от малыша. Ребёнок нужен только мне. Ей он совсем не нужен! Вспомни, что она вчера за дверью тебе наговорила… Сказала, что ненавидит тебя, что ты испортил ей жизнь! Ещё не известно, какой она будет матерью!» «Но… Она дала понять, что приняла свою беременность!» — продолжал спорить я сам с собой. «Ну-ну. Да, конечно! Верь ей больше!» «Ей же было хорошо той ночью, если судить по тому, как она отвечала!» «Ещё бы ей было нехорошо! Столько усилий потребовалось, чтобы эту куклу расслабить, расшевелить и привести в чувство!» Это просто удивительно, насколько она может быть разной: Жади в танце — это одно, Жади в постели — кардинально другое. Вдруг я почувствовал, как нежные женские кисти рук касаются моего лица. «Нет. Не надо. Прекрати! Я не куплюсь на эту твою хитрость!» — хотелось бросить ей в лицо. Её ладони перешли от лица к моим волосам и шее. «О-о-о! Так… Это что-то новенькое! Ну, давай, одалиска, посмотрим, насколько тебя хватит дарить мне такие ласки. Я буду считать. Счёт пошёл!» — заинтересовано смотря ей в глаза, я мельком глянул на свои наручные часы и, зафиксировав время, нажал на нужную кнопку. «Так приятно… — медленно закрыл глаза. — Продолжай… — сделал полукруг головой. — Вынужден признать, мне понравился твой массаж. До-ро-га-я…» — почувствовал такое нужное мне расслабление мышц. Я посмотрел на часы. Хронограф показал 4 минуты и 35 секунд. — «Ого! Почти пять минут продержалась! Ты ж моя умница!» — я похвалил свою супругу, выключив функцию подсчёта на часах. — Саид… Прости меня. Я не знаю, что на меня нашло. Давай ляжем на кровать и продолжим разговор? — неожиданно с ноткой нежности сказала она мне. Затем взяла мои руки в свои и повела на кровать. «А-а-а… Что? Я не ослышался?» — в ступоре подумал я, ведомый ею. — Я не хочу больше разговаривать, — мой голос прозвучал тихо и как-то суховато. — Хорошо, как хочешь. Давай тогда просто полежим. «Окей», — я кивнул. Она легла набок и, поправив волосы, немного оголила свою красивую шею. Я понял её намёк и также лёг, пододвигаясь к ней поближе, ловя обонянием такой приятный, родной и любимый мной запах её кожи и волос. Сегодня она не брызгалась духами, поэтому пахла сильнее. Её хотелось целовать и целовать. — «Рашид! Ты рассуждаешь как животное, ей-богу!» — появилась и исчезла мысль в моей голове. Ну да. Я считаю, что мы, люди, как и звери, тоже являемся животными. Социальными животными. Мы, мужчины, очень быстро, практически сразу считываем свою «самку». Свою женщину. Нам хватает всего лишь одного взгляда, чтобы понять, что это ОНА... ТА САМАЯ… Так случилось и со мной. Когда я увидел Жади… Я понял, что моя жизнь уже никогда не будет прежней. Никогда. — Саид, вставай! Кто-то идёт сюда! Жади зашевелилась, пытаясь вырваться из-под моих рук. «Нет. Куда ты? Я тебя не отпускал. Ты моя!» — коротко рыкнул я ей в шею. — Жади! Пришла врач! — прозвучал в комнате голос Зорайде. Я бросил взгляд в сторону входа, понял, что она удивилась тому, что увидела, как мы с Жади лежим на кровати. Я не знаю, почему меня это так смутило и заставило вести себя странным образом: как мальчишка, мама которого обнаружила сына за чем-то не очень приличным. Выпив воды, я вышел из комнаты. Направился на поиски дяди. Он, конечно же, сидел с другом, хозяином дома³, который лежал на диване и курил наргиле. — Абдул, так ты говоришь, что собираешься договариваться с семьёй Шафик о помолвке Назиры? — Уже договорился, Али! Предварительно! Чем ты меня слушаешь?! — Да ты что! Правда, что ли?! — зафыркал дядя Али. — Али! — мой дядя запыхтел, как чайник. Он не любит, когда ему не верят на слово. — Да я просто не могу поверить в то, что ты всё-таки решил выдать её замуж, Абду-у-ул! — дядя Жади заулыбался. — С чего это вдруг? Неужели тебе стало жаль племянницу? — он сделал затяжку. — Ну что ты такое говоришь, Али! Просто не было лучшего кандидата на роль её мужа! — дядя Абдул скрестил руки в замок и завертел головой. Сид Али снова громко фыркнул. Увидев меня, стоящего неподалёку и наблюдавшего за тем, как происходит беседа двух старейшин, он показал мне зазывающий жест рукой, говоря: — Саид! Проходи, садись с нами! Как там Жади? — Нормально, дядя, хорошо! Всё такая же дерзкая, как и всегда! Дядя Али засмеялся над тем, каким тоном я это сказал. — Саид! — мой родственник посмотрел на меня. — Позвони Мохаммеду, передай ему, что Назира должна вернуться в Фес! — Хорошо, дядя, сейчас позвоню. Я пошёл в соседнюю комнату. Достал из кармана телефон. Найдя номер Мохаммеда, нажал на кнопку вызова. — Алло! — раздался голос брата, который крикнул мне в ухо так громко, что я поморщился. — Мохаммед, привет! Как твои дела? — спросил я. — Саи-и-ид! — он крикнул ещё громче, — Привет! У меня нормально всё, работаю. А вот у Назиры не очень! Кстати, поздравляем вас с женой с таким радостным событием! Сестра рассказала нам с Латифой! Поздравляю! Я знаю, как долго ты этого этого! — Спасибо, брат! — я улыбнулся. — Что там с Назирой опять приключилось? — Не нравится она мне! — заорал брат, так что мне пришлось отодвинуть чуть дальше телефон от уха. — В смысле? — не понял его я. — В прямом! Она превратилась в одну из этих падших бразильянок! Ходит по улице и демонстрирует всем свои прелести! Да ещё и встречается с каким-то типом! — Каким образом она их демонстрирует? Она что, сняла платок? — Пока ещё не сняла, но не удивлюсь, если она это сделает, — угрюмо ответил мне Мохаммед. — Она слишком красиво одевается, Саид! Каждый день! Ай, Назира! Отцепись от меня! Мне больно! — Дай ей трубку, Мохаммед! Послышалась какая-то возня. «Что они там делают? Дерутся, что ли?» — Саид, не слушай ты его! Он всякую чепуху тебе говорит! — сказала мне сестра. — Да? А ухажёр твой — это тоже чепуха, Назира? Ты скажешь мне, как его зовут? — елейным голосом спросил её я. — Эдвалду! Его зовут Эдвалду! Он мой жених! — тут же выдала мне Назира. — Правда? Ну, тогда это очень хорошо, сестрёнка! — ответил я. «Ну всё сестра… Когда найду этого гада… надаю ему таких тумаков, что он ляжет в больницу и больше никогда не подойдёт к тебе!» — О-о-о! Ты действительно так рад за меня? Саид! Я так тебя люблю! — разлилась мёдом моя единственная сестра. — Конечно, я рад, Назира. Готовь своего жениха к нашей встрече! — мой голос затвердел. — Что это значит, Саид? Ты… прилетишь в Бразилию? — чуть запнувшись, спросила она. — Да. — Когда? — голос сестры стал взволнованным. — Как только, так сразу, Назира! — спокойно ответил я. — Хорошо… пока. — Алло, Саид! Что это сейчас такое было? — возмутился брат. «Да слышу я тебя, слышу! Что за дурацкая привычка орать в телефон!» Я вздохнул. — Мохаммед, слушай, тебе задание. Следи за Назирой. И попытайся разыскать этого Эдвалду. Договорились? Я скоро прилечу. — Хорошо. Позвони, когда прилетишь. — Позвоню. «В дверь». — Пока, брат! — попрощался Мохаммед. — До встречи. Я вернулся в гостиную. Там сидел только дядя Абдул, пил чай. — А где дядя Али? — спросил его я. — У своей племянницы, — пренебрежительно ответил он мне. Он не любит женщин. А всё потому, что когда-то тайно любил мою мать, которая, будучи замужем за отцом, никак не отвечала и даже отвергала всякие попытки дяди уделить ей внимание. Это он мне как-то признался. — Дядя, я поеду в Бразилию и лично привезу Назиру домой. — Молодец, сынок. Правильно, так и надо делать, — не глядя на меня, ответил мой старик. — Дядя, вы пойдёте на рынок со мной? Я хочу купить барашков для обряда. Он посмотрел на меня долгим взглядом. А потом сказал: — Ты так похож на своего отца. Вылитая копия… — он закрыл глаза. — Конечно же, я пойду с тобой на рынок, Саид. «Да что это с ним такое?» — проскочила мысль у меня в голове. — Спасибо, дядя! — я улыбнулся и слегка похлопал его по плечу. — Я ненадолго отойду. Нужно взять свои ботинки. Я пошёл в женскую сторону риада дяди Али. — Так женитесь на ней! Дядя! — услышал я возглас Жади, подходя к дверному проёму комнаты. Зайдя туда, увидел, как все замерли. А Зорайде ещё и была смущена. «Согласен. Я давно не пойму, почему дядя Али, влюблённый в свою подругу, не женится на ней?» — подумал я, а сам сказал: — Прошу прощения, я забыл здесь свою обувь, — я подошёл туда, где её оставил. Жади полусидела на кровати и улыбалась мне своей лучезарной обворожительной улыбкой, которую я так люблю… Захотелось улыбнуться ей в ответ. — Саид, какие у тебя планы? — спросил меня дядя Али. Расправившись со шнурками ботинок, я посмотрел на него и ответил: — Я иду на рынок, дядя Али, выбирать барашков. Снова посмотрел на жену, которая потянулась за кусочком манго. «Что у тебя тут? Дай посмотрю! Ого… сколько всего ты уже съела! Надо оставить тебя тут, чтобы ты набирала вес и крепла!» — решил я про себя. «Ты не против, если я сворую у тебя вот эту большую клубнику?» — я заглянул в глаза Жади. — Подожди меня, я пойду с тобой. Помогу тебе выбрать чисто белых барашков. — Дядя Али, пусть Жади несколько дней побудет у вас, хорошо? — попросил я её родственника. — Конечно! Я сам хотел тебя об этом попросить! А ещё предлагаю устроить у нас праздник в честь такого радостного события! — Хорошо! — я встал, направился к выходу, а следом за мной пошёл и дядя Жади.

***

— Дядя Али, мне нужно слететь за Назирой в Бразилию. Давайте пока отложим празднование? — наклонившись к нему на ходу, попросил я. — Хорошо, Саид. Давай отложим, — согласился он. Мы втроём ходили по рынку, выбирали барашков. — Сколько ты хочешь их пожертвовать, Саид? — смотря на одного белого барашка, спросил меня дядя Али. — Тридцать, дядя. Я обещал Мохаммеду, что когда Аллах благословит меня, я пожертвую тридцать барашков. Дядя Али улыбнулся мне. А дядя Абдул воскликнул: — А зачем столько зверья? Целое стадо! Зачем тридцать баранов за одного ребёнка! Давай пятнадцать! Это дорого, Саид! У тебя же не двойня, в конце концов! — Абду-у-ул! Пусть Саид сам всё решает! Он богатый парень, может себе позволить многое! И вообще, может, Аллах пошлёт ему близнецов! Откуда мы можем знать планы Всевышнего. — Ну, близнецов он вряд ли нам пошлёт! Всё-таки они редко рождаются, — высказал своё мнение мой дядя. — Всё может быть! Женщины моего рода когда-то рожали близнецов. И вообще, с медицинской точки зрения понятия «двойня» не существует. Есть только близнецы! Однояйцевые и разнояйцевые! Они всё ещё продолжали говорить и спорить между собой, когда мне пришла СМС-ка на телефон от Ахмеда: «Сид Саид, вы просили меня проследить за бразильцем. Только что он был у ворот дома сида Али. Зорайде не пустила его туда, прогнала. Он вернулся в гостиницу. Мне продолжать слежку?». Я тут же написал и отправил ему ответ: «Не надо. Спасибо за работу, Ахмед. Скажи ребятам и Мариам, что у вас у всех с завтрашнего дня начинается двухнедельный отпуск. Две недели меня не будет в Марокко». Мы купили барашков, принесли их в жертву, отдали женщинам, чтобы они завтра приготовили угощение людям. Когда я собирался идти домой, дядя Али сказал: — Саид, я предлагаю тебе переночевать у меня. Время уже позднее. Оставайся. — Благодарю вас, дядя Али. А где я могу лечь? Дядя приподнял брови, выражая удивление. — Ну-у-у… Если тебе мало места в той постели, в которой сейчас спит Жади, то… — О, дядя… хватит, конечно же, хватит, сид Али! — чуть смутившись, ответил я ему. — Я пойду на кухню, скажу Зорайде, чтобы подготовила тебе всё необходимое для сна. А ты пока можешь пойти и принять душ. Дядя улыбнулся, как довольный чеширский кот, и пожелал мне спокойной ночи. Я так и сделал. Пошёл в душ. Потом вытерся, надел нижнее бельё, халат. Подойдя к кровати, где спала Жади, заметил, как лунный свет играет с её волосами, переливается в них, как подчёркивает её женственность. Он словно любовался ею и говорил мне: «Посмотри! ПоСмОтРи КаК ОнА КрАсИвА!» Я снял халат и осторожно, стараясь не нарушить безмятежный сон жены, лёг рядом с ней. Постель была тёплой и вся пахла ею… «Если бы ты только представляла себе, Жади, как сильно я люблю тебя... — разглядывая её лицо, думал я. — Я всё-таки сделаю тебя счастливой, Жади. Я стану тем, с кем ты будешь счастливой!» Слушая её тихое умиротворённое дыхание, обнимая её, я вскоре почувствовал, как сон забирает меня в своё блаженное царство морфея.