***
Подвалы Слизерина, комната девочек, 16 февраля 1974 года Регулус с Рабастаном и Барти для утра субботнего дня встали сегодня гораздо раньше, чем обычно, впрочем, как и Даниэль с Лукрецией. У ребят была небольшая традиция: поздравлять именинника с самого утра, не дожидаясь вечеринки, которую обычно устраивали в общей гостиной вечером. Поэтому Картер и Морган с утра пораньше прибыли в комнату парней, чтобы там подготовиться для поздравления Одри. Вчера вечером Лукреция договорилась с Пипом о праздничном торте для подруги, который как раз-таки сейчас и пошла забирать у домовика. Рабастан и Барти наполняли шарики гелием с помощью магии, пока Регулус и Даниэль упаковывали подарки, ведь именно у них получалось это лучше всего. Буквально через десять минут после своего ухода в комнату зашла Лукреция, держа в руках торт с черничной начинкой. Поставив праздничный десерт на стол, Картер достала из нижнего ящика свечи. Поставив ровно четырнадцать штук, девочка улыбнулась, посмотрев на свою работу. Когда все подарки были запакованы, а шары надуты, друзья отправились в комнату девочек, где сейчас мирно спала Одри. Да, слизеринцы были уверены, что их подруга именно спала, потому что вчера у неё были какие-то проблемы со сном из-за чего пришлось выпить сонное зелье, которое помогало не только заснуть, но и уменьшало чувствительность сна. Лукреция зажгла свечки прямо перед входом в комнату, используя для этого волшебную палочку. Аккуратно потянув за дверную ручку, девочка первая зашла внутрь, а за ней друзья. — С Днём Рождения тебя, с Днём Рождения тебя, — запели в один голос слизеринцы, медленно подходя к кровати подруги. Потихоньку просыпающиеся Одри, потёрла глаза, садясь на кровать. — С Днём Рождения, с Днём Рождения, поздравляем тебя! С Днём Рождения, Роуз! — Когда-нибудь говорила, что у меня самые лучшие друзья? — сонным голосом спросила Джонс, сощурив глаза. — Ну, если не считать того, что ты говоришь это практически каждый день, то нет, — ответила Лукреция, улыбнувшись. — А ну-ка быстро загадывай желание и задавай свечи! Одри улыбнулась во все тридцать два зуба, ещё раз посмотрев на своих друзей, а затем, набрав в лёгкие побольше воздуха, девочка разом задула все четырнадцать свечей. «Я хочу, чтобы мои друзья всегда были со мной рядом, чтобы у меня и у них всё было хорошо, а ещё хочу очутиться дома и обнять Майка и Миссис Поттс!» — именно так прозвучало бы желание Одри, озвучь она его вслух. После того как шатенка задула свечи, в комнате послышались аплодисменты друзей. С хитрой улыбкой Барти посмотрел на Роуз, подходя к ней ближе. — Барти, даже не смей сделать то, что задумал! — пригрозила другу пальцем Джонс. — А иначе испытаешь на себе силу моего Летучемышиного сглаза! — Я совершенно не понимаю к чему все эти угрозы, я не собирался делать ничего такого, — попятившись назад, сообщил Крауч, подняв руки в знак капитуляции. Одри кивнула головой, сделав вид, что она поверила. Девочка поднялась с кровати, поставив торт на тумбочку. Посмотрев на своих друзей, она заключила их в крепкие объятия. — Так, время подарков, а то все эти телячьи нежности не по мне! — сказал Барти, отстранившись от друзей. — Ха, сказал тот, который вчера в обнимку сидел с Лукрецией и мной, — усмехнулась Даниэль, покачав головой. — Вчера? Я такого не помню, а значит, такого не было! — отрицал Крауч, поджав губы. Все присутствующие в комнате, включая самого Барти, весело засмеялись, ведь прекрасно понимали, что мальчик делает это намеренно, просто ради забавы.***
Погода за окном была довольно морозной, поэтому девочки облачились в тёплые просторные свитера и чёрные джинсы, пока мальчики выбрали чёрные водолазки и брюки. В таком виде друзья и пошли на завтрак. Обычно именно за завтраком студенты получали письма или же позже им приходилось идти в совятню, чтобы забрать их, если у тебя нет собственной совы, хотя, к примеру, слизеринцы чаще всего забирали письма именно в совятне, ведь у сов не было прямого доступа к гостиной данного факультета. Когда Одри практически закончила завтрак, возле неё приземлился филин её дяди — Стайлз. К лапке птицы была привязана небольшая коробочка, а между клювом зажата небольшая записка. Джонс отвязала от лапки филина коробочку и забрал записку, а затем отдала птице половину вафли. Как только Стайлз доел вафлю, он сразу же улетел, Одри проводила птицу удивлённым взглядом, она надеялась, что Филин останется и передаст дяде её письмо, но, видимо, Майк решил по-другому, птица бы не улетела, если дядя ему об этом не сказал. Да и, честно говоря, так было даже лучше, ведь сейчас Одри находилась в Большом зале без пергамента и пера, поэтому у неё не было возможности отправить ответного письма. Девочка решила, что подарок она откроет сейчас, ведь просто не можете спокойно сидеть, не узнав, что там находится, а записку прочитает в комнате. Аккуратно развязав маленький бантик на коробочке, девочка открыла крышку. На небольшой чёрной бархатной подушечке лежал золотой браслет с созвездием знака Водолея, под которым родилась Одри. На месте звёздочек были небольшие камешки, которые интересно играли на солнце. Одри ещё раз улыбнулась, взглянув на браслет. Девочка попросила Лукрецию помочь ей надеть его. — Красивый, — прошептала Картер, посмотрев на браслет. — Майк явно знает толк в украшениях. — Ага, — кивнула Джонс. Допив чашку утреннего чая с чернично-клубничный вкусом и одной ложечкой сахара, Одри поднялась из-за стола, покидая Большой зал в компании друзей. По дороге в гостиную Слизерина компания из шести друзей встретила Валерия Файмина. На лицах девочек появились улыбки, только в отличие от Роуз, Даниэль и Лукреция были сдержаннее. Вообще радостные улыбки Одри немного напрягали её друзей, ведь подобного практически не бывало в компании чужих людей. Такая улыбка касалась губ Роуз, когда она находилась в компании друзей или родных. Рабастан встретил когтевранца весьма холодно. Парень даже хотел что-то сказать, что-то очень колкое или едкое, но, прежде чем он успел раскрыть рот, почувствовал на своей ладони чужую. Рядом стоящая Лукреция аккуратно сжала руку друга, чтобы тот не смел ничего говорить. — Привет, Роуз, — улыбнулся брюнет. — Ребята, — кивнул он друзьям Джонс. — Привет, Вал, — девочка улыбнулась в ответ. — Как дела? — Прекрасно, — сказал он, протягивая Роуз небольшой пакетик. — С Днём Рождения! Усмешка вновь тронула губы Одри. Девочка приняла подарок от Файмина, поблагодарив парня. — Ох, Вал, а сегодня вечером у нас в гостиной будет вечеринка, ты приглашён, — произнесла Одри. — Приглашён? — удивился Рабастан. — Ну, да, — пожала плечами Джонс. — Когтевранцы не такие уж и редкие гости на наших вечеринках. — Да, и вправду, — сказал Барти, похлопав Лестрейнджа по плечу. — Так, ребята, нам пора. Роуз, ты вроде хотела прочитать записку от дяди в комнате? — Конечно, пошли, — кивнула Одри, заправив выбившуюся прядь волос за ухо. — До встречи, Вал. — До встречи! В общей гостиной ребята расположились на диване и креслах. Одри и Лукреция положили головы на плечи, пока Барти приобнимал их за талии. Даниэль положила голову на колени Джонс, пока та заплетала ей небольшие косички. Регулус и Рабастан сидели в креслах, закинув нога на ногу. Друзья тихо переговаривались между собой, а Роуз уже совершенно позабыла про записку дяди, лежавшую в кармане её джинсов. Барти и Лукреция, как обычно, действовали на нервы друг друга, Одри травила свои дебильные шуточки, Рабастан делился новостями про своего старшего брата и его жену Беллатрису. Оказалось, что девушка была весьма неплоха, если изначально все думали, что Рудольфус не сможет ужиться с Беллой, то сейчас всё было иначе. Регулус даже обмолвился о том, что сказал Беллатрисе потом, что он не прочь стать дядей, на что кузина посмотрела на него, словно он обезумевший, и сказала, чтобы Регулус больше не смел говорить таких глупостей. Дело было не в том, что девушка не любила детей, очень даже наоборот, просто она не хотела, чтобы её ребёнок рождался в такое неспокойное время. Хотя напрямую она никогда об этом не скажет. Беллатриса постоянно будет говорить, что ещё с самого детства ей хватило сестёр и кузенов с кузиной, хотя все они прекрасно знали, что было была отнюдь неплохой старшей сестрой. Просто с момента смерти дядя Томаса и Джорджии с Одри она поменялась, впрочем, как и все Блэки. Как-то раз девушка даже сказала своему дяде Альфарду, что если у неё родится дочь, то она обязательно назовёт её Одри, но об этом не знал никто, кроме самой Беллы и её дяди. Друзья сидели в гостиной и мило болтали Ровно до того момента, пока туда не припёрлись Малфой и его компашка. Люциус очень вежливо попросил ребят убраться из гостиной. Компания друзей нехотя всё-таки покинула первый этаж, решив, что лучше провести время в комнате девочек. — Эй, Джонс, постой-ка! — окликнул девочку Малфой. — Останься, нужно поговорить. Одри немного настороженно посмотрела на парня, но всё же осталась. Подойдя к Малфою ближе, она ожидала, пока тот что-нибудь скажет, но вместо этого староста взял девочку под локоть, отведя её чуть в сторонку. — Джонс, у тебя сегодня День рождения, поэтому у меня есть подарок, — слегка улыбнувшись, сообщил Люциус. — Да ладно, неужели ты решил отменить сегодняшнюю тренировку, — приподняла брови Роуз. — С чего же вдруг такая щедрость? Малфой закатил глаза, слушая весьма язвительный тон девочки. — Ну, во-первых, тренировку я действительно отменил, а во-вторых, — сказал он, увеличивая предмет, который достал из кармана брюк, — у меня для тебя есть ещё один подарок. — И я всё же не пойму, с чего вдруг такая щедрость? — прищурившись, повторила свой вопрос Одри. — Просто у меня сегодня прекрасное настроение, а ещё за те почти два года, что ты в команде, ты ни разу меня не подвела, — сказал Малфой, положив ладонь на хрупкое плечо Роуз. — Это тебе, — и протянул девочке какую-то книгу. Одри была практически тронута речью Люциуса, но всё изменилось, когда она прочитала название книги. Девочка разразилась с диким хохотом, который она никак не могла остановить. Она всё думала в чём же подвох, а вот и он. Малфой подарил ей книгу хороших манер. — Серьёзно, книга хороших манер? — сквозь смех, поинтересовалась она. — Мерлин, Малфой, какой же ты аристократический засранец, хотя нет, ты просто засранец! — смахнув слезинку, которая появилась из-за смеха, сказала Одри. — Только потому, что у тебя сегодня День рождения, я не скажу тебе, какая ты невоспитанная девушка, — покачал головой Люциус, — раз уж называешь старших подобными словами. Но девочка совершенно не слушала его, она просто продолжала хохотать. В какой-то момент Роуз просто уткнулась головой в грудь Малфоя, начиная смеяться ещё больше. — Да ты оказывается шутник, Люциус, — улыбнулась она. — Книга хороших манер! — повторила Одри. — Джонс, открой её, вдруг что-нибудь полезное узнаешь! Одри так и поступила, но сделала она это чисто из интереса. Открыв книгу, она тут же перестала смеяться. На форзаце была изображена Скарлетт О'хара, сидящая в белом платье, на фоне Тары. Захлопнув книгу, Джонс ещё раз посмотрела на обложку. Теперь там вместо надписи «Книга хороших манер» было название любимой книги Одри. — Это же, — еле слышно сказала девочка, сведя брови на переносице. — Подарочное издание «Унесённые ветром», — кивнув головой, произнёс Люциус. — Даниэль сказала, что это твоя любимая книга, вот и решил себя порадовать. — Малфой, всё-таки иногда ты бываешь не засранцем, — усмехнулась Одри. — Спасибо! — Всегда пожалуйста, Роуз, — улыбнулся парень. — И кстати, не пей сегодня много, потому что тренировку я перенёс на завтра, — уходя, бросил он. — Беру свои слова обратно! — вдогонку Малфою выкрикнула Джонс. Люциус лишь посмеялся, а Роуз уже поднималась на второй этаж. Малфой сел на диван и покачал головой, чтобы друзья ничего не говорили. Нотт и Флинт подняли руки в знак капитуляции, а Макклейн улыбнулся. — Серьёзно, ты решил сделать подарок Роуз Джонс? — спросил Майкл. — С чего бы это вдруг? — Не знаю, просто потому, что у неё сегодня День рождения, — пожал плечами Малфой. — Она хороша в квиддиче, всегда вываливает на полную, когда это нужно, — сказал он. — И по какой-то необъяснимой причине Джонс нравится Нарциссе. — Твоей девушке нравится Джонс и ты так спокоен? — решил пошутить Флинт. — Мерлин, Маркус, ты такой идиот! — закатил глаза Малфой.***
Башня Гриффиндора, комната мародёров Вчерашняя весёлое настроение Сириуса Блэка сменилось лёгкой хандрой. Пожалуй, такая ерунда происходила с ним каждый День рождения его покойной кузины Одри. Нужно заметить, что из всего младшего поколения Блэков именно Сириус был ближе всего с Одри. Мальчик никогда не забудет того дня, когда услышал истошный крик, доносящийся с первого этажа. Шестилетний Сириус сразу же узнал в этом крике крик собственной матери. Юный Блэк до ужаса перепугался и выбежал из комнаты, встретившись с не менее напуганным братом. Сириус совершенно не заметил, как он на пару с Регулусом оказался на первом этаже, а картина, которую мальчики там застали, заставила сердца братьев до боли сжаться. Всегда сильная, с гордо поднятой головой Вальбурга Блэк сейчас лежала на полу напротив фамильного гобелена, согнувшись. Женщина просто билась в истерике, повторяя одно и то же слово: «Нет». Взглянув на фамильный гобелен, рядом с именем своего дяди Томаса он увидел новую дату: тринадцатого мае тысяча девятьсот шестьдесят пятый год. Это была дата смерти, точно такая же дата была под изображением Одри и Джорджии. Осознание пришло мгновенно. Сириус почувствовал будто бы его сердце кто-то вырвал из груди, отбросив куда в сторону. Четырёхлетний Регулус, в отличие от своего брата, совершенно не обращал внимания на гобелен, он смотрел только на рыдающую мать на полу. Глаза младшего Блэка тут же начали наполняться слезами, пока старший побелел, стоя так, словно увидев самый страшный кошмар в своей жизни. Это действительно был самый страшный кошмар. Сириус пришёл в себя только тогда, когда услышал тихий всхлип рядом с собой. Переведя взгляд на младшего брата, мальчик тут же его обнял, аккуратно присаживаясь на ступеньки. Братья сидели в обнимку и тихо плакали. Регулус не понимал, почему плачет мама, почему плачет старший брат. Мальчик спросил у Сириуса, что случилось, на что получил ответ: «Ужас, Реджи, мой самый страшный кошмар». Братья пропустили этот момент, когда прибежал их отец. Видимо, Орион тогда находился на заднем дворе, поэтому и не услышал крика жены. Мужчина практически бросился на колени рядом с Вальбургой, прижав к себе женщину, он начал шептать, что всё в порядке. Вальбурга подняла красные от слёз глаза на мужа, который нежно обхватил её лицо руками с двух сторон. Увидев тихо плачущих на лестнице детей, женщина подошла к ним, прошептав, что всё в порядке. Но только вот и Сириус, и Регулус понимали, что совершенно ничего не в порядке, что произошёл ужас, который затронул каждого члена семьи. Через полчаса в доме собрались практически все родственники. Альфард, Сигнус и Вальбурга уехали в поместье Томаса и Джорджии вместе с Поллуксом, а все остальные остались в доме. Беллатриса и Андромеда пытались успокоить младшую сестру и кузенов, хотя им самим было ничуть не легче. Ирма и Друэлла пили зелёный чай, который принесли и детям, пока Орион опустошал полупустую бутылку с огневиски. Через два часа в доме на площади Гриммо двенадцать снова собралась вся родня. Лица Альфарда и Сигнуса были ещё темнее, чем пару часов назад, а Вальбурга вообще еле стояла на ногах, если бы не Альфард, то женщина уже бы давно упала бы. Поллукс тоже был хмур и, подойдя к Ориону, вырвал из его рук стакан с алкоголем, залпом осушив его. Все прекрасно понимали, что произошло, никто не осмеливался это озвучить. Ни один из присутствующих просто не мог в это поверить. Мертвы. Томас с Джорджией и Одри мертвы. Последующие дни для младшего поколения Блэков, впрочем, как и для старшего, прошли, словно в тумане. Были похороны, поминки, но осознание того, что дядя Томас и тётя Джо с их прекрасной дочерью Одри больше никогда не появятся на пороге дома на площади Гриммо. Никто из родственников больше не услышит ни одной шутки Томаса, пения Джиджи или смеха Одри. Мертвы. Сириус пытался держаться, пытался из последних сил. Концом стал подслушанный разговор в один из вечеров. Альфард говорил Ориону, что ему пришлось оттащить младшую сестру практически от скелетов. Мальчик просто на пару секунд представил это. Представил скелеты любимого дяди, его жены и дочери, то, как сильно кричала и плакала его мать, и то, как Альфард оттаскивал свою сестру от трупов. Глаза мальчика вновь наполнились слезами и, не в силах больше их сдерживать, Сириус убежал в свою комнату. Старший Блэк отказывался есть, у него были проблемы со сном, да практически совсем. Из жизнерадостного мальчика, вечно улыбавшегося, он превратился в свою тень. В больнице Святого Мунго у будущего гриффиндорца диагностировали депрессию. Узнав про это, Вальбурга, которая плакала по ночам, а утром и на протяжении всего оставшегося дня старалась держать лицо, не выдержала и расплакалась прямо в палате. В то время никому не было просто. Маленький Регулус полностью ушёл в себя, его мать боялась, что с ним произойдёт то же самое, что и с Сириусом. Но, хвала Великому Мерлину, всё обошлось. Несмотря на все тяжести, которые свалились на каждого члена семьи, они по-прежнему старались поддерживать друг друга. Альфард всё чаще стал гостить на площади Гриммо. Сириус и Регулус практически не разговаривали с друг другом, но каждую ночь они спали в одной кровати, а иногда просто молча лежали. Когда братья всё-таки решили поговорить об этом, то разговор не продлился больше пары минут. Оба мальчика просто заплакали, обнявшись. Регулус и Сириус плакали ночью, когда в очередной раз слышали плач собственной матери и попытки Ориона успокоить её. Через пару месяцев стало легче. Проблема Сириуса была исчерпана, да и Регулусу стало заметно лучше. Братья вновь стали вместе играть, дом наполнился детским смехом. Вальбурга больше не плакала по ночам. Сириус тогда правильно сказал своему младшему брату, что случился ужас, самый страшный кошмар, который только мог случиться. А ещё мальчик понял, что фраза — «Время лечит» — это полная ложь. Лечит вовсе не время, а люди. Или ты просто принимаешь то, что случилось, и учишься с этим жить. Блэк, совершенно не отдавая себе в этом отчёта, какого-то чёрта, каждый день рождения Одри вспоминал время после её смерти. Мальчик не знал, почему он это делает, просто воспоминания как-то сами воспроизводились в голове. Дома ему было легче. Там был Регулус, с которым они на день рождения покойной кузины сидели в его комнате и вспоминали счастливые моменты. С каждым годом братья плакали всё меньше, а в Хогвартсе и вовсе перестали. Как только Сириус оказался в школе чародейства и волшебства, ему стало сложнее. Тут не было Регулуса, с которым можно было поговорить, он был один, по крайней мере, ему так казалось. Но вскоре на помощь пришёл Джеймс, который всеми силами пытался развеселить лучшего друга. Мальчик знал про умершую кузину, но он и подумать не мог, что шестнадцатого февраля её день рождения, Сириус просто не сказал ему о причине своей грусти, но был безумно благодарен Джеймсу за поддержку. — Эй, ну вот опять, — сказал Джеймс, положив ладонь на плечо друга. — Почему ты постоянно такой грустный в этот день, что в нём такого? Сириус выдохнул, оторвавшись от разглядывания зимнего пейзажа в окне. Мальчик подумал, что, возможно, стоит рассказать, ведь нельзя всё постоянно держать себе. — Помнишь, я рассказывал тебе про Одри? — спросил брюнет. — Конечно, — утвердительно кивнул Поттер. — Так вот, у неё сегодня день рождения, а в этот день в мою голову лезут воспоминания о том, о чём я совершенно не хочу вспоминать, — сказал Сириус, приподняв брови и положив руку на затылок. — Тринадцатого мая мы всей семьёй ездили на кладбище, но это ты знаешь, а тут я остаюсь совершенно один. — Ты не один, у тебя есть я и Римус с Питером, — произнёс Джеймс, перетянув к себе лучшего друга, заключая его в объятия. — Просто в этот день мы с Регулусом постоянно были вместе, даже иногда приходила мама, — пояснил Блэк, обнимая друга в ответ. — И мы вместе вспоминали её. А сейчас Регулус кажется счастливым, я правда за него рад, просто... — он не закончил, просто замолчал, будто бы пытаясь подобрать слова. — Бродяга, мне кажется, что твоему брату тоже тяжело, просто он немного веселее из-за дня рождения своей подруги Роуз, — сказал Римус, подходя к друзьям. — У Роуз Джонс сегодня День рождения? — удивился Джеймс. — Да, — кивнул Люпин. — А ты-то откуда знаешь? — подал голос Питер. — Лукреция сказала, — пожал плечами Римус. — Она отменилась сегодняшние посиделки в библиотеке, сказав, что у Роуз сегодня день рождения и будет вечеринка. — Вот видишь, мелкий в компании друзей и ты тоже, поэтому прекращай грустить! — ободряюще похлопав Сириуса по спине, улыбнулся Джеймс. Сириус не знал, но Регулусу было очень непросто смириться с тем, что у его лучшей подруги День рождения в один день с его погибшей кузиной. Когда он узнал эту информацию от Лукреции, то, мягко говоря, был удивлён. Он даже стал находить похожие черты между Роуз и Одри, но потом мальчик понял, что день рождения в один день это просто банальное совпадение, и между девочками нет ничего общего. Ох, а если бы Одри только узнала об этом. Девочка догадывалась, что её кузену отнюдь не легко, но, видя, как он веселится вместе со всеми, она отпустила эту мысль. Что было бы, если бы она знала, что Регулус невольно сравнивал её с самой же собой. Иногда Одри считала себя призраком, который косвенно присутствует в жизни родных. Каждый день она виделась с Регулусом, иногда пересекалась с Сириусом и Нарциссой, позволяла себе наблюдать за Вальбургой на вокзале. А кто знает, возможно, она в скором времени встретиться и с другими членами семейства Блэк? Но только вот девочка была к этому совершенно не готова. В какой-то степени она даже боялась столкновения с роднёй.***
Заброшенный кабинет Защиты от Тёмных искусств на втором этаже Одри сидела в окружении пыльных парт бывшего кабинета ЗОТИ, но всё же одна парта отличалась от других, потому что именно за ней чаще всего и сидела девочка, когда нуждалась в уединении. В Хогвартсе было несколько таких мест, где Одри могла побыть в полном одиночестве: заброшенный кабинет ЗОТИ, Выручай-комната и Астрономическая башня. Джонс захватила с собой записку от Майка, а ещё пергамент и простой карандаш, чтобы написать ему ответ, который отправит своей совой Руби. Белоснежная птица покорно сидела на краю парты, дожидаясь, когда в её клюв вложат пергамент.«С Днём рождения, моя милая Одри!
Я подумал, что браслет с созвездием Водолея будет весьма символичным подарком.
Я надеюсь, что у тебя всё хорошо, в том числе и с тем парнем, про которого ты мне писала. Как твои успехи в Зельеварении, ЗоТИ и Рунах? Надеюсь, что с последним дела обстоят прекрасно, ведь в Зельях и в ЗоТИ ты всегда была хороша. А вообще ты умница!
Твоему старику будет очень интересно узнать, как продвигается процесс обучения беспалочковой магии. И прошу, пиши своему дяде чаще, а то я тут скучаю без тебя, и клянусь, Поттс когда-нибудь меня прибьёт. Честно говоря, она уже давно об этом подумает, просто ты её сдерживаешь.
P. s. У себя в комнате под подушкой ты найдёшь печенье с шоколадной крошкой и комикс про Супергёрл от миссис Поттс,
Майк»
Во время прочтения письма дяди на губах у неё появилась радостная улыбка. Одри безумно нравилось обмениваться с Майком письмами, а то, что это происходило очень редко, было вдвойне приятно. Девочка взяла простой карандаш и принялась писать ответное письмо Джонсу.«Привет, мой дорогой дядя Майк!
Браслет просто чудеснейший, я теперь постоянно буду его таскать и не снимать. Большое спасибо!
У меня всё просто чудесно, в том числе и с Валом. Мы вместе ходили на бал посвящённый Дню всех влюблённых, он сам меня пригласил, а я стояла и улыбалась, словно дурочка. Представляешь, я улыбалась, как дурочка? Что с нами делают парни...
Мистер Мартин по-прежнему меня хвалит, как и профессор Слизнорт. Дела с Древними рунами обстоят весьма неплохо. Недавний проверочный тест я написала на «Превосходно». И, кстати, я очень рада, что ты в меня веришь, это правда мотивирует!
С беспалочковой магии у меня тоже всё чудесно, я выучила ещё парочку заклинаний, только осталось довести их до идеала.
Майк, не нужно драматизировать, миссис Поттс тебя не убьёт. Поверь, у неё было куча возможностей этого сделать, если бы хотела, то давно бы сделала. И небольшой совет, если хочешь меньше раздражать людей, то в разговоре с ними пореже используй свои дебильные шуточки. Нет, мне-то, конечно, нравится, сама вот так шучу, но другие люди — не я.
Передай миссис Поттс отдельную благодарность за печенье шоколадной крошкой и комикс про Супергёрл,
Твоя Ро»
Вложив письмо в клюв Руби, девочка открыла птице окно, чтобы та смогла вылететь. Немного понаблюдав за удаляющейся совой, закрыла окно, вновь присаживаясь за парту. Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появилась запыханная Лукреция, а за ней стояла Даниэль. Отдышавшись, Картер рассказала: — Ну, наконец-таки мы тебя нашли, — улыбнулась девочка, подходя ближе к подруге. — Блэк постареет, если так долго буду тебя ждать. — Блэк? Регулус? — удивилась Одри, поднимаясь со стула. — Зачем ему меня ждать? — Причём здесь Регулус? — пожала плечами Даниэль. — Лукреция говорила про Нарциссу. Ты не поверишь, но сама мисс Блэк решила помочь тебе собраться на вечеринку в честь своего Дня рождения, — улыбнулась Морган. — Нарцисса? — прищурилась Роуз, скептически посмотрев на подруг. — Нарцисса Блэк? — Ну, да, Роуз, не тупи! — усмахнулась Лукреция, взяв Джонс за руку. — Пошли, у нас мало времени! — девочка потянула её к выходу из кабинета. — Подожди, — остановилась Одри. — Я ни черта не понимаю! Нарцисса захотела помочь мне собраться на вечеринку? Ну зачем, у меня что, рук нет? — Джонс, это же Нарцисса Блэк, — закатила глаза Картер. — Её смело можно назвать красавицей всея Слизерина, к тому же это очень мило с её стороны. Ну, согласись, когда тебе помогают — это приятно, тем более если это делает Нарцисса, — блондинка взглянула на Одри. — Она же очень добрая и классная среди своих, да и на Люциуса хорошо влияет. С ней он не такой бяка, как обычно. После слов про Малфоя Роуз искренне рассмеялась. У меня действительно нужно было согласиться, что Нарцисса явно положительно влияла на Люциуса. Да и вообще, сама мисс Блэк действительно была очень милой в кругу своих. Девушка неоднократно помогала младшекурсницам, когда те просили о помощи. Недавно Нарцисса поддержала Терезу Гринграсс, когда ты стала случайной жертвой очередного розыгрыша мародёров. Хлопушка, которая должна была окрасить волосы и лицо в красный цвет, предназначалась для Северуса Снейпа, а сработала на Терезе. Это случилось перед самым балом в честь Дня святого Валентина; Гринграсс очень переживала из-за своего внешнего вида. И тогда Нарцисса помогла девочке скрыть остатки красной краски на лице и волосах с помощью маскирующих чар, который получались у неё просто превосходно. Одри прекрасно помнила, какой была её кузина. Нарцисса или Цисси — так её называли близкие — была одной из самых прекрасных людей, в которых знала Роуз. Пусть она знала её всего лишь пять лет, но этого хватило, чтобы понять, что Нарцисса прекрасный человек. Джонс помнила, как кузина пыталась помочь ей с французским языком, а именно с правильным произношением некоторых звуков, и нужно сказать, что у Нарциссы это получилось. Акцент Одри действительно улучшился. А ещё Одри навсегда запомнила, как сильно мисс Блэк любила наряжаться. Будь то бал, званый ужин или просто обычный день, Нарцисса всегда выглядела прекрасно. Кузина постоянно помогала Роуз выбирать наряды на какие-то важные мероприятия, пусть таковых в жизни пятилетней девочки было совсем чуть-чуть, но всё же они запоминались. Точнее запоминались моменты с кузинами, когда они вместе наряжались и прихорашивались для этих самых мероприятий. Джонс помнила, как Нарцисса заливисто хохотала, когда дурачилась с дядей Альфардом. Или как расстраивалась, когда Томас находил её в прятках. Тогда девочка надувала щёки и начинала хмурить брови, со стороны это выглядело очень мило. А из-за детской пухлости Нарцисса получила обидное, по её мнению, прозвище — Щёчка. Девушку так до сих пор иногда называла Беллатриса, на что Нарцисса всегда фыркала, прося так её не называть. Находясь в своих раздумьях Одри совершенно не заметила, как она с подругами оказалась в гостиной Слизерина. На удивление, там было очень тихо, и это заставило девочку нахмуриться. Обычно в гостиной находилась хотя бы парочку человек, а тут ни единой живой души. — Ну, чего ты застыла, как истукан, пойдём! — сказала Лукреция, подтолкнув Роуз со спины. Девочка ещё раз кинула взгляд на пустующую гостиную, а затем пошла вперёд. Картер и Морган шли за ней вслед, оглядываясь назад. Одри открыла дверь комнаты, заходя внутрь, девочка увидела Нарциссу, стоящую возле туалетного столика. — Здравствуй, Роуз, — поприветствовала девушка Джонс. — С днём рождения! — Спасибо, — улыбнулась Одри кузине. Джонс подошла к своей кровати, чтобы забрать из-под подушки печенье и комикс, оставленные миссис Поттс. Девочка прекрасно знала, что угощение будет просто изумительным. Комикс Одри положила на прикроватную тумбочку, а с коробкой печенье подошла к девочкам. — Угощайтесь, это домашняя, — улыбнулась она. Даниэль и Лукреция охотно взяли угощение, поблагодарив подруги. А вот Нарцисса поджала губы, покачав головой. — Нарцисса, угащайся, оно очень вкусное! — сказала Роуз, протягивая коробку с печеньем. — Мне нельзя, — ответила она. — Я фигуру берегу. — У тебя же прекрасная фигура! — удивилась Лукреция. — Эх, была бы у меня такая. — Не волнуйся, Лу, у тебя хорошая фигура, — положив руку на плечо подруги, сказала Даниэль. — У тебя ещё всё впереди, Картер, — произнесла Нарцисса. — Увидишь, за тобой парни бегать будут целыми толпами. А фигура у меня прекрасная потому, что я за ней слежу. Точнее, следила за фигурой Нарциссы скорее Друэлла. Миссис Блэк частенько любила напоминать своей младшей дочери, что, в отличие от Андромеды, у которой худоба была с самого детства, у неё склонность к лишнему весу. Нарциссу очень задевали подобные замечания от матери. Обиднее всего было, когда девушка хотела съесть что-то вкусное, а Друэлла перехватывала её руку и говорила, что с неё достаточно. Все вокруг Цисси говорили, что у неё прекрасная фигура, а якобы лишний вес из-за переходного возраста. В лет девять у младшей Блэк появились небольшие щёки, которые совершенно не понравились её матери. Друэлла тогда запретила Нарциссе употреблять какие-либо сладости. Андромеда и Беллатриса постоянно успокаивали младшую сестру, говоря, что с возрастом щёки просто-напросто уйдут сами, ведь с другим у девушки проблем не было. А кузены даже приносили Нарциссе её любимые булочки с вишнёвой начинкой. Сириус и Регулус в тайне от родителей на каждый день рождения дарили Цисси по коробке шоколадных конфет. — Поверь, от одного печенья с твоей фигурой ничего не случится, — заверила её Одри. — Ах, давай, — улыбнувшись, сказала Нарциссы, взяв печенье шоколадной крошкой. — Оно превосходное! — У миссис Поттс самое офигенное печенье с шоколадной крошкой, — усмехнулась Джонс. Доев печенье, девушки усадили Одри на стул возле туалетного столика. Нарцисса попросила показать ей платье, в котором будет именинница. Роуз указала на платье, висящее на дверце шкафа. Оно было изумрудного цвета, длиной выше колена, с фатиновыми рукавами фасона епископ. Предмет одежды был на тонких бретельках, своеобразным вырезом, а поверх платья был шифоновый слой, закрывающий, которые украшали различные завитки золотого цвета. Нарцисса с Даниэль и Лукрецией принялись за работу. Пока Блэк занималась причёской Одри, её подруги колдовали над макияжем. Картер и Морган добавили немного коричневых теней и тушь для ресниц, подкрасили губы Роуз персиковым блеском, а на щёки нанесли немного румян. Нарцисса сделала Одри локоны, забрав волосы у висков в жгуты, она закрепила их назад на затылке, с помощью заколки с камушками изумрудного цвета. Блондинка усмехнулась, про себя отметив, что с подарком она явно не ошиблась, ведь заколка очень подходит к платью. — С Днём Рождения, Джонс, — сказала Нарцисса. Одри, почувствовав на своём затылке небольшую тяжесть, дотронулась до заколки рукой. Аккуратно пощупав её, девочка поняла, что подарок был весьма витиеватым. На ощупь Джонс почувствовала листья, камни и всевозможные завитушки. Широко улыбнувшись, она сказала: — Спасибо! Блэк немного странно посмотрела в отражение в зеркале, задерживая взгляд на улыбке Роуз, а затем кивнула, чуть приподняв уголки губ. Одри встала со стула, подойдя к шкафу, девочка взяла платье. Облачившись в изумрудную ткань, девочка подошла к зеркалу, посмотрев на своё отражение. Улыбка вновь тронула губы Джонс, оголяя ряд белоснежных зубов. — Девочки, вы самые настоящие волшебницы! — сообщила Роуз. — Огромное спасибо! — девочка заключила подруг в объятиях, а затем повернулась к Нарциссе. — Это шик, Роуз, — улыбнулась девушка, разведя руки, на которых большой и указательный палец были сложены в колечке. Джонс поджала губы, вспоминая, как сёстры Блэк помогали ей наряжаться. На Рождественском балу они посвятили её в свой тайный обряд, небольшую традицию, называйте как хотите, который они делают после каждых совместных приготовлений. Лукреция и Даниэль, взявшись за руки, сказали, что скоро вернутся, а затем покинули пределы комнаты. Одри догадывалась, что подруги больше не вернутся, а останутся на первом этаже, где и должна будет пройти вечеринка по поводу её Дня рождения. — Знаешь, Роуз, в тебе что-то такое, что притягивает людей, — неожиданно произнесла Нарцисса. — И меня тоже. Ты очень сильно... — девушка замолчала, прикусив нижнюю губу. — Ещё раз с Днём Рождения, — сказала она, беря Одри под руку. — Идём, нас там ждут. Выйдя из комнаты, девочки начали спускаться на первый этаж. В гостиной по-прежнему стояла гробовая тишина. Окинув взглядом комнату, Одри немного удивилась: обстановка в гостиной была прежней, не намёка на намечающуюся вечеринку. Как только Нарцисса и Роуз вступили на последнюю ступеньку, в гостиной резко пропал свет. Из-за неожиданности Джонса схватила руку Блэк, слегка её сжав. Блондинка усмехнулась, у неё появилось непреодолимое желание успокаивающе похлопать Роуз по плечу. Но Нарциссе этого не удалось сделать, ведь в гостиной вновь появился свет. — С Днём Рождения! — в поздравлении перемешались десятки голосов слизеринцев, а на Роуз высыпалась серебристое конфетти. Одри радостно улыбнулась, посмотрев на друзей и однокурсников. Нарцисса пошла к собравшимся слизеринцам и Валерию, который стоял в компании Миллисенты Гринграсс, а к Роуз подошли друзья, заключая её в объятия. — Я когда-нибудь упоминала о том, что у меня самые лучшие друзья в мире? — чуть прищурив глаза, поинтересовалась Джонс. — Пару десятков раз, — улыбнувшись, кивнул Регулус. — Это невероятно мало, нужно повторить! — усмехаясь, произнесла Одри. — Вы самые лучшие друзья в мире, спасибо! После очередной порции объятий Джонс пошла принимать поздравления от других однокурсников. Нужно было сказать, что враждебное отношение, которое иногда проявлялось на первом курсе практически сошло на нет. Это можно было сказать по тому же самому Малфою, ведь если раньше он периодически её задевал, то сейчас вполне дружелюбен. Разумеется, по-прежнему оставались те, кто был недоволен статусом крови Одри, ведь для всех она была полукровкой. В частности это были чересчур высокомерные девчонки, которые считали себя выше остальных, и парочка парней. А остальные же вели себя совершенно обычно в присутствии Одри: они не оскорбляли её и не пытались с ней подружиться, что совершенно устраивало девочку. Также находились и те, кому Роуз Джонс нравилась. Наверное, свою роль в этом сыграл квиддич, ведь за эти полтора года, что Одри в команде, она ни разу её не подвела. И ещё отношения старших. Обычно младшие курсы равняются на старшекурсников, которые являются для них авторитетом, в особенности Малфой, Лестрейнджи, Нарцисса. Люциус принял Роуз команду, а это уже о чём-то говорило. Ну, а ещё дружба с чистокровными аристократами тоже сказывалась. — Выглядишь просто фантастически! — сказал Валерий. — Надеюсь, ты не откажешь мне в танце. — Разве я могу растоптать твои надежды? — поинтересовалась Роуз. — С великим удовольствием приму ваше приглашение! Файмин лучезарно улыбнулся девочке, сжав её ладонь в своей. Положив свою руку на талию Одри, Валерий начал плавно двигаться. Джонс положила голову на плечо парня, прикрыв глаза. Рабастан, опершись о стену, с печалью во взгляде наблюдал за танцующей парой. Больше всего Лестрейнджу сейчас хотелось оказаться на месте Валерия. Он хотел, чтобы Роуз смотрела на него точно так же, как на когтевранца, или, чтобы её голова так же примерно покоилась на его плече. Но ещё Рабастан очень сильно боялся, что если подруга узнает о его чувствах, то дружбе придёт конец. — Только не нужно ничего делать, ладно? — тихо сказала, только что подошедшая Лукреция. — Не сегодня, пусть веселится. — Я и не собирался ничего делать, — поджал губы Лестрейндж, грустно посмотрев на подругу. — Он ей нравится, как она на него смотрит, как сдержанная Роуз превращается в улыбающееся облако при виде него, аж бесит! — прошипел парень. — Эй, Раб, — Картер ободряюще похлопала его по плечу. — Я не думаю, что у них получится что-то серьёзное, это, скорее, просто подростковая влюблённость, она пройдёт. — А если нет? — Пройдёт, — утвердительно сказала Лукреция. — Неужели ты настолько боишься ей сказать? Рабастан поджал губы, устремив свой взгляд на Одри и Валерия. Девочка смеялась, запрокинув голову, а вот парень из последних сил пытался сохранить серьёзность. — Я просто не хочу всё усложнять, — пожал плечами брюнет. — Я не думаю, что мои чувства взаимные, и вряд ли наша дружба останется такой же после моего признания. — Знаешь, со временем чувствам свойственно меняться, поэтому, возможно, у тебя когда-нибудь появится шанс, — улыбнулась Лукреция. Рабастан тоже улыбнулся, посмотрев на подругу. Картер старалась всегда поддерживать своих друзей, что бы с ними не происходило. Будь то любовные смятения, грусть, какие-то неудачи. Наверное, самую большую поддержку Лукреция оказывала Барти. Каким бы Крауч не пытался оказаться на людях, в душе он был полон переживаний: отношения с чересчур требовательным отцом не ладились, учёба, которая по мнению других давалась Барти просто, иногда чуть ли не сводила его с ума. Бартемиус Крауч-старший требовал от своего единственного сына превосходных учебных достижений, что очень давило на Барти. Мальчику было бы невероятно сложно, если бы не поддержка, которую ему оказывали друзья, но в большей степени всё же Лукреция. Без лишних слов Лестрейндж заключил Картер в крепкие объятия, а затем утащил её танцевать. Голубая юбка платья Лукреции красиво развевалась, пока Рабастан крутил подругу вокруг своей оси, Картер смеялась, а настроение парня явно повысилось.