Just Superficial

Феликс был тем человеком, который, наконец, разрушил затянувшееся напряжение в комнате, прогнав Сынмина и Чонина, чтобы подготовиться к переводу Джисона в ожоговое отделение на третьем этаже. Минхо потянулся за своим телефоном, который все еще лежал на коленях Джисона, но младший выхватил его. Он пока не стал забирать свой телефон, но знал, что правила посещения после поступления в отделение, не позволят ему оставаться рядом с рэпером надолго. – Минхо, ты не мог бы выйти со мной, чтобы поговорить с Хенджином? Я хочу сообщить ему последние новости и отправить его домой, пока совсем не стемнело, – попросил Чан, взглянув на часы. – Конечно, – согласился Минхо, прежде чем повернуться, чтобы встретиться взглядом с сонным Джисоном. – Я вернусь до того, как тебя отвезут наверх. Джисон кивнул, его глаза закрылись, и Феликс показал ему большой палец из-за компьютера. Минхо последовал за Чаном из комнаты в общую зону ожидания, где увидел высокого светловолосого менеджера, сидящего в углу с Чанбином, который спал у него на плече. – Хэй, Джинни, – прошептал Чан, явно стараясь не потревожить своего спящего друга. Однако в ту секунду, когда он заговорил, Чанбин полностью проснулся и попытался встать. – Что происходит? – слова все еще были невнятны из-за сна, и Чан мягко надавил ему на плечи, чтобы вернуть его в сидячее положение. – Где Хан-а? – Джисон-а останется в больнице на ночь, – вмешался Минхо, выполняя свою роль медбрата. – Хирург обработал ожоги и перевязал его руку, он, также, все еще принимает довольно сильные обезболивающие. Завтра доктора проведут повторную оценку, чтобы решить, можно ли его выписать с инструкциями по самостоятельному уходу за ожогом, а затем, ему просто нужно будет осмотреть поврежденную руку пару раз, пока рана полностью не заживет. Хенджин был сосредоточен на его объяснении, быстро печатая информацию на своем телефоне. Минхо не притворялся, что понимает тонкости управления известным рэп-трио или переноса дат гастролей. Он знал, что они должны были выступать в другом городе, в паре часов езды отсюда, Минхо взглянул на часы: примерно через восемнадцать часов. – Кроме того, в ожоговом отделении довольно строгие правила посещения. Это действительно важно для борьбы с инфекцией, поэтому одновременно допускается только один посетитель. Поскольку он переводится так поздно ночью, а я привел Чана, он, вероятно, может остаться на ночь. Завтра вы можете смениться, и один из вас может остаться пока часы посещений не закончатся, это будет в шесть вечера. – Но, надеюсь, к тому времени его отпустят? – скорее сказал, чем спросил Хенджин, наконец откладывая телефон в сторону. Минхо заметил руку, которая опустилась на бедро Чанбина, но не сводил глаз с его лица. – Да, все верно, – он оглядел группу и отступил назад, комментируя: – Я дам вам немного времени, чтобы поговорить. Чан, просто возвращайся в комнату, когда будешь готов. – Зови меня хён, Минхо-я, – он не знал, как Чан узнал об их разнице в возрасте, но он оценил этот жест. Было неловко, когда ты слишком много знал о ком-то другом, но не хотел показывать, что был супер-фанатом в течение нескольких лет. – Я скоро приду. Минхо вернулся в палату и еще раз попытался вырвать свой телефон из пальцев Джисона, но безрезультатно. Он чувствовал, что Феликс смеется над ним, и просто снова сдался, повернувшись, чтобы помочь другой медсестре с последними приготовлениями к переезду наверх. Они как раз завозили специальную кровать в комнату, когда вернулся Чан, так что им не пришлось больше ждать, чтобы отвезти Джисона наверх. Младший оживился, моргая своими большими глазами и оглядывая коридоры, когда они переместили его между кроватями и двинулись к лифтам. Подъем на этаж был быстрым, и Минхо узнал свою подругу Салуд, она была медсестрой, которая взяла на себя заботу о Джисоне. Девушка была одной из лучших в отделении, Минхо сам обучал ее, и он расслабился, зная, что рэпер будет в хороших руках. Она выглядела удивленной, увидев его, но ни о чем не спрашивала, хотя он знал, что ему придется объясниться позже. Минхо помог Феликсу и Салуд устроить Джисона в палате, прежде чем отступить, позволяя Чану устроиться на стуле у кровати младшего. Они сориентировали его в пространстве и убедились, что ему удобно, прежде чем отойти, завершая транспортировку пострадавшего. Минхо слушал и терпеливо ждал, пока Салуд вернется на пост медсестры, прежде чем снова обратиться к Феликсу. – Я действительно ценю все, что ты сделал сегодня вечером, Ликси. Маленький ангел просто покачал головой и протянул руки, настаивая: – Я счастлив, что был на смене и смог позаботиться о нем. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что если бы я не работал, то был бы рядом с тобой на том концерте! Чан и Джисон оба тихонько рассмеялись, по-видимому, смущенные напоминанием о том, что они – знаменитости. Минхо почувствовал, что начинает краснеть, и быстро попытался успокоиться. – Ты собираешься вернуться на этаж? – Да, мне нужно вернуться туда. Ты тоже собираешься уходить? У Минхо не было возможности ответить, прежде чем Джисон заскулил и привлек его внимание. – Хён, тебе нельзя уходить. – Джисон-а, я не могу оставаться здесь с тобой всю ночь, – прокомментировал он, заработав еще одно нытье и надутые губы. – Если ты вернешь мне мой телефон, я могу дать тебе свой номер, и ты сможешь написать или позвонить мне, чтобы убедиться, что я вернусь завтра. Младший засветился и, повернувшись к Чану, слабо указал подбородком на своего друга. – Чанни-хён, запиши номер Минхо в мой телефон. Старший слегка закатил глаза, и Минхо почувствовал легкий укол дискомфорта. Он надеялся, что не переступает границы, какими бы ни были отношения двух рэперов, но Джисон определенно был инициатором этого обмена. Тем не менее, Чан вытащил два телефона и сказал: – Я запишу твой номер в оба наших телефона, на всякий случай. Минхо кивнул и шагнул вперед, чтобы ввести свои контактные данные, сохранив их оба в виде дерзкого «Минхо медбрат», за которым последовал смайлик кота. Он вернул один Чану, и взял второй, чтобы записать свой номер и туда. Джисон немного повозился, прежде чем телефон Минхо завибрировал в его руке, и он увидел сообщение с неизвестного номера, которое представляло собой просто мешанину смайликов. Он спонтанно сохранил контакт как «Ханни», сопровождаемый эмодзи огня, и показал его младшему, заработав сонный фыркающий смех. Голова Джисона склонилась набок, и Минхо решил, что он наконец-то заснул, наклонившись вперед, чтобы подоткнуть одеяло. Джисон, должно быть, почувствовал чье-то присутствие, нависшее над ним, потому что он потянулся вперед, поцеловал его в щеку и пробормотал: – Спасибо, дорогой, – прежде чем сразу же отключиться. Минхо тут же поворачивается и извиняющимся взглядом смотрит на Чана. Он знал, что в их отношениях было что-то особенное, и это все решило. – Мне так жаль, я не думаю, что он понял, что это был я. Это, вероятно, предназначалось для тебя. Как ни странно, Чан повернулся к Феликсу, чтобы изобразить тошноту в ответ на комментарий Минхо. – Это не так, мы очень похожи на Минхо и Чонина. Он мне как семья, мы так давно знаем друг друга. Я имею в виду, иногда он называет нас дорогими, но обычно это в шутку. Это определенно было для Минхо, учитывая то, что он вел себя как одержимый, когда его не было рядом. Так что, да. Молчание затянулось так надолго, что Минхо стало слишком неловко стоять. Веснушки Феликса были скрыты за огненным румянцем, залившим его лицо, а Чан постукивал пальцами в такт, который мог слышать только он. Минхо издал гудящий звук, привлекая обе пары глаз, и, наконец, сказал: – Окей. Хорошо. Спокойной ночи, – он повернулся на пятках и оставил этих двоих дальше вариться в своей неловкости, следуя тем же путем, которым он ушел этим утром, направляясь домой.