«Ненавижу тебя за то, что бросил меня в одиночестве. Всем было плохо, но ты всегда задумывался лишь о своих чувствах и выгоде. Исчез бесследно и думаешь, что я стану плакать? Ну уж нет, я найду твою наглую задницу и подарю несколько сотен пинков.
Я не хочу тебя терять, Найт.
Твой брат. Д.» — Никогда не видел его таким. — коротко произнес Инк. Дрим всегда на людях был спокойнее мышки. Не ругался, и не высказывал подобных в письме слов. Видимо его нервы тогда были на пределе. Он отдал письмо обратно. — После нашей с тобой битвы, я вновь перечитал письмо. Только Дрим звал меня «Найт». И раньше меня это дико бесило, но сейчас… Я бы очень хотел вновь его найти. Инк не стал что-либо говорить. Сейчас слова казались излишними. Он лишь коротко похлопал его плечу, выразил глазами поддержку и вернулся в свою каюту. Пока капитан решал вопросы вселенского масштаба, можно было заняться чем-то полезным.***
— Ты сошёл с ума! — голос разгневанного Рипера можно было услышать даже с дальних частей корабля. Он был неверноятно взбешён. — Эррор, сука, это уже не смешно. — Да что не так-то? Я не могу тебя понять. — холодный. От него веяло морозом, хоть и на улице всё ещё стояла теплая погода. Солнышко редко выглядывало из-за туч и дарило приятное настроение. Капитан же плевать хотел на всё это. — Ты снова возвращаешься к нему. Когда, казолось-бы, рядом есть тот, кто ценит тебя, а ты его. Не понимаю почему снова надо идти в лапы озверевшего Найтмера? — Ты не прав. Всё выглядит не так. — тяжело вздохнув, Эррор откинулся на мягкий кожаный стул. Он и представить не мог, как закончится этот разговор. — Я хочу покончить с прошлым, поэтому мне нужно поговорить с ним… — Он тебя не отпустит, понимаешь? — перебил его Рипер и с силой сжал край деревянного стола, да так, что тот предательски хрустнул. — Нельзя оставить всё как есть? — Чтобы он в любом момент пришиб Инка и свалил в закат? Нет. Они встретились взглядами. И пока у одного в глазах читался непоколебимый холод, у другого горели яркие вспышки пламени. Да, они были друзьями. Да, они переживали друг за друга и были готовы отдать свои жизни ради спасения, но сейчас никто явно не хотел идти на компромис. Упертые, словно бараны. Или же наивные как малые дети. — И что ты ему скажешь? Ой Найти, ты плохой бу-бу-бу не приставай больше к Инку, или я отберу у тебя все игрушки. Так? — Он скорчил рожицу и пытался жестами показать ситуацию. Отойдя на два шага вправо, он вновь заговорил. — Но Эррор, я же люблю тебя и никому не отдам. Я буду тебя любить ВЕЧНО и мой хер больше никто не сможет поднять! — Со стороны Рипер казался очень смешным, но на самом деле ситуация преобретала уже несерьёзный характер. Он вновь шагнула влево и повернулся туда, где только что стоял. Рипер будто разыгрывал сценку с сам собой, что казалось забавным. — Но Найти, я больше не люблю тебя, дай мне спокойно начать свою жизнь заного! Эррор это выглядит просто нелепо. — тон его вновь стал серьёзным. — Ты же сам знаешь какой он отбитый на голову. Ну не даст он вам спокойной жизни. Лицо капитана смягчилось. Он даже пару раз улыбнулся за время игры в угадайку. За это он и ценил своего друга. Он всегда мог поднять настроение, даже если ситуация выходила из-под контроля. — Я знаю, Рип, но по-другому не смогу. Да, я бы тоже забил на всё с высокой колокольни и просто бы забился в эту густую белоснежную шевелюры и никогда бы не выходил от туда. Но ты же сам знаешь Найтмера. — Дело не в том, что я его знаю. Я очень хорошо знаю тебя, поэтому боюсь, что ты снова натворили глупостей. — Мне что 15 лет? Я уже давно вырос. Рипер задумался. Он вспомнил те времена, когда они бороздили моря ещё юными подростками. Это было абсурдно, но и весело тоже. — Дай мне слово, что ты больше не вернёшься к нему. — после недолгой паузы сказал Рипер. — Ты и правда думаешь, что я бы смог? Он умер для меня. И я уже давно не такой наивный дурачок, которому только пальцем памани, так я сразу прибегу. — Эррор встал со стула и приблизился к Риперу. — Вижу, что для тебя я так и остался им. Предлагаю в честь нашего нового знакомства напиться чистейшего рома. — А вот такой капитан мне нравится больше. С удовольствием! Уже в более спокойном складе ума, они направились в каюту капитана. Там был самый большой склад с импортным алкоголем. Рипер и правда не мог унять свои мысли. Может Эррор был прав? Они не виделись очень давно, и за всё это время произошло не мало событий, изменивших капитана. Хоть тот и остался таким же «мастером сарказма» и «злой булкой», но что-то в его характере заставляло чувствовать тревожность. Именно тот гробовой холод, словно окутавший всё вокруг.***
Тем временем, Инк наслаждался рисованием. Впервые за всё путешествие он смог расслабиться: включить на плеере классическую музыку, наблюдать за тихим и спокойным морем, творить на холсте новую историю. Странный факт: он никогда не давал своим картинам название. Даже те экземпляры, находящиеся дома, и то были без авторского подчерка. Они просто висели на стенах и дополняли домашний уют. Он и сам не видел смысла в этом, хоть и очень любил искусство. Ещё с самого детства, когда дети в приюте не понимали смысла картины и всячески подшучивали над ним, Инк перестал их кому-либо показывать. В каждой из них хранилась своя история, какие-то внутренние переживания, или же предмет вдохновения. Словно ты вкладываешь в них частичку своей души, а как правило, раскрывать её кому-то было очень болезненно. Сейчас на холсте виднелись наброски заката. Солнце, уходящее за морской горизонт. Бордовые мазки смешивались с красными, медленно переходящие в другие оттенки. Природный апокалипсис, так скажем. Он постукивал ногой в ритм мелодии, рука, словно в танце, держалась за кисть и вырисовывала новые фрагменты. Со стороны казалось, что это танец. Медленный вальс, который с каждым шагом оставлял после себя остатки краски на руках, холсте, одежде и деревянных досках. Творческий беспорядок, а что вы хотели? Художники тонкие натуры, куда им там думать про загрязнение пространства. Инк чуть не получил сердечный приступ, когда чья-то рука медленно легла на плечо. Он выдернул наушники, подпрыгнул на стуле, опрокидывая холст и устраивая ещё больший беспорядок. Он совсем не ожидал, что в этот момент к нему кто-то зайдет. Хоть и музыка в маленьком плеере играла достаточно тихо. Увлёкся. — Я не убивать пришёл. — Старпом поднял руки в знак мира, и сделал шаг назад. — Какого чёрта? Я долбился в дверь минут 10. — Может стоило уйти после первого стука? — Съязвил художник. Ой как он не любит, когда его отвлекают от рисования. Да ещё сам Найтмер. Чего ему надо? — Я… Хотел сказать спасибо. — Сказал? Спасибо, конечно, но я был занят, если ты не понял. Опухшая от злости венка тут же проявилась на лбу вошедшего. Он терпеть не мог когда ему кто-то перечил. Ели набрался смелости чтобы прийти сюда. Инк его поддержал хотя на самом деле не должен был. Ведь сам Найтмер не раз причинял ему боль, ему было стыдно за это и он хотел попросить прощение, но сейчас все мысли вновь свелись к тому, чтобы задушить юного пирата прям в комнате. — На корабле полно работы, а ты сидишь и развлекаешься? Марш на палубу, блять! — Ну всё, держите его семеро, злость выходит из-под контроля. — Какой ты душный, — растягивая слова, произнёс Инк, — не можешь дать мне один выходной? Найтмер просто слетел с катушек. Каждое произнесённое слово в его адрес, словно гвоздями впивалось в мозг. Не успел Инк заметить как уже был прижат к твердой деревянной стене. Его горло сжато грубой хваткой, а перед глазами виднелась коварная злая улыбка. — Послушай меня, несносный мальчишка. То, что капитан относится к тебе нисходительно не даёт тебе право качать здесь права. Ты — не особенный, — он сильнее сжал горло, Инк стал судорожно глотать воздух, — и даже тот факт, что ты чуть не убил меня тогда ничего не значит. — один из его мерзких черных щупальцев на конце стал более острым. Он приближался к предплечью, — Сейчас ты вылижишь свою каюту до блеска, а потом выйдешь на палубу вместе с щеткой и шваброй. — небольшой надрез виднелась на руке. С него медленно капала кровь, окрашивая незаконченный холст в темно-красный цвет. Рука разжалась и Инк медленно сполз по стене, пытаясь глотать воздух и не потерять сознание. Старпом разорвал холст, бросил его под ноги художнику и скрылся из виду, медленно приобретая начальных облик. Дверь захлопнулась. Ногти врезались в древесину, оставляя после себя глубоки царапины, кровь из пореза до сих пор стекала на пол. Слезы медленно бежали по скулам. Инк не мог понять откуда в нём столько злости. Не мог знать что с ним такое произошло. Старпом никогда не отличался свои добрым нравом, но сегодня на палубе его было искренне жаль. Даже на секунду показалось, что тот исправился. Стал мягче. Но нет. Эмоции всё ещё бушевали. Было очень больно. Воздуха не хватало, он цеплялся руками за всё, что видел поблизости. Даже разорванный в клочья холст пострадал ещё сильнее. Он разломал оправу и швырнул её в стену. — КАК ЖЕ МНЕ ВСЁ НАДОЕЛО! — истерическим воплем раздался крик в комнате. Магия в глубине души большим клубком стала собираться. Он уже не мог различать хорошо это или плохо. Но предчувствие было ужасным. — Почему… Почему снова я. Почему я не могу быть счастливым, почему я просто не могу всё это закончить. ПОЧЕМУ. — странно, но на крики никто так и не пришёл. Видимо звукоизоляция была на корабле куда лучше, чем в многих квартирках. Инк чувствовал, что ещё немного и произойдет нечто ужасное. Он на негнущийся ногах вышел на палубу. Остальные пираты смотрели на него ошарашенными глазами и не могли поверить в то, что видят. Измученный юноша, из груди которого виднелся черный свет. Волосы взъерошены, рядом кружился черный пепел. Он встал на бортик корабля и рухнул в воду, крича при этом что-то нечленораздельное. — Стоп машина! — прокричал Найтмер в рацию, и корабль прекратил свой ход. Остальные кинулись к бортикам и всматривались в воду. Чернеющий пепел уходил глубоко и отдалялся от корабля всё дальше и дальше. Вода была уже холодной. Инк чувствовал это, хоть и защитная магия покрыло всё его тело, дабы не прокнуть. Он знал это чувство, знал свою неконтролируемую мощь, которая ещё бы немного и убила бы всех на корабле. Как и прошлый раз… Художник боялся неуспеть, он не хотел причинять боль тем людям, которые за недолгий срок стали ему родными. Всматриваясь в темные глубины, он видел лишь темноту. Давление в висках зашкаливало. Пора. Подводный взрыв, произошедший за километр с лишним от корабля, пустил волну, которую с лёгкостью можно было обойти, что и сделал старпом. Остальные на палубе лишь хлопали глазами и не понимали, что происходит. Послышались смешки и нервный гул. На поверхность водной глади всплыло тело. — Человек? За бортом? — неуверенно произнес кто-то из толпы. Найтмер приказал готовить шлюпку. Он был не в меньше ауте, чем остальные. Но спасать этого придурка всё же надо было. Эррор оторвёт бошку, если с этим тупоголовый пиздюком что-то случиться. Благо капитан всё ещё не появлялся на палубе, что давало неплохой шанс на сокрытие преступления. Хоть и в споре был виноват отчасти Инк, но всё же старпом принес больше разрушений. Не только физических, но и душевных. Пока Найтмер плыл до горе-пацана, пираты на палубе стали убирать кровавы след, тянущийся от самых бортиков, до каюты. Никто из них не хотел получить двойных пиздюлей от старпома и капитана, так что нужно было делать вид, что они работают. — Красивое небо… — практически шепотом произнес Инк. Он знал, что спас корабль от своих бушующих эмоций. В этот раз у него получилось. Нестабильная душа и рана на ней приносили огромный дискомфорт, начиная с быстрой смены настроения и заканчивая тотальным взрывом. Магия от него буквально разрывала всё на пути. И как бороться с таким недугом он не знал. Возможно дело в самом ментальном состоянии, ведь он старался некому не показывать свои переживания. А они накапливались, создавая прочные тонкие связи, которые разрывались от истерик. Голубой тюбик с краской он практически не использовал, находя каждый раз отговорки. Он услышал плеск воды, почувствовал чьи-то холодные руки на себе, а после очутился на деревянной шлюпке. — Я смотрю ты не очень любишь уборку. — съязвил старпом. Он ещё и шутить вздумал! Заварил тут кашу убийственного масштаба и сидит довольный. — Найт, отьебись. Сам виноват. — Инк всё же пытался восстановить дыхание. Защитная магия спала после взрыва, поэтому он нехило так наглатался воды и промок до нитки. Он уже не помнил как смог всплыть на поверхность. — Продолжишь выпендриваться, я тебя утоплю. Художник спорить не стал, сил и без того не было. Соленый привкус ощущался на языке, было неприятно. Рана на предплечье ужасно болела, хоть и кровь уже остановилась. Не даром говорят, что морская вода лечит. Смывает остатки грязи не только с тела, но и души. На корабль они взошли быстро, Найтмер всё же нехотя, но дал отлежаться Инку до завтрашнего дня. Вечер обещал быть спокойным.