***
— Ты как-то сказал мне: «так предписано судьбой». Что ты имел в виду? — спросила Люмин у друга в перерыве после спарринга. С момента, как они с Чайльдом начали встречаться, прошло уже несколько недель. Жизнь постепенно возвращалась в мирное русло. Теперь Чайльд знал о её встречах с Чжун Ли; разумеется, ему это не нравилось, но Люмин твёрдо стояла на своём и прекращать тренировки не собиралась. Он не сможет запретить ей общаться с кем бы то ни было. — М-м? — вопросительно хмыкнул Чжун Ли, слегка склонив голову вбок. Они оба отдыхали, лёжа на цветочной поляне. Вечернее зарево играло в небе, свежий воздух бодрил. Кругом раздавалось мелодичное щебетание птиц, вернувшихся с приходом весны. — Ты всегда так говоришь. «Нам всё предписано судьбой»… — уточнила она, повернувшись к другу лицом. — Что именно она предписывает? Чжун Ли лишь улыбнулся. Улыбка вышла мягкой, но Люмин та рассердила, потому что означала лишь одно: сейчас он в своей коронной манере уйдёт от ответа какой-нибудь обтекаемой фразой. — Благодаря искусству астрологии опытный провидец может предсказать важные события в жизни человека. — Получается, ты следил за мной?! — тут же выпалила девушка. Чжун Ли на мгновение замешкался, былая улыбка стёрлась с его губ, сменившись на неловкую. — Не совсем. Чайльду помогла увидеть его будущее молодая госпожа Мегистус. Она проводит в школе небольшие занятия, когда нуждается в средствах. — А что увидел ты? — спросила Люмин, заинтригованная собственной судьбой. Вместо внятного ответа она услышала лишь очередную размытую фразу. — Видения будущего изменчивы. В этом, кстати, кроется причина, почему у астрологии такое непростое прошлое, — он перевёл на неё свой взгляд. — Пока что ему не удалось изменить свою дальнейшую судьбу. Люмин задумчиво прикусила щёку изнутри и бездумно принялась разглядывать цветы. Она всегда считала, что астрология — это обман, но раз видения имеют свойство меняться, тогда ясно, откуда ноги росли у столь сильного недоверия к подобной магии. Чжун Ли можно было доверять, так что причин подозревать его во лжи нет. Попытка выпытать из него больше информации может обернуться разочарованием, поэтому Люмин решила покончить с расспросом. Лучше сама поговорит с той самой гадалкой. — А эта госпожа Мегистус… Как часто она здесь бывает? — Как правило, раз в месяц, когда появляется необходимость платить за аренду жилья. Ей не по душе продавать свой талант за деньги. Между ними воцарилось на редкость тяжёлое молчание. — Люмин, — окликнул её Чжун Ли, прервав тишину, — она предсказывает будущее только тех людей, кто лично об этом просит. О Чайльде ты от неё ничего не услышишь. Она задумалась. Люмин и правда собиралась поспрашивать о судьбе своего парня. Но не беда: она спросит про свою и точно так же получит ответы о Чайльде. А если что-то в сказании ей не понравится, то она попросту это изменит.***
С каждым последующим днём незримая граница, которую Люмин не смела переступать, загоралась всё ярче — поднималась высоким пламенем, исходя жгучим жаром, беспокоя всё сильнее. Астролога придётся ждать ещё месяц. Чем больше Люмин проводила время с Чайльдом, тем сильнее в ней росло желание узнать, что сделало его таким, какой он есть. — Какие планы после окончания школы? — спросила она однажды вечером, пока делала домашку, устроившись в объятиях возлюбленного. Поначалу Люмин противилась желанию парня усадить к себе на колени, — это казалось ей нелепым, да и руки Чайльда, блуждающие по её телу, мешали сосредоточиться на заданиях. Но вскоре ей пришлось смириться, а Чайльду — привыкнуть к слову «нет». Однако Люмин соврала бы, если б сказала, что ей не нравилось ютиться в его крепких руках. Она закрыла книгу и скинула ту на пол — учебник с мягким стуком упал на ковёр. Она спиной прильнула к парню и блаженно вздохнула, почувствовав тепло его тела. Чайльд устроился удобнее, слегка расставив ноги, и прижался щекой к девичьей макушке. — Тебе уже известен ответ на этот вопрос, — ответил он, будто дразня. — Нет, — повернулась она к нему лицом, — что ты собираешься делать со своей жизнью? — прозвучало несколько скомкано, но смысл был понятен. Взгляд Чайльда переменился; померкший свет в глазах сменился мрачной серьёзностью. Зато улыбка осталась на его губах, словно приклеенная. — Буду править миром, — без промедления выдал Чайльд. В обычной ситуации Люмин рассмеялась бы от этой фразы, восприняв как шутку. Но она знала: произнесённое его устами было ничем иным, как обещанием. — О таком людям лучше не говорить, — попыталась она разбавить атмосферу. — Ты могла бы стать моей королевой, — заявил он хриплым голосом, не сводя с Люмин глаз. От того, как он это говорил, у девушки спёрло дыхание. — Что? — недоверчиво спросила она. — Нас ничто с тобой не остановит, — склонился он ещё ниже, — мы будем непобедимы, — продолжил Чайльд, приникнув губами к её губам. Звучало как сказка, которую каждый мальчишка рассказывает своей первой любви. Но конкретно эта — не про счастливую жизнь в огромном замке и тремя детьми. Его слова навели на неё ужас; не знай она о деятельности Чайльда, сочла бы их за настоящую романтику. — А как же Фатуи? — уточнила Люмин, с нежностью отвечая на поцелуй. — Лишь средство для достижения цели, моя королева, — ответил ей Чайльд, когда она оторвалась от его губ. Люмин закрыла глаза и замерла в ожидании, когда он вновь поцелует. Ей не хотелось, чтобы он видел ничем не прикрытый страх в её глазах. Чайльд исполнил её желание: припал к ней губами с ещё большей страстью. В голове у Люмин возникли яркая картина того вечера в Ли Юэ и образ словно одержимого демоном парня, абсолютно безумного, намеренного убить другого человека. Почти так же он выглядел в заброшенном саду, когда напал уже на неё саму. Люмин пробрало ледяной дрожью при мысли, что могло бы случиться, если бы она осталась неумёхой, неспособной толком драться. А сейчас она целовала того самого парня с таким пылом, будто нуждалась в нём, как в кислороде.***
Ей думалось, что этого хватит, чтобы унять желание копнуть глубже. Верилось, что малая толика информации поубавит пыл. Люмин определилась с дальнейшими действиями по окончании школы, но становилось всё очевиднее, что её планы шли вразрез с планами Чайльда. Особенно после сегодняшнего. У Альбедо вошло в привычку периодически её навещать. Сахароза объяснила это тем, что Альбедо — человек, одержимый одной идеей, и он не сможет сосредоточиться на чём-то другом, пока не проверит каждую из теорий, пришедших на ум. Чем больше Люмин его узнавала, тем больше убеждалась, что он был настоящим гением. Но все эти внезапные идеи Альбедо и, казалось бы, не относящиеся к делу вопросы никогда не оглашались в присутствии Чайльда. — Люмин! Она обернулась на звук. Люмин с Чайльдом направлялись на тренировку Глаза Бога, хотя оба пришли к дружному мнению, что эти занятия были абсолютно бесполезными. Чайльд как-то сказал ей, что половина класса даже из мокрого бумажного пакета не выберется — настолько те слабы. Потому они не спешили на занятия, а порой и вовсе их прогуливали, вместо этого отправляясь на прогулку по пристани. Люмин гордо заявляла, что ненавидит, когда Чайльд пользуется своей властью и избегает наказания учителей, но время от времени и сама стала пользоваться его авторитетом. Власть, полученная от любви — так она это называла. Барбара, конечно, крайне осуждала подругу. — Люмин, — снова окликнул её чей-то голос, на этот раз прозвучавший ближе. Она повернулась всем телом, и в поле зрения возник Альбедо. Он надевал свою старую школьную форму, чтобы свободно посещать школу, но вскоре стал появляться в обычной одежде. Возможно, вопрос происхождения Люмин официально стал заботой Рыцарей Фавония, получивших возможность беспрепятственно ходить по школе. — Альбедо, — поприветствовала она алхимика. — Я, как обычно, по делу. У тебя найдётся свободная минутка? — уточнил он с улыбкой. Люмин вздохнула: в прошлый раз алхимик задал ей целых десять вопросов о её питании. — Альбедо, у меня занятия, помнишь? — Однажды ты сказала, что получила силы у статуи в Долине Ветров, и я… — О чём это он? — внезапно вклинился в разговор Чайльд. Люмин тут же перевела на него взгляд: он стоял со скрещенными на груди руками и выглядел недовольно, нахмурив брови. — Он один из Рыцарей, пытается выяснить природу моих сил. От услышанного Чайльд совсем стал угрюмым. — Пойду отсюда, пожалуй, — резко бросил он и враз повернулся в намерении уйти. И направился он совсем не в сторону нужного кабинета. — Так вот, я думал отправиться с тобой в Инадзуму к одной из статуй. Проверить кое-какую теорию, — продолжил Альбедо, не обратив внимания на произошедшее. — Э-э, да, без проблем, — согласилась Люмин, развернулась на пятках и поспешила за Чайльдом. Догнать его было несложно. Тем более он сам внезапно замер на месте, из-за чего девушка врезалась ему в спину. — Это что за выходка?! — вспылила она, потирая ушибленный нос. — Ты мне очень нравишься, Люмин. От неожиданного признания она аж отпрянула на пару шагов назад, едва не плюхнувшись на пятую точку. Взаимность их чувств была лишь предположением. И вот, впервые Чайльд заявил о своих чувствах открыто — и в то же время совершенно безэмоционально. Словно факт констатировал, а не признавался в симпатии. — Я… — попыталась заговорить Люмин, но в горле пересохло, — ну, я… ты мне тоже нравишься… — она почувствовала, как по телу разливается тепло. — Будь осторожнее, — перевёл он разговор в совсем другое русло. Люмин в одночасье вспыхнула раздражением, отогнавшим смущение. — Давай, просто выскажи мне всё, что у тебя на уме! — твёрдо сказала она. Чайльд повернулся к ней, глазами тут же поймав в фокус её лицо. — Ты правда думаешь, что тобой могут интересоваться только хорошие люди? Девчонкой, которая использует стихию без Глаза Бога и каких-либо последствий для организма? Думаешь, все рыцари хорошие? — Альбедо не пло… — Зато я плохой. Воздух вокруг них сгустился, и в Люмин вновь проснулась тревога. Иллюзии, построенные вокруг их отношений и самого Чайльда, враз рухнули. — Ты не такой. — Если я сохраню в тайне факт, что мне известно об исследованиях, которые над тобой проводят, знаешь, что со мной будет? — спросил Чайльд будто о чём-то очевидном. — Ты можешь притвориться, что ничего не слышал! Он рассмеялся тихим, жутким смехом. — И предать мою королеву? Отказаться от силы, которой она может меня наделить? Люмин в потрясении раскрыла рот. Дело было не в том, что он не мог скрыть важную информацию. Он этого просто не хотел. Чайльд в самом деле настоящий безумец. На какие жертвы он готов идти ради своей богини? Тотчас, будто по мановению волшебной палочки, он вернулся к образу счастливого и заботливого парня. — Давай пропустим тренировку Глаза Бога, — весело предложил Чайльд, чмокнув её в щёку. Люмин ничего не оставалось, как кивнуть.