***
— Да не, Темари не такая, — чуть сморщился Шисуи на следующий день, когда возвращался с Итачи поздно вечером с их общей репетиции. — У тебя нездоровая мания величия, Учиха, — чуть хохотнул, поднося к губам сигарету, затянулся, выдохнул серый дым. — Считаешь, раз сын лучшего дирижера Академии, то все общаются с тобой ради выгоды? — кратко взглянул, чуть поведя бровью. — Обо мне тоже так думаешь? А ну колись... — Не думаю, — тут же оборвал Итачи, упрямо задев скрипача плечом. — А надо. Вдруг тебя с самого дня нашей дружбы использую? Вдруг целенаправленно прокладывал все это время себе путь к должности концертмейстера оркестра? За это же чуть больше стипендии платят... — Шисуи. — Что, дорогой? Уже начинаешь во мне сомневаться? — издевательски улыбнулся, вновь затягиваясь сигаретой. — Ты не девушка. — О-о-о-о, — гоготнул в очередной раз, важно вздернув подбородок. — Считаешь, что во мне меньше коварства? — смех: искренний, добрый. — Итачи, если моя стерва Долорес не выходит у тебя из головы, то это не означают, что все девушки такие. Я знаю, о чем говорю. Ведь я дружу с Темари. — Именно поэтому и защищаешь ее. — Что? — скрипач замер на месте, даже одернул пианиста за руку, также заставляя остановиться. — Не в этом дело. Я субъективен во всей этой ситуации. У меня совершенно нет личной выгоды. — Я понял тебя, Шисуи, — пианист чуть отвернулся, продолжая идти домой. — Пошли. А то у меня дел еще много. — Итачи... — внезапно тихо позвал скрипач, так и не двинувшись с места, — ты же не... собираешься что-то делать? Я в том плане, что... Знаешь, просто помни — если хоть как-то обидишь ее, то я с тобой раздружу. — Вечно у вас, струнников, нерушимое струнно-смычковое братство, — пианист тихо хрипнул себе под нос.***
— Представляешь, — на следующий день, прогуливаясь, Темари взяла его за руку, искренне улыбнувшись, — я же выпускаюсь в этом году из бакалавриата и... мой педагог дал мне учить концерт для альта с оркестром Шнитке. Говорит, буду играть выпускной экзамен с нашим студенческим оркестром. И... вроде как твой отец будет дирижировать... Глупые и неприкрытые намеки о желании вернуться к позавчерашнему разговору, что случился в кинотеатре. Но возвращаться было уже не к чему. — Я позвал тебя поговорить, — голос пианиста был холоднее морозистого ветра, гулявшего по парку. Вроде как сегодня дождь обещали. — Нам нужно расстаться. — Что? — она освободила собственную руку, замерев на месте. — Но... почему, Итачи?.. — Я понял, что не люблю тебя. Говорить это было легко, ведь, отчасти, это было правдой. Учиха полюбил не саму альтистку, а... ее отношение к любимому делу и то мастерство, с которым она рисовала его реальный мир. Совсем не ее душу или же сердце. — Но... — только и смогла вымолвить она, прежде чем ее голос дрогнул. Девушка замялась, а ее взгляд уже ошарашено скользил по лицу парня. — Мы больше не пара, Темари, — «думаешь, я позволю тебя меня использовать?»***
Он скрылся за массивным деревом, прислонившись к нему спиной. Злость. Досада. Обида. Все это сношалось в его душе, издавая тихие и едва уловимые стоны, словно доносящиеся откуда-то издалека — Итачи ведь не обидчивый человек. Вернее, таковым приходилось быть, подстраиваясь под рамки общества. Хотя в его мужской душе зияла пропасть, наполненная отвращением к той, кого держал подле себя все эти четыре месяца. Учиха пытался заштопать эту дыру, но... все без успеху. Итачи шагнул правее, выглянув из-за своего укрытия — заметил, как маленькая фигурка Темари рыдала, усевшись на скамью под раскидистым красивым кленом. Рука пианиста сама потянулась к смартфону — разблокировка, снимок. И вот он уже отправляет фотку плачущей Темари вместе с наспех продуманным текстом на известный ему адрес. И почти сразу находит в телефонной книге номер этого адресата: на аватарке рыжеволосая Скарлетт Йоханссон — по другому, шпионка «Черная вдова» из фильмов MARVEL. — Алло, — приятный и вкрадчивый женский голосок на том конце трубки. — Я выслал фотку и текст, которые нужно разместить на сайте. Сделай это как можно быстрее. — Секунду... — небольшая пауза — вероятно, собеседница открывает на телефоне пришедшее письмо, — ...это что... Темари? — Да. — Знаешь... глуповатый текст набросал и компрометирующий... Не боишься собственного разоблачения? — Долорес... — тихо позвал Итачи, — Тарантулы не имеют в сердце страха. — Не понимаю, зачем мне делать это? — наигранно скучно протянула она. — Вернее... корректнее задав вопрос: что я получу взамен? — Выгоду. Ведь Темари и Шисуи встречаются. — Что? — властный привлекательный смех вокалистки. — Это ложь, ведь я Шисуи держу на карандаше, все про него знаю... Я уже проверила, что он чист. — Он сам мне сказал, — врать отчего-то сейчас было легко. Даже без угрызений совести. — Собственно, Темари также сама мне подтвердила, как весело проводит время с... твоим бывшим. — Вот... потаскуха, — Черная вдова недовольно цокнула языком. — Ладно. Поняла. Я все сделаю, Тарантул.